Через не могу.

Солнце еле светило в маленькую щель между светлыми шторами, отражалось от поверхности пола и где-то останавливалось бликами. Красная шевелюра ярким пятном выделялась на светлой наволочке подушки. Рука свисала с кровати, а ее хозяин мирно посапывал, закрывшись одеялом с головой. По полу послышались легкие скребущие звуки, что – то карябало половое покрытие в квартире Тайги, а потом это что - то плюхнулось с разбегу на спящее тело. Кагами заглотнул воздух и завертелся на кровати, резво вскочил и принял сидячее положение. Маленький щенок сидел на нем, радостно виляя хвостом и звонко лая. Кагами застыл, его глаза расширились, а лицо изобразило гримасу непередаваемого ужаса. Руки затряслись, он дернулся назад, приложившись головой о стену, и завизжал, что есть силы. В панике парень стряхивал с себя пса, и уже через мгновения выскочил из – под теплого одеяла, оказавшись в стоячем положении на полу. Он как – то сжался и все взирал на веселого щенка, который высунул свой розовый язык и радостно затявкал. На самом деле Кагами сам не мог поверить в то, что живет с этим кровожадным чудовищем в одной квартире, но что более странно, щенка парень взял по собственному желанию. Нигоу жил у него уже неделю, с того самого дня, как вся произвольная компания знакомых и друзей Тецу узнала о случившимся. Тайга не знает почему, но в голове сразу всплыл образ питомца его тени, и стало как – то жалко псину, так как остальное семейство отправилось в поездку на две недели, и Куроко был единственным, кто за ним присматривал. Рико позаботилась о том, чтобы медсестра не стала тревожить мать парня, тренер рассудила, что лучше будет, когда голубоглазый незаметный парень проснется, так и беспокойств будет меньше. Однако семейство приезжает уже через четыре дня, а Тецуя так и не очнулся. Тайга же самым бесцеремонным образом отвоевал себе ключи от его квартиры из школьной сумки и забрал к себе Нигоу. Кагами чувствовал себя секретным агентом, которого закинули на необитаемый остров в поисках сверхумного гения, который решил разрушить весь мир. Сначала он пробрался в коридор квартиры и тихо закрыл дверь, потом прошел в комнату и остановился. Мелкая собачка лежала на полу и смотрела в темное, ночное небо. Сейчас глаза животного показались Тайге живыми, с осознанным взглядом. Сердце баскетболиста пропустило удар, когда с печальным видом голубоглазый пес жалобно заскулил. В тот момент парень особо не думал, взял существо на руки и вылетел из квартиры, громко хлопнув входной дверью. Кошмар настал позже. Кагами бегал от пса везде. Нигоу не хотел оставаться один, поэтому бедный баскетболист обедал, усевшись на стул с ногами и сгорбившись, чистил зубы, забравшись в ванную, одевался в шкафу и буквально ходил по стеночке. Но самым страшным были ночи или утренняя пора, когда Кагами поворачивал голову и встречался губами со слюнявым языком. Он подскакивал, вытирался и с дикими криками носился от Нигоу по квартире. Было дело, когда он полусонный перепутал миски и с жадностью схрустел весь собачий корм, а щенок полюбил его еще больше, вдоволь наевшись кусками колбасы с бутербродов. Вот так и жили. И сейчас Тайга, стоя весь зажатый в одних белых трусах, бардаком на голове и с противоречивыми чувствами, глядит на чудо природы. Он не сразу успокаивается, но, как только ему это удается, идет на кухню кормить питомца. Сегодня выходной, поэтому весь день они проведут вместе. Шинтаро шел с выражением вселенской неприязни и великим превосходством своей личности над всеми во взгляде. На его руках находился хихикающий Такао, который дергал юношу за короткие волосы и иногда говорил какие – то безобразные глупости. Когда брюнет вспомнил несколько комедийных и нелепых эпизодов из какой – то подозрительной постановки, Шинтаро споткнулся и чуть не уронил свой груз. Нередкие пациенты, а в особенности пациентки, оглядывались на них и посмеивались, одна из смелых сфотографировала парочку с умиленным выражением лица и получила в свой адрес убийственный взгляд красивых зеленых глаз. Девушку как ветром сдуло. Встретилась старушка, которая кинула на них косой взгляд и помянула Творца. Добрались они до травматологии без особых приключений, один раз чуть не упали, но это было все мелочью. Такао долго паясничал, Мидорима хмыкал в ответ, а добродушная доктор поясняла отчего – то счастливому брюнету, что у него вывих, поэтому парню нужен уход, потом наказала как раз Шинтаро обеспечить больному комфортные условия. Кадзунари весело хохочет и подшучивает над чуть покрасневшим зеленоглазым другом, радуется мысленно и даже злорадствует. Мидорима смотрит на него свысока, а сам вздыхает от противной мысли, что им придется жить некоторое время вместе, поскольку сейчас за Такао некому приглядеть в отсутствии случайной сиделки. Шинтаро все – таки подумал, что иногда гороскоп ошибается, так как у него не было запланировано неприятных сюрпризов. – Нет, прошу тебя, не надо … – судорожный вздох вырвался из приоткрытых, покрасневших губ. Кисэ на этих словах еще и поерзал, вжимаясь в твердый диван. – Я знаю, что делаю, доверься мне, – приятный шепот соблазнительного голоса. Блондин вздрогнул и закрыл глаза, чтобы не видеть сей смущающей его картины – чужих рук на бледной коже. – Но, я, – прерывисто. – Ничего не говори, – Рета зажмурился и не вытерпел. – Аоминэ – чи, может, – он злостно посмотрел на парня – выключим эту муть? Дайки игнорировал некоторые возгласы блондина и с аппетитом поедал приготовленные блондином овощи с мясом. Брюнет был достаточно голодным, поэтому уплетал уже четвертую порцию и улыбался как довольный кот. – Момои – чи тебя совсем не кормит? Аоминэ подавился и стал резко кашлять, вспоминая кулинарный талант своей подруги детства, да Кисэ по сравнению с ней Бог в кулинарии, хотя Дайки признается самому себе в том, что Рета убрался в его доме гораздо лучше, чем Сацуки, он приготовил очень вкусный ужин и составил неплохую компанию. Кисэ набрал по баллам наиболее высокий результат, и если бы у Дайки спросили, с кем из них он хочет жить, то Аоминэ выбрал бы Рету, а не Сацуки. Блондин даже возмущается куда меньше, несмотря на то, что ему не нравится их занятие. Сейчас два почти взрослых парня смотрят какой – то странный фильм, который сочетал в себе, и комедию, и драму, а краткое описание дало ему еще и пометку жанра экшн. Только оба они заскучали на первых семнадцати минутах, но когда в кадр попала пышногрудая блондинка с карими глазами, Аоминэ оживился, и его буквально засосало в кинокартину. Он только что – то изредка мычал в ответ, а бедный Рета мучился и смотрел этот ужас киноиндустрии. На самом деле Дайки даже ерзал, когда у барышни чуть приподнималась юбка, и Рета было решил пошутить, да только никто его в упор не замечал. Куда ему до этой барышни с бюстом? Аоминэ уже успокоил приступ кашля и теперь с некой досадой смотрел на блондина – тебе не нравятся девушки? На этот раз очередь Кисэ давиться, но в его случае воздухом. Глаза блондина расширились от удивления и задали немой вопрос собеседнику. – Хм, – Дайки ухмыльнулся, чувствуя почву под ногами для хороших подколов – угадал? – он издал ехидный смешок. Рета залился краской, повертелся на месте и все – таки рискнул выдать внезапно посетившую его мысль – Это не у меня трусы с мишенью, – блондин залился хохотом, а Аоминэ треснул столовым прибором по тарелке. В коридоре поднялся гул, несколько мужчин в белых халатах что – то друг другу объясняли и доказывали, переходя из шепота в сиплые возгласы. Они устраивали нечто сумбурное и немного посмеивались. Хига быстро обходил коллег и все пытался успокоить взъерошенную и взвинченную медсестру. Девушка вздрагивала и что – то пыталась сказать грамотно, но из-за взволнованности она не могла сделать и пары верных предложений, только короткие слова, которые доносились обрывками. Катсу слушал внимательно и напрягался с каждым новым словом, перерабатывал их в нужные мысли и хмурился. Они спешно шли к отделению реанимации. Хига никого не замечал вокруг, а на товарищеские жесты взглядом пояснял, что на данный момент он очень занят. Его трясло и пробивало трелью в нескольких точках тела. Он боялся войти в палату и увидеть проснувшегося парнишку, ведь когда тот спал, интерну было спокойнее, но сейчас приходилось смириться с тем, что самый страшный для него момент настал – момент исповеди. Когда Юки влетела в его кабинет, вся запыхавшаяся и дурная, он просто смерил ее спокойным взглядом и узнал о цели визита. Но как только информация хорошо уложилась в его молодой голове, он сорвался с места, уронил стул, на котором сидел, и вылетел за дверь, прихватив медсестру с собой. Доктор ошалел и уже быстрее торопился к отделению. Сейчас они шли по широким коридорам и перекидывались словами, надо отдать девушке должное, она среагировала мгновенно, поэтому пациент, скорее всего, не будет их долго ждать. Через небольшой отрезок времени Хига уже стоял возле деревянной двери палаты – благодарю, вы сейчас свободны, – спокойно сказал молодой человек и дождался пока кивающая, как болванчик медсестра скроется за поворотом. Катсу вздрогнул, передернул плечами и потянулся к ручке двери. Руки покрылись холодным потом, поэтому шаровидная металлическая деталь в первый раз выскользнула, и рука врача, ударившись, совершила свободное падение в воздухе. Хига пригладил ею волосы на голове, облизал губы и снова схватился за ручку. Дверь открылась с тихим скрипом, нога переступила порог. Катсу поначалу нерешительно заглянул в палату, показывая только нос. Парнишка лежал в той же позе, что и часа три назад, лишь глаза его были открыты. Тихо. Хига закрыл за собой дверь, но голубоглазый даже не шелохнулся. Пусто. Врач подошел совсем близко и застыл возле кровати. Парнишка смотрел в потолок остекленевшими глазами и если бы не вздымающаяся еле заметно грудная клетка, Хига подумал бы, что тот уже не здесь. Жжет. Интерн сел на табурет возле кровати пациента. Слепит глаза. Хига сжал руки в кулаки и разжал, немного помял халат, но при этом он внимательно следил за пациентом, который до сих пор не подал никаких признаков жизни. Больно. Врач заговорил ровным и спокойным голосом. Гулко, но не разберу. Катсу что – то объясняет и улыбается так, как улыбаются только самые светлые люди, он дотрагивается до руки пациента, успокаивая этим жестом. Неприятно. Хига пытается проследить за взглядом холодных голубых льдинок. Почти вижу. Он дотрагивается до руки парня снова и что – то говорит, а Куроко лишь наблюдает из – под опускающихся век. Картина перед его глазами расплывается. Горло. Жжет. Я ничего не слышу.