Три категории

      — Геральт! — крикнула Цири удивленно-радостно, когда ведьмак переступил порог Дома.       Геральт кивнул ей и начал стягивать с себя верхнюю зимнюю одежду. Вероятно, такое путешествие длиной в пару дней было не самым умным решением, когда на улице стоял декабрь, но выхода особенно не было. Геральт не то, чтобы сильно замерз, но был раздражен долгой дорогой и обветренной от холодного зимнего воздуха кожей рук и лица.       — Ты один приехал?       Геральт снова молча кивнул, развязал шнурки на ботинках, подхватил сумки, но тут его внимание привлекла полупустая вешалка для уличной одежды и тумбочка для обуви. Он недоуменно нахмурился и прислушался: судя по шороху и другим звукам, в здании сейчас присутствовала едва ли половина населявших его.       — А где… все? — пробормотал Геральт одновременно с тем, как Цири спросила:       — А где Лютик?       Геральт перевел взгляд на ласточку, увидел на ней те самые штаны с сердечками, уже, видимо, подогнанные по фигуре, и усмехнулся.       — Идем, расскажу, — кинул Геральт и пошел на кухню.       Ему точно нужно было выпить.       Он кратко описал случившееся, и мягко осадил девушку, которая уже в панике поднялась со стула, чтобы, видимо, сорваться в дорогу.       — Стой, я думаю, с ним все в порядке. В кои-то веки, блять.       — Откуда ты знаешь?       Геральт пожал плечами и признался:       — Интуиция. Почему никого нет?       — Знаешь, па, пока ты полгода тусовался в столице студентов, народ начал постепенно… съезжать. Я думаю, в какой-то мере вы с Лютиком, но в основном, конечно, ты, вдохновили их на то, что можно найти в этом новом мире своё место.       — Ты не упоминала это, — поморщился ведьмак.       "Вдохновили, блять… своё место… звучит пафосно — пиздец."       — А что тут упоминать, — вздохнула ласточка. — Это закономерно. Закончился период… акклиматизации, если угодно. А может, всем просто захотелось иметь собственную кухню.       — Кто остался?       — Йен и другие чародейки — им проще использовать магию, когда они рядом. Твои братья, Весемир, конечно — видимо, нарек себя самостоятельно хранителем и этой "крепости", — девушка хохотнула многозначительно. — Остальные… ты понял. Я, сказать честно, удивлена, что этот странный Дом продержался так долго в полном своем составе, но объясненьице этому, наверное, одно: слишком новый мир. Будь он чуть-чуть попроще, знаешь, чуть больше похож на наш, никто бы и года тут не усидел.       — Хм. Погоди, а…       — Угу, эльфы тоже. Ага, мхм, теперь, считай, у нас филиал ведьмачьих крепостей и Аретузы. Не хватает только мрачных подвалов с темницами, но можем вон, — Цири кивнула на окно, — на заднем дворе выкопать котлован и поставить, если вам это так надо.       — Нет, спасибо, — вздохнул ведьмак. — Если нужна будет темница и пыточная, оборудуем одну из свободных студий, не волнуйся, — сыронизировал он.       Цири засмеялась и кивнула. ***       После того, как Геральт впервые в полной мере осознал в себе желание послушать музыку, он обнаружил, что ему, в общем-то, не из чего ее слушать.       Юлиан всегда включал музыку на колонке, совершенно не стесняясь никого и ничего, чем ужасно бесил случайных прохожих и, кажется, нарушал все границы приличия современного мира. Правда, в общественных местах он это не проворачивал, но вот на улице — вполне мог. Геральт видел его в наушниках только тогда, когда тот работал в студии — там у него были большие, массивные и тяжелые наушники, от которых тянулись два толстых провода.       Ведьмак был не настолько ебнутым, чтобы покупать себе портативную колонку. Также, он не был настолько ебнутым, чтобы покупать себе полукилограммовые профессиональные наушники, особенно учитывая, что он понятия не имел (в душе не ебал) зачем им два провода.       В телефоне же было отверстие только для одного…       Рассудив, что выбирать самостоятельно в интернете было бы удобно, но долго и ненадежно, Геральт решил, что нужно действительно идти в один из стеклянно-бело-бесячих магазинов и просить помощи у продавца-консультанта. И он всей душой ненавидел это, но наушники, если честно, действительно стоило иметь хотя бы не только для музыки. Геральт не то, что был в восторге от техники этого мира, но должен был признать, что без нее никуда, если ты живешь в этом мире. Когда-то он думал, что сенсорный смартфон — его первая и последняя чертова покупка, и, судя по всему, он ошибался.       Геральт предусмотрительно надел самые темные очки, но и они не полностью защищали его от блеска витрин и светодиодов.       — Мне нужны наушники.       — О, — консультант окинул его взглядом и, видимо, решил что-то для себя, так как глаза его загорелись. — Добрый день. Не желаете ознакомиться с последней моделью, новая партия, свежий выпуск от компании…       Геральт тяжело вздохнул.       — Мне нужны хорошие наушники, а не самые…       "Хипстерски-щегольские, разрекламированные и бесполезные."       —...дорогие.       — М, да, разумеется, тогда… — консультант мягко повел его к одному из стеллажей.       Ведьмак заставил себя не выругаться, когда увидел значок откусанного яблока.       — Я сказал хорошие, — процедил ведьмак и понял, что прозвучал намного более угрожающе, чем планировал.       Консультант покосился на него обиженно, поник немного, но послушно повел его подальше от центральных витрин. ***       Геральт вышел из магазина с парой беспроводных "затычек", хотя поначалу идея заряжать от сети еще и наушники ему казалась глупой. Продавец, описывая преимущества беспроводных моделей, попытался пошутить о том, что "провода не будут мешать в драке", когда увидел сбитые костяшки ведьмака. Геральт шутку не оценил, но аргумент принял к сведению. ***       Геральт покачал головой и еще раз повторил:       — Нет, его вообще не трогай. Никогда.       — Но он стучит! — возмутилась Цири.       Ведьмак наивно полагал, что в этом мире нет никого более дремучего и тугого в отношении современной техники и механики, чем он, но оказалось, что ласточка превзошла его и в этом — как и во всём остальном, в общем-то. Цирилла не продолжила путешествие после того, как уехала от Юлиана, а вернулась в Дом, потому что ее мотоцикл был в ужасном состоянии. На то было несколько причин: девушка очень неаккуратно водила, часто попадала в небольшие аварии, почти не следила за состоянием транспорта, а каждый раз, когда приходила в мастерскую — видимо, чертовы механики полагали, что раз к ним пришла красивая девушка, с нее можно содрать втридорога, но толком ничего не починить.       — Я читал, что по статистике девушки попадают в аварии сильно реже мужчин, так какого черта… — проворчал Геральт, копаясь в деталях и уже по уши испачкавшись в грязи и масле.       Ведьмак пытался вычислить, что не так, но, если честно, проще было ответить на вопрос, что так.       И ответ бы был: ничего.       Геральт не разбирался в починке байков настолько, чтобы сходу чинить любой, который ему встретится, но он уже очень неплохо понимал базовые принципы, по крайней мере, если он не мог починить поломку, он мог ее опознать или хотя бы наметить, где она примерно находится. Сейчас же он находил какие-то мелкие проблемы везде, и пытался понять, где конкретно прячется одна единственная и главная проблема, из-за которой мотоцикл отказывается спокойно выполнять свою единственную функцию — нормально возить.       Вероятно, эта самая проблема сейчас сидела рядом с ним, подавала ему инструменты и беззастенчиво вытирала грязные пальцы о ткань рабочих штанов.       — Да откуда я знала, что оно… такое! — обиженно кинула девушка и махнула рукой.       Геральт согласно кивнул, потому что аргумент был действительно весомый.       — Смотри, — вздохнул он, — когда ты… ***       Ведьмак вынес вердикт: придется съездить в большой город за несколькими новыми деталями. Дня три они точно потратят на то, чтобы мотоцикл просто-напросто снова начал нормально ездить, а потом Геральт поедет в мастерскую вместе с Цири, чтобы там уже довели ремонт до конца, и он точно открутит яйца любому, кто попытается надурить ее.       И еще Геральт настоятельно посоветовал ей вспомнить уроки Йеннифэр и начать читать мысли горе-ремонтников, чтобы они не могли соврать ей.       Цири неожиданно засмеялась, похлопала его по плечу, тяжело вздохнула, когда отсмеялась, и сказала:       — Геральт, если я буду читать мысли мужиков, с которыми мне доводится общаться, тебе придется спасать меня не по части ремонта мотоцикла, а по части избежания тюрьмы за серийные убийства. Давай отложим эту идею, хорошо?       Ведьмак честно не сразу уловил, о чем она. Но когда он уловил, то пожалел об этом. ***       Их планы сорвал пришедший заказ, который по очереди полагался Геральту. Сначала он встретил эту новость с каким-то странным и неизведанным до этого неудовольствием и может даже каплей лени, но идея размять кости всё же вдохновила на поездку. Тем более, что оказалось, тут недалеко, можно было просто выехать прямо в тот момент, когда он получил письмо, и вернуться к следующему вечеру. Геральт сообщил об этом Цирилле уже в процессе сборов и та неожиданно навязалась с ним вместе.       Геральт был удивлен, но рад. Тем более, ему хотелось посмотреть, не растеряла ли она свои боевые навыки за несколько лет спокойной жизни.       “Зимние заказы — всегда морока”, — думал ведьмак, складывая с собой самонагревающиеся стельки, термос, заливая в фляжку для воды водку и старательно утрамбовывая всё это в багажниках байка. Они, конечно, были приличных размеров, но Геральт однажды привык, что в его машине можно было таскать с собой целую квартиру без каких-либо проблем, за что и поплатился. На мотоцикле такого провернуть было нельзя, что роднило его с любимыми животными Геральта — лошадьми. И каким-то образом делая мотоцикл наиболее предпочтительным транспортом, хотя, казалось бы… Или это все было потому, что мотоцикл — подарок Юлиана, может быть? Точного ответа Геральт не знал и это его совсем не волновало.       Йеннифэр, конечно, дала с собой столько разных пробных экземпляров зелий, что для них можно было бы разве что создать новый багажник, о чем ведьмак тут же и сообщил, но чародейка мрачного сарказма не оценила и просто сократила количество склянок вдвое. На том и решили.       — Па!       Цири поправила два чехла с оружием за спиной и прыгнула на мотоцикл сзади ведьмака, чем чуть не заставила того опасно завалиться на бок и еле слышно чертыхнуться.       — Археспора! Сто лет их не видела!       — Еще столько же и не видел бы, — проворчал ведьмак беззлобно, последний раз мысленно пробежался по всему, что взял с собой, и двинулся с места под звонкий смех девушки.       Гигантские плотоядные растения проблемы никогда не представляли, порой с ними легче было справиться обычным огнем, чем пачкать мечи. Единственное, что Геральту во всей этой ситуации не нравилось — зима. Какого черта археспора решила, что ей самое время прорасти в конце декабря? На этот вопрос Геральт не знал ответа и это ему не нравилось. Хотя, в этом году зима выдалась достаточно теплой, и ниже нуля температура опускалась редко, так что может быть археспора нашла себе какое-то особенно теплое местечко и решила, что кто первый встает, так сказать...?       Геральт подумал, что за рассуждения о том, что растение-монстр имеет какие-то мысли и чувства, он бы получил от Весемира увесистый подзатыльник. Если бы, конечно, был чуть помладше. Но от привычки думать обо всех тварях со стороны понимания отказаться не мог и не хотел: во-первых, это уже вошло в привычку, во-вторых, это не раз здорово помогало ведьмаку победить.       — О чем думаешь?       — Какого хера весна наступила в декабре. Не рано археспоре цвести?       — О, ну тут всё ясно, как день, Геральт. Глобальное изменение климата, экологические катаклизмы, несоответствие длины дня температурному режиму — тут обычные-то растения сходят с ума, что уж говорить о тех растениях, которые изначально… скажем так, припизднутые.       — Скажем так, — хохотнул Геральт.       Переговариваться через шлемы было не очень удобно, но вокруг стояла такая прозрачная тишина зимнего вечера, что даже урчание мотора не заглушало разговоры.       На карте, которую прислали вместе с заказом, было указано, что прямо рядом с местом предположительного нахождения археспоры протекает небольшая речка, и у Геральта было несколько мыслей и предположений, которые всплыли в его голове еще до того, как он сел за руль.       И все эти предположения оправдались, стоило им приблизиться к назначенному месту. Небо еще не посветлело, зимний рассвет по обыкновению не спешил, но ведьмак прекрасно видел медленную грязную реку, явно намного более теплую, чем воздух — от нее едва заметно поднимался пар, на берегах без особого природного уклона растаял весь снег, и у самой воды земля даже слегка позеленела. То ли это был мох, то ли ранняя (отвратительно ранняя) трава, Геральт не смог разобрать точнее.       — Какой кошмар… — прошептала Цирилла.       Геральт согласно хмыкнул и остановился, чтобы свериться с картой.       — Отследи, из какого города она течет, и займись этим, эколог, — усмехнулся Геральт.       Он кинул взгляд на карту, кивнул сам себе, убрал телефон во внутренний карман куртки и двинулся дальше.       Старая асфальтированная дорожка, тянущаяся вдоль реки, а поэтому не покрытая снегом и льдом, постепенно стала песочной тропинкой, достаточно сносной, чтобы ехать по ней, но недостаточно, чтобы набрать скорость. На берегу реки деревьев становилось всё больше, и в какой-то момент Геральт обнаружил, что они едут сквозь прибрежный лес, похожий скорее на осенний из-за отсутствия снега. Если бы еще не этот дурной затхлый запах реки, можно было бы даже насладиться необычным пейзажем — темная земля, черные росчерки веток деревьев, еле заметный блеск воды за стволами и белая гладь снега на горизонте.       Вдруг Геральт услышал треск и тут же дернул голову в сторону звука, но перед тем, как он успел затормозить или рассмотреть толком, что именно привлекло его внимание, он почувствовал, как Цири вскакивает с мотоцикла. И с ужасом, смешанным с восхищением, наблюдал, как ласточка сильно, но пружинисто оттолкнувшись ногами от заднего сидения мотоцикла, прямо в полете достала меч из чехла за спиной, правда, явно не свой, судя по размеру — наверное, на скорости она совсем забыла, что за ее спиной висит две пары мечей, а не одна. Хотя Геральту почему-то казалось, что учитывая их вес, забыть о таком было непросто.       Однако же Цирилла рубанула воздух серебряным мечом вхолостую и тут же потянула его обратно, и когда его отблеск добрался до глаз ведьмака, он наконец увидел, что из-за деревьев выглядывало страшное зелено-коричневое туловище Археспоры. Обратное движение меча рубануло монстра прямо по отвратительным, жирным и исходящим липким соком лепесткам, но девушка не дала твари опомниться: рубанула еще раз.       Всё это произошло буквально за пару секунд, и Геральт очень вовремя вспомнил, что он всё ещё неспешно едет на мотоцикле и лучше бы остановиться. Он быстро, но аккуратно остановился, одним движением вскочил с мотоцикла, одновременно ставя его так, чтобы он не упал, и бросился к Цирилле.       Которая в этот же момент собиралась бросить в монстра “Игни”, но Геральт крикнул:       — Стой!       Цири кинула на него скептический взгляд, но действительно использовать огненный знак не стала, вместо этого она достала второй серебряный меч, очень ловко подбросила меч Геральта в воздух в его сторону и наконец встала напротив монстра со своим собственным оружием. Археспора клацнула лепестками-челюстями прямо перед ее лицом, но тут подоспел ведьмак. Он хотел рубануть ствол твари, не планировал перерубать надвое, потому что положение и замах были не очень удобные, и можно было бы подставиться, если задержаться в этом движении надолго. Но из-за того, что Цири была рядом, атака прошла намного успешнее, чем Геральт предполагал: ласточка очень быстро отвлекла монстра на себя, позволяя Геральту завершить свой выпад.       — Почему без “Игни”? — крикнула она, отпрыгивая от туши монстра.       Огромное растение повалилось на землю, яростно дергая листьями и стуча ими по земле так сильно и громко, будто было настоящим раненым зверем, а не цветком-переростком.       — Ингредиенты. Нужно собрать всё, что есть, неповрежденным, — объяснил ведьмак и добил уже не опасного монстра, подойдя к нему вплотную.       — А-а-а, сразу бы сказал, — махнула рукой Цирилла, но тут же посерьезнела. — Стоп, то есть мне бы досталось от Йен по самое не балуйся, если бы я поджарила драгоценные лепесточки?       Геральт усмехнулся и кивнул.       — Об этом предупреждают сразу! — возмутилась девушка.       Геральт снова покорно кивнул, понял, что как всегда был слишком глубоко в своих мыслях, чтобы действительно позаботиться о том, чтобы рассказать Цирилле каждую важную деталь. Он убедился, что монстр мертв, ткнув его сапогом, и вернулся к мотоциклу, чтобы достать сумку с инструментами для сбора ингредиентов.       — Святая Мелитэле, а это ей зачем, оно же даже не несет никакой алхимической пользы, — простонала Цирилла,       — Несет в себе энергию нашего мира, — бездумно повторил Геральт то, что говорила ему Йеннифэр, хотя и сам не понимал до конца.       Будучи ведьмаком, он прекрасно знал, что содержит в себе хаос, а что — не содержит в себе хаос. И те части монстров, которые содержали его или очень полезные алхимические соединения, ведьмак и сам всегда рад был собрать. Но вот например в толстом зелено-коричневом стебле Археспоры точно не было ни того, ни другого — это Геральт знал наверняка, плюс ко всему, данный “экземпляр” монстра не прибыл в этот мир будучи уже взрослым, Геральт мог отличить старую Археспору от молодой. Этот “экземпляр” попал сюда будучи спорами, принесенными на коже или шерсти одного из пришедших монстров.       Хотя, в последние пару лет ведьмаки (в основном Весемир) рассматривали предположение о том, что одновременно с большим порталом Цириллы, через который в этот мир пришла их группа беженцев, на всей земле ненадолго открылись односторонние порталы, скорее как дырки в пространстве-времени, чем как настоящие мосты между мирами. Эту теорию они выдвинули после того, как данных о расселении монстров стало больше — в какой то момент они поняли, что даже для невероятной скорости, выносливости и приспособляемости некоторой хтони, как-то слишком быстро они расселились по всем континентам этой земли. Не то, чтобы некоторые из них не могли бы пересечь океан, некоторые мутировавшие твари и не такое могли провернуть, но не настолько же быстро…       После того, как ведьмаки и чародейки всерьез обсудили эту теорию, решено было проверить, не открывались ли подобные недо-порталы и после.       Оказалось, что нет.       В общем, никакого особенного фурора это маленькое открытие, точнее даже, эта теория, не принесла. Неудивительно, что ткань между мирами, порванная вспышкой мощнейшей силы, дала несколько небольших односторонних брешей. Неудивительно, что они затянулись как раз в тот момент, как Цирилла закрыла основной портал.       (И провалилась после этого в двухдневный сон. Геральт не отходил от нее и очень волновался, хотя делал вид, что всё в порядке — не хватало поднимать еще большую панику, чем случилась и так. Йеннифэр внимательно следила за ее состоянием, правда, и сама была в ужасе от того, как мало хаоса могла использовать.)       — Так может просто возьмем и оттащим эту тушку целиком домой… — предложила Цири.       Геральт выплыл из своих мыслей и хохотнул, но ничего не ответил, не отрываясь от работы.       — Что? Тут ехать всего шесть часов, он даже испортиться не успеет.       — Интересно, как мы осуществим это, по-твоему, — насмешливо прошептал Геральт.       — Привяжем веревками к мотоциклу и поедем, как еще-то?       Геральт отрицательно покачал головой.       — Да почему!?       — Во-первых, — сдался Геральт, — дорожный патруль. Как мы объясним им, что это? Во-вторых, оботрется наш трофей об асфальт и землю так, что приедут к Дому одни лохмотья. И, в третьих, с таким грузом дорога увеличится часа на два, как минимум.       Цири долго смотрела в сторону, обдумывая что-то, а потом вскочила, побросав скальпель и вакуумный пакет, и развела руки в стороны.       Медальон Геральта затрясся, и ведьмак поднял на девушку недоуменный взгляд.       Средних размеров дерево, под которым они сидели, задрожало и затрещало, медленно становясь толще у основания и уже у верхушки, древесная масса стекала вниз, как медленная жидкость, и постепенно расходилась в стороны все шире, пока не приобрела очертания параллелепипеда. Как только образовалась основная форма, дело пошло еще быстрее, и ведьмак увидел, как на боках постепенно вырастают… деревянные колеса?       — Ты сделала… повозку? — пробормотал Геральт скептически.       — Ну да, — легкомысленно кивнула девушка, продолжая описывать фигуры в воздухе.       — Откуда у тебя столько хаоса на это?       Цирилла обернулась к нему, подмигнула и ответила самодовольно:       — Я научилась черпать его из других миров.       — Ты… что? Мы же выяснили, что это невозможно. Как и переместиться туда. Эта сфера слишком далеко от остальных, ее даже сопряжение не задело особенно и…       — Да, да и да. И нет — это просто трудно, но не невозможно.       — Йеннифэр тоже теперь так может?       — Нет, — девушка отрицательно помотала головой. — Я пыталась объяснить и ей, и Трисс, как это… проворачивать, но у них ничего не получилось. А у меня получается почему-то, не знаю, с чего бы.       — Я знаю, — вздохнул ведьмак и хотел потереть переносицу, но вовремя остановил перепачканную в ядовитом соке перчатку. — Ты особенная, Цирилла, вот и весь ответ. Самая могущественная во вселенной.       Цири топнула ножкой и покачала головой вправо-влево, как бы красуясь, как будто Геральт только что похвалил ее за хорошую оценку, а не назвал самым сильным существом в пространстве-времени. Девушка опустила руки, когда посчитала свою работу законченной, и добавила после паузы:       — Порталы между мирами, правда, всё ещё не работают.       — Такими темпами ты и их снова сможешь создавать.       — Нет, это немного… другой уровень сложности. Когда-нибудь — может быть, но не в ближайшее время точно. Итак, повозочная мастерская цинтрийской принцессы представляет вашему вниманию последнюю высокотехнологичную модель деревянной повозки. Что скажете?       — Охуеть, — честно ответил Геральт и встал.       Цири дернула повозку за бок, но та не поддалась, и Цири с досадой обнаружила, что забыла оторвать одно из колес от земли — оно стояло как раз там, где начинались корни дерева, и, соответственно, уходило этими корнями под землю. Но не успела она расстроиться и поднять руки, чтобы продолжить работу, как Геральт отсек колесо от мешающей ему части одним точным и сильным движением меча.       — Это будет самая странная поездка в истории, — выдала Цирилла вердикт и покосилась на “Хонду” Геральта.       Ведьмак согласно хмыкнул. ***       — А я знала, Геральт, что она переняла интеллект от меня, а не от тебя.       — А я надеялся на простое “спасибо”, — хмыкнул Геральт, жуя кончик зубочистки.       Они вернулись действительно сильно позже, чем планировали, уставшие и голодные, поэтому перед тем, как порадовать чародейку привезенным трофеем, отправились в срочном порядке в душ и ужинать. Йеннифэр обнаружила “подарок” сама, ведьмак зашел в гараж уже тогда, когда она во всю рассматривала привезенную тушу Археспоры, а рядом стояла Цири и рассказывала, что и как было.       — Спасибо, Цири, — тепло сказала чародейка.       Геральт саркастично фыркнул, за то получил легкий тычок аккуратного ноготка чародейки в живот. ***       Утром Цири предложила немного побездельничать: отказаться от тренировок, от работы в лаборатории и уборки, и просто посмотреть какой-нибудь глупый телесериал. Геральт согласился, хотя уставшим себя не чувствовал, но ласточка, накануне потратившая весь свой небольшой запас хаоса на одну единственную трансформацию, хотела провести обычный ленивый день на диване.       В тот момент, когда они включили проектор, принесли чай и бутерброды, а девушка наконец выбрала, что конкретно она хочет посмотреть сегодня, Геральт достиг пика в своем ощущении сюрреализма настоящего. Чувство недоверия к собственному счастью частенько накатывало на ведьмака, то больше, то меньше, но в покое оставляло редко.       — Ты норм? — кинула Цири, не потрудившись прожевать печенье перед тем, как заговорить.       Геральт открыл рот, чтобы сказать, что Йеннифэр отлупит ее за такие манеры, но закашлялся и просто кивнул.       Цири включила проигрыватель, настроила проектор и упала на диван рядом с Геральтом, да так грузно, что ведьмак ощутил, как чуть подпрыгивает на месте, а диван жалобно скрипит. Крепкий горячий черный чай и плотный завтрак, которые были призваны взбодрить, сработали на Цирилле по обратной схеме: уже на середине короткой сорокаминутной серии она лениво склонила голову к плечу ведьмака и вытянула ноги. Геральт, как раз в этот момент думавший о том, чтобы сходить за новой чашкой чая или кофе, замер и остался на месте.       Серия закончилась, сериал завис, не переключенный на следующую серию, ласточка зевнула и лениво обняла ведьмака за руку, и, кажется, провалилась в сон окончательно, сама этого не заметив.       Геральт решил, что ему и тут неплохо сидится, чаю он уже выпил достаточно, да и дел никаких важных нет, и вообще, логотип компании производителя проектора, мигающий на стене из-за того, что активности никакой нет, а он сам еще не выключен — зрелище вполне интересное.       Телефон, лежащий на столе, до которого нужно было тянуться и, скорее всего, тревожить этим дрему Цири, тоже ведьмаку был совсем не нужен.       Геральт подумал, что мог бы остаться тут, в полутемной гостиной, навсегда. Если бы Цири решила проспать так пару лет, то он бы… тоже с места не сдвинулся.       Он читал, что были мастера, которые могли медитировать месяцами — может, ему именно этому и стоило поучиться, очень полезный навык, а главное, самое время для того, чтобы его получить.       Можно было бы, конечно, встать и просто отнести девушку в ее комнату и укрыть одеялом, но ведьмак не знал, как она бы отреагировала. Может быть, никак. А может быть и стала бы снова возмущаться, что ей почти тридцать, а он с ней — как с маленькой. Вероятно, она не будет в восторге, когда проснется, но разбудить ее самостоятельно у ведьмака рука не поднялась.       Геральт бы вообще сделал всё что угодно, если бы это принесло ласточке ощущение комфорта и семьи. Если бы та даже захотела снять квартиру в центре какого-нибудь шумного города и ходить каждые выходные на бранчи и в кинотеатры, Геральт бы бросил всё свое ведьмачество и осел бы в многоэтажке-муравейнике, как примерный отец. Ходил бы с ней в торговые центры за продуктами и таскал бы ее рюкзаки, набитые всякой всячиной, и отдавал бы ей все свои деньги, которые бы та, естественно, тратила на разную современную дичь. Ведьмак бы вообще любой сюжет, даже самый конфликтующий с его характером и пониманием своего пути, принял.       Но Цирилла ничего из этого не хотела. Она хотела заниматься своей жизнью сама, путешествовать одна, ввязываться в свои собственные приключения и решать свои собственные проблемы. И продолжать строить свою собственную семью, свой собственный "отряд" из молодых и совершенно непохожих на ведьмака с чародейкой людей.       И нелюдей тоже, кстати.       Поэтому сейчас Геральт сидел, не шелохнувшись, и слушал ее тихое дыхание, которое щекотало его плечо. Потому что не знал, когда последний раз они проводили время вместе, и не знал, когда это случится снова. И не знал, когда еще сможет почувствовать эту эйфорию от того, что Цири заснула, обняв его за руку, так, будто ей снова едва четырнадцать.       "Совсем размяк", — поругал себя ведьмак в мыслях и неожиданно задумался, чувствовал ли что-то подобное Весемир, выпуская своих воспитанников в мир.       — О, что смотрите?       Из раздумий и почти-транса Геральта вырвал бас Ламберта. Геральт тяжело вздохнул и уже открыл рот, чтобы ответить ему что-нибудь (или сказать проваливать и не будить ласточку), но рыжий ведьмак продолжил, когда увидел неактивный, но все еще включенный проектор.       — А, охуенно интересный сериал, мой любимый, — усмехнулся Ламберт и махнул рукой в сторону пустой стены. — А этот, бля, мой любимый персонаж.       Геральт закатил глаза.       Цири открыла глаза, кашлянула, зевнула и подняла голову с плеча ведьмака. Геральт был готов кинуть в Ламберта чем-нибудь потяжелее, но сонная ласточка молча похлопала Геральта по локтю, клюнула в щеку, скорее носом, чем губами, пробормотала что-то неразборчивое, но явно содержащее "па" и встала, чтобы уйти в свою комнату, судя по всему, отсыпаться.       Раздражение схлынуло, как будто его никогда и не было, зато с головой накрыло ощущение тепла и счастья. Геральт проводил ее взглядом и неосознанно улыбнулся краешком губ.       — У-у-у, блять, размяк, — крякнул Ламберт. — Не заплачь, громила.       — Отъебись, — отмахнулся Геральт беззлобно.       — Платочек подать, сопля? Ты бы с ней потверже был. Посмотри, какая пигалица вымахала: ни стыда, ни совести. Отец должен быть строгим, — как бы в аргумент к своим словам Ламберт покачал могучим кулаком и нахмурился.       — Если я захочу послушать твои советы по воспитанию, я спрошу сам.       — И ты тоже нахуй иди, Геральт, — загоготал Ламберт, без ошибки прочитав между строк, и вместо того, чтобы действительно снисходительно съебаться, сел рядом с Геральтом на диван, схватил пульт и начал что-то на нем щелкать.       — Ну, показывайте, что вы там смотрели, бля… ***       Поездка за деталями для мотоцикла Цири затянулась, потому что Геральт дважды наткнулся на магазины с поддельными мототоварами. Он чуть не поссорился с консультантом, который уж слишком яростно доказывал ведьмаку с острейшим мутанским зрением, что все, продающееся в магазине, самый настоящий оригинал. Уровень раздражения достиг своего пика, когда на шоссе прямо перед Геральтом какой-то идиот решил обогнать фуру, чем чуть не вызвал аварию, благо, у него ничего не получилось.       Ведьмак решил, что точно ёбнется, если сейчас же не выпьет пару бутылок пива, и у него даже не было сил думать о том, какое именно пиво и где он будет пить, в данный момент подошло бы любое маломальски приличное. Можно даже легенький лагер, только бы на вкус был сносный.       (Геральт обычно носил с собой фляжку с виски или водкой, но уровень своего раздражения в данный момент он оценивал именно на две бутылки пива и, может быть, одну сигарету.)       Он остановился у бара, так удачно расположенного у перекрестка нескольких дорог на выезде из большого города, и внезапно понял, что это именно тот бар, в котором он встретил Юлиана.       Ведьмак тяжело вздохнул, вспомнил, что тогда он был здесь впервые: в тот день Геральт почему-то решил съехать с привычного маршрута и посмотреть, как до Дома можно добраться по-другому, правда, его планы чуть не испортили ремонтные работы на дороге.       Такие неожиданные и внеплановые, что даже не отображались на карте.       Тогда Геральт, злобно матерясь, уже начал прикидывать разворот обратно, но это был бы целый крюк, а он и так был уставший, ехавший с заказа, и черт его дернул свернуть с привычного пути… В итоге он объехал дорожные работы по обочине, за что получил ворох проклятий от рабочих, которые были слышны даже за закрытыми окнами автомобиля, и, впоследствии, неплохой такой штраф за нарушение правил дорожного движения.       Зато, дальше на дороге никого не было — несколько километров Геральт ехал один, пока не выехал к городу. В городе дорожные приключения тоже не оставили его в покое: дважды какие-то придурки буквально норовили броситься под колеса, перебегая дорогу там, где не было знаков, и до кучи один идиот-велосипедист вырулил из-за поворота так, что не будь Геральт ведьмаком — аварии было бы не миновать. Причем, серьезной.       И тогда на вызде из города ему попался бар — тот самый бар. Было, конечно, желание плюнуть и поехать дальше, но тогда Геральт почувствовал противоречивое и дьявольски странное желание передохнуть полчаса-час.       И не ошибся, конечно.       Геральт припарковал мотоцикл, заставил себя вынырнуть из воспоминаний в реальность и подошел к тяжелой металлической двери бара.       Внутри было тихо, правда, намного более светло и прилично — видимо, владелец сделал ремонт год или два назад, расширил зал, даже организовал какую-никакую сцену для выступлений. Судя по всему, дела шли в гору, а значит, Геральт мог рассчитывать, что найдет здесь хороший, черный как уголь и горький как жженые покрышки эль.       Или стаут.       Он подошел к барной стойке, и не успел подозвать бармена, как его ткнул в плечо другой посетитель, сидящий на барном стуле и держащий в руках бутылку крика. Геральт медленно перевел взгляд на мужчину, невысокого, толстого, в объемной зимней куртке, расстегнутой, но не сброшенной с плеч. Лысина, борода, цепи и характерные татуировки сразу выдали в нем байкера.       Геральт тяжело вздохнул.       — Э, здарова, а можно вопрос?       Геральт был уверен, что на его лице отображаются все оттенки ответа "нет, нельзя, отъебись от меня", но мужик то ли не распознал это, то ли проигнорировал, и продолжил.       — Твоя? — байкер ткнул коротким толстым пальцем в окно, за которым стояла припаркованная Хонда ведьмака.       "Да какого хера все так и норовят поговорить со мной о мотоцикле? Да, блять, я езжу на нем зимой, вам, курва-мать, какое дело до этого!?" — взревел Геральт в мыслях.       Он приподнял одну бровь, не подтверждая, но и не отрицая, и все еще молчал, ожидая, когда бармен наконец вернется к своему рабочему месту.       — Вижу, ты не из болтливых, но не могу не доебаться, прости, — крякнул мужик, стоически выдержав безразлично-оскорбительный взгляд ведьмака. — Просто скажи, нахуя ты это купил?       Геральт должен был признать, что опешил на секунду. Одними губами он произнес:       — Что?       — Ну, я имею в виду, — оживился байкер, когда добился от Геральта ответной реакции, — модель, конечно, красивая. И не самая плохая по сборке и начинке, азиаты, сука, дело свое знают. Но, блять… За эти деньги можно купить и получше, ты же знаешь об этом, мужик?       Геральт, естественно, ничего не ответил, только снял капюшон и отвернулся, ища глазами бармена.       — Ааа… или ты этот? Поклонник аниме, да? Так понравился дизайн? — усмехнулся мужик и хлопнул ведьмака по плечу.       Геральт сделал полшага в сторону и скривился, не поворачивая головы, и кинул в ответ, надеясь, что байкер, получив ответ на вопрос, отстанет:       — Это подарок.       Байкер вскинулся, глядя на Геральта во все глаза, и лицо его удивленно вытянулось. Ведьмак повернулся к нему, потому что неожиданно этот неприкрытый и как будто немного детский шок позабавил его.       — Подарок? — громко переспросил байкер. — Нихуя себе, нахуй!       Поморгав несколько раз, переведя взгляд в окно, на мотоцикл, и обратно, к Геральту, мужик отпил из своей бутылки и пробормотал то ли завистливо, то ли осуждающе:       — Это кто ж тебе такой подарок подарил…       Внезапно Геральту стало весело. Этот странный разговор, отсутствие всякого стеснения или уважения, эти явные попытки мужика завести диалог, весь его образ, до абсурда брутальный и мужественный, рассмешили ведьмака.       Геральт повернулся к нему лицом, оперся на барную стойку локтем, и не без удовольствия проговорил, явно наслаждаясь недоумением:       — Мой мужик подарил.       Геральт пронаблюдал за второй волной самых разных эмоций, прокатывающихся по лицу байкера сверху вниз, как снежная лавина по горе, и усмехнулся.       Бармен, наконец, подошел, принял у Геральта заказ, и он, схватив две бутылки имперского стаута, многозначительно удалился в противоположный конец зала. ***       Геральт не заметил, как наступил Новый год. О том, что прошли зимние праздники, он вспомнил уже только в январе: раньше о них ведьмаку напоминал Юлиан, писал или приезжал с подарками сам, но в этот раз телефон молчал.       Геральт чувствовал очень много всего по поводу их странного, нелепого расставания. И, что удивительно, злость даже не стояла на первых позициях в списке всех эмоций, которые ведьмак смог выделить и описать.       Во-первых, он чувствовал какое-то абсурдное умиротворение. Такое, будто все, наконец-то, в порядке, что все идет по плану, что со всеми всё будет хорошо и так далее. Геральт редко ловил себя на таком спокойствии за всю свою жизнь, поэтому это было для него в некоторой степени в новинку.       Во-вторых, он испытывал сильную двойственность предчувствий: с одной стороны, ему казалось, что их история кончилась, и как будто ему даже не было от этого плохо, пока Юлиан был жив и здоров. С другой стороны, Геральт давил в себе желание прямо сейчас сорваться с места, разыскать музыканта, будь он дома, в университете или в очередном путешествии, и прижать его к стенке, заставляя вывернуть все, что у него на уме. Может быть, ведьмак даже рассматривал тот факт, что он может угрожать Юлиану расправой, если тот продолжит молчать, но несерьезно, только в шутку. Потому что в целом Геральт его решение уважал, хотя и не понимал. Поэтому он, осознав, что прошли новогодние праздники, остановил себя от того, чтобы позвонить парню — решил, что пусть придурок сам звонит, если захочет.       А в-третьих… Вот в-третьих все было не так хорошо.       В-третьих Геральт скучал. Он испытывал сотни эмоций, связанных с этим, но не утруждал себя тем, чтобы выуживать их, описывать и рассматривать. Нечего было там изучать, по мнению ведьмака, все просто: он любил Юлиана и любил быть рядом с ним. Причем, в качестве кого угодно — если бы тот захотел, например, снова стать друзьями, потому что Геральт, видите ли, стал слишком близко к коже, ведьмак бы махнул рукой и согласился. Шаг вперед, два назад — так они танцевали уже очень много лет, потанцуют еще.       Как будто все вокруг, каждый порыв ветра, каждая снежная метель, каждый солнечный луч и каждая чашка кофе кричали Геральту, что история окончена.       Геральт отмахивался, потому что зудящий импульс упрямства внутри, который в него посадил Юлиан, сопротивлялся.       И еще, он никогда не признается даже сам себе, но, если честно, ведьмак гнал от себя мысль, что однажды ему придется признать правду.