Три категории

      Когда-то Геральт считал, что нет в целой вселенной никого, кто перевирает реальность также нагло, как Лютик. Когда речь шла о поэте, выражение "делать из мухи слона" переходило из категории емких фразеологизмов в категорию слов, буквально описывающих реальность.       Лютик только и делал, что брал какие-то обычные, можно даже сказать банальные эпизоды из жизни ведьмака, и превращал их в баллады такого размаха и пафоса, будто Геральт действительно мог собственноручно справиться с армией. Геральт, конечно, не мог. И не хотел, если честно. Но душа поэта… требовала гипербол. В какой-то момент ведьмак к этому привык, и все же, он за всю свою долгую жизнь не встречал никого, кто выдумывал бы небылицы настолько же абсурдные, а главное, делал это с такой же непоколебимой уверенностью.       Потом Геральт попал в этот мир и стал читать новости, чтобы немного влиться в повестку происходящего. Хотя бы для того, чтобы выучить, какие здесь есть страны, где они находятся, какие у них особенности и какой там сейчас политический режим. Очень часто это было необходимо во время путешествий. И оказалось, что манера журналистов натурально пиздеть… может и не была прям уж точно такого же размаха и таланта, как у Лютика, но точно стояла рядом и могла бы подать заявку на противостояние.       Поэтому, когда Геральт увидел заголовок, чуть ли не кричащий с экрана жирными красными буквами: "Молодой преподаватель Оксфорда спел Бритни Спирс перед Королевой", ведьмаку не нужно было даже читать статью, чтобы сразу понять, кто этот… молодой преподаватель. Без вариантов, такой был только один.       Но Геральт и не удивился, когда оказалось, что ничего он не пел — он дирижировал хором. И никакой королевы не было — только какой-то дальний родственник королевской семьи. В тексте не было рассказа о том, что побудило молодого преподавателя отказаться от первоначальной программы в пользу композиции "Toxic", но и это было неудивительно: ведьмак знал Юлиана не один десяток лет, и все равно не понимал, какие черти танцуют у него в голове. А уж каким-то второсортным журналистам и подавно не постичь, так сказать, дебри сознания поэта.       Самой интересной частью статьи… были комментарии к статье. Вот их Геральт прочел с большим удовольствием: интернет-пользователи, скрытые за анонимностью, выдавали такую смесь из богохульства, анархизма, пошлятины и восхищения, что ведьмак не смог удержаться от усмешки. Один из самых популярных комментариев, но при этом самый приличный, был такой:       "Боже, храни королеву. Я о Бритни Спирс, если что."       Но был среди комментариев тот, который привлек внимание ведьмака сильнее других:       "О, а я подписана на него в ютубе! Его, кстати, уволили за это. Он теперь ведет лекции-стримы."       И любезно приложенная ссылка на канал.       Геральт давно нашел несколько каверов Юлиана на сервисе музыки, подписку на который купил. Что было, на самом деле, очень просто. Изначально ведьмак предполагал, что разобраться и оформить покупку приложения будет сложно, а оказалось, что сложно было ее не оформить. Маркетологи, черт возьми, знали, что делали, раз уж даже у ведьмака из параллельной вселенной не возникло ни одной проблемы. На сервисе было предоставлено всего несколько каверов Юлиана, а кроме них — только его новый альбом.       Количество прослушиваний на котором заставляло ведьмака чувствовать себя некомфортно — потому что он знал, многие песни написаны буквально про него.       "Жуткая дичь".       Геральт всё равно слушал то, что нашел, вперемешку с огромным количеством музыки, которую добавил в свою библиотеку.       От объема собственной музыкальной библиотеки у ведьмака тоже глаза на лоб лезли.       Геральт пришел к выводу, что музыка — хуже наркотика. Один раз ты позволяешь себе услышать ее, и вот, ты уже какого-то черта отличаешь инди-рок от глэм-рока, хотя должен рубить монстров.       Монстров не было.       Геральт смирился.       На Ютуб-канале Юлиана, где у него был лаконичный никнейм "J.", каверов было намного больше. Как минимум, раз в двадцать — и это ведьмак только пролистнул канал, не вглядываясь в обложки и названия.       Геральт пролистнул канал в самое начало, и решил, что можно послушать за тренировкой.       (По какой-то неясной причине Геральт очень полюбил слушать музыку во время тренировок, готовки и за рулем.)       Никакой тренировки под это пение не получилось.       Геральт бездумно ткнул в первую же видеозапись на канале, которая датировалась декабрем года, когда Юлиан поступил на первый курс.       Конечно, один из главных хитов того года, конечно, в аранжировке под электрогитару и в рокерской стилистике.       Юлиан по обыкновению сидел в рубашке, расстегнутой до середины груди, глаза он, естественно, подвел черным — хотя ведьмак уже очень давно не видел, как он красит глаза.       (Когда-то очень давно, еще в том мире, едва Лютику исполнилось сорок пять или около того, в моду вошла черная сурьма. Лютик стал красить глаза, и делал это, пока… сурьма не пропала. В мире, страдающем от извержений вулканов и землетрясений, никому не было дело до таких мелочей, как завоз косметики на продажу.)       На видео он пел так хрипло, томно и с надрывом, как будто отвлекает внимание, пытаясь украсть кошелек. Именно такое впечатление было у ведьмака.       После такого наглого, масляного и опасного взгляда всегда нужно было проверять сохранность монет в карманах — ведьмак это знал.       Поэт всегда любил выступать так, чтобы мурашки по коже у каждого, кто пересекается с ним взглядом, но обычно это было веселье, игривость, легкий флирт и подмигивания.       На видео Юлиан вел себя так, будто…       Видеозапись подошла к концу, Геральт бездумно полез в комментарии и нашел один, который описывал происходящее лучше всего.       "Меня как через экран трахнули."       Количество просмотров заставило ведьмака поморщиться, зато стало понятно, почему Юлиан так из кожи вон лез.       Монетизация.       И он знал, как привлечь внимание.       Популярная песня, тяжелая аранжировка и неразбавленный секс в каждом движении — и можно уже ждать, когда на счет посыпется гонорар за просмотры.       Вот же черт бессовестный…       "Кто-нибудь, пожалуйтесь в поддержку. Тут точно нужна метка 18+", — гласил следующий по популярности комментарий.       С пометкой "это понравилось автору".       Геральт решил, что если он продолжит пялиться в экран, то ничего за сегодня не сделает полезного, поэтому включил автовоспроизведение на фон и пошел заниматься делами. ***       Геральт медленно разливал кислоту из банки по маленьким стеклянным склянкам, сидя в лаборатории. В противоположном конце помещения Йеннифэр была очень занята тем, что искала что-то в большом учебнике биохимии, содержание которого Геральт мог бы понять максимум на половину. Чародейка шуршала страницами, бормотала себе под нос, изредка сдувала непослушную черную прядь с лица и постукивала ноготком по столу. Геральт, на всякий случай сняв один наушник, чтобы в случае чего услышать, если она его позовет, сосредоточенно разделял ингредиенты на порции. Работать приходилось в толстых перчатках, но, слава богам, в этот раз без респиратора — ведьмак ненавидел их всей душой, но иногда Йеннифэр доставала такую ядреную химию, что приходилось даже облачаться в химзащиту. Где она добывала подобные опасные ингредиенты, он даже и думать не хотел. Понимал, что это могло быть очень незаконно, а поэтому по обыкновению рассудил, что меньше знаешь — крепче спишь.       От работы его отвлекла музыка. Что было удивительно — обычно она наоборот помогала ему сосредоточиться и успокоиться, но сейчас флиртующе-хриплый вокал Юлиана на одну композицию внезапно сменился на какой-то… мрачно-рычащий полуречитатив. Геральт даже невольно прислушался и поставил банку с кислотой на стол.       "This ain't our song       These ain't our old selves       We get along well       You're hearing wedding bells"       (Это не наша песня,       Это — не прежние мы.       Мы хорошо ладим,       А ты слышишь свадебные колокола)       Геральт никогда не вслушивался в текст, потому что едва ли мог разобрать половину поэтических приемов, только улавливал общее настроение, тему песни и был вполне этим доволен. Он слушал музыку только ради мелодии, в основном, поэтому тот факт, что его мозг зацепился за строчку "это — не прежние мы", заставил его снять одну перчатку и потянуться за телефоном в карман.       "That ain't nothing like you       Sound nothing like you used to"       (И это не похоже на тебя.       Не похоже на то, что ты мог бы сказать раньше)       "So what it's one... thirty       You ain't asleep yet       Tell me your secrets       I'll tell everyone I meet them"       (И сейчас час… тридцать.       Ты все еще не спишь.       Расскажи мне свои секреты,       И я расскажу их каждому, кого встречу)       Геральт пробежался взглядом по экрану. Юлиан сидел с электрогитарой в руках, скорее отбивал, чем играл мелодию на струнах. Отросшие волосы, которые он давно уже состриг, лезли в глаза, под которыми залегли темные круги. Рубашка не была расстегнута, во взгляде не было озорства и призыва — только какая-то грусть и обида. Ведьмак кинул взгляд на название видео — нет, очередной кавер, а не собственное сочинение. Дата — осень того года, когда они с Геральтом очень удачно заехали к королеве кикимор.       "Sounds like something I'd do       Tell me something that truthful       Something that useful       Probably make Youtube"       (Звучит как то, что я мог бы сделать.       Скажи мне что-нибудь правдивое,       Что-нибудь полезное.       Наверное, даже сделай видео для Ютуба.)       "Don't tell you're breaking up       It must be reception here       Miss Kate it's Prince Harry       'Cause I pull a "just married"       Don't make me your Clydesdale dear"       (Не говори мне, что вы расстаетесь       Здесь должен быть свадебный банкет       Мисс Кейт, это — Принц Гарри       Только из-за того что я повесил надпись "молодожены",       Не стоит перекладывать на меня ответственность за все, дорогуша.)       Ведьмак, конечно, половины значения лирики не уловил, но эту странную метафору про тяжеловозного коня породы Клейдесдейл понял так, будто всю жизнь только и делал, что трактовал стихи. "Не стоит перекладывать на меня ответственность…" Геральт нахмурился.       "I ain't nothing not rude       Still bucking like I used to"       (Я не такой уж и грубиян,       Хоть все еще брыкаюсь, как и всегда.)       Зато Геральт очень отчетливо уловил переход к кульминации. Так четко, что застыл, глядя на то, как Юлиан с каждой строчкой поет-читает все агрессивнее, почти выплевывая слова. Аккомпанемент тоже нагнетал, резко став и быстрее, и суше, и тревожнее.       "Friends gotta let friends fight       Sometimes friends fight alright       Still got your back even when you break a chair on mine like       Shit! Is it Monday night?"       (Друзья должны позволять друг другу драться,       Иногда — друзья хорошенько ссорятся.       Я все еще прикрываю твою спину,       Даже тогда, когда о мою ты разбиваешь стул.       Черт! Сегодня ночь понедельника?)       "It ain't nothing unusual       And if I gotta fight you, love you, or leave you       Boo roll your sleeves up keep your hands up too       And if we gotta do this every single day of the year       I guess it's fair"       (И тут ничего необычного.       И если я должен драться с тобой, любить тебя или бросать тебя,       Дорогой, закатай рукава и руки не опускай.       И если мы должны делать это каждый день в году,       Полагаю, это справедливо.)       "We look nothing like we used to"       (Мы совсем не похожи на нас прежних)       Геральт остановил автовоспроизведение, закрыл приложение и раздраженно убрал телефон обратно в карман. Хотел потереть переносицу свободной рукой, но вовремя остановил ее у лица — та была в перчатке, которая соприкасалась с химикатами. Ведьмак чуть не рыкнул, но это тоже остановил. Досчитал до пяти и обратно.       — Ну и злопамятный же ты, Лютик, — выплюнул Геральт еле слышно.       Йеннифэр дернулась и покосилась в его сторону недоуменно.       — Ты что-то сказал? Я не расслышала.       Геральт прочистил горло и отрицательно покачал головой.       Он закрыл банку с кислотой, надел на склянки колпачки и ушел, потому что срочно нужно было то ли подышать воздухом, то ли выпить, то ли побить кого-нибудь. Геральт еще не решил.       "Блять, да сколько лет прошло! Он же тысячу раз уже сказал мне, что простил, после того как я тысячу раз извинился, нахуя вот это…" — в мыслях ворчал ведьмак по пути на кухню.       "Он не мог, что ли, просто сказать мне…"       Геральт осекся в мыслях и даже на секунду остановился в коридоре.       Шестеренки в голове щелкнули и завертелись в обратную сторону.       Геральт снова двинулся вперед.       "Лютик, блять, ты и не хотел говорить мне. Не хотел, чтобы я знал, что ты все еще не отпустил старую обиду. Дал волю чувствам, спел что-то, отдаленно словами напоминающее твои мысли, и кинул, как в архив, на свой канал. Потому что полагал, я даже никогда не наткнусь на него, потому что полагал, что я не стану добровольно слушать то, что ты поешь, и тем более специально искать твое творчество."       Геральт зашел на кухню, открыл холодильник, достал коньяк, две бутылки которого привез неделю назад с заказа на юге, и, закрыв холодильник боком и схватив с полки стакан, плеснул напитка на два пальца.       Сел за стол.       Шестеренки в его голове снова остановились и замерли, ведьмак поднял стакан, но пока не пил: бездумно пялился на янтарно-золотую жидкость, от запаха которой дух выбивало.       "Нет."       Геральт буквально почувствовал скрип своих извилин, так, будто они начали поворачиваться туда, куда не надо. Или наоборот — туда, куда надо, но раньше никогда не поворачивались. В голове пронеслись последние строчки песни, потом — еще раз, и еще раз… Он отпил, посмаковал на языке, проглотил, поморщился и… Мысль пришла.       "Ты не обижен. Ты вообще не умеешь долго обижаться. Тебе просто до сих пор больно, по крайней мере — было на тот момент. Лютик, ты дурак. Как же я скучаю по твоей пустой голове. Вот увижу..."       — Ты чего сидишь такой хмурый?       Из мыслей ведьмака выдернул звонкий голос Цири. Возвращение в реальность было похоже для Геральта на пробуждение, когда делаешь первый глубокий вдох за много часов. Он и раньше очень часто улетал глубоко в свое подсознание, так, что не видел и не слышал ничего вокруг, но в последние годы стал еще чаще. Слишком много мыслей в голове, но слишком мало слов, чтобы их вербализовать хотя бы наполовину.       — Не хмурый, — ведьмак мотнул головой и погонял коньяк по дну стакана. — Задумался.       — О чем?       Цири достала стакан, села напротив, плеснула себе коньяка под внимательным взглядом Геральта и опрокинула, даже не поморщившись и не зажмурившись. Как будто сидр выпила, а то и вовсе теплое молоко.       Геральт пронаблюдал за этим скептически, вздохнул, и признался:       — Лютик на меня плохо повлиял. Я стал понимать музыку.       — О! Ну наконец-то!       Геральт непонятливо вздернул бровь, пока ласточка вскочила из-за стола, чтобы подойти к холодильнику и начать вытаскивать из него что-нибудь для закуски. Поняв, что ведьмак не собирается отвечать, а ждет, когда она продолжит мысль, Цири пояснила:       — Я имею в виду, ты на него уже давно плохо повлиял. И наконец позволил ему повлиять на тебя в ответ.       Геральт медленно недоуменно моргнул. Цири поставила на стол сыр, булочки, достала доску и нож и начала нарезать красивые кубики.       — О чем ты? — сдался Геральт.       — Ну сам посуди, — ласточка закинула в рот кусочек сыра, но продолжила говорить, не дожевав: — Жил себе восемнадцатилетний бард, ни о чем не думал, ни о чем не заботился, в голове — ветер. Встретил тебя. Бах! — она стукнула ножом по доске, отрубая полоску сыра. — И он шпион. Бах! — стук ножа. — И он тайно противостоит правительству, помогая эльфам беженцам. Ба-ба-бах! — на этот раз ласточка стукнула кулачком по столу. — И он в гуще схватки за Каэр Морхен. Б-дыщ! И вот он берет оружие в руки, чтобы защитить себя и дорогих людей. Хочешь сказать, это всё — не твое дурное влияние?       Геральт призадумался. Цири, как всегда, смотрела в корень. Ведьмак нахмурился, взял целую горстку сыра, закинул в рот, прожевал и тайно порадовался, что Йеннифэр не видит их.       Цири сделала точно то же самое и усмехнулась.       — Люди становятся похожи друг на друга, когда проводят вместе много лет, Геральт. Так что пора было тебе уже не просто начать понимать музыку, а и сочинять пора, если честно.       Геральт неприязненно, но шутливо скривился, и кинул в нее кусочком булки.       — Вот мама тебя не видит! — захохотала ласточка. ***       За пару дней Геральт послушал весь канал Юлиана. Именно прослушал — смотреть на эту музыкальную порнографию у Геральта не было никаких сил. Поэт только и делал на каждом видео, что соблазнял своих несчастных подписчиков, еще и песни выбирал такие…       На "You chook me all night long" от AC/DC Геральт ушел в ванную, буквально бросив дела, потому что это было невозможно спокойно слушать. Холодный душ вернул его в реальность очень быстро.       Благо, постепенно градус сексуального напряжения в его видео спадал, и когда ведьмак добрался до последних каверов перед выходом альбома, на это наконец стало возможно смотреть.       И Геральт наконец понял, почему Юлиан любил преподавать. Даже в их старом мире он почти каждую зиму уезжал в Оксенфурт вести учебную деятельность, если не штатным преподавателем, то хотя бы вел свободные (иногда даже уличные) лекции. Учеба вообще никогда не ассоциировалась у ведьмака с чем-то, что могло бы захватить такого взбалмошного и легкомысленного человека, как Лютик, но наткнувшись на запись его открытого урока в Оксфорде, Геральт всё понял.       Юлиан был каким угодно, но больше всего остального он был жаден до внимания. Наверняка музыкант был в восторге, когда вокруг него в большой многоярусной аудитории сидели около двухсот студентов, которые ловили каждое его слово и усердно конспектировали.       Тщеславие, конечно, а что же еще? Не решил же Геральт, что тот просто был идеологически настроен нести знание в массы.       Запись была хорошая, видимо, профессиональная, и была приурочена ко дню открытых дверей.       Юлиан крутился у доски в строгом, но красивом костюме светло-голубого цвета, в белой рубашке, расстегнутой всего на пару пуговиц, и иногда, случайно задевая микрофон на рубашке рукой, гремел браслетами на запястьях.       Рассказывая о чем-то, связанном с историей музыки, он вышагивал из одного угла в другой, сунув одну руку в карман, откинув край пиджака, а другой рукой красиво жестикулировал. Иногда он брал мел, записывал на доске основные тезисы едва разборчивым почерком, потом отряхивал руки друг о друга, чтобы избавиться от пыли, и продолжал крутиться.       Камера несколько раз наводилась на студентов, сидящих в первых рядах, и большинство из них, конечно, были поглощены выступлением. Лекцией, то есть. Хотя Геральт все равно считал, что это выступление, а не лекция — так театрально Юлиан качался с пятки на носок, зачесывая челку назад, когда припоминал точные даты событий, о которых рассказывал.       "В общем и целом, я бы хотел еще упомянуть о связи литературы, политики и религии того времени, чтобы был более ясен контекст событий. Вы думаете, может быть, что о музыке можно говорить, не рассматривая ее с точки зрения истории, но это вовсе не так. Вот к слову… Хм. Кто-нибудь тут знает немецкий?"       Геральт честно не понял, при чем тут немецкий вообще, но он и слушал вполуха — скорее с усмешкой наблюдал за тем, как Юлиан выделывается перед камерой и двумя сотнями пар глаз.       "Раз, два, три… И всё!? Быть не может. Ладно, допустим, кто знает испанский? М-да... Итальянский? Хм. Французский? Угу. Может быть… японский? Вообще никто!? И как вы собрались обучаться стихосложению, если не знаете языков!?" – на видео Юлиан всплеснул руками и так яростно ткнул указательными пальцами в аудиторию, что стих даже легкий шум перешептываний.       Ведьмак понятия не имел, при чем тут знание языков и почему музыкант так возмущен, но ему и не было интересно.       "Это просто прискорбно, мои дорогие дети. Мне уже страшно, но, пожалуйста, поднимите руки те, кто знает только один единственный язык — свой родной, общ… английский."       На этом Юлиан так театрально закрыл лицо руками, будто произошло действительно что-то ужасное. Уж умения драматизировать ему не занимать… Ведьмак тихо засмеялся с этого представления.       "Что? Еще раз, повторите вопрос громче."       Из глубины аудитории послышался девичий голос, было не разобрать, что именно она спросила.       "Лучший метод изучения языков… Всё очень просто."       Юлиан отошел к высокой преподавательской стойке, зашуршал микрофоном, поправляя его на рубашке, и начал перелистывать бумаги, судя по всему, сверяясь с планом лекции.       От которого, как уверен был Геральт, отошел уже слишком далеко.       "Надо просто как следует влюбиться. Желательно, в такого же оболтуса, как вы — того, кто знает только один язык. Для пущего эффекта любовь должна быть больна и безответна, чтобы этот человек не хотел понять вас в ответ. Гормоны сыграют свою партию, и вы будете как миленький круглые сутки учить нужный язык, пока не научитесь привествовать и звать на свидание. Я так в свое время выучил беларуский! Итак, кто сможет показать Беларусь на карте, тому пятерку автоматом по всем моим предметам за полугодие!"       Никто из аудитории с задачей не справился.       Геральт бессовестно захохотал.       "Языки, знаете… Тут главное начать. Сегодня ты учишь испанский, потому что его преподают в твоей школе. Завтра тебе почему-то хочется узнать структуру венгерской грамматики. Послезавтра ты посмотрел аниме с субтитрами и решил, что пока не поймешь без перевода, жизнь твоя не имеет смысла. В какой-то момент ты уже просто учишь один язык из языковой группы, и какого-то черта начинаешь понимать все остальные языки из этой группы, если недельку посидишь над словарем, или, кхм, носителем. Вот и всё. Главное — начать. Давайте, кстати, поговорим о влиянии ритма языка на баллады древних времен." ***       "Итак, мои дорогие, расписание. В среду лекция по стихосложению, в пятницу — история музыки. Анонсы концертов, как всегда, в инстаграме. По поводу этого, кстати… ваш покорный слуга принял волевое решение не играть больших концертов. Двести, может быть, триста человек для меня — максимум, и то тяжеловато, так что выступлений будет больше, но всей этой кутерьмы с билетами и афишами я не выношу, — последнее Юлиан почти простонал, да так жалобно, как будто ему в самом деле физически больно. — За пару дней до выступления буду объявлять где и во сколько, а вы, по нашей старой схеме, приходите, и платите столько, сколько можете, больше или меньше. Лучше больше, конечно. Но обязанность выставлять единую цену и общаться с организаторами меня премного удручает… По поводу лекций: так как монетизацию мне сняли, а прочитать программу я должен до конца, призываю вас также не забывать о донатах. На сегодня все, теперь давайте поболтаем", — Юлиан ушел из кадра, вернулся с бокалом, сел обратно в кресло перед компьютером, и, держа бокал за основание, красиво плеснул туда… энергетик из цветастой алюминиевой банки. Хотя сделал он это с таким видом, будто наливает неприлично дорогое вино.       Геральт, сидя прямо на бетонном полу в гараже перед байком Цири, изредка поглядывал на происходящее на экране.       После того как музыканта уволили с должности преподавателя, он стал вести лекции-стримы для своих же студентов. Аргументируя тем, что экзамены на носу, а "тот преподаватель, которого вам поставили вместо меня, едва ли расскажет вам что-нибудь полезное".       Ведьмак был уверен, что от такой вольности у руководства университета чешутся кулаки, но так как они сами его уволили, наверняка, сделать ничего не могут. Только, наверное, закидать жалобами за мат, курение в кадре и шутки про соски, чтобы Юлиану сняли монетизацию, но судя по всему, тот не унывал даже после этого.       Потому что просмотров на этих стримах-лекциях было больше, чем у него было студентов в университете в несколько десятков раз. Или в сотню, наверное — Геральт не помнил точно, какая конкретно у Юлиана была преподавательская нагрузка, потому что она постоянно менялась.       "...комментарии. Давайте прочитаем, что же вы мне пишете, — Юлиан обвел бокалом большой круг в воздухе, приблизился к экрану, и, соответственно, к камере. — Пользователь с ником "дорогая зима" спрашивает, могу ли я разобрать творчество исполнительницы… Хмм, это как… "coin"? Ладно, давайте, посмотрим, что там можно разобрать. Сейчас."       Музыкант взял телефон свободной рукой и начал быстро что-то печатать. Внимательно вчитался в то, что было на экране, еле заметно бормоча под нос, и произнес через полминуты:       "Это на русском. Хотите лекцию про русскую поэзию? Ладно, почему нет. Что ж…"       Юлиан убрал телефон, отставил бокал с энергетиком на стол, театрально закатал рукав рубашки на запястье так, будто там есть часы. Там не было часов. Постучал по голой коже пальцем, как по циферблату, и выдал:       "У вас неделя, чтобы выучить русский на уровне C-1, этого, может быть, будет достаточно, чтобы понять половину. Время пошло! Итак, читаем ваши комментарии дальше, — музыкант снова взял бокал со стола и отпил. — Пользователь с ником "серая зола", большое вам спасибо за донат в размере…"       Юлиан замер и умолк на секунду.       Геральт остановился, отложил гаечный ключ и с интересом посмотрел в сторону экрана телефона.       "За донат в размере, — продолжил музыкант чуть выше, чем начал, и даже немного задушенно, — трехсот долларов. Большое спасибо, я вижу, тут комментарий к донату: сними рубаш…"       Юлиан закашлялся, подавившись, наверное, собственным языком, пролил на себя энергетик, когда попытался постучать кулаком по груди, и отъехал от микрофона, чтобы его кашель не был так слышен.       Геральт тихо засмеялся, но продолжил смотреть на экран, ожидая.       "Ну, рубашку действительно придется снять, — хрипло от кашля произнес Юлиан, когда отдышался, поставил бокал на стол, начал расстегивать рубашку и… ушел из кадра. — Переоденусь и вернусь, не скучайте!"       Геральт цокнул и вернулся к работе. Потом подумал-подумал, вытер руки и полез в комментарии:       "ТЫ КУДА"       "куда он пошел"       "ВЕРНИСЬ"       "оН ИМЕЛ В ВИДУ СНИМИ РУБАШКУ В КАДРЕ"       "если кто не успел прочесть, цитирую: "сними рубашку. мы хотим увидеть твои соски". не благодарите"       "за три сотни можно было бы и показать. это не честно"       Ведьмак фыркнул и отложил телефон. ***       Геральт остановился, огляделся, ища взглядом свободное парковочное место, и пожалел, что психанул в декабре и оставил свою копию связки ключей от дома Юлиана. Надо было забрать с собой, или, в крайнем случае, отдать, только если тот сам напомнит — а ведьмак был уверен, что музыкант не напомнил бы. Слишком уж сложное у него было лицо в тот момент, чтобы задумываться о чем-то таком банальном, как ключи от квартиры. Дело в том, что в той связке был ключ от подземной парковки, на которой были гостевые парковочные места.       Пришлось искать место для мотоцикла, что не так просто вечером. Но он справился.       Геральт нажал на дверной звонок. Подождал минуту, прислушался — тишина. Прислушался еще сильнее, но не услышал знакомое сердцебиение и шорохи. Постучал на всякий случай, хотя уже было понятно, что в квартире никого нет.       "Странно, он же вел с утра свой этот дурацкий… стрим. Из дома вел, точно."       Тем более, что на носу был день рождения Юлиана, обычно он проводил его в Оксфорде, ждал гостей, готовился, закупался алкоголем и закусками…       Геральт прождал час, рассудив, что музыкант мог выйти в магазин, но тогда бы у двери витал его свежий запах.       "Точно, запах."       Геральт закрыл глаза, глубоко вдохнул несколько раз, провел кончиками пальцев по ручке двери, принюхался…       "Ушел утром. Сразу после того, как провел онлайн-лекцию? Я был на полпути сюда. Неужели разминулись?"       Ведьмак достал телефон, поморщился от перспективы звонка, но все же набрал номер.       Встретил пустые гудки, как будто телефон вне зоны действия сети или отключен.       Или как будто Геральт в черном списке. Геральт убрал телефон.       Выругался.       Прождал до ночи.       Геральт был уверен, что за четыре, а то и пять месяцев, Юлиан точно должен был бы остыть — поэт никогда не умел долго на чем-то зацикливаться, и уж тем более игнорирование не было его типичным поведением. Он всегда предпочитал высказаться, иногда так, что его даже никто не мог понять, и все же — не молчал обычно.       Ведьмак не знал даже, от чего Юлиан должен был бы остыть — они не ссорились.       Геральт решительно ничего не понимал, поэтому и приехал лично сам, выдержав паузу, за которую, как он думал, Юлиан придет в себя.       Видимо, все не так просто. А Геральт вообще ненавидел, когда не было просто.       Ведьмак плюнул на все это и уехал. Решил, что он попытался, и, может быть, попытается еще раз — уж от кого от кого, а от ведьмака долго бегать было совершенно невозможно. Если бы Геральту было действительно необходимо его найти, он бы и из под земли достал, конечно. Но по скромному мнению ведьмака, еще не все было настолько запущено, чтобы гоняться за шебутным музыкантом по всей земле.       А он мог бы.       Геральт решил, что так и поступит, если понадобится, ну а пока что…