Становясь человеком

В какой-то момент дорога пошла под откос. Весь ландшафт теперь тянулся в низину, по итогу упираясь в подножье Драконьего хребта, отчего создавалась иллюзия, что идти до горы им нужно еще пару часов. Но, сверившись с картой, Тарталья рассчитал, что на дорогу у них уйдет не менее двух дней. Прошло не больше часа с их шутливой схватки, когда снова Тарталья заскучал. К Сяо он решил пока не приставать и подождать, пока охотник сам решит выйти на контакт. Но Сяо, как и ожидалось, был не из тех, кто устает от тишины и в сторону Фатуи даже не смотрел. В итоге Тарталья нашел развлечение в пинании камней, которые встречались на дороге. Но и это довольно быстро наскучило, и в голову пришла идея пасануть камешек охотнику. Была надежда, что он тоже втянется в эту незамысловатую игру. Находя подходящих кандидатов, Тарталья раз за разом пинал их под ноги Сяо, но тот игнорировал их. Он шел вперед, ни на что не обращая внимание. «Игнорирует меня», — эта мысль только больше распалила Тарталью, и он из принципа продолжил добиваться внимания охотника. Наконец это и привело к тому, к чему должно было привести: камень залетел Сяо под подошву, и он, потеряв равновесие, неуклюже упал на колени. Теперь Фатуи понял, что что-то не так. — Все в порядке? — подойдя, он протянул руку, чтобы помочь подняться, но Сяо отбил ее, продолжая сидеть на земле. — Сяо? — более настойчиво спросил Тарталья. Сяо не пошевелился, даже голову не поднял, но все же Тарталья различил тихое: — Я устал идти. Повисла небольшая пауза и Тарталья не придумал ничего лучше, чем спросить: — А ты раньше не ходил пешком? На этот раз Сяо ответил почти сразу и более громко: — Нет, я перемещался по ветру. Тарталья вздохнул и огляделся. Мелкие деревья остались позади, и сейчас по обе стороны их окружали только золотые пшеничные поля. О теньке для отдыха можно было только мечтать. «Оставаться здесь нельзя», — решил Тарталья. Через десять километров они должны вновь выйти к водоемам, где он планировал заночевать. И менять этот план он не собирался. Решение пришло довольно быстро. Повернувшись к охотнику спиной, Тарталья присел на корточки: — Запрыгивай, — сказал он, провернув голову. Очень хотелось видеть реакцию Сяо. И охотник его не подвел. На его лице отразилось удивление, неверие, легкий шок и все это завершил румяный стыд, который Сяо так и не смог спрятать, даже отведя взгляд. И всю эту разнообразную реакцию он сжал в лаконичное: — Нет. Тарталья другого ответа не ждал. Наготове уже были аргументы о том, что Сяо сам себя тормозит, отказываясь от предложения. Но, увидев смущенного охотника, он резко смягчился и вместо этого сказал: — Давай залазь, никто не смотрит. Отдохнешь немного и дальше пойдешь сам, — вкрадчиво предложил он. Сяо, все так же, не отрывая взгляд от земли, молча кивнул. Такой аргумент его устроил. Он, поднявшись на ноги, подошел к Тарталье и, неловко прижавшись к его спине, обвил чужую шею руками. «Хорошо что мы в такой безлюдной дыре, иначе он бы никогда не согласился», — облегченно подумал Тарталья, обхватив чужие ляжки. Оказавшись на Тарталье, Сяо весь напрягся, готовый в любой момент спрыгнуть, а когда тот поднялся на ноги и выпрямился, то вовсе окаменел, сильнее сжав руками шею Фатуи. — Не надо меня душить, я тебя не уроню, — Тарталья знал, что не в этом причина напряжения охотника, но его хотелось чем-то отвлечь. — Тебя что, в детстве на руках не таскали? — Нет, — односложно ответил Сяо, давая понять, что не хочет об этом говорить. Но теперь просто отмалчиваться ему Тарталья не даст. «Раз уж едет на мне, то пусть развлекает разговорами», — справедливо рассудил он и продолжил допрос: — А у адептов вообще есть детство? — Наверное, есть. Я не помню. — Ну, ты был ребенком или нет? — Не знаю, — тихо отвечает Сяо, словно не хочет, чтобы кто-то их случайно подслушал. — Ладно, а какое твое первое воспоминание? Сяо вновь замолк. Судя по копошению, он не знал, как держаться так, чтобы постоянно не утыкаться лицом в плечо Фатуи. — Хорошо, — терпеливо сказал Тарталья. За это время он уже научился различать молчание Сяо. И это был тот вид молчания, когда ответ можно получить, только если задать правильный вопрос. — Когда ты чувствовал себя ребенком? — В каком смысле? — Ну, это когда ты маленький и наивный, ничего о мире не знаешь, и тебе нужен человек, который защитит. Был такой момент в твоей жизни? — Да, был, — опять лаконично ответил Сяо, и Тарталья уже начал придумывать новые подводки к этой теме, как тот неожиданно заговорил сам. — Это момент, когда меня спас из рабства Гео Архонт. Тогда я был потерянным духом и вряд ли бы смог выжить в одиночку. — Ух ты, — не смог скрыть удивления Тарталья. Такого откровения он не ожидал. — А почему ты оказался в рабстве? Молчание ему было ответом. На этот раз оно было из вида красноречивых и звучало примерно как «иди к черту». Так глубоко в себя Сяо никого не впустит. Тарталья решил не лезть больше к нему и не строить теорий. Было ясно, что Сяо был в рабстве у бога, и кем бы ни был тот бог, он точно уже не жилец. Дав Сяо небольшой перерыв, Тарталья огляделся по сторонам в поиске новых тем для разговора. На глаза очень вовремя попался голубой свет, исходящий от статуи Архонта, которая стояла где-то за холмом. — А тебе Гео Архонт не рассказывал почему он на всех статуях полуобнажен? — Нет, мне это не интересно. Тут чуйка Тартальи уловила в ответе подвох: он был слишком длинным. Захотелось докопаться до истины. — Совсем не интересно? — Совсем. — Странно, а он мне рассказал, что с такой скульптурой ему будут чаще делать подношения. — Не мог он тебе этого сказать. — А, значит все-таки интересовался. — Нет. — Тогда откуда знаешь? Видел, как он позировал скульптору? — Никому он не позировал. — Откуда знаешь? — тут Тарталья уже начал отчаиваться. Если сейчас Сяо ответит «не твое дело» или другой аналог слова «нет», то их диалог пойдет по кругу, и он никогда не узнает правду. Но неожиданно Сяо выдал: — Потому что я придумал этот образ. Тарталья резко остановился, переваривая эту информацию. В итоге не смог справиться с задачей и повернул голову, чтобы увидеть улыбку Сяо и убедиться, что он шутит. Намека на шутку он не увидел и решил переспросить: — Ты придумал образ полуобнаженного Архонта? Сяо вздохнул так, словно его проклятие — это вечно отвечать на элементарные вопросы. — Когда люди решили воссоздать Архонта в камне, я решил, что им стоит дать понять, как он выглядит. Я проник в сон скульптора и создал в его разуме образ сильного и непоколебимого Архонта. — Полуобнаженного? — Для тебя только это важно? — Это первое, что бросается в глаза, а уже потом непоколебимость…– Тарталья не удержался и начал хихикать. Ожидаемо, это задело творческую часть Сяо, и он, отпустив чужую шею, дал понять, что пойдет дальше сам. Тарталья беспрепятственно отпустил его, продолжая сдавленно смеяться: — Да ладно, Сяо, не обижайся. Просто представь, сколько поколений молодых девушек тебе благодарны. Слушай, а это была единственная твоя работа или есть еще? — Закрой свой рот, — раздраженно прошипел Сяо, но Тарталья заметил, как у того покраснели кончики ушей. Видимо, охотник и сам в какой-то момент заметил двойственность своего творения, просто не хотел этого признавать. После этого разговора Сяо на контакт выходил неохотно, и Тарталья еще на полчаса оставил его в покое. Вернувшись к занимательному пинанию камней, Тарталья не заметил, как Сяо резко замер и чуть не налетел на него, остановившись прямо за спиной охотника: — Что такое? Устал? — спросил он, заглядывая Сяо в лицо. Тот не ответил. Охотник напряженно смотрел вперед. Тарталья проследил за его взглядом и увидел, что впереди их медленно едет рикша. — Мы пойдем другой дорогой, — категорично сказал Сяо и, попятившись назад, уперся спиной в грудь Тартальи. Но даже это препятствие его не отвлекло, он продолжал следить за рикшей, словно та должна была вот-вот на них наброситься. — Другой дороги нет, — в тон Сяо так же серьезно ответил Тарталья. — Тогда подождем. — Чего? — Когда рикша проедет дальше, — раздражено ответил Сяо. — У нас нет на это времени. Что вообще происходит? Но Сяо не слышал его вопроса. Он погрузился куда-то внутрь себя. Наблюдая за тем, как удаляется рикша, он кивнул какому-то решению в голове и поднял взгляд на Тарталью: — Подожди здесь, — сказал он и уже собирался идти, но Тарталья удержал его за плечи. — Почему? Объясни нормально, — настойчиво потребовал Фатуи. — Там идет человек, с которым мне нужно поговорить. Останься здесь, я не хочу, чтобы ты мешал, — холодно ответил Сяо. — И это все? — непонимающее спросил Тарталья. Он вновь посмотрел в сторону рикши, пытаясь разглядеть незнакомца, но внешность не разобрал. — Да, — сказал Сяо, скинул с себя чужие руки и побежал за рикшей. Тарталья не спеша пошел следом, наблюдая за охотником. Судя по всему, ехала рикша медленно, потому что Сяо нагнал ее примерно за пять минут. Рикша остановилась. Из-за нее вышел силуэт крупного мужчины, который устало вытер лоб и что-то с улыбкой сказал охотнику. Тарталья его узнал, это был повар с постоялого двора. «Ян Сяо», — припомнил его имя Тарталья. — «И чего Сяо так разнервничался?» Ему еще не доводилось видеть, как охотник общается с другими людьми. А тут еще и повезло: он застал важный разговор. Поэтому он внимательно вгляделся в реакцию Сяо. Охотник был напряжен: стоял ровно, как солдатик, сложив руки на груди. Тарталья был уверен, что и говорит он четко, без лишних слов и эмоций. Своим поведением он напоминал человекообразный механизм. «Одно лишнее слово и сломается», — пришла в голову мысль. Когда Сяо закончил свой монолог, то здоровяк в ответ с улыбкой отмахнулся, явно уверяя его в том, что все в порядке. Сяо кивнул ему также механически выверено. Они попрощались, и мужчина повез рикшу дальше. Когда Тарталья достиг охотника, Ян Сяо уже скрылся из виду. Самого охотника он нашел среди зарослей травы. Он сидел на камне, уперев взгляд под ноги. «Все-таки перегорел», — заключил Тарталья. Он и раньше встречал замкнутых людей, которым непросто говорить с другими и показывать свои эмоции. Чего только стоили некоторые Предвестники с их странностями. Но Сяо, видимо, сознательно все это время избегал контакты с людьми, и теперь любой диалог для него был сравним с подвигом. «Но не со мной», — промелькнула мысль, отчего в груди потеплело. — Сяо, — позвал Тарталья, — нам нужно пройти еще немного. Он знал, что охотник никак на его слова не отреагирует, поэтому подошел к нему вплотную и опустился на корточки: — Давай я тебя понесу, — вновь вкрадчиво заговорил Тарталья. Этот метод работал безотказно: Сяо послушно ухватился за чужую шею. Когда Тарталья выпрямился с охотником на спине, то почувствовал, как тот боднул его лбом в плечо, будто пытался вытряхнуть лишние мысли из головы. — Ну ты чего расстроился? Я видел, что все кончилось хорошо. Сяо вздохнул, пустив мурашки по затылку Тартальи. — Я не хотел, чтобы так вышло. Тарталье стало ясно, в чем дело: — Это из-за проклятия? — Да, — устало ответил Сяо и провел большим пальцем по синяку на его шее. — Прости, я тогда не в себе был. — Может, и за колено извинишься? Оно сейчас сильнее беспокоит. — Нет, ты это заслужил. — Ладно, тогда помоги. Достань из нагрудного кармана цинсинь. Сяо, секунду помедлив, запустил одну руку ему под пиджак, и Тарталья почувствовал странное копошение в районе ребер. — Зря стараешься. Я не боюсь щекотки. — Стоило попробовать, — сказал Сяо и, вытащив руку с сжатым в ней цинсинем, ткнул Тарталье цветком в нос, оставляя на его лице след от пыльцы. — Не играй с едой, — фыркнул Тарталья и выхватил губами соцветие из чужих пальцев. Сяо сзади поежился. — Я знаю место, где они слаще на вкус, — сказал он, видимо, попробовав часть цветка. Тарталье хотелось спросить, где находиться это место, но говорить с набитым ртом он не собирался. И пока он жевал горькое лекарство, Сяо, положив голову ему на плечо, притих. Этот вид тишины Фатуи тоже узнал. Она означала, что охотник заснул. Его тело расслабилось, и пришлось немного сгорбиться, так, чтобы он не свалился с его спины. «Мне бы тоже поспать», — стратегически рассчитал Тарталья. Ведь этой ночью он собирался вновь сразиться с одержимым охотником.