Становясь человеком

Барбатос был весел и безумно пьян: — Сяо, за спасение с меня полагается песня или баллада. Или нет-нет, — бард глубоко задумался, комично сведя брови у переносицы, — поэма в трех актах! Сяо на обещания Архонта лишь беззлобно хмыкнул: — Как скажешь. — Ты что, мне не веришь? — с вызовом и пьяным блеском в глазах спросил бард. — Или недооцениваешь мои творческие способности? Сяо оглядел веселого барда, подбирая слова. Расстроить его хрупкую натуру случайным словом сейчас было проще простого. — Ты же знаешь, что я против лишнего внимания к себе. Оставь свое вдохновение для подходящего героя. Венти понимающе кивнул и перевел взгляд куда-то в сторону ночного города. — Тогда скажи, — вдруг начал он, — как тебе такое? Бард облизнул губы. Послышался тихий свист. Совершенно простой мотив перепрыгивал с одной ноты на другую. Бессмысленно она, повторяясь раз за разом, совершенно простая и бестолковая. «Такое не мог сочинить Архонт». Сяо проснулся и осознал, что свист исходит извне. Приоткрыв глаза, он увидел стоящего рядом Тарталью. Тот радостно насвистывал, попутно расстегивая ремешки на своей одежде. Сяо наблюдал за ним, пока Фатуи не дошел до пуговиц на бордовой рубашке. — Что ты делаешь? — хриплым ото сна голосом спросил Сяо. Свист прекратился, но раздеваться Тарталья не перестал: — Мы сейчас около водоемов. Я хочу поплавать, — пояснил Тарталья. Забив на пуговицы, он нетерпеливо стащил рубашку через голову. — Пойдешь со мной? Сяо перевел взгляд на воду. Все его человеческое нутро потянулось к прохладе. И он, прикрыв глаза от раздражения на собственные нужды, тихо выдохнул: — Пойду. Тарталья к его ответу уже успел избавиться от ботинок, штанов и нижнего белья. Собрав всю одежду в стопку, он положил ее под деревом, где лежал Сяо. — Тогда раздевайся. Я тебя там буду ждать — дал указания Фатуи и, зайдя за дерево, скрылся из виду. Судя по тону, ему не терпелось оказаться в воде. Спустя пару секунд Сяо услышал характерный всплеск. Избавляться от одежды оказалось муторным занятием. Голова все еще кружилась от жары и дневного сна, а уставшие от ходьбы мышцы требовали оставить их в покое. Когда Сяо подошел к берегу, то, не думая, зачерпнул воду в ладони и умыл горящее лицо. Этот день был самым жарким на его памяти. — Водичка отличная, правда? — спросил Тарталья, подплывая ближе к берегу. Если ранее Сяо сомневался, что хочет поплавать, то после ощущения прохлады на своем лице это показалось жизненно необходимым. Но стоило ему зайти по щиколотку в воду, как легкая дрожь пробежала по спине. — Она слишком холодная, — сказал он и понял, что дальше идти не хочет. — Тебе кажется, из-за того, что ты на солнце перегрелся. Но от этого объяснения вода теплее не стала. Сяо сделал еще один шаг и снова замер, прошибаемый новой порцией мурашек. — Целиком в воду прыгай, — подсказал Тарталья, внимательно скользя взглядом по обнаженному телу. Сяо и сам понимал, что оттягивать смысла нет. Илистый берег мерзко скользил под ногами, и чтобы избавиться от неприятного чувства, он глубоко вдохнул и лег на воду, сразу зашипев от разницы температур. — Давай со мной до другого берега. Быстрее согреешься, — предложил Тарталья и получив кивок в виде согласия лег на спину и разрезая руками воду поплыл до цели. О соперничестве не могло идти и речи. Тарталья плыл так легко и быстро, что охотник даже не думал догонять его. Как только первый шок от воды прошел, Сяо ощутил, насколько тяжелым занятием это оказалось. Очередного предательства от своего смертного тела он не ожидал. Раньше Сяо никогда не приходилось прилагать усилий, чтобы плавать или держаться на воде. Божественное тело, прикасаясь к водной глади, легко держалось на ней, словно не весило ничего. Все это было само собой разумеющееся, и Сяо никогда не думал, что может быть иначе. На середине ему захотелось привести сбитое дыхание в порядок, но дно уже давно ушло на глубину, поэтому варианта, кроме как плыть дальше, не оставалось. Противоположный берег теперь казался недостижимым. Щурясь от бликов воды, Сяо нашел рыжую макушку. Тарталья уже был на обратном пути. Сяо решил ускориться, но сил не рассчитал. Проплыв еще пару метров он, ушел под воду. Охотник даже не сразу понял, что тонет. Осознание пришло, когда он начал барахтаться, пытаясь выплыть на поверхность, но тело тяжелым мешком потянуло его ко дну. Но не успел он запаниковать, как на помощь ему пришел Тарталья. — Держу, — он подхватил его за предплечье и вытянул из толщи воды. Сяо закашлялся, повиснув на чужом плече. — Ты бы предупредил, что не очень хорошо плаваешь. Я бы не стал такое предлагать. — Я хорошо плаваю, — раздраженно ответил Сяо, трясясь от холода, — просто непривычно. — Дай угадаю. Будучи адептом, ты мог даже бегать по воде, — просто предположил Тарталья и попал в точку. — Отпусти меня, — потребовал Сяо. Опять он чувствовал себя беспомощным. И хуже то, что его в таком состоянии видел Фатуи. — Я наплавался. Но Тарталья не отпустил. — Хочешь, я тебе помогу? — дружелюбно предложил он. — Нет. — Плавание — это очень важный навык для человека, — попытался вразумить его Тарталья. — Ничего, переживу, — вновь отказался Сяо, но отпускать плечо Тартальи не спешил. — Все нормально? — Да, только дай мне отдышаться. Оба молча зависли в воде, невольно касаясь друг друга. В окружающей их прохладе Сяо отчетливо ощущал исходившее тепло от чужого тела. По глубокому дыханию Тартальи было понятно, насколько быстро он преодолел расстояние, разделявшее его с ним. Вдруг он странно себя почувствовал, осознав, что его распаляет нагота Тартальи. Для божеств физическая оболочка не имела такого сильного значения, как для людей. Поэтому, раздевшись, Сяо не подумал об интимной стороне этого вопроса. Эта четкая граница полного равнодушия неожиданно стерлась, и Сяо не знал, что делать с реакцией собственного организма. Раньше ему была безразлична чужая внешность, и он никогда бы не подумал, что будет с легким волнением касаться неровной от шрамов кожи с россыпью веснушек. «Я один это чувствую. Просто еще не привык», — чтобы убедиться в правоте своих догадок, он посмотрел на Тарталью и встретился с чужим взглядом: завороженным и немного жутким. Даже не привыкший к подобным ситуациям Сяо понял, что их чувства и желания сейчас совпадают. Вода, капающая с рыжих прядей и стекающая по его щекам, губам и носу, делала Фатуи неожиданно привлекательным. Охотник опустил взгляд ниже. Свет от серьги поигрывал на шее Тартальи алыми бликами. Сяо захотелось покусать эти места. Оттянуть за волосы для удобства и оставить пару меток на нежной коже. А потом подцепить ногами за талию, прижать ближе себе и целовать до тех пока воздух не закончится и они оба не пойдут ко дну… Поток навязчивых мыслей остановил Тарталья, который неожиданно прошептал: — У тебя такая нежная кожа. — Что? — растерянно спросил Сяо, заметив, насколько у него пересохло в горле. — Ты сгорел. Вся шея красная, — сказав это, он подул на чувствительное место, отчего ощутимая дрожь пробежалась по спине Сяо, оседая тянущим чувством животе. «Все это неправильно», — зазвучал внутри голос разума. Поняв, что ситуация вот-вот станет непоправимой, Сяо решил остановиться первым: — Ты сам не перегрелся? — спросил он как можно более холодно. — Возможно, — улыбнулся Тарталья и неожиданно отвел взгляд. Воспользовавшись его смущением, Сяо отпустил чужое плечо и, не оборачиваясь, поплыл до берега. Тарталья не стал его догонять. Заметил это Сяо только когда добрался до суши. Фатуи нигде не было видно. «Не мог же он утонуть», — с долей иронии подумал Сяо. Неожиданно откуда-то из высокой травы, с другого берега зазвучал знакомый голос. — Собери веток для костра, — крикнул Тарталья привычным дружелюбным тоном. — Я скоро… Последнее слово Сяо не разобрал, но догадался, что Фатуи скоро вернется. Чем именно сейчас занимается Тарталья, он осознанно решил не думать.

***

Пока Сяо бродил по местности в поисках веток, Тарталья прятался в высокой траве, сгорая от ранее неизвестных эмоций. Он даже не думал, что может так быстро возбудиться. И от чего? От обнаженного Сяо, от его прикосновений, от его взгляда и голоса. И это возбуждение было диким, не сравнимое с тем, что он испытывал рядом с девушками. Нечто подобное он ощущал в пылу сражений. Когда кровь бурлит в венах от осознания, что на кону стоит жизнь. С Сяо было также. «Нет, даже лучше», — сам себя поправил Тарталья. Раньше он всегда бездумно занимался любовью. Его не волновало то, что чувствуют его партнерши и как доставить им удовольствие. Он не запоминал их просьбы, желания и лица. Для него все эти ночи нужны были не более, чем для разрядки требующего того организма. И если бы кто-то его попросил описать свои чувства во время процесса, то ему бы хватило пары слов «было хорошо». Конечно, из-за такого нахального поведения на второй раз никто не соглашался проводить с ним ночь. Но, к счастью Тартальи, он не был обделен вниманием со стороны прекрасного пола, и всегда находилась девушка в нужное время и в нужном месте. Он никогда не думал о том, что здесь есть место для чего-то сильного и волнительного. Что все это не более чем потакание своим потребностям. А настоящее возбуждение или волнение он испытывает только в драках и больше нигде. Так он думал до этого дня. Поглаживая нежную кожу на члене, он закрыл глаза и ожидаемо увидел идеальное тело Сяо. «Интересно, как адепты занимаются любовью, если вообще это делают? А как это делают мужчины друг с другом?». За неимением опыта и знаний Тарталья решил довериться фантазии. «Рядом с ним любой опыт и навыки были бы бесполезны». Как бы он не пытался представить себя в ведущей роли, воображаемый Сяо все равно перехватывал всю инициативу на себя. И не долго сопротивляясь этой идее, Тарталья принял свое пассивное положение. «Он бы не позволил мне просто так себя касаться. Связал бы меня». Вот Сяо нависает над ним. Такой желанный и недоступный одновременно. Ощущение уязвимости еще никогда не вызывали в нем столько томного волнения, как сейчас. «И он не стал бы нежничать со мной». От мысли, что вместо слащавых поцелуев Сяо оставляет на нем следы от укусов, все внутри сладостно вздрогнуло. Поняв, что скоро кончит, Тарталья решил представить самое смелое и невозможное. «Хочешь сделать мне приятно?», — спрашивает охотник. И Тарталья, не думая, соглашается. Собственная неопытность кажется ему достижением. Свой первый раз он отдаст Сяо. Он перед ним на коленях. Поддается навстречу и касается языком чужого члена. Уверенная рука направляет его, учит тому, как нужно, как правильно. И Тарталья не разочаровывает его. В один момент сверху звучит хриплый голос Сяо: «Хороший мальчик». Тарталья кончает, сдерживая стон и рефлекторно толкаясь тазом. Это так хорошо, что, кажется, он прежде не кончал никогда. Это так ярко, что он не хочет открывать глаза и расставаться с фантазией. Еще раз пять он прогоняет в голове выдуманный сюжет и, наслаждаясь послеоргазменной негой, бездумно поглаживает свой опавший член. Так бы он лежал еще долго, если бы одна мысль не спустила его с небес на землю: «Настоящий Сяо никогда на такое не пойдет». От осознания, что охотник может так и остаться объектом его влажных фантазий, на душе стало тоскливо. Ему нужен он. Только он. «Хочу обнять его», — от этого желания защемило внутри. Нравится ли он Сяо? А если нет, то чем может понравиться? Если с девушками было все ясно: их привлекали деньги и красота Тартальи. То как привлечь внимание бывшего адепта, он не мог представить. Сяо точно равнодушен к деньгам, и к его смазливости тоже. Тут Тарталью осенило. Бывший охотник на демонов точно уважает силу. «В прошлый раз я схитрил, используя печать Заточения. Если в этот раз одолею его без нее, то Сяо может, заметит во мне достойного партнера». Воодушевленный, Тарталья поднялся на ноги. Эта драка и так была у него в планах, а тут еще есть возможность получить внимание Сяо. И теперь он сделает все возможное, чтобы победить.