Становясь человеком

-… Я часто туда сбегал, потому что оттуда открывается невероятный вид на океан. Правда, мне потом прилетало от родителей. Если, конечно, они об этом узнавали, — Тарталья рассмеялся, и Сяо отзеркалил его улыбку. Он уже и не помнил, с чего начался этот разговор, но охотник так внимательно слушал и поддерживающе кивал, что останавливаться не хотелось. И в какой-то момент этого одностороннего диалога он решил поделиться своими теплыми детскими воспоминаниями. Пусть кто-то еще помнит о них, кроме него. — А еще у подножия этого обрыва я иногда находил ракушки. Представляешь, в такой холодине откуда им там взяться? Для меня всегда это было загадкой. Так вот, если приложить ее к уху, то можно услышать шум океана. Это уже потом мне один знакомый объяснил, что мы слышим гул собственной крови. А я, наивный, все детство верил, что общался с океаном. Остаток ночи и все утро они шли вдоль реки и в итоге добрались до моста. Точнее к тому, что от него осталось. Но этот полуразрушенный деревянный каркас бывшей величественной постройки был единственной возможностью попасть на другой берег. — Ну и рухлядь, — Тарталья стратегически окинул взглядом строение, решая, как им лучше перебираться, когда услышал позади болезненный стон Сяо. Обернувшись, он сразу подбежал к согнувшейся фигуре. — Что такое? Где-то болит? — растерявшись, спрашивает, осторожно убирая чужие ладони от лица. Сяо поднимает на него взгляд, но кажется, не видит. Смотрит куда-то сквозь и только ощутив прикосновение к своей щеке, фокусируется на Тарталье. — Я в порядке, — говорит он севшим голосом. И пытается убедить в этом Тарталью, натянуто улыбнувшись. Тут он замечает, что печать с плеча охотника исчезла и сразу тянется к внутреннему карману, чтобы достать новую. Но его действие останавливает слабое касание: — Не нужно, — он отряхивает головой словно пытаясь избавиться от видения, — Мне нужно немного отдохнуть. Тарталья не настаивает. Не хочет давить на него. Молча наблюдает за тем, как тот, подойдя к берегу, садится на корточки у самой воды и умывает лицо. Прежняя беззаботная атмосфера безвозвратно разрушена, и Тарталье снова становится не по себе. У него плохое предчувствие. И напускное спокойствие Сяо только больше подтверждает то, что это вовсе не выдумки. Чего-то он не знает. Какой-то важной информации. Не в состоянии находиться в стороне, он подходит к берегу и встает рядом с Сяо. Сморит на обманчиво спокойное течение, от которого тянет холодом. На противоположный берег, который частично размыт из-за утреннего тумана и кажется недостижимым миражом. Драконьего хребта вообще не видно. Он скрыт за плотной белой пеленой. Солнце нечетким диском просвечивает сквозь завесу облаков, из-за которых небо кажется серым. Вокруг ни души, даже птиц не слышно. Эта тишина быстро начинает нервировать. И чтобы себя отвлечь, Тарталья поднимает с земли плоский камушек. «Что это за проклятие такое?», — задается вопросом и заносит руку с галькой, примериваясь для броска. До этого ему по большому счету было плевать как на Сяо, так и на его проблемы. О том, что охотник значит для него намного больше, чем просто трофей или сексуальный интерес, он узнал только вчера. Причем узнал дважды. В первый раз, когда спасал его от попытки самоубийства. И тот страх за жизнь Сяо можно было списать на сильное желание спасти уже затраченное на него время и силы. Но все стало ясно во второй раз, когда он увидел его плачущим в окружении других мужчин… Тарталья с силой швыряет камень в воду, и тот сразу уходит на дно. Если бы он мог, то убил каждого из них еще раз. Нагибается и поднимает еще один похожий камушек. Снова прицеливается. И когда они целовались на пляже. Тарталья ведь мог получить все, что хотел, и Сяо даже не пришлось бы уговаривать или принуждать. Но он опять подумал не о своем удовольствии, а о его состоянии. В этот раз замах намного мягче, и ему удается заставить камень несколько раз попрыгать по водной глади. Довольный результатом, он находит еще один. И сейчас. Ему было тяжело видеть, как тот страдает от той неизвестной силы, что зовется проклятием. «Говорить об этом он не хочет», — сразу вспомнился тот взволнованный взгляд Сяо на перевязке. Он мог бы просто воспользоваться их обещанием и заставить его все рассказать. Но опять подумал о том, как тот будет себя чувствовать, если из него клешнями доставать информацию. «Все равно это бы не помогло. Он и так все чаще увиливает от ответов». Да, и мог бы он что-то сделать, если бы узнал больше о проклятии? Вряд ли. Такое бессилие он ненавидел больше всего. Пусть проклятье было причиной их временного сотрудничества, но до этого момента он не расценивал его как угрозу. Опять же для себя, а не для Сяо. «Неужели экзорцизм тут не поможет?» Тарталье не так часто доводилось видеть одержимых людей, поэтому он плохо разбирался в природе их проклятий и том, как можно от них избавиться. «Если верить истории, то Сяо столетиями занимался тем, что изгонял зло из Ли Юэ. Раз он принял решение просить у кого-то помощи, то дело действительно имеет скверный характер. И кому он решил довериться?». Тарталье все меньше нравилась идея искать ту призрачную фигуру, о которой почти ничего не было известно. Доверия к Принцу мела у него не было совсем. «Ладно, — начал успокаивать себя Тарталья, — Если не найдем его за пару дней, то возьму дело в свои руки. Избавлюсь от всех возможных свидетелей и заберу Сяо в Снежную. Там точно найдутся те, кто сможет ему помочь. Никто не узнает, что он бывший якса. И когда все закончится, у него начнется новая жизнь и новая история. Со мной». Эти мысли придали решимости и призрачного контроля над ситуацией. Ни Путешественник, ни Гео Архонт, ни Фатуи не помешают его планам. Никто, кроме самого Сяо. Ведь, зная отношение охотника к Фатуи, будет не просто уговорить его принять от них помощь. Но Тарталья постарается, а точнее, сделает все, чтобы его убедить. Даже если аргументы охотнику не понравятся. Он вновь замахнулся, но в самый последний момент остановился. Перед тем, как кинуть камешек, решил посмотреть на Сяо. Наблюдает ли он за его бросками? Почему-то хотелось, чтобы он смотрел. Он незаметно перевел взгляд на Сяо: тот по-прежнему смотрел в сторону реки, но, судя по выражению лица, его мысли были далеки от Тартальи и метания камешков. Тут Тарталья замечает, что он что-то держит у носа. Внутри все обрывается, когда он различает в его руке бутылек. Нет, он знает, что Сяо не дурак и не будет подвергать себя опасности. Но буквально вчера пытался покончить с собой. И знает, что он не ребенок, хоть иногда бывает очень наивным. Настолько, что его чуть не продали в рабство. Знает, что он бы не стал нюхать всякую дрянь, но сейчас держит в руках какую-то непонятную жидкость, которую Тарталья видит в первый раз. — Что это у тебя? — спрашивает он как бы невзначай. Сяо выныривает из раздумий: — Ароматическое масло. Нашел его в логове, — отвечает он и чуть тише добавляет. — Запах понравился. Тарталья не может скрыть облегченного вздоха, который быстро заменяется удивлением. Неужели ему наконец-то понравилось что-то, кроме миндального тофу? Конечно, это не еда, но хоть какой-то прогресс. И, конечно, ему тоже нужно знать, что понравилось Сяо. — Можно? — просит он, протягивая руку и Сяо отдает ему бутылек. Тарталья принюхивается. Запах неожиданно кажется ему знакомым. Нет, он сразу узнал аромат высокогорного растения. Дело было в другом. А именно в том, какие ассоциации он вызывал. Стянув зубами перчатку с руки, он капнул вещество себе на руку, растер между пальцев и завис на пару секунд. Перевел взгляд на Сяо. — Это не ароматическое масло, — серьезно говорит и в ответ Сяо удивленно смотрит, ожидая пояснений. — Это смазка, — произносит и, не выдержав, начинает смеяться. — Что смешного? — Сяо не разделят его веселье, из-за чего Тарталье сразу хочется искупить вину за смех. Он опускается на корточки, чтобы быть на одном уровне с ним, пытаясь спрятать все свои рвущиеся улыбки поглубже. Вышло все равно не очень. — Это жидкость для занятий любовью, чтобы мужчине было легче войти в женщину и… — Я понял. Отдай обратно, — ожидаемо перебил его Сяо и потянулся, чтобы выхватить у него бутылек, но Тарталья вывернулся и отвел руку в сторону. — Нет, я же знаю, что ты ее выкинешь. — С чего ты взял? — спрашивает Сяо. Двигается ближе и заглядывает ему в глаза. Тарталья за секунду теряется. Палаты, полные моры, меркнут в сравнении тем с золотом, которым отливает его взгляд. И в Фатуи в миг рождается прежде невиданная жадность. Только он хочет обладать этим сокровищем. Только на него Сяо должен так смотреть. Обезоруженный и растерявшийся, он не знает, что ответить. Просто не помнит, о чем шла речь. Но тут Сяо неожиданно добивает его: — Может, в будущем я хочу почувствовать этот запах на тебе. «В будущем. На мне. Почувствовать запах. Сяо хочет», — вроде бы простое предложение разбивается на целую кучу отдельных смыслов и не менее чарующих образов в голове Тартальи. Словно под гипнозом, он отдает бутылек Сяо и сразу валит охотника на землю, когда видит, как тот замахивается в сторону реки. — Хитрец. Я так и знал! — обиженно выкрикивает, отбирая у Сяо из рук повод для своих новых фантазий. Бутылек быстро скрывается во внутреннем кармане и все внимание возвращается лежащему охотнику. — Ты больше ничего оттуда не стащил? — уточняет Тарталья, нависая над ним. — Что-то, что стоит мне показать? — Даже если и так, то что с того? — невозмутимо спрашивает Сяо. И кто-то бы поверил, наверное, поверил в эту провокацию, но не Тарталья. «Снова он увиливает». — Может, мне тебя обыскать? — Думаешь я тебе позволю? «Ничего у него нет. Просто дразнит меня», — убеждается Тарталья. — Знаешь, — воодушевленно начинает он, чувствуя, что сейчас самое время сообщить то, что хотел сказать еще в логове. — Думаю, наш с тобой договор себя исчерпал. Сяо за секунду каменеет. И Тарталья снова видит этот взгляд. Точно не испуганный, но очень отчаянный и дикий. — Все вопросы закончились? — спрашивает Сяо. Видно, что ему тяжело дается этот равнодушный голос. Сквозь него сочится что-то очень болезненное. Словно Тарталья вот-вот собирается нанести ему смертельную рану. И все, что остается Сяо — это покорно принять свою участь. И такая резкая перемена застает Тарталью врасплох. Секунду назад он ему улыбался, а теперь, смотрит как на чужака. До него быстро доходит в чем дело. «Он думает, что я его брошу». Но почему? Почему он все еще не доверяет ему? Почему он все время так насторожен? Почему все время ждет от него предательства? Тарталья мысленно усмехается. Конечно, от него можно было ожидать чего угодно. Хотя бы потому, что он Фатуи. Но разве он еще не доказал то, что Сяо для него особенный? Что теперь он просто так от него не отделается. Ведь на охотника у него теперь большие планы. И, конечно, Тарталья уверен в серьезности своих намерений. И он докажет, что ему можно доверять. «Просто он еще не привык». Мягко улыбнувшись, Тарталья попытался звучать как можно более вкрадчиво: — Нет, я тебя не оставлю. Слышишь, Сяо? Я пойду с тобой до Драконьего хребта просто так. Сяо смотрит на него так, словно ждет подвоха, новых условий. Он не верит ему. И от этого Тарталье немного больно. — Я понимаю, что мы знакомы всего пару дней и начали не с самых приятных тем. Но я бы хотел, чтобы наше общение не было просто построено на договоре. Я не хочу, чтобы ты насильно отвечал на мои вопросы. Хочу, чтобы ты мне доверял. Хотя бы немного. Ведь так будет проще нам обоим, верно? — под конец спрашивает он, подталкивая Сяо к какому-то ответу. Напряженное тело под ним расслабляется, но взгляд у охотника все такой же тяжелый: — В таком случае я хочу, чтобы ты тоже был со мной честен, — серьезно произносит он. — Конечно, — сразу отвечает Тарталья, радуясь тому, что лед тронулся. — Тогда скажи, где мой ритуальный кинжал? — У меня, — немного помедлив, отвечает Тарталья, понимая, к чему идет этот разговор. — Хорошо, отдай его мне. — Зачем? — Что значит «зачем?». Это моя вещь. — Но на нас же сейчас никто не нападает, и демонов рядом нет. Он просто будет храниться у меня, как и твое копье. Сяо смотрит на него пару секунд и холодно произносит: — Я не собираюсь с собой ничего делать. — Мне… — начинает Тарталья и понимает, что не знает, как мягче описать то, что сейчас крутится у него в голове. «Мне не хочется подвергать тебя опасности». «Мне страшно, что ты вдруг повторишь попытку». «Мне кажется, больше нет нужды иметь оружие, ведь я рядом». — Мне так будет спокойнее, — произносит он, мягко улыбаясь. — Ты только что говорил о взаимном доверии, но при этом не хочешь отдавать кинжал потому что не доверяешь мне? — Это не так. Просто я не хочу, чтобы снова повторилась та ситуация. — Та ситуация, — с нажимом произносит Сяо, — не повторится, если ты будешь делать то, о чем я тебя прошу. Тарталья заминается и чувствует, как Сяо снова напрягается. Еще секунда и его доверие будет потеряно. Еще секунда и он поднимется и уйдет. — Хорошо, я все понял, — спешит ответить, не решаясь больше переубедить его. Все же часть вины за случившееся и правда была на нем. На руках он приподнимается над Сяо. Откидывает свой пиджак вместе с рубашкой, открывая обзору оголенный живот и пояс на котором болтается кинжал. — Можешь забрать его. Сяо смотрит на него строго. Тянется за своим оружием, но стоит Тарталье сделать движение корпусом, и пальцы Сяо вместо кинжала касаются его кожи. Тарталья дурачится, надеясь, что сейчас Сяо смягчится, но тот равнодушно убирает руку. — Не обижайся, ладно? Я просто волнуюсь за тебя. Сяо вздрагивает и отводит взгляд. На мгновение Тарталье кажется, что ему снова стало плохо. Но стоит заметить покрасневшие кончики ушей, как все становится ясно — он засмущался. И у Тартальи от этой реакции невольно теплеет в груди. Сразу хочется опуститься и зацеловать каждую хищную черту смущенного лица. Но снова боится спугнуть. Раньше он не замечал за собой особой терпеливости и брал все, когда этого хотел. Однако сдержанность сейчас приносила ему особое, болезненное удовольствие. Делать шаг за шагом, не спеша, наслаждаясь каждым моментом, открывая в себе новые ощущения. И больше всего ему нравилось, что он разделял эти открытия с Сяо. Он чувствовал это единение, смотря в золотые глаза, которые всегда были красноречивее самого охотника. Мышцы в такой неудобной позе окончательно затекли, и пришлось перекатиться на спину. К его большому удивлению, Сяо последовал за ним. Без стеснения, как ни в чем не бывало, он плашмя улегся на него, переплетая свои ноги с его и щекой утыкаясь ему в грудь. — Расскажи еще что-нибудь, — поросит он, устроившись поудобнее. Но у Тартальи в голове стало совершенно пусто, стоило почувствовать тяжесть и тепло чужого тела. — Что? — переспросил он, но Сяо понял его вопрос иначе. — Расскажи о нашем дальнейшем маршруте. — Ну, — Тарталья прочистил горло. Неожиданно во рту стало сухо. — Самое главное нам перебраться по этому мосту. А дальше уже дорога до Хребта займет не больше суток. — И в чем проблема перейти мост? — Ты же его видел. Он может развалиться прямо под нами. И вплавь тоже не вариант. Течение слишком сильное. Не удержавшись, он поднял руку без перчатки и медленно запустил пальцы в темные короткие пряди. Он ожидал, что Сяо сразу отпрянет, но тот продолжал спокойно лежать, давая понять, что не против этих прикосновений. Сделав несколько массирующих движений, Тарталья снова заговорил: — Есть один вариант. — Какой? — тихо спросил тот. — Я перемещу нас с помощью Электро. Думаю, потребуется около пяти скачков. Знаю, что для тебя это будет немного неприятно, но это самый безопасный вариант. Что думаешь? — Я не против, — лениво в ответ. Тарталья невольно улыбнулся и ласково потрепал его затылок: — Только не засыпай. Отдохнем позже. Сяо заворочался, втянув шею в плечи. Тарталья подметил еще одно уязвимое к щекотке место. Вдруг Сяо заговорил: — В первую нашу встречу ты застал меня врасплох, когда пустил в ход Электро. Почему ты владеешь вторым элементом? — Я не совсем им владею, -Тарталья на секунду замолчал вновь прочищая горло. — Можно сказать, что я его одалживаю за определенную цену. — И этой ценой является твоя жизнь? — спросил охотник так, словно уже заранее знал ответ, отчего Тарталья растерялся. Вдруг он разочаруется в нем, если узнает, что часть сил Тартальи дает ему Глаз Порчи? Вдруг посчитает его недостаточно сильным? Но его молчание Сяо снова расценил иначе. Его руки ловко забрались под пиджак, словно он захотел погреть руки. Тарталья не мог поверить в это: «Неужели он подбадривает меня?» — Если не хочешь отвечать, то не надо. Эти слова доказывали верность его догадки. — Я все расскажу, но потом. Обещаю, — быстро произносит Тарталья, боясь, что Сяо обидит его отказ. Но в ответ охотник издал какой-то приглушенный звук, соглашаясь, и вновь притих, с каждой секундой все больше пригреваясь к чужому телу. Тарталье очень не хотелось портить этот момент, но он понимал, что если тоже начнет поддаваться своим слабостям, то они застрянут на этом берегу еще на несколько часов. — Сяо, нам нужно идти. — Полежи еще минуту, — его слова такие же тихие, но в них нет и намека на просьбу. Это скорее приказ, который Тарталья совершенно не против исполнить. И пока Сяо наслаждается чужим теплом, Тарталья тоже позволяет себе небольшую вольность. Отпускает взъерошенную макушку и невесомо ведет пальцами от затылка вдоль шеи, подныривает под свободный ворот рубахи и кладет ладонь между лопаток: — Раньше я мог любоваться этой открытой частью спины. Уже начинаю скучать по твоей старой одежде, — делится, выводя пальцами бессмысленные узоры на коже, мягко очерчивая позвонки. Такие простые прикосновения кружат голову не хуже мондштадтского вина. Особенно чувствуя, как от этих незамысловатых движений чужие мышцы расслабляются. И, возможно, Тарталье только чудится, но Сяо ближе льнет к его пальцам. Неужели ему настолько непривычны чужие прикосновения? Или он все-таки испугал его тем дешевым представлением перед похитителями сокровищ и теперь насторожен? Продолжить размышления ему не дает чужое движение руки. Он чувствует, как она пробирается под его рубашку и касается ремня. Откровенно ведет вдоль живота. Тарталья перестает дышать предвкушая, что будет дальше. Проходит волнующее мгновение, и Сяо с силой дергает его за пояс. На секунду ему кажется, что с него решили сорвать штаны, потому что слышит, как рвется ткань. Но проходит еще мгновение, и вот уже нет ни прикосновений, ни теплой тяжести. Тарталья поднимает голову, растерянно смотря на Сяо, который поднялся на ноги. Не понимая, что только что произошло, он откидывает полы своей верхней одежды. И видит, что кинжал исчез, а вместе с ним и держащая его шлевка. — Ты совсем не щадишь мою форму, — неверяще усмехается он, проводя пальцами по торчащим ниткам. — Сам сказал, что я могу его забрать. — Я думал, что ты сделаешь это более нежно. — Я был достаточно нежен, чтобы сохранить твои штаны, — оставив его с этими словами Сяо ушел из поля зрения, и Тарталья сразу почувствовал, какой на самом деле была неудобной галька, на который он валялся последние десять минут. Он спешно поднялся на ноги и только сейчас заметил, что туман с гор опустился на реку, и теперь не было видно ни противоположного берега, ни моста. Был виден только силуэт стоящего неподалеку Сяо. «Только этого не хватало», — раздраженно подумал Тарталья, но виду не подал.