***
На Гермиону смотрели десятки любопытных взглядов авроров, сидящих на своих рабочих местах возле кабинета Поттера. — Ну, конечно… — она привлекла к себе ненужное внимание. — Чёрт… Проигнорировав пристальные взгляды, Гермиона быстрым шагом направилась к лифту, думая лишь о том, что вместо Поттера она могла бы сейчас пойти к министру. Ведь Кингсли, возможно, смог помочь ей больше, чем Гарри, в этом деле. Возможно… Но министра не было. Он прибывал на плановых съездах по укреплению магических связей с другими странами. Поэтому ей не оставалось ничего, кроме того, чтобы ждать, что Гарри всё же принесёт это чёртово прошение ей завтра утром. Лифт был пуст, и Гермиона облегчённо вздохнула, откинув голову на заднюю стенку лифта. Она устало закрыла глаза. Она думала, что после разговора с Гарри станет легче. Он как никто другой должен был понимать её мотив. Наказать виновных. Ведь это Гарри был тем человеком, который пересажал практически всех пожирателей за полгода после окончания войны. Каждый, кто был замешан в нападении или убийстве. Конечно, исключением стали Малфои… Драко сложно было отнести к неправильной стороне, теперь, когда она знала всю подноготную. Но Люциус… Его убеждения были прочными скалами и вряд ли уже когда-либо изменятся. И Гермиона не хотела принимать его свободу. Выйдя из лифта, девушка посмотрела на часы — стрелки показывали половину шестого вечера. Ещё полчаса рабочего дня. Она выдохнула. В голове проскользнули слова Рона. «Нужно будет отправить письмо Джинни, поздравить… А лучше — договориться о встрече». Резкий толчок. — Ау… Чёрт, извините, пожалуйста… — Гермиона резко отскочила в сторону, мысленно ругая себя за привычку не смотреть по сторонам. Только она подняла глаза, как внутри послышался треск. — Ты… — Привет, — её одарили косой улыбкой. Он наблюдал, как Грейнджер было неловко от их внезапного столкновения. Прошла ровно неделя с их длительного откровенного разговора в её спальне. Малфой хотел дать ей время. Не пытался связаться. Но смотря на неё сейчас… На порозовевшие от явного смущения щёки, на забытую им маленькую морщинку между бровей, которая явно свидетельствовала, что девушка ведёт постоянный мозговой штурм. — Прости, я тебя тоже не заметил. Ты в порядке? — Что ты тут делаешь? — в голосе неподдельное удивление. — Я тут работаю, ты забыла? — его улыбка стала шире. Малфой был рад, что решил именно сегодня заглянуть в отдел к Эверин, чтобы забрать бланки для предстоящего иска по его делу с Гошольдом. — Так всё в порядке? — Да, — Гермиона выдохнула. «Какая же я идиотка… Как я могла забыть, что он работает здесь…» — Извини, что врезалась в тебя. Гермиона старалась не смотреть прямо на Малфоя, её смущал его взгляд. Как всегда при их встречах, Малфой пристально разглядывал её, только серые глаза больше не казались ненавидящими. После разговора в тот вечер она знала, что его взгляды были наполнены болью… — Ну, я пожалуй пойду. Она уже собралась дойти до заветной двери своего кабинета, как почувствовала лёгкое прикосновение прохладных пальцев к запястью. — Гермиона, подожди. Давай… Может, поужинаем? — потемневшие серые радужки пронизывали насквозь. — Сегодня. — Не нужно, — Гермиона убрала свою руку за спину. — Драко… — Хорошо, — его голос остался непроницаемым, но не глаза. В них снова отчётливо читалась эта боль, и причиной по-прежнему была Гермиона. Изнутри маленькими паутинками пробивались трещины, разрастаясь и набирая толщину. Гермиона не была готова к анализу своих чувств к Малфою. Точно не сегодня. И не сейчас, когда её голова забита только тем, как посадить его отца. «Чтобы он сказал, узнав об этом?» Она непроизвольно хмыкнула и, развернувшись, оставила Малфоя позади, в холле восьмого этажа, у её отдела пятьдесят три, с молчаливой болью в серых радужках.***
— Блять, Забини… — Малфой, выйдя из камина в гостиную друга, закатил глаза в немом раздражении. Это было ожидаемо. Забини, увлечённый двумя смуглыми обнажёнными женскими телами прямо на ковре, увидев Малфоя, в голос рассмеялся и лукаво подмигнул. — Блять, Забини, прикройся… — Привет, Драко! Близняшки Патил, оторвавшись от своего увлечения, поприветствовали в один голос всё ещё стоявшего перед ними Малфоя. — Присоединишься? — Парвати закусила нижнюю губу и сверкнула азартным агатовым взглядом, переглянулась с сестрой и через мгновенье сладко захихикала. — Я слышала, ты хорош, Драко Малфой. — Спасибо за комплимент, Парвати, но, думаю, с Блейзом вам будет интереснее, — Малфой сел на диван, стоящий посреди гостиной, и закинул ногу на ногу. Не стесняясь, он рассматривал сестёр. — И, раз уж мы здесь все собрались, у меня есть для вас одно интересное дело. Как насчёт того, чтобы опустошить карман одного старого жадного банкира? — Блейз говорил нам об этом. Дай нам десять минут привести себя в порядок, — плотский азарт полностью исчез со смуглого лица. Парвати поднялась и, подойдя вплотную к Малфою, забрала лежащий рядом с ним чёрный шёлковый халат. — Жаль, что ты отказался присоединиться. Хотелось проверить все эти разговоры о тебе, — девушка лукаво приподняла бровь. — Падма, оставь милашку Забини, идём. Время — деньги, дорогая сестра. Падма была явно разочарована тем, что её оторвали от утех с разгорячённым итальянцем. По Забини было видно, что он уже пожалел, что отправил Малфою послание о встрече именно сегодня. — Ой, да брось, Забини, — Малфой закатил глаза, смотря на друга, лицо которого выражало напускные страдания. — Продолжишь свои игры, как только я уйду. — Ты великий обломщик, мой дорогой друг, — Забини встал с пола, пересаживаясь на диван рядом с Драко, совсем не стесняясь своей наготы, и призвал с помощью Акцио пачку сигарет. — Будешь? — Забини, иди на хрен, оденься! Меня не прельщает смотреть на твой хер. — Какие мы нежные, — Блейз издал смешком, выпуская плотный синеватый дымок. — Тебе нечего смущаться, меня хватит на всех в этих стенах. Думаю, эти сёстры… Ох, знал бы ты, что они вытворяют! — Забини мечтательно осклабился во все тридцать два зуба. — Блять, Забини, я предупреждаю! — Кто-то не в настроении. Что же, ладно… — Спасибо. — Ты до сих пор ей не написал? — Нет, давай об этом потом… Не хочу это обсуждать сейчас. Пока Забини натягивал на себя домашние хлопковые штаны и футболку, сёстры Патил вышли из спальни, полностью собранные. В их чернильных взглядах теперь читалась лишь деловая заинтересованность. Драко знал, что с ними его дело имело возможность стать выигрышным. Эти ведьмы были одними из самых известных адвокатов магического Лондона. Холодные и расчётливые сёстры Патил. То, что нужно. — Мы готовы выслушать тебя, Малфой. Блейз, милый, угостишь нас кофе? — Не вопрос, девочки. Драко? — Да, спасибо, Забини. Сестры деловито расположились на двух креслах, стоящих напротив дивана, будто это не они сейчас занимались сексом с Забини на полу посереди гостиной. — Наверное, вы слышали, я решил вложиться в недвижимость, — Драко начал издалека. — Жилой комплекс «Церцея» с абсолютно новой инфраструктурой для магического Лондона. Это будут не просто жилые квартиры, но и специальные арендуемые площади. Позаимствовал эту систему у маглов. Различные помещения под магазины, детские сады, будут даже маленький семейный ресторан и уличный, доступный всем живущим в комплексе, спортзал. Ну и ещё некоторые весьма интересные вещи. Сёстры молча слушали и что-то помечали в своих блокнотах. — Для этого комплекса мне нужен был инвестор, так как мы трое, я, Нотт и Забини, не располагали на тот момент нужной суммой для отстройки зданий. Не буду рассказывать, как мы познакомились с господином Гошольдом, но этот старый хер решил, что имеет право откусить целый кусок от моего проекта. Я хочу разорвать с ним контракт, не выплачивая ему издержки, и подать иск за нарушение, как я насчитал, не меньше двадцати пунктов нашего общего договора. — Ты говоришь о Генри Гошольде, Малфой? — на лице Падмы было откровенное удивление. — Странно, что он согласился работать с тобой. — По мне, так всё очевидно, — Блейз вручил девушкам кофе и сел рядом с другом, делая шумный глоток. — Этот проект был бы прибыльным для него. Он метил на корпус, который готовится полностью под арендные помещения. — Нет, я не об этом, — тёмные брови Патил нахмурились. — Супруга Генри Гошольда, Марта, потеряла свою дочь при битве. Её убила Лестрейндж, Драко… Она отрубила бедняжке голову, — плечи Падмы передёрнулись. Забини поперхнулся кофе. — Что ты сейчас сказала? Супруга Гошольда, Марта Нельсон? — Да, а вы разве не знали? Драко окаменел. Сука, в тот день… когда он зашёл в кабинет, чтобы Гошольд рассмотрел их сделку. Его жалкая речь перед адвокатишкой. Драко думал, что играет с ними он. Старик знал уже тогда. Вот почему он ждал, пока этот ёбаный адвокатишка даст своё согласие. Малфой опрокинул в себя половину содержимого стакана, заранее поблагодарив Забини, что вместо кофе тот принёс ему рокс, наполненный огневиски. — Падма, почему жена и пасынок не носят его фамилию? — Драко догадывался об ответе, но всё же задал вопрос. За сестру ответила Парвати: — Они не родные. Он женился на миссис Нельсон после войны, только спустя год. Об этом нигде не писали. По правде говоря, Гошольд не особо распространяется, что его пасынок — его же адвокат. Но мы с Падмой уже работали с ним два года назад. Вели одно небольшое дело о возвращении иска от гоблинов по личной ячейке в Гринготтсе. Скучное было дельце, но принесло хороший гонорар. — Что будем делать, Драко? — Подавать иск, Забини, это не меняет дела. — Но Анна, если бы он… — Забини… — голос превратился в сталь. Малфой предупреждающе посмотрел на друга. Никто не должен был знать про сестру Нельсона. — Мне нужно выиграть это дело, — и снова обратил внимание к Парвати: — Мы сможем урегулировать этот вопрос за месяц? — Если ты предоставишь нам все документы, хорошую оплату и не будешь от нас ничего скрывать, мешая процессу, то проблем не ожидается. Мы возьмёмся за это дело. — Идёт, — Малфой кивнул, делая ещё один глоток, пропуская горящую янтарную жидкость по пищеводу. «Что за игру затеял этот старик…» «Мистер Дэрвин, как я вижу, мистер Малфой вполне искренен. Думаю, мы можем попробовать начать встречу. Вы сказали, что документы в порядке, но вас волновал ещё один нюанс. А я привык полагаться на ваше мнение, вы мой самый ценный юрист». Отогнав воспоминание, Малфой напрягся. Грейнджер… Возле неё стал ошиваться этот ёбаный Нельсон. Сразу после того, как они стали сотрудничать. Это не могло быть совпадением. Возможно, Анна успела рассказать своему дорогому братцу, кем была? — Сука… — Драко? — Забини обеспокоенно смотрел на друга. Малфой слишком резко ушёл в себя, на его лице читалась тревога, смешанная с ненавистью. — Падма, Парвати, я думаю, мы сможем встретиться в нашем офисе завтра. Я подготовлю документы, и обговорим ваш гонорар. Сёстры Патил, видимо, тоже поняли по выражению Малфоя, что стоит закончить разговор. Распрощавшись с Забини, они покинули его квартиру, оставив друзей наедине. — Рассказывай, — Блейз шумно упал в кресло, где минуту назад сидела Падма. — Мне не нравится этот адвокатишка. Он ошивается возле Грейнджер не просто так. — С чего ты взял? Он же тоже учился в Хогвартсе, возможно, они просто знакомы. — Нет, — Драко сжал стакан в руке. — Я видел их два раза. Она не была с ним знакома. Первый раз я случайно заметил их, выходя из Министерства. В тот день она с ним познакомилась. Грейнджер не знала, кто он. Второй раз — когда я ходил к ней домой. Они возвращались откуда-то вместе. Слышал лишь то, что он, вроде как, предлагал ей дружбу. — Совпадение? — Сомневаюсь… — жидкость полилась новой порцией, раскаляя. — Слишком дохуя пересечений, Блейз. Мне он не нравится. Тем более, Долгопупс говорил, что тот собирал на меня сведения. — Ты об этом не говорил, — Забини снова закурил. — Не думаю, что они что-то задумали против Грейнджер. Лишь узкий круг знал о ваших отношениях. Не паникуй раньше времени, это может быть действительно случайностью, Драко. — Возможно… — Малфой откинулся и устало запустил пальцы в растрепавшиеся белые пряди. — Если только… если он знал? — он резко поднял голову, выдавая Забини своё предположение. — Что, если эта маленькая сука рассказала ему? — Это исключено. Ты же сам помнишь, она заключила сделку с твоим отцом. — Ты плохо знал Анну, — с его губ эта фраза слетела по-особенному горько. Драко, в какой-то мере, было действительно жаль малышку Нельсон, что с ней так вышло. Такую смерть она точно не заслуживала, хотя и была той ещё сукой. — Нужно понаблюдать за этим адвокатишкой. — А что делать с Грейнджер? — Не знаю, — перед ним снова проскользнуло её «не нужно, Драко», раздирающее нутро острыми камнями. — Кажется, она решила оставить всё в прошлом. — Ты видел её? — Сегодня в Министерстве. Заходил к Эверин, забирал бланки. Кстати, проверь, пожалуйста, нужно ли подчеркнуть какие-нибудь пункты. — Мне жаль, Драко… — Блейз говорил серьёзно. Он понимал, что быть чьей-то родственной душой оказалось не так уж и радужно. «Когда одна отвергает другого, один из них будет вечно страдать». И Блейз понимал, что это будет Драко, который бы не допустил такого для своей любимой. — Не надо, Забини — Драко закрылся. Он так хотел сейчас забыться. Так, как он уже привык, как умел… Но он дал обещание самому себе, что больше не упадёт. Что его друзья, его мать не больше не пострадают от его пьянок. — Встретимся завтра, отправь Нотту сову. — Хорошо, — Забини смотрел недоверчиво, он будто бы читал мысли друга о желании забыть этот день. Драко поставил недопитый рокс на стол сбоку от дивана. — Спасибо, что налил. Не переживай, вижу по взгляду, о чём думаешь. Я ведь сказал, что этого больше не повторится. — Хорошо. Короткий кивок на прощание Блейзу, адрес квартиры в отдалённом районе, и Малфоя объяло зелёным пламенем, унося его в пустые апартаменты, отправляя его провести ещё одну ночь в трезвом одиночестве.***
Гермиона проснулась ранним утром от назойливого, убивающего напрочь её перепонки треньканья. «Мерлин правый, и зачем я только установила такой звонок?» Встав впопыхах с кровати и переведя взгляд на часы, она удивилась. — И кто пришел в такую рань?.. Накинув тёплый халат и не найдя тапочек, она по холодному полу шумно и раздражённо спустилась по лестнице. Открыв дверь, Гермиона замерла. — Ты? Вся дрёма испарилась, уступая место неподдельному шоку. — Доброе утро, Грейнджер. Я войду? Неприлично оставлять старую подругу на пороге. — Ты с ума сошла, на часы смотрела? — Мы так и будем стоять и веселить твоих соседей? И позволять мёрзнуть твоим милым ножкам? В голосе Пэнси проскользнула ирония. Гермиона, опешившая от такой наглости, всё же пропустила Паркинсон в гостиную. — А у тебя миленько. Девушка сняла чёрное пальто, которое полностью закрывало её тело до щиколоток. Под плотной тканью скрывался строгий брючный костюм, утеплённый лишь вязаным, из тёмно-изумрудной пряжи, жилетом. — Паркинсон, я задам вопрос ещё раз. Какого дракла ты меня побеспокоила? Мне ещё два часа до работы, — Гермиона уже стонала от злости, от того, что её дом переставал быть частной территорией. — Прости, — голос Паркинсон потеплел. — Просто я сегодня уезжаю на некоторое время, а встретиться с тобой у меня было в планах на это воскресенье. Но, как видишь, я здесь. Пэнси, раздевшись, по-хозяйски прошла в сторону кухни. Гермионе лишь оставалось идти следом. — Чай? — Гермиона сдалась. Было бы бессмысленно выгонять Пэнси Паркинсон. Она знала, что та всегда была прямолинейной и часто нарушала личное пространство Гермионы в школе, пока та находилась с Драко наедине. Теперь знала… — Да, не откажусь, — на лице Пэнси расцвела нежная улыбка. Гермиона даже вздрогнула, воспоминания снова прорывались тёплыми потоками. — Слышала, ты всё вспомнила. — Он тебе рассказал? Гермионе это не понравилось. Она не успела обговорить с Малфоем, чтобы он об этом молчал. — Да, — улыбка Пэнси стала ещё шире и теперь напоминала скорее зловещий оскал. — Я метнула в него ножом. — Что?! — Гермиона уронила крышку заварника. — Что ты сделала? — К сожалению, я промахнулась. — Так зачем ты, говоришь, пришла? — Гермиона залила в заварник кипяток и развернулась к гостье, внимательно оглядывая её. Пэнси Паркинсон, как всегда идеальная во всём. Аккуратная короткая причёска. Дерзкий живой взгляд, что никогда не вязалось с её принадлежностью к Слизерину, подчёркнутый аккуратным макияжем. Прямая осанка чистой аристократки странно контрастировала со свободной позой. Она походила на богиню из загробного мира. Жутко красивая, но такая свободная Пэнси Паркинсон. — Я хочу, чтобы ты была моей подружкой невесты. Свадьба в марте… Две наполненные чашки с громким звоном выскользнули из девичьих рук, разбиваясь на мелкие осколки, облив ноги и живот Гермионы кипятком. Она даже не закричала, просто смотрела в шокированном состоянии на Паркинсон. — Салазар, Грейнджер! — Пэнси тут же вскочила со стула, с помощью палочки мгновенно собрала разбитое стекло и высушила одежду подруги. — У тебя есть противоожоговая мазь? — Да, была где-то, сейчас… — Гермиона, вынырнув из словесного шума от предложения Пэнси, остро почувствовала нестерпимое жжение по всей нижней части тела. — Стой на месте, просто скажи где, — Пэнси зло выругалась на незнакомом Гермионе языке и с помощью Акцио призвала стеклянную ёмкость, наполненную оранжевой мазью. — Тебе нужно сегодня остаться дома, пойдём, ляжешь на диван, я намажу тебя. — Пэнси, — Гермиона старалась звучать негрубо. — Зачем вы так со мной? — Не понимаю, о чём ты, Грейнджер. Если не поторопишься, мазь не поможет, — Паркинсон, аккуратно взяв под локоть девушку, повела её на диван. Ноги Грейнджер выглядели откровенно хреново. Паркинсон уже прокляла себя сто раз за то, что согласилась на дурацкий чай. И проклинала чёртового Малфоя с его идиотской затеей «а давайте сотрём память Грейнджер, а потом, блять, вернём». Она его точно убьёт. — Грейнджер, садись, вот так, аккуратно, — зачерпнув оранжевую вонючую массу, Пэнси, стараясь не задевать красную, покрывшуюся волдырями кожу, распределяла её по всей поверхности. — Тебе нужно снять халат, Гермиона. Она словно поломанная кукла. Щёки и подбородок Гермионы промокли — отчасти из-за невыносимой боли, отчасти — из-за внезапного прихода Паркинсон и её заявления. Как она смела ей такое предложить? — Что мне сделать, чтобы вы оставили меня в покое? — Ты ничего с этим не сделаешь, — отогнув полы халата, Пэнси снова выругалась и нанесла размеренным движением мазь на бёдра и на ужасного сейчас вида живот. — Шрамов не должно остаться. Мазь затянет всё до завтра. Будешь как новенькая, — она подняла голову, встречаясь с взглядом Грейнджер. — Ты думаешь, мне легко было смириться с тем, что ты меня ненавидишь, Гермиона? Ты же помнишь… — зелёные глаза наполнились слезами. — Ты же теперь всё помнишь. Неужели этого для тебя недостаточно? — Это была другая я, Пэнси… — Гермиона не сдержалась, заплакала. — Я пытаюсь разобраться. Честно… Но все вы… Ты, Гринграсс, Забини, Нотт, я уже молчу о Гарри с Невиллом, которые тоже всё знали, и о Джинни. Неужели вы не понимаете, насколько мне больно? Он забрал себя и вас у меня без разрешения. А потом решил вернуть всё, так же не спросив меня… — Но ты не можешь просто забыть… снова забыть нашу дружбу! — слёзы катились и по щекам Пэнси. Она продолжала наносить мазь. Гермиона не сопротивлялась. — Ты ведь знаешь, почему он так сделал. Он боялся, Гермиона. Мы все боялись тогда. Никто не знал, что у Поттера получится. Никто… — И что ты предлагаешь, Пэнс? Как ни в чём не бывало прийти к тебе на свадьбу в качестве подружки невесты? Ходить вместе за покупками? Сплетничать по пятницам за бокалом игристого, обсуждая личную жизнь, будто ничего и не было? — сквозь льющиеся по красным щекам слёзы Гермиона выплевывала эти фразы как яд. — Так ты это видишь?! — А почему нет? Почему, собственно, я не должна так думать? Ты стала единственной моей подругой в школе… У меня по-настоящему была только ты. Не Даф с Асторией. Блять! — Паркинсон захлёбывалась. — Это всегда была ты… И я — не Драко, Грейнджер. Я тебя не отпущу. Никогда. Ты придёшь на мою свадьбу. Мы будем ходить с тобой за блядскими покупками и пить блядское вино из бокалов по пятницам! И будем обсуждать блядскую жизнь! — она кричала сквозь плач, смеялась, по больному резала саму себя. — Ты ведь спасла меня однажды, Гермиона. Так позволь помочь и тебе… — Тише, — Гермиона стихла от речи Паркинсон, понимая, о чём она говорит. И вытерев слёзы, протянула руку Пэнси. — Я попробую… Мы попробуем подружиться снова. Ладно? Но не дави на меня, прошу… Паркинсон шумно шмыгнула. — Нужно было сразу так, Грейнджер, — девушка криво улыбнулась. — Ну конечно, — Гермиона в ответ приподняла уголок губ. Это сложно было назвать улыбкой, ведь всё её тело горело огнём. — Мне нужно отправить сову в Министерство, поможешь? — Да, ведь это, — Пракинсон окинула взглядом раскрасневшуюся, нездорового вида кожу, — отчасти моя вина. И раз уж ты никуда сегодня не идёшь, у меня есть пара часов с тобой поговорить. Идёт? — Идёт, Паркинсон, только давай для начала отправим письмо о моём вынужденном прогуле. Разговор девушек прервало настойчивое треньканье. «Слишком много гостей для одного утра». — Я открою, сиди, Грейнджер, тебе нельзя вставать. Треньканье дверного звонка не прекращалось. Паркинсон скрылась в прихожей. Гермиона слышала, как открылась входная дверь, а потом грубый голос Паркинсон велел убираться кому-то куда подальше. Гермиона не слышала голос гостя. Но её возмутило, что Пэнси могла нагрубить кому-то из её друзей. Встав через огненную боль с дивана, Гермиона, как могла быстро, направилась в прихожую. — Драко? — она точно не ожидала увидеть его на своём пороге в семь утра. Малфой, очевидно, был на взводе. Гермиона заметила распахнутое пальто, под которым была лишь тонкая футболка и спальные штаны. — Что ты здесь делаешь? — Он уже сваливает, — Пэнси не смотрела на подругу, всё её внимание было направлено на Малфоя. Паркинсон практически прожигала его зелёными глазами. Это поистине было сродни Аваде. — Что с твоими ногами? — Тебя это не касается. Я в последний раз говорю — свали, Драко! — Пэнси кипела. Малфой проигнорировал её и, уже не ожидая приглашения, вошёл в прихожую. Не снимая верхней одежды, он подошёл к Гермионе, опускаясь на корточки, осматривая красно-оранжевую, покрытую мазью и волдырями кожу ног. — Салазар… — он, не касаясь, провёл пальцами от колен до щиколоток. Гермиона почувствовала приятную прохладу от этого действия. — Что произошло? Я ощутил, что тебе больно… Только сейчас в его сознании пришло понимание, что он сделал. Он надеялся, что она не спросит. Поэтому продолжил уже более спокойно: — Тебе нужно в Мунго. — Нет, Пэнси обработала кожу, завтра всё пройдёт, — Гермиона спрятала взволнованный голос. — Не поделишься разъяснением, что значит: ты «ощутил»? Пэнси, подождёшь в гостиной? — Прости, но мне пора. Я пришлю тебе сову, как только вернусь из Рима. И не забудь, ты теперь официальная подружка невесты, — Пэнси одним взмахом палочки призвала сумку и снова посмотрела на Малфоя. — Я больше не доверяю тебе, Драко. И с этими словами Пэнси покинула дом. — Тебе нужно присесть, — Драко, проигнорировав высказывание подруги, приобняв за плечи девушку, повёл её в сторону гостиной. — Я могу что-нибудь сделать? — Да, — Гермиона раздражённо хмыкнула. — Что значит, ты ощутил, Драко? Это было и раньше? — Кольцо, оно усиливает нашу связь, — это было единственное, о чём Малфой не спешил напоминать Гермионе. После случая в кафе, когда она оставила своё украшение… Пусть лучше будет на ней. — Я почувствовал сильное жжение в ногах и на животе, сразу понял, что с тобой что-то произошло… — Тогда, в выручай-комнате, ты тоже чувствовал? — Да, — Малфой отвёл взгляд. — Как это произошло? — Паркинсон просто известила меня, что я её подружка невесты. Я уронила чашки с чаем, всё пролилось на меня. Вышло глупо. Улыбка получилась кривой, Гермионе было неловко сидеть перед Малфоем такой: в домашнем халате из бежевого плюша, напоминающего ткань для детских игрушек, и с «гнездом» на голове. Ведь она толком даже не проснулась, когда Паркинсон постучалась к ней в дверь. Но отчего-то сейчас ей было тепло. Как и вчера, когда он прикоснулся к ней, пробуждая далёкие воспоминания. И их с ним связь… Ну конечно… Гермиона не сомневалась, что, когда они рядом, это происходит из-за их предназначения. — Раз уж ты здесь, мы могли бы вместе позавтракать. — Отказываться не буду, — Драко поднял голову, отдавая всё тепло, которое он только мог себе позволить, её янтарным радужкам. Гермиона попыталась встать с дивана, маскируя боль за улыбкой. — Ты же не думаешь, что сама сможешь это сделать? Сиди, я закажу что-нибудь. — Мог бы ты для начала отправить моё письмо в Министерство? Я не успела этого сделать, пока Пэнси была тут. Ваша, к-хм, так скажем, перепалка помешала мне. — Хорошо. Ему было сложно не смотреть на неё прямо. Не останавливать взгляда на небрежных кудряшках, на её волнительном взгляде, на ямочке на правой щеке от смущения. Они разговаривают. И Драко этого сейчас было достаточно. Поднявшись с дивана, он достал из кармана небольшой кусочек пергамента и подошёл к окну, призывая с ближайшего козырька серую неприглядную сипуху. — Отнеси это в Министерство магии, отдел пятьдесят три. Сова тихо ухнула и взмахнула крыльями, унося с собой пергамент, привязанный к маленькой лапке. — Чего бы ты хотела? — Хм, честно, я обычно редко завтракаю, но, может быть, вафли? Здесь неподалёку есть кофейня, её держит бабушка Симуса Финигана. Она их делает потрясающе. — Они пользуются магической доставкой? — Да, на столике в прихожей лежит буклет, и там же есть телефон. Драко коротко кивнул и удалился оформлять заказ. Гермиона решила, что раз он здесь, будет неплохо узнать у него про Люциуса. Он был тем, кто непосредственно заключил сделку с министром… Нужно узнать как можно больше. Да, Малфой ей говорил, что не может посвящать в подробности. Но она могла спросить по-другому. У неё был план. Гермиона ушла глубоко в себя, обдумывая правильные вопросы для Драко. Совсем не замечая, как Малфой, вернувшись из прихожей, остановившись у дверного косяка, пристально разглядывал её. «О чём она сейчас думает? Жалеет, что вспомнила?» — Гермиона, — его голос упал на несколько тонов. — Ты чувствуешь что-нибудь, когда на тебе кольцо? — Нет, — она говорила правду. Гермиона точно не чувствовала боли, как почувствовал её сегодня Малфой, или вибрации, как в своих воспоминаниях, при их связи. — Можно я тоже задам тебе вопрос,? Он утвердительно кивнул и прошёл к соседнему креслу, расслабленно усаживаясь в него. — Ты можешь задать мне любой вопрос, Гермиона. — Ты говорил, что заключил сделку с министром, насчёт твоего отца. Мне стало интересно, у неё есть срок, по которому она прекратит действовать? Тёмные брови, контрастирующие с платиной волос, свелись к переносице, Малфой хмыкнул. — Я понимаю, что ты хочешь узнать. Да, у этой сделки есть срок, — косая улыбка получилась немного резкой. — Три года. Это всё, что я могу сказать. — Я так не считаю, Драко. — Давай просто вместе позавтракаем? — Драко понимал, что она не остановится, будет продолжать выуживать информацию. От этого было больно. Он знал, что ей будет недостаточно того наказания для отца, которое он нёс. — Пойми, я бы очень хотел, чтобы этого не было никогда. Но так случилось. И осталось в прошлом. Отец… он несёт наказание. Прошу, не пытайся изменить этого. Мне будет достаточно просто знать, что ты оставишь в себе больше хорошего, что с нами было. Забудешь тот день как страшный сон, — кадык нервно дёрнулся, Драко тяжело давались эти слова. — Просто постарайся принять это… — Кроме твоего отца, там была девушка. Ученица, такая же, как и мы были с тобой. Я не знаю, кто это был. И твой отец… Разве ты можешь так говорить? Он ломал тебя, заставлял убивать, насильно лишил тебя выбора. Я не могу оставить это в прошлом. — Я не могу рассказать. Прости. В дверь позвонили. Малфой был рад блядским вафлям, только бы лишь не поднимать тему отца. Он понимал Грейнджер. Единственной причиной тому, что отец не гнил в Азкабане, была Нарцисса. Мама. Он никогда так не поступит с ней… В дверях стоял парнишка лет шестнадцати с картонной коробкой. На лице, украшенном сотнями веснушек, озорная улыбка. Он напомнил Малфою близнецов Уизли. Расплатившись, Драко направился на кухню, молча перекладывая ароматные вафли с лососем и творожным сыром на тарелки. Он думал над словами, что она сказала ему. Ученица… Анна, это была точно она. Никто, кроме них, из учеников не был приближен к Тёмному лорду. Ещё Драко понимал, что Грейнджер не отступится и будет делать всё, чтобы узнать о деле отца. Скорее всего, у неё даже получится его посадить. Ему нужно будет думать, как решить эту проблему, не дав Грейнджер докопаться до истины. Это будет проблемой… — Ты сможешь сесть полностью на диван? Я бы поставил для тебя поднос. — Живот тоже обожжён, поставь, пожалуйста, рядом. Это было странно. Их диалоги и атмосфера уютного завтрака диссонировала, обматывая тяжёлыми тисками нутро Малфоя. Он подошёл к дивану, на котором полулежала Грейнджер, и с помощью заклинания устроил поднос в парящем положении. — Так будет удобно, попробуй, магия устойчива. В её волосах было маленькое белое пёрышко, рука непроизвольно поднялась, забирая себе белый пушок, ощущая мягкость прядей волос, чувствуя тёплое, немного прерывистое дыхание. — Что ты делаешь? — почти шёпотом. — Драко. — Прости, — он не смог себя остановить. Склоняясь над ней, ловя осторожно цветочный аромат, исходящий от её шеи, очаровываясь мёдом глаз. — Я не смог… Поцелуй. Так мягко, еле касаясь её губ. Она не сопротивлялась. Только дарила тёплое дыхание, согревающее их двоих. Он знал, что нельзя. Что надо остановиться. Ошибкаошибкаошибка. Драко не спешил, просто замер, запоминая, понимая, что всё оборвётся через несколько мгновений — когда она оттолкнёт его. Но сейчас, пока у него есть эти секунды, он оставлял свой вкус на её губах. Забирая себе их тепло. — Я не могу держаться рядом с тобой, Грейнджер, — он отвечает ей еле слышно, не нарушая тишину гостиной, приникая своими губами в последний раз. — Прости меня. Хлопок. Она одна. Посреди своей гостиной, лежит на диване, рядом с ней парящий поднос с вафлями и чаем. Он оставил её одну, растворившись дымкой, оставив с пылающими от его электричества губами. Солёный вкус. Она плачет.