Трек — Palina «Месяц»
24 декабря, 2000 г. Лондон, квартира Грейнджер. Вещи в гостиной Грейнджер в полном беспорядке. Два аврора во главе с Поттером и Уизли исследовали всю корреспонденцию, которую смогли найти, осмотрели каждый шкаф и ящик, ища хоть малейшую, на их взгляд, зацепку. Прошло два дня, как Гермиона пропала без вести. Сегодня Рождество. Праздник. Но ни Поттер, ни Уизли, продолжающий хмуро всматриваться в каждое письмо, лежащее перед ним на журнальном столике, даже не думали идти домой, к семье. Драко тоже был тут, наблюдал. Ему страшно, он не спал уже два дня. Закрывая глаза, он видел карие глаза и слышал её обещание встретиться у Пэнси. Драко блокировал давящую, убивающую мысль о том, что может услышать весть, что её тоже нашли в какой-нибудь гостинице в пригороде, исколотой ранами, как Невилла. Два дня назад он потребовал у Поттера привлечь Нельсона к ответственности за убийство Невилла и похищение Гермионы. Гарри, с недоверием и неверием в причастность адвоката, к облегчению Малфоя, всё же выполнил просьбу и отправился на следующий день в фирму, где работал ублюдок. К слову, исчезнувший, но оставивший послание ублюдок. 22 декабря, 2000 г. Лондон Гарри прибыл в фирму Генри Гошольда рано утром. Старик встретил Гарри с неприкрытым удивлением, поинтересовавшись причиной визита аврора. Гарри солгал, сказав, что хотел бы получить консультацию Дэрвина как адвоката. Гошольд был удивлен, но пригласил Гарри в свой кабинет и оповестил, что Дэрвин ещё не прибыл на работу, предложив подождать. Гарри ждал два часа. Дэрвин Нельсон, похоже, не торопился начать рабочий день. Гарри сидел и думал над словами Малфоя. Какова вероятность, что он мог быть прав? В противовес этому он вспоминал свои встречи с Дэрвином. Улыбчивый юноша всегда охотно поддерживал разговор. Никакой причины для похищения, а тем более — убийства, он не видел в Нельсоне. Гарри не понимал, почему Малфой был убеждён в его виновности. Его доводы были шаткими. «Прошу Поттер, доверься мне». Гарри не хотел категорично отказывать. Его самого подкосила смерть Невилла. Годрик, сколько же смертей он уже видел? Сколько близких и друзей потерял… А теперь пропала Гермиона. И только это стало причиной согласиться проверить. Гошольд, спустя два часа в одном кабинете с аврором, явно чувствовал себя неуютно, сидя в кресле и наблюдая за молчаливо ждущим Гарри. Гошольд лишь сказал, что его сын пунктуальный человек, и странно, что сегодня он так сильно опаздывает. Узнав от Гошольда адрес Нельсона, Гарри отправился к нему домой. Дверь никто не открыл. Уже собравшийся уходить Гарри заметил засохшее пятнышко бурого цвета на краю ступени. В рёбрах сжалось. «Малфой прав?» Тогда Гарри запросил ордер на обыск. Открыв дверь в квартиру Нельсона, Гарри и последовавший за ним Рон застыли. В прихожей повсюду кровь — на стенах, на полу. Мебель была перевёрнута, поломана, виднелись явные следы борьбы. Гарри шёпотом произнёс произнёс «Гоменум Ревелио». Дом был пуст. Снова вскинув древко, Гарри произнёс ещё одно заклинание. Он всматривался в лиловое свечение, оседающее на стены и полы. — Это кровь Нельсона… И на полу, и на стенах — это его кровь, — Гарри направил палочку чуть дальше. — Следов или крови Гермионы нет… Давай осмотрим другие комнаты. Рон молча кивнул. Они держались. Сейчас не время показывать слабость. Он тоже достал палочку и прошептал заклинание обнаружения. Они осмотрелись несколько раз. Ничего, кроме разгромленной и залитой кровью Нельсона прихожей. Остальные комнаты были нетронуты, пусты и будто ждали прихода хозяина. — Это значит, что он тоже может быть жертвой, как и Невилл… — имя Гермионы Рон проглотил. — Но, — он нахмурился, что-то навязчивое скребло изнутри, — я не понимаю цепочки. Почему Невилл, почему Нельсон, — голос снова дрогнул, — и почему Гермиона… Где связь? — Не знаю, Рон… Это было два дня назад. Драко не верил в предположение Гарри, что Нельсон возможная и даже очевидная жертва. Но он не мог повлиять на мнение Гарри и Аврората, по крайней мере сейчас. Он был всего лишь экономистом в отделе Министерства и бывшим пожирателем. Как сказал Кингсли: «Мистер Малфой, я понимаю вашу обеспокоенность, но прошу вас не мешать работе авроров. Оставьте домыслы при себе. У нас нет никаких причин для обвинения мистера Нельсона…» Это было вчера, когда он ворвался в кабинет к Кингсли от собственного бессилия и ярости от того, что Гермиону не нашли. Вот уже три дня он жил в её квартире. Он наблюдал за работой авроров и усмехался. Он знал, что в квартире ничего нет. Он проверил здесь каждый чёртов угол. Внутри всё тоже молчало. Тепло, что он ощущал от части её души, молчало. Где же ты?***
23 декабря, 2000 г. Где-то в Исландии. Холодно. Мерлин, как же холодно. Ей бы согреться. Тело колотило дрожью. Ей бы открыть глаза, но не выходило. Она скованна заклинанием. Последнее, что она помнила — это чёрные радужки. Он благодарен ей. Вот только за что?***
28 декабря, 2000 г. Лондон, поместье Ноттов. Газеты молчали. Никто не писал о случившемся. Все отмечали рождественские праздники. Все, кроме него. Кроме Пэнс, Тео и Блэйза. Кроме семьи Поттера и семьи Уизли. Вот уже пять дней они отправляли письма друг другу и пытались искать её. Вот уже пять дней Пэнси каждое утро читала некрологи. Тео не задерживался в Мунго, порой приходил раньше и даже перенёс часть работы домой. Они искали Гермиону с помощью заклинания поиска на картах, а Гарри с Драко исследовали с утра до ночи её кабинет. Ничего. Они похоронили Невилла два дня назад. Гроб был закрыт. Тело лежало семь дней. Никакие чары не скрывали ужаса произошедшего. У Невилла не было семьи. Его бабушка умерла через год после битвы с Реддлом. А родители… Насколько знал Драко, они даже не узнают о горькой судьбе своего сына, находясь в Мунго на пожизненном содержании из-за выходки Лестрейндж. Драко не плакал. По крайней мере, внешне. Он горел в собственной голове. Изнутри стоял крик, который мог бы сравниться с криком банши. Но он не мог себе позволить слёзы. Он смотрел на Тео, который мог плакать у могилы Невилла, и завидовал этому чувству. Он бы всё отдал, чтобы оплакать смерть друга открыто. Но его сковало. Драко чувствовал боль и вину за то, что, возможно, эта смерть — его вина. За то, что он просил Невилла ему помочь. Истошный крик Полумны Лавгуд, полный отчаяния и горя, пронёсся над кладбищем, когда гроб опускали в могилу. Он никогда не слышал, чтобы Лавгуд плакала. Даже когда сидела пленницей в его подземельях. Он смотрел, как Блэйз подошёл к ней и увёл от могилы. Драко не знал, как сможет избавиться от гниющего чувства вины. — Моей самой большой ошибкой было довериться тебе, Драко, — слова Пэнси как приговор, как яд. — Зачем ты вернулся? Почему ты не был с ней в тот день? Почему, Драко? Почему?! Она снова плакала. Они вчетвером сидели в гостиной поместья Ноттов. Обстановка была гнетущей. Никаких украшений, ёлки и праздничного стола. Тео обнимал Пэнси, успокаивал. Блейз молчал. Он единственный, кто взял на себя ответственность заняться проектом. Он был сломлен, как и все они, но сказал, что не даст этим ублюдкам забрать их проект. Драко слышал, как Блэйз плачет по ночам. Даже он мог себе это позволить. Он не ответил Пэнси, глядя на заснеженный пейзаж за окном, задавая себе тот же вопрос. Почему? Почему он оставил её в тот день? И почему молчит Министерство? Почему никто не пишет о смерти Невилла и о её пропаже? Да даже о пропаже этого ублюдка Нельсона не было ни одной заметки. Лишь статьи о праздничных ярмарках и поздравления с Рождеством. Ему нужен Поттер. Может, они нашли зацепку? И поэтому молчали? Чтобы не спугнуть? Драко сжал письмо в кармане. Там было приглашение на ужин от его матери. Они не знали, не понимали, почему Драко не приехал в мэнор на Рождество. Голову разрывало от гнёта. Что ему делать? Где искать её? Он снова попробовал протянуть невидимую нить к её душе, почувствовать хотя бы частицу. Ничего. Там, на другой стороне, по-прежнему висело молчание.***
Трек — Fly Solo «Venok»
24 декабря, 2000 г. Где-то в Исландии Гермиона в ужасе следовала за двумя молоденькими вилами. Они шли по длинному коридору из грубо отёсанного чёрного камня, украшенному многочисленными ледяными узорами в виде рун. Гермиона пыталась сфокусироваться на их прочтении. Но одна из вил лёгким движением сковала движение головы Гермионы, заставляя смотреть только вперёд. Она очнулась полчаса назад от ледяного прикосновения к плечу. — Стани, надарен. Голос вилы, стоящей перед Гермионой, был текуч, как музыка. Она не поняла её обращения. Было холодно. Голова в тумане. Но не так, как в темноте, где она была. — Где я? Зубы перестукивались друг об друга от холода. Молодой дух девушки хмыкнул. — Любопитен. Собственикът харесва любопитните, — она озорно рассмеялась, закрывая ладошкой аккуратно очерченный мертвенно-бледный рот. Гермиона, перекатывая фразу в голове, с трудом поняла, что язык похож на болгарский. В её памяти всплыло, что с таким наречием часто разговаривал Виктор, когда они прогуливались в свободное от турнира время. Вила протянула ей меховую мантию, жестом показывая одеваться. Это было странно, её, очевидно, похитили, но никто не пытался причинить ей вреда, в отличие от человека из последних воспоминаний. Гермиона осмотрелась. Она находилась в большой спальне, все стены — в ледяных узорах. Кровать на двух круглых столбах из резного дерева, на каждом столбе было изображено живое существо. Вилы не пытались причинить ей вред, терпеливо ожидая, пока она примет мантию. Гермиона взяла её с мыслью, что сможет хоть немного согреться. Она старалась подавить страх. Она жива. Этого пока что было достаточно. И вот теперь вилы остановились возле двери, изрезанной ледяными узорами, открывая ту с громким гулом, разносящимся по внутреннему залу. — Сюзеренът чака. В груди было пусто. И до сих пор холодно. Несмотря на тёплую меховую мантию, тело сотрясалось дрожью, но только лишь от физического дискомфорта. Изнутри ничего не терзало. Гермиона сделала шаг вперёд и хотела в ужасе бежать обратно. На неё смотрело чудовище. Огромный змей, в разы превышающий размеры когда-то убитого Гарри василиска. Зелёные и яркие, как изумруды, глаза чудовища прожигали её. В зале раздался смех. Звонкий, чистый, заинтересованный. Гермиона с трудом перевела взгляд от лежащего змея-дракона выше. На спине змея сидел молодой мужчина с огненными волосами и глазами точь в точь как у лежащего под ним чудовища. — Morsom… Он хмыкнул и, поглаживая с нежностью чудище, поманил Гермиону пальцем. — Подойди, не бойся, золотко. Голос манящий, властный, но Гермиона осталась стоять на месте. Позади неё издевательски насмехались бледные вилы. Губы мужчины растянулись в ещё большей ухмылке. — Золотко, я ведь могу заставить, — сапфиры ярко сверкнули. — Воспользуйся возможностью сделать шаг самой. Гермиона сглотнула. Змей, казалось, тоже с интересом наблюдал за её дальнейшими действиями. Она приняла предложение. Ей нужны ответы. Она сделала осторожный шаг вперёд, переводя взгляд то на мужчину, то на чудовищного змея. Страх от мерзкого существа никуда не делся. Всё ещё холодно. Голос охрип. — З-зачем я здесь? Кто вы? — теперь она чувствовала панику. — Вы же понимаете, меня будут искать! У вас будут проблемы с Министерством Великобритании! Я сотрудник Министерства! — Тише, золотко, тише, — мужчина говорил практически ласково, изучая её с ног до головы. — Ты дарёная. Не волнуйся, никто не будет искать тебя. Теперь ты принадлежишь мне. Всё честно, золотко. Я не нарушил условия сделки с твоим симпатичным другом. Мужчина убрал ладонь с тела змеи и встал. Плавным, едва ли не танцующим шагом он направился в сторону Гермионы. Он подошёл слишком близко, заинтересовано вглядываясь ей в глаза. Во взгляде лукавство, неприкрытый интерес. Он не прикасался к ней. Лишь смотрел. Гермиону сковало его магией. Она поняла, что если и хотела бы сейчас бежать со всех ног, у неё не получилось бы. Мужчина, похоже, хорошо владел невербальными заклятиями. Он вдруг рассмеялся, обдавая её холодным, пропитанным запахом можжевельника и барбариса дыханием. — Ты интересная душа, золотко. Я благодарен твоему другу за такой подарок. Нельсон продал её в рабство? Что происходит? Духи девушек, стоящие позади, всё ещё хихикали в тон своему хозяину. — Кто вы? Мужчина приподнял бровь. И на мгновение коротко, шутливо поклонился. — Прошу прощения, золотко. Ты в гостях у самого великого и искусного бога. Ты можешь обращаться ко мне по имени — я Локи.***
23 декабря, 2000 г. Йсафьордюр, родовое поместье Когнелиуса Нельсона Он смотрел и не верил. У них получилось. У них, блять, получилось. Улыбка сестры. Живая. Перед ним не изуродованный и обезглавленный подросток. Перед ним — повзрослевшая от магии мистера Лэнсена девушка. Простое заклинание — Акцио. Кто бы мог подумать, что с помощью него можно притянуть не какую-нибудь чашку со стола, а чью-то жизнь. Цветки очитка едкого — как подарок для призыва русалок, которые пели песнь, заверяющую обряд. И посредник — мистер Лэнсен, который вовремя явился, когда призрак Анны пропела вместе с русалками песню призыва, раздавая им жёлтые цветки. И бессознательное окровавленное тело Грейнджер. Лэнсен был недоволен тем, что Дэрвин позволил сестре такую выходку. У них был договор, душа должна быть невредимой. С мистером Лэнсеном Дэрвин познакомился чуть больше года назад, в Ирландии, в одном из пабов, когда напивался после неудачных попыток расшифровать записи в дневнике. Анна тогда злилась. Дэрвин понимал её чувства. Сейчас ему хотелось рассмеяться, что зашифрованное и так долго не поддающееся расшифровке заклинание в дневнике было простым — Акцио. Лэнсен появился неожиданно. Обещал помочь. Озорно улыбнувшись, он попросил взамен лишь душу — как плату за свою помощь. В пьяном полубреду Дэрвин принял просьбу за шутку, но был готов отдать сотни душ, лишь бы вернуть сестру. Когда он протрезвел на следующее утро, то обнаружил невозмутимого Лэнсена в кресле напротив. Он просил показать ему дневник. В тот день Дэрвин понял, что Лэнсен действительно готов был помочь. И оказалось, что Лэнсену нужны были буквально живые души. Он объяснил, что ищет особенную магию. Дэрвин сразу подумал о крестражах, но Лэнсен, услышав об этом, пришёл в ярость, сказав, что не имеет ничего общего с тёмной магией. Они заключили магический договор во второй вечер, в том же пабе. Дэрвин принял для себя решение, что ему всё равно, зачем его соратнику души. С тех пор у Дэрвина было десять попыток, но никто не подходил. Они все умирали, прежде чем обряд срабатывал. Лэнсен был недоволен всё сильнее с каждым разом, но не отказывал в помощи. Он был готов ждать и оказывал всяческую помощь в новых и новых попытках, некоторое время даже живя в родном поместье Нельсона. Дэрвин видел горящий азарт в зелёных глазах мужчины. Он не задавал вопросов о том, кто такой Лэнсен, зачем он ему помогает и для чего же всё-таки нужна душа, если не для крестражей. Тёмная магия, как он яростно объяснил в первую встречу, тут ни при чём, и Дэрвину этого было достаточно. И вот, с полгода назад Дэрвин нашёл. Он как сейчас помнил, как она светилась изнутри жидким золотом — чистая, сильная энергия. Он не видел такой ни у одного волшебника из пойманных им за всё время. А она горела. Ярко. Никто, кроме него, не видел этого света. Он бы тоже никогда не заметил, но Лэнсен дал ему специальный артефакт в помощь, объяснив, что нужно делать. Предыдущие души светились, но то было золото куда более бледное, чем у Гермионы Грейнджер. И Дэрвин начал изучать, сближаться и планировать. Их первая встреча у Министерства. Вечер в Виндзоре. Он готовился. И уже мог бы после того вечера во дворце отправиться в Исафьордюр, но ёбаный Малфой и Долгопупс помешали. Только теперь, когда с Невиллом было покончено, Дэрвин смог разыграть по-своему. Как он мечтал все четыре года. Анна теперь рядом с ним. Он наблюдал, как сестра с любопытством осматривала себя в зеркале. Забавная. Только жаль, что теперь в ней не было их особенности, цвета глаз. Во время обряда Лэнсен поменял глаза девушек, коротко объяснив, что без этого не обойтись — в глазах есть та часть души, которая нужна для воскрешения. Остальное Лэнсен забрал себе. — Дэв, ты сейчас взглядом во мне дырку сделаешь. Лучше попроси этого ушастого ублюдка Химлига принести еды. Я так голодна. Ем, но наесться не могу. Её смех словно колокольчики. Да, теперь он счастлив.