Молчи.

       — Ты что-то сказал? — забавно наклоняя голову в бок спросил Моно, пока его тёмные брови сдвинулись к переносице, — Я не расслышал. — А… Да н-ничего, — испуганно бегая глазами по обшарпанным обоям, в попытке зацепиться за что-то, кроме собеседника заблеял Беглец, — Так, что тебе было нужно? Моно останавливается, от чего парнишка чуть не врезался в чужую спину. Смена настроения напрягла. Серьёзный разговор? — Понимаешь… — замялся он, набирая побольше воздуха в лёгкие, — Просто, надоело видеть то, как Шестая не из-за чего к тебе придирается… — А, ты про это? — расслабившись, младший ослабляет хватку на рюкзаке, — Я привык к этому ещё с младшей школы — она постоянно ведёт себя так, в особенности по отношению ко мне. Не беспокойся, Моно. Слишком сладко и бархатно выпорхнуло чужое имя на языке, так что сердце забилось чаще. Седьмой постарался показывать полнейшее равнодушие к этому разговору, лишь бы не показать себя с глупой стороны. Брюнет медленно обернулся к нему, отчего кислород стремительно покинул тело, он стал задыхаться. — Ну, хорошо… Просто, я волнуюсь. она и так многих шпыняет, но по своим причинам… — Моно слабо улыбается, шагнув к собеседнику, — Ты хороший парень, Седьмой. Он мягко хлопает того по плечу, без стеснения взглянув в чужие синие омуты, которые искрились где-то глубоко внутри. От таких мыслей юноша, как ошпаренный отпрыгивает и поджимает губы. Казалось ему стало противно. Пытался избежать контакта? Седьмой жмурится от этх мыслей, а в его животе начинает крутить, будто кто-то наматывал на вилку кишки парня. — Ну, я это, пойду, — заговорил юнец, потоптавшись на месте, уж слишком нервно и торопливо, — Увидимся в классе! Последнее, что видел наш герой, это удаляющиеся спину товарища и укол под самые рёбра, отчего хотелось переиграть эту ситуацию по-другому, только бы Моно остался побольше, поулыбался ему. Дыхание становится тяжелее, а противный ком в горле стал больше. Моно было мерзко…?

***

Тягучий как мёд, страх расползался по всему телу, просачивался в каждую клеточку и сосудик, лишь бы напугать, парализовать детские разумы, заставить их сидеть смирно, в полнейшей тишине. Даже чирканье ручек было неуловимым для слуха. Седьмой, как и все, боялся Учительницы, совсем не уважал её, испытывал только ужас. — Ик… Разносится в тиши кабинета, отчего каждого передёргивает. Но противный звук не заставляет оторвать взгляда с белоснежных тетрадей. Седьмой же идёт на риск — косится на преподавательницу, зло сжимающую кусок мела. — Ик… Ещё раз. Ещё раз… Стук сердца слышен в перепонках, как кровь шумит и бурлит в собственном теле, будто бы котёл с лавой, где, что-то варит сам повелитель нижнего мира. В горле пересыхает, начинает колоть и першить. Судя по информации из книг, такое бывает в пустынях, где-то очень далеко от этого города. Может на конце света? А может и не существует? Тогда откуда такая информация и почему все в неё так верят? Мел крошится. Выжившие кусочки задевают стул и приземляются на деревянный пол, пытаясь доиграть свою незамысловатую мелодию. Жаль. Каблук наступает, прокручивается с такой силой, что слышен их писк, мольба о жизни. — Ик… Это конец.