***
Трусова быстро бегала по дому, собиралась, переодевалась, искала, что ей лучше надеть, советовалась со всеми, кто дома только был, с братьями, с папой, показывала собакам одежду, давала им выбирать из нескольких вариантов что-то одно. Когда они не могли выбрать что-то из двух вещей, Саша тяжело вздыхала и с помощью считалочки выбирала, что она наденет. Так волнительно было собираться в гости к родителям своей девушки, о которых она мало чего знала. Тем более фигуристка не имела и понятия о том, как они отреагируют на неë. Не покажутся ли какие-то еë слова Щербаковым странными, неуместными, потому что от волнения рыжеволосая начинала нести всякий бред, сама того не контролируя. По итогу Саша остановилась на том, что она наденет всë джинсовое, что оказалось под еë рукой. На первый взгляд, это выглядело странно, но зеленоглазая понадеялась на то, что на еë внешний вид особо не обратят внимания старшие. Девушка пыталась аккуратно одеться, не смазать нигде свой макияж, не испортить вещи. Проверив, взяла ли она в свою сумочку всë самое нужное, не забыла ли ничего, Александра выбежала из комнаты, врезавшись в дверь один раз. Поругав себя за рассеянность, спортсменка направилась к двери, где она быстро принялась надевать первые попавшиеся кроссовки. — Ну и куда мы собрались? — спросил с лëгким смешком папа, последовавший за дочерью, которую он заметил бежавшей к выходу. — К Ане в гости. Я ну… С семьëй еë познакомиться иду. Главное не опоздать, — в спешке объяснялась девушка. — Купила уже что-то миленькое для «Анечки»? — Егор произнëс имя Щербаковой в ласковой интонации, чтобы подшутить над тем, как называла фигуристку сестра. Старшая сестра показала шуточно кулак парнишке, который спрятался за спиной Вячеслава, готовясь к тому, что в него может прилететь обувь со злости, потому что рыжеволосая была на нервах и не желала ему что-то говорить. Мужчина посмотрел на настенные часы, проверяя время и вспоминая, во сколько дочь говорила она должна была быть уже у Щербаковых дома, как она ему сказала. Времени было достаточно для того, чтобы доехать на такси до места жительства этой семьи, как подметил он. Вячеслав был бы не против подвезти дочь, но младшие никак не могли успокоиться и просили помочь им с домашним заданием, в чëм он не мог им отказать. Мужчина смотрел на то, как его дочь несколько раз перепроверила, всë ли при ней, был ли заряжен телефон полностью. Он вспоминал о том, какой маленькой только недавно была Саша и какой она стала, как она изменилась за год. За это время он успел и подумать о том, как примет семья Щербаковых его дочь, что они скажут о ней, как она время проведëт. Частично он волновался за то, не будет ли сложно влиться ей в компанию людей, которые очевидно росли в другой обстановке, непривычной для Саши. Папа постарался успокоить себя тем, что Александра была уже взрослой и адаптироваться сможет, как и найти общий язык с чужими родителями. — Ну ладно, иди. Долго там будешь? — поинтересовался отец. — Я хотела на ночëвку остаться, но даже не знаю… Может раньше вернусь. В общем, напишу тебе, как буду собираться домой, — ответила Саша, чуть не упав, когда она споткнулась об собственную обувь. — Тише ты, аккуратно, не убежит от тебя Аня. Хорошо, не забывай звонить! — сказал мужчина дочери. Девушка лишь быстро помахала рукой папе и убежала. Как только Трусова оказалась на улице, она тут же направилась к месту, к которому она попросила подъехать такси, оно было немного дальше еë места жительства. Увидев машину, которая, по всей видимости, ждала еë уже достаточно долго, спортсменка быстро кинулась открывать дверь и садиться в неë. Вытащив телефон из сумки, рыжеволосая проверила, сколько ей осталось до того, чтобы успеть доехать до Аниного дома. Ещë полчаса было у неë. Доехать они успеют, по словам таксиста, за минут 20. Этого достаточно для того, чтобы выйти и пройтись пешком немного, чтобы добраться до Ани. Всю дорогу оставшуюся Саша решила провести не листая ленту, в которой всë равно она не увидет чего-то нового, а оставшись в окружении своих мыслей, даже если она знала, что иногда они доводят до не самого спокойного состояния девушку. Занять себя перепиской с кем-то было тоже не вариантом, поэтому оставалось только начать думать о том, как этот день пройдëт у неë, что будет, что случится. Как еë примут родители Ани? Еë папа оказался достаточно милым и интересным, вежливым и заинтересованным в ней. Думать о нëм плохо совершенно не хотелось. Не был он похож на того, кто резко бы изменился в лице за еë спиной. Не похож он был на ту же Сашину маму, которая в один момент говорит одно, а потом совершенно другое. К маме Аниной были вопросы. В последний раз они виделись несколько лет назад, и то нельзя сказать, что они хотя бы раз болтали или общались, не было таких моментов столкновения, во время которых бы они могли о чëм-то заговорить даже в компании самой Ани. На вид она была приятной женщиной, тоже вежливой, спокойной, домашней, лëгкой на подъëм, дружелюбной. Обычно говорят, что в тихом омуте черти водятся, когда ты начинаешь сомневаться в том, что миловидная внешность соответствует тому, что было внутри, какой была душа человека. Но почему-то по отношению к Юлии Саша не чувствовала враждебного ничего. Эта излишняя уверенность в человеке, которого она совершенно не знает, даже настораживала. Не успокаивала ли себя просто фигуриста для того, чтобы убедить себя в том, что встреча пройдёт гладко? Может она и старалась подсознательно это делать себе во благо. Жить благодаря тому, что ты себя обманываешь и надумывать заранее себе всего самого лучшего — тоже не самый безопасный вариант, но пока он не причинял вреда Трусовой — она использовала его. Что говоря о сëстрах Ани, то тут всë было ещё сложнее. Их она вживую не видела раньше, может только мельком. Да даже их внешности она вспомнить не могла, так как до этого она не интересовалась тем, как выглядели сиблинги еë девушки. Ничего о них рыжеволосая не знала кроме их имëн, которые упоминала и не раз Анюта, когда в еë речи заходила тема чего-то связанного с еë сëстрами. Что-то припоминалось о их интересах и хобби, о том, какие они примерно по характеру и что они говорили о Саше. Яна испытывала большой интерес к личности зеленоглазой, хотела узнать побольше о той Круэлле, которую все видели на льду, а вне катка настоящую еë знали не все. Инна сомневалась в спортсменке, осторожно относилась к тому, чтобы узнать больше о девушке своей младшей сестры, но всë равно была рада тому, что у неë будет шанс узнать поближе Александру, которая ей всегда казалась загадкой. С сëстрами Трусовой явно нужно будет постараться найти точки соприкосновения для того, чтобы было о чëм с ними поболтать. С младшей было бы легко начать общаться, а вот на счëт Инны она волновалась. Всë же та была старше Ани, Яны и Саши. Девушка постарается сделать всë, чтобы у неë получилось найти общий язык с ней. Наконец, они доехали. Трусова быстро заплатила мужчине за поездку и, как только он уехал, она побежала в сторону Аниного дома, надеясь на то, что она правильно помнила, куда нужно было идти. Осматриваясь по сторонам, фигуристка искала ту самую улицу, на которой жила Щербакова. Таким образом Саша проверяла, правильно ли в еë памяти отложился внешний вид окрестностей, которые она немного помнила, так как раньше она всë же иногда приходила в гости к своей девушке. А вот и то самое место, куда нужно было прийти Саше. На удивление она не опоздала, даже пришла на пару минут раньше. Оказавшись быстрыми шагами у двери, фигуристка постучалась несколько раз. Практически сразу она услышала шаги, идущие к двери. По телу прошëлся мандраж, который был похож на то, что ты в холод вышла в чëм-то лëгком и по твоей спине прошëлся холодный, колкий зимний ветер. Выдохнув нервно, Саша подготовила себя к встрече с семьëй Ани. Когда дверь распахнулась, она увидела перед своими глазами женщину выше неë. Анина мама. — Здравствуйте, — робко поздоровалась фигуристка. — Здравствуй, Саша. Ты как раз вовремя, Аня тебя там заждалась. Проходи, не стесняйся, чувствуй себя как дома, — Юлия мило улыбнулась спортсменке. — Спасибо. А она где тут… Находится? — неловко задала вопрос Трусова. — Идëшь вперëд и самая последняя дверь слева — еë комната, — объяснила женщина. Трусова отблагодарила женщину за указание о том, где жила Аня и сразу же, разувшись, направилась искать эту самую комнату. Первое впечатление от женщины было приятным, она казалась достаточно вежливой и заметно было, что она ждала девушку, готовилась к еë приходу. Прислушавшись, Саша поняла, что дома было достаточно тихо. Не то, что у неë, чего стоили только мелкие хулиганы, которые раньше каждый раз просили еë с ними поиграться, зная, что сестра уставала после тренировок. Тогда они тащили еë за ноги или пытались еë вывести из собственной комнаты. Сейчас они немного, но тише стали. Зато теперь просят вечно помочь им с математикой, которую сама Саша знала не лучше младших, если быть честной. Звуки тишины даже были непривычны для неë, но ушам было приятно от того, что никто не кричал, не суетился и не носился по дому. Здесь явно самым большим шумом был ремонт, потому что раньше стены были точно другими, что сразу подметила рыжеволосая. Наконец оказавшись у двери. — Ань? — Александра постучалась в дверь комнаты. — Она к биологии очень сильно готовится, иногда музыку слушает, когда прорешивает варианты. Можешь зайти к ней без стука, иначе не услышит. Трудяга моя… Отдохнула бы хоть немного, — сказала мама Ани, появившаяся за спиной у рыжеволосой. Вздохнув, женщина покинула фигуристку, уйдя на кухню. Сейчас спортсменка узнала что-то новое о своей девушке, а точнее то, что та слушала музыку во время подготовки к ЕГЭ. Скорее всего, это было что-то лëгкое, просто чтобы не сидеть в раздражающей тишине. Слушая что-то тяжëлое Аня бы не сосредоточилась. Трусова помнила, что Щербакова не была любителем резких звуков и чего-то чересчур шумного. В этом они расходились немного. На всякий случай, рыжеволосая ещë раз постучалась, так как подумала, что врываться в чужую комнату немного неприлично. И так, спустя ещë две попытки, ничего не вышло. Александра отодвинула свои принципы и решилась зайти к девушке, дверь комнаты которой даже не была закрыта на замок. Войдя, первое, что попало ей на глаза — это кучка медведей, которые были точно такие же, как салфетница девушки. Кажется, будто они заполнили комнату Анны. В углу комнаты стояли коробки и пакеты, которые не были распакованы. Закрыв за собой дверь, Трусова наконец увидела Аню и подошла к той, чтобы намекнуть ей на присутствие кого-то ещë в еë комнате. Щербакова сидела за столом, наклонившись, смотря в книжку почти впритык с ручкой в руках. Было заметно, что она уже устала, еë клонило в сон и она желала наконец отойти от этой книги, отодвинуть еë в сторону и свалиться на кровать, чтобы отдохнуть. Она слушала что-то очень тихо, либо что-то лëгкое для ушей, мелодичное. Рыжеволосая легонько коснулась плеча девушки, которая сразу же выпрямилась и повернулась, вынув из ушей наушники, уложив их рядом с телефоном, который расположился справа от книги. Увидев свою девушку рядом, Анюта в один миг встала и повисла у той на шее, обнимая еë крепко-крепко. В ответ Саша легонько обхватила талию той, похихикав от того, как на неë среагировала фигуристка, в которой резко будто появились силы на то, чтобы сделать что-то, а не увалиться на кровать дрыхнуть. Саша подметила, что Щербаковой очень шла домашняя одежда, а точнее этот мешковатый спортивный костюм, который она выбрала. Ане шло абсолютно всë, если так подумать. Стояли они так в тишине несколько минут. Не видеться целую неделю было достаточно нелëгким занятием, пришлось отложить встречу. Иногда так не хватало рядом видеть с собой своего любимого человека, с которым можно было провести время. Но, как на зло, Щербакова не могла бросить подготовку к экзаменам, результаты которых должны были решить всë. — Я тебя встретить хотела, но не получилось, прости, — Щербакова стыдливо повернула голову в бок. — Всë нормально, не переживай. У тебя мама такая приятная женщина, кстати, — подметила рыжеволосая. — Есть такое. Ты ей нравишься очень. А ещë по тебе видно, что ты волнуешься, поэтому она мягче даже стала, — сказала Анюта. Саша приняла к сведению эту информацию о женщине. Значит, нравится. Это успокаивало еë. Можно было со спокойной душой не волноваться о том, что нужно будет доказывать взрослым, что она хороший человек и достойна того, чтобы быть вместе с Аней, встречаться с ней, быть еë девушкой. Ей не нужно менять их мнение о ней. Как минимум, это уменьшает волнение. Трусова мельком глянула на рабочий стол Ани. На нëм лежал учебник, варианты ЕГЭ, сборник и несколько распечатанных уже сделанных и исписанных версий. Как она заметила, на них стояли простым карандашом баллы. Высчитывает, сколько она заработала за каждое задание. Была рядом с листами включена лампа, горевшая ярко для того, чтобы она ясно видела всë перед своими глазами. Недалеко валялись простые карандаши, линейка, пару ручек как обычных, так и красных. Старается, учится, готовится усердно. И всë же подготовка занимала очень много сил и времени, Саша сама это знала, сдав заранее экзамены, чтобы потом у неë было больше времени на что-то другое. — Ну что, пойдëшь к нам? Познакомишься с папой, с мамой? — шатенка указала на дверь своей комнаты, напротив которой располагалась место, где все кушали. — Пошли. С папой твоим я уже виделась, конечно… — вспоминала Трусова об этом неудобном эпизоде из жизни. — Он потом про тебя не замолкал. Папа обо мне не столько много говорил, как о тебе, — Аннушка закатила глаза и улыбнулась. — А что он говорил? Ничего же плохого? А то я тогда опозорилась так перед ним. Стыдно до сих пор, — моментально запереживала Саня. — Не опозорилась ты. Всë в порядке. Папа сказал, что ты очень милая, стеснительная и что ты говорила обо мне, как о сокровище. С тобой себя даже сравнил, мол он к маме также относится по сей день. В общем, сама сейчас всë услышишь, — Анна открыла дверь. Даже услышав то, что Анин папа говорил о ней только в положительном контексте, Саша не смогла до конца успокоиться. Как тут тебе будет легко на душе с осознанием, что ты совершенно не имеешь понятия о том, что ты можешь говорить родителям твоей девушки, а что было бы не совсем тактично и приемлемо в компании этих людей? Как тут не начнëшь волноваться? Успокаивал только факт того, что как минимум враждебно к ней не настроены, еë желают видеть в этой семье и никто не хотел бы еë осудить за любовь к человеку своего пола. Фигуристку всë ещë тревожил факт того, что она нигде не видела сестëр. Они же тоже должны были быть здесь, а по итогу их как след простыл. — Кстати, сëстры твои… Они где? — вспомнила зеленоглазая об ещë одних членах семьи. — Ближе к вечеру вернутся. Они все магазины решили облазить, к лету вещей подыскать, — пояснила Анюта. Щербакова свернула резко путь, чего Трусова не поняла сначала. Видимо, она решила еë отвести к кому-то другому. Зайдя в просторный зал, рыжеволосая осмотрелась. Здесь было очень красиво и уютно. Дом был сделан в одном стиле, поэтому каждая деталь смотрелась гармонично, подходила друг к другу. Только спустя несколько секунд она заметила мирно сидящего на кресле Станислава, который читал книгу увлечëнно и по совету Ани отмечал с помощью стикеров в ней моменты, которые ему очень понравились. До чего же забавная картина. Зеленоглазая посмотрела на Аню взглядом, говорящем о том, что Трусова до сих пор нервничала и боялась подойти к членам семьи своей девушки. Щербакову позабавила такая реакция спортсменки на еë отца, но она понимала, что не так легко начать общаться с теми, с кем ты раньше не виделась и тем более появляться в их доме будучи второй половинкой их дочери. Аня подошла к папе, который и не заметил присутствия девушек в помещении. Трусова подметила, что Аня с папой всë же были очень похожи и стала наблюдать за тем, как фигуристка пошла пробовать обратить внимание соего папы на себя. — Пап, гостья пришла, — Щербакова похлопала отца по плечу, чтобы тот отвлëкся от книги. — Да ты что? Как же я так не заметил? Здравствуй, Сашенька, — Станислав моментально встал с своего места, чтобы поприветствовать спортсменку. Саша подошла поздороваться с мужчиной, который первым делом протянул ей руку для того, чтобы пожать еë. Аня мысленно подумала о том, что у этих двоих уже образовалось взаимное уважение друг к другу и что они смогут найти общий язык. Ей понравилось смотреть на то, как Саше было неловко, но она соглашалась на то, чтобы еë обняли. Еë девушка не была очень тактильной, но видимо это не касалось семьи Щербаковых, с которыми она чувствовала себя спокойнее, что читалось на лице. Тут Аня вспомнила о том, что она хотела найти свою мать. — Пап, а мама куда отошла? — спросила Аня. — Она на кухне, ищет что к чаю найти у нас. — Я тогда пойду с ней поищу, — сказала она и ушла. Трусова удивилась тому, что шатенка просто так взяла и оставила еë с мужчиной, с которым Саша и не знала о чëм говорить, ведь в любом случае о нëм она знала совсем немного. Точно в еë памяти отразилось, что мужчина любил слушать музыку и читать в свободное время, изучать что-то новое, вникать в различные сферы, которые помогли бы ему развиваться даже в таком возрасте. — Слушай, Саш, могу я поинтересоваться кое-чем? — спросил мужчина, обратившись к девушке. — Да-да, конечно, — ответила ему Саша. — Аня мне не говорила, как дела у неë на тренировках. Знаешь же, у неë проблемы со спиной. Есть ощущение, что что-то не так у неë. Ты ничего не замечала? Извини за такой вопрос, может ты и не знаешь. Анюта в последнее время почти ни на что не жалуется, хотя я знаю, что не может быть так, чтобы не было проблем, — говорил папа с неким беспокойством. — Она старается не падать на спину и у неë получается. Иногда ей больно, но в целом она потрясающе справляется со всем, можете не беспокоиться, — успокоила старшего рыжеволосая. Мужчина которого кивнул в ответ ей, о чëм-то своём подумал и предложил им сходить к остальным на кухню, где их ждали Аня с еë мамой, уже намешавшие каждому по кружечку чая или кофе, кому что. По середине стола стояли самодельные печенья, которые только что испекла мама Ани. Трусова хорошо знала это угощение, так как однажды ей Щербакова отправляла видео того, как она пыталась сделать такие же печеньки по рецепту из тик-тока. У неë тогда всë получилось, разве что некоторые из них немного подгорели. Присев на местечко рядом с Анютой, Саша сначала постеснялась брать еду со стола и решила первым делом отблагодарить семью за такой тëплый приëм. Как только Аннушка первая взяла мамино творение, рыжеволосая решила попробовать с чаем угощение. На вкус это было потрясно, а шоколадные кусочки так и таили во рту. Трусова уверена, что так готовить могли только сам Боженька и мама Ани. Больше никто их переплюнуть не мог. — Сашунь, могу я узнать, какие планы на жизнь у тебя? — задала вопрос Юлия. — Пока сложно гадать о том, что будет, как будущее изменится, так что чëткого плана прям нет, — ответила ей Саша. — Согласен. Лучше сейчас обдумать всë хорошенько, выбрать оптимальный вариант, чтобы пригодилось в будущем в любом случае, — влился в разговор мужчина. Позже женщина задала девушке ещë пару вопросов. Честно, Саша чувствовала себя как на допросе, но не подавала виду, потому что это явно было сделано чисто из интереса и ради того, чтобы получше понять, что за девушка она, какой она сейчас является, какие у той приоритеты на жизнь, что она планирует делать дальше. Возможно, Юлия так интересовалась Сашиной жизнью, потому что размышляла, смогут ли дальше сходиться пути фигуристок, как они буду жить, какими могут быть и стать отношения тех. Любой матери любопытно будет узнать, что за человек претендует на то, чтобы быть партнëром еë ребëнка, такое отношение к зеленоглазой полностью было оправдано и ни одной плохой мысли у неë не было об этой яркой и надëжной девушке. Юлия сразу чувствовала, что она была необычной в какой-то степени и разносторонней личностью, что прекрасно бы дополняло натуру Ани. Щербакова старшая не могла оторваться от прослушивания речей Круэллы, которая старалась говорить грамотно, подбирать нужные слова. Иногда она уходила от ответа, но старшая родительница не давила на девушку с этим, у каждого всë же могут быть свои тараканы, которые не желают, чтобы каждый разглядывал их. — А поступаешь куда? Связывать дальше жизнь со спортом будешь? Вообще чем занимаешься сейчас? — продолжила расспрашивать девушку женщина. — Не дави на неë только, Юль, а то твоя заинтересованность спугнëт еë, — говорил мужчина с улыбкой на лице от того, с каким энтузиазмом его жена слушала Трусову. — Всë в порядке, не переживайте. Кататься ещë буду, а вот куда поступать… Спортивное что-то, скорее всего, тоже выберу. Сейчас подучиваю английский, он мне ещë пригодится, пробую себя в разных сферах жизни, приютам помогать собираюсь, — перечисляла девушка всë, что помнила. — С английским можешь к Ане обращаться, она поможет. Это у неë от меня такая любовь к иностранным языкам, я тоже их в своë время учил. И химия мне нравилась с биологией, — прокомментировал Станислав. — Да-да, пап, я вся в тебя, — посмеялась Щербакова с того, как мужчина сразу удалился в свои мысли и воспоминания о том, как он учился. Как только зашëл разговор о том, что кого интересовало в своë время, родители Ани начали перечислять, чем они интересовались в свои годы и как они находились материалы для того, чтобы изучать всë это. Трусова внимательно слушала и удивлялась тому, как раньше нелегко приходилось искать источники для знаний, насколько они были ограничены и как им приходилось самим во всë это вникать, так как не всегда у родителей были возможности искать хороших учителей. Саша себе отмечала мысленно некоторые факты, которые касались и Ани. Щербаковы не умолкали и при этом слушали с особым интересом то, какие мотивы преследуют Трусову для того, чтобы развиваться по какому-то определëнному пути. В какой-то степени они даже уважали Александру за то, как ответственно она относилась к своему будущему. В этот момент они думали о том, что не ошиблись, доверившись рыжеволосой, которая могла найти что сказать практически о каждой вещи, которую упоминали Юлия и Станислав. Аня в этот момент старалась подключится к их диалогу, вспоминала что-то о себе, рассказывала какие-то истории с тренировок, как во время перерывов она тащила Сашу с катка для того, чтобы они все могли отдохнуть и заняться какой-то фигнëй. Некоторые ситуации Александра уже успела забыть и она искренне удивлялась, слушая о том, как кто-то насыпал блëсток на пальто Этери Георгиевны и она весь день ходила сияла недовольная. Мысленно Саня успела предположить, кто мог заставить сиять тренера, как феечку. Саша слушала от мамы Ани о том, какой милой и озорной была кареглазая будучи ребëнком, как она отстригла себе чëлку и думала, что она хорошим парикмахером может потом стать. Анюта смущëнно прятала своë лицо, утыкаясь в плечо рыжеволосой, закрывая его копной огненных прядей. Кроме этого зеленоглазая успела послушать о том, как Аня перебирала фотографии из своего полароида и складывала их в одно место. На всех из них была Саня или она вместе с Аннушкой. Про существование некоторых из них она и не знала, потому что фотографировала Щербакова девушку втихаря, не считая тех снимков, где они были вместе. На них были запечатлены их прогулки и посиделки вместе. Самые лучшие.***
Через некоторое время, когда Саша с Аней ушли в комнату первой девушки, ближе к вечеру вернулись и сëстры с кучей нарядов, которые обязательно им нужно было обсудить не только с Аней, но и с Сашей, которая внимательно рассматривала сестëр и дарила тем комплименты, подмечала, что Инне очень шло платье под цвет глаз, кожанка хорошо ей дополняла образ, а Яна выглядела прекрасно в каждой из купленных ею юбок и шорт с рубашками и футболками. Щербакова наблюдала за тем, как рыжеволосая обсуждала, с чем лучше сочетать ту или иную вещь. Аннушка тоже влезала в разговор, говорила о том, что ей больше нравится из сочетаний в одежде. Еë сëстры слушали финальные вердикты обеих, пока они продолжали кушать печенье, которое они взяли с кухни. — А если эту рубашку вот так заправить и к ней добавить эти джинсы? — Яна показывала фигуристкам сочетание нежно-розовой рубашки с светлыми джинсами с рисунком. — Мне нравится. Тебе идут нежные оттенки, очень, — подметила рыжеволосая. — Саш, прожуй сначала, а потом уже говори, подавишься. Но кстати да, Ян, тебе к лицу такие тона, — оценивала внешний вид сестры Аня. Инна мило наблюдала за тем, как близко сидели рядом девочки. Еë сестра практически расположилась на коленях у зеленоглазой и ей, по всей видимости, было очень удобно. Девушка весь вечер наблюдала за ними. Она видела, как Щербакова предлагает рыжеволосой печенье, а та в ответ шутит, что они могли бы вместе его съесть, взяв его с двух краëв, за что младшую ущипнули за руку. Весь вечер у Саши было какое-то особое настроение подшучивать над своей девушкой, что смогла расслышать и заметить она, пока ей что-то говорила Яна о том, какая юбка лучше смотрелась с чëрной футболкой. Фигуристки были очень близки друг к другу, особенно сегодня они прям чувствовали себя свободно и вели себя открыто в компании сестëр одной из них. Они не упускали шанса припомнить какой-то милый или смешной момент из их отношений, о котором было очень забавно вспоминать. Чего стоила только история о том, как Саше пришлось съесть мороженое, ещë и самое противное для неë на спор, потому что за это действие ей пообещала Аня поцелуй. Или как Щербакова согласилась пойти кататься в Сашиных коньках ради того, чтобы та поносила еë на руках. — Саш, у тебя прям вкус такой хороший и глаз острый, подмечаешь всë сразу. Я бы и не заметила, что тут дырка внутри. Зашивать теперь нужно будет. За такие деньги могли бы и позаботиться о качестве товара, — жаловалась Инна. — Да я бы не заметила сама, это так, случайно. Но вообще это неприятно, когда ты покупаешь вещь и она с вот таким сюрпризом, — говорила Трусова. Самая старшая в этой компании поражалась тому, как девушка смогла заметить этот изъян в одежде. Рыжеволосая давала ей советы, говорила на своëм опыте, как она привыкла сочетать вещи. Аня соглашалась с ней и говорила о том, что к Сашиным рекомендациям прислушаться иногда стоит, потому что Трусова знала, что она делает. Пока девушка отвлеклась, она и не успела заметить, как в один момент у младшей сестры ухудшилось настроение и она начала говорить о том, что больше она не желает ничего примерять. Все резко начали расспрашивать, что случилось и почему она не желала устраивать показ-мод больше. — Я кажется пакет в машине забыла, — Яна погрустнела, поняв, что не примерила несколько вещей, которые больше всего ей понравились. — Не переживай ты так, сейчас пойдëм всë возьмëм, хорошо? Покажешь, что ты там такое важное купила, оценим. Девочки, мы отойдëм ненадолго, погодите, — предупредила девушек Анна и взяла под руку Яну. Сëстры вышли из комнаты и направились одеваться, чтобы выйти на улицу поискать в машине одежду, без которой теперь заснуть точно не смогла бы младшая сестра Ани. В этот момент Саша замерла и даже не знала, стоит ли ей что-то говорить Инне, начинать с ней болтать. Наступила неловкая тишина, среди которой Трусова не могла спокойно сидеть, поэтому она взяла телефон и начала что-то в нëм смотреть, лишь бы отвлечься и дождаться Аню. От нечего делать она начала стучать ноготочками по чехлу, создавая интересный звук, который еë в какой-то степени успокаивал, расслаблял. Ей оно помогало, но не старшей, что очень хотела кое-что высказать спортсменке. — Саш, я хочу тебе кое-что сказать, — проговорила старшая, сев рядом с большим игрушечным медведем. — Я тебя слушаю, — на легке говорила Трусова. — Если честно, то я тебе сначала не доверяла. После Олимпиады Аня была вялая, я подумала, что в этом твоя вина есть. Потом я узнала про ваши отношения. Я себе надумала, что ты неискренняя. Казалась ты мне рядом с Аней отстраненной какой-то, но она была очень рада каждый раз тебя видеть. Я относилась к тебе с подозрением, пока она мне не рассказала, какая ты на самом деле, — говорила тихо девушка. Трусова даже не удивилась, что после такого в семье Щербаковых могло возникнуть предвзятое отношение к ней на какой-то период и недоверие. Анюте же тоже было не совсем легко, когда она прилетела домой, а в голове приходилось переваривать всю информацию, которую ей тогда вылила в ванной комнате Александра. И при этом после такого у них ещë в итоге была мысль о том, что, возможно, не стоит судить о девушке только по одному видео, которое разлетелось повсюду. Родители Анны изменили свое мнение, а может оно и не было плохим изначально, Яна вообще отнеслась к ней очень доброжелательно. За это она в какой-то степени им благодарна. За то, что они приняли еë охотнее еë собственной мамы. — Неудивительно. Мало кто бы поверил, что после Олимпиады у нас могут остаться нормальные отношения, не говоря о романтических. Я уже отпустила всë это. Чувствую себя, честно, совсем другим человеком, — Саша уселась рядом с сестрой Анюты. — Я знаю. Оно и видно. Я усвоила один урок: пока не увижу человека вживую — не буду судить его по тому, что говорят другие, — Щербакова улыбнулась слегка, повернувшись к Сане. В этих словах была доля правды. «Не судите книгу по обложке». Подойдёт ли эта фраза сюда? В каком-то контекст, может ей здесь и место. Как минимум, девушка сделала правильный вывод, что не стала лезть в личную жизнь Аннушки и предпочла понаблюдать, убедиться, найти доказательства, сделать из них выводы ради того, чтобы не сделать поспешного решения. Было заметно, что она доверяет Аниному решению и вкусу, это было понятно и по рассказам Ани о том, как Инна соглашалась с тем, что у неë зоркий глаз на людей, которые будут ценить еë и еë заботу, внимание, любовь, ласку, всë, что она делает для того, кто ей важен. — И какой же ты меня видела до этого? И какая я сейчас в твоих глазах? — интересовалась Александра. — Ты казалась мне обидчивой, злопамятной, по-детски несерьëзной что ли. Сама понимаешь, люди любят преувеличивать, а я тоже много чего начиталась, надумала себе. Начала приписывать тебе того, чего нет, а на деле ты любящая и открытая девушка, легко нашла общий язык с нами. Прости. — Все ошибаются. Я тоже не без греха. Тоже надумывала многое о других. Не вини себя. Ты же не стала ко мне лезть с своими выдумками обо мне, а решила дождаться моменты, чтобы понять, где правда, — Трусова искала плюсы в этой ситуации. В мыслях Инна ответила ей «И то верно». Когда ты видишь свою сестру не в лучшем состоянии, когда она начинает волноваться от упоминания имени кого-то, то к этому человеку ты соотвественно начнëшь относиться с настороженностью, смотреть косо на него начнëшь, будешь искать подвох или что-то вроде. Это обычная реакция на то, что родного тебе человека, возможно, мог обидеть тот, от чьего имени становилось ей не по себе. Тут Саша резко вспомнила о том, что ей нужно было написать папе в случае чего, останется она на ночëвку, или ему можно будет подъехать к дому Щербаковых, чтобы забрать своего ребëнка. Трусова снова взяла в руки телефон и напечатала короткое «Я остаюсь на ночь у Ани», отложив устройство после того, как ей пришëл ответ «Хорошо, утром тогда позвонишь мне и я тебя заберу». Разрешил остаться и это уже хорошо. Он бы не отказал. — Мы тут! Не скучно вам было, надеюсь, — Анна вернулась с вещами к девушкам. — Нет. Мы нашли, что обсудить. Время такое позднее уже, может пойдëм спать? — предложила Инна. — Но я же наряды не показала ещë! — возмутилась Яна. — Завтра посмотрю их обязательно, обещаю, клянусь, — говорила Саша младшей. Яна посмотрела в изумрудные глаза девушки, ища ответ на то, говорила ли она правду или врала, и когда она поняла, что Александра ей обещала от чистого сердца посмотреть еë последние наряды, ушла, потянув за собой Инну. Напоследок, когда сëстры собирались уходить, старшая приблизилась к уху Ани и прошептала ей тихое «У тебя замечательная девушка. Берегите друг друга. Ты выбрала лучшую». После этих слов Щербакова вопросительно посмотрела в сторону своей девушки, которая сама не особо понимала, что происходит и что там нашептала Аннушке еë старшая сестра. У них был разговор на счëт чего-то, что касалось еë отношений с Сашей? Инна спрашивала что-то у рыжеволосой такое, что она смогла сделать выводы, что младшая достойна того, чтобы встречаться с еë сестрой? Мысленно сказав себе забыть об этом, фигуристка принялась искать в ящике пижамы для них обеих, так как, как сразу догадалась Щербакова, Саня не собиралась уезжать. — Спим вместе, получается. Ты же не против? — решила уточнить Щербакова. — «Спим вместе». Двусмысленно звучит. Оба смысла мне нравятся, — рыжеволосая хитро улыбнулась. — Саш! Извращенка. На вопрос отвечай, — говорила Аннушка. — Не против, конечно. Чего мне противиться? — Ну тогда отлично. Сейчас найду тебе пижаму, надеюсь по размеру подойдëт. Ванна чуть дальше кухни. Держи, — Анюта нашла пижаму и отдала в руки еë девушке. Рыжеволосая словила на себе какой-то странный взгляд, который за одну секунду сменился на проницательный. Вроде бы кажется, что это обычный вечер. Сначала Трусова идëт мыться, потом за ней Аня. Они и слова по до дороге туда и обратно не проронили. Аня расстелила постель, подготовила Саше место, улеглась вместе с ней. Они некоторое время просто валялись, искали в телефонах что-то интересное для того, чтобы посмотреть и поскорее сделать так, чтобы глаза устали и захотели спать, немного разговаривали. У Щербаковой из головы не выходила фраза о двусмысленности от Саши, которая явно была сказана в шуточной манере и чисто ради того, чтобы разбавить обстановку, не более. И до этого были шутки с контекстом, которые мог понять не каждый. Шутка про ногти перед приходом сестëр, про пальцы, про ловкость рук. Но что-то внизу живота говорило о том, что чемпионка восприняла эту шутку довольно серьёзно, да так, что внизу живота образовался некий комок, который не собирался утихать. Он давил на девушку, туманил сознание, пропускал жар ей по всему телу. Его ничем нельзя было отвлечь. Щербакова пыталась и в калачик скрутиться, и ноги под себя поджать. Рыжеволосая не понимала, что происходило с девушкой и решила всë же спустя несколько неспокойных минут ëрзанья на месте от Ани, спросить у той, что с ней и не нужна ли ей помощь, не больно ли ей где-то. Потому что по резкому дыханию той было понятно, что ей от чего-то тяжело. Все еë мысли затуманила рыжая бестия, что даже не понимала, что она могла вызвать у девушки такую реакцию просто так словами. — Анют, всë хорошо? Ты выглядишь как-то… Даже не знаю, как сказать, — Трусова заволновалась. — Ты что-то там говорила о двусмысленности, да, Саш? — спросила Аня, — Не желаешь воплотить эту фразу в реальность? — спросила Аня, повернувшись в сторону девушки. Трусова сначала не поняла, что девушка имела ввиду, когда на неë посмотрели таким затуманенным взглядом с прикрытыми веками, пристальным, прожигающим кожу до самых костей. Саша может поклясться, она ощущала себя так, будто на неë смотрит хищник, желающий заполучить свою добычу, которая долго дразнила еë, пока была возможность спрятаться от неë, скрыться. Но теперь они были рядом, соприкасались друг друга телами, были на опасно маленьком расстоянии друг от друга. Саша сглотнула слюну от того, как Щербакова начала приближаться к ней по непонятной причине, закусив нижнюю губу. Точно. Та шутка еë. И все остальные, что она за вечер использовала. Ты влипла, Саша. В один момент Анюта приближается ещë ближе к лицу фигуристки и целует еë. Рыжеволосая совсем не сопротивляется, лишь поддаëтся вперëд, желая прочувствоваться этим поцелуем, что так неожиданно начинает манить к себе, тянуть, забирать все силы. Младшая чувствует, как Анюта невесомо легко касается еë лица рукой, притягивает к себе сильнее, углубляя поцелуй. Он не был грубым, скорее мокрым, резким, уверенным, страстным, пылающим, как огонь, говорящим о том, как сильно сейчас Аня желала того, чтобы это не прекращалось ни за что. Это то, чего она хочет, то, что в чей резко воспылала девушка с огненными волосами. Щербакова касается шеи Саши, приносит лëгкую дрожь в тело спортсменки, проводит по бледной коже хитрой лисицы кончиками пальцев, короткими ноготочками доставляет мурашки по телу, трогая девушку за сильные плечи, которые она старалась расслабить. В один миг, так быстро младшая расслабляется, еë будто гипнотизируют эти махинации с еë телом. Старшая отстраняется на миг, чтобы посмотреть на зеленоглазую. Аня глядит на то, как спортсменка пытается отдышаться, как она закрывает руками лицо, чувствует жар, как щëки начинают краснеть, а тело не слушается хозяйку, ноги смыкаются вместе, пытаясь понизить желание внизу живота, которое мешало сознание мыслить трезво, которое не помогало понять, что происходит и творится вокруг. — Ань… П-пожалуйста… Ещë… — говорила заикаясь Саша, пытаясь отдышаться, ловя ртом воздух, который вокруг неë был горячим, дурманящим сознание. — Чего ты хочешь, солнышко? — спрашивала Аня, осматривая девушку. Фигуристка не знала о чëм она просила. Ей просто хотелось чувствовать Аню, быть рядом с ней, ощущать еë руки на своëм теле, еë губы на своих устах, слышать приятные слова от неë, похвалу, что-то неловкое. Хотелось чувствовать Щербакову во всех смыслах, чтобы она была рядом, чтобы согревала своим теплом и не прекращала делать с ней то, что приносило бы ей разрядку физическую и эмоциональную. Аня наслаждается Сашей, ощущением того, что сильная с виду девушка слабеет в еë руках, становится податливее, расслабляется, словно тает на глазах, как свечка. Ей нравится видеть, как девушка начинает ëрзать, рвано дышать, умоляюще смотреть на неë с желанием в глазах, как она неловко зажимается, хочет что-то сказать, но боится, стесняется, смущается своих желаний, о которых она до этого не думала. Ей нравится видеть, как Саша наслаждается тем, что по еë телу проходит холодок и вместе с ним внутри всë переворачивается вверх дном, все ощущения несравнимы с тем, что она сейчас испытывает. Тот жар, что прилил к щекам, тягучее, невыносимое чувство где-то внизу, разум, что затуманивался так, будто девушка была под алкоголем. Она клянëтся, если бы Аня была напитком, Саша бы выпила еë до дна, чтобы только ещë раз почувствовать этот приятный мандраж от ощущения изящных рук на еë теле, что касались сейчас еë талии, пресса, что был так чувствителен, области под грудью. Это произошло так резко, Трусова и сама не поняла, как она так быстро ослабела, как она успела разрешить Щербаковой трогать еë везде, где возможно, как она позволила той залезть на неë, оседлать еë бëдра, от чего температура только сильнее повышалась. Она просто молча быстро кивала на каждое слово, которое она уже и не слышала. Ей просто нужно было хоть что-то, чтобы почувствовать Аню рядом. Она не помнила, как позволила Ане поцеловать еë ещë раз, как она начала тихо хныкать, прикрывая себе рот машинально после каждого прикосновения к ней. Где-то в подсознании было воспоминание о том, что они в доме не одни, хотя остальные и спали уже, пока они с Аней такое творили в еë комнате. Пока Анины руки успевали побывать везде. Они с разрешения Саши трогали еë шею, плечи, волосы, талию, пресс, низ живота, область под грудью. Когда же Щербакова коснулась груди девушки, то та вздрогнула, пискнув. Девушка успела закрыть рот рукой, боясь, что это прозвучит слишком громко. От такой реакции тела Саши на прикосновения, Аня остановилась на секунду, пока другой рукой рыжеволосая не вернула руки девушки на еë талию. Щербакова взволнованно смотрела на то, как Трусова начинала дрожать, поэтому она решила провести дорожку из поцелуев по телу той, чтобы она почувствовала себя комфортнее. Поверх ткани Аня начала целовать дрожащее тело девушки, что не могла успокоиться. Аннушка приговаривала тëплые слова девушке, называя ту солнышком, котëнком, умничкой, самой красивой, невероятной и так далее по списку, пока она начинала целовать, сначала с ушка младшую, вызываю у той тяжëлый довольный вздох, продолжая короткими аккуратными поцелуями в щëки, лоб, носик, уголки губ, остерегаясь самих уст, идти дальше. Щербакова немного боясь, тихонько касалась шеи, которую Саша подняла вверх, давая больше пространства своей девушке. Аня приняла это как за одобрение еë действий и начала засыпать чувствительную область щекотными, любящими, короткими поцелуями, которые вызывали улыбку у рыжеволосой и расслабление, которое почувствовала даже Аня. В еë руках, под еë губами превращалась в лужу такая на вид сильная девушка, которая никому бы не позвонила себя подмять. Позволила, ещë и с удовольствием разрешила. Рыжеволосая была не против того, что по еë телу лазали, что его целуют, что на нëм оставляли еле заметные отметины от лëгких покусываний кожи, которые сразу Анюта зализывала, как бы извиняясь, прося прощения за свои действия из-за нахлынувшей на разум страсти, успокаивая свою девушку, даже если той не было больно. Аня продолжала перемещаться на ключицы, переходя с одной на другую, заканчивая на ямочке между ними. Дальше она шла по одной линии до слегка открытого живота. Сползая вниз немного, Щербакова решила поцеловать Сашу в место, где находился пирсинг той. Сердце начало биться быстрее, а кровь будто начала быстрее течь, всë тело слабело, подчинялось старшей. От этого Трусова издала еле слышный стон, который она пыталась сдерживать до этого, закусывая губу. Саша тихо сказала «Подожди, Анют», на что быстро среагировала Аня, побоявшаяся, что она поторопилась, что не стоило так быстро и сильно давить на рыжеволосую. Саша волновалась из-за того, что в итоге из неë вышел такой приятный на слух звук для Ани, которая хотела ещë раз услышать что-то такое. Аннушка в тоже время обеспокоенно глядела на пытающуюся всë происходящее до конца осознать Сашу, которой было неловко промолвить даже одно слово. — Ань, я… Вау… — Трусова не могла подобрать выражений к тому, чтобы описать то, что она чувствовала. — Я сделала что-то не то? Прости-прости. Я не буду ничего делать, если ты не хочешь. Если я конечно не сделала ничего неприятного уже… — Щербакова извинялась. — Хочу. Просто у меня ещë ну… Не было. Я боюсь немного. Это всë так непривычно для меня. Но мне… Понравилось. Это было очень… У меня слов нет, — призналась девушка, начиная ещë больше краснеть. Щербакова боялась, что после того случая Саше может быть страшно от того, что кто-то её касается, целует, позволяет себе больше положенного, больше того, что они делали раньше. Аня искренне испугалась того, что она могла сделать что-то не во благо, что-то, что могло бы заставить Сашу себя плохо чувствовать. И как же хорошо, что еë Сашенька, еë драгоценная девочка не стала молчать и сказать, какого ей было ощущать всë это, успокоила еë, признала в том, что она не против всего этого, объяснила, почему она попросила ту остановиться ненадолго. Аня благодарна за то, что Трусова не стала молчать. Рыжеволосая потянулась к Аниному лицу, чтобы дотронуться до него, чтобы прикоснуться к нему, ощутить его рядом. Они приблизилась к ней максимально на близкое расстояние. Девушки соприкоснулись лбами. Теперь каждая чувствовала жар друг друга, то, насколько обе желали и хотели того, что сейчас происходит, то, насколько они обе об этом мечтали уже давно, но боялись это совершить. — Я не посмею тебе причинить боль. Ни за что. Ты точно готова? Я не тороплю тебя, солнце, не нужно продолжать, если боишься, — говорила нежно фигуристка. — Я тебе доверяю и тому, что ты делаешь, — коротко сказала она. От одной этой фразы у Ани всë переворачивалось внутри, смешивалось, превращалось в кашу, которая будто нагревался и разливалась по всему телу. От одной мысли, что Саша, еë милая, прекрасная девушка, полностью ей верит, доверяет еë действиям, тому что она вытворяет с ней, у Ани туманилось всë сознание. Щербакова коротко целует в кончик носа младшую, наблюдает за тем, как у той появляется широкая улыбка на лице, как она тихо хихикает и начинает смущаться, зарываясь лицом в волосы Ани, что были растрëпаны и упали на одно плечо, свисая с него. Фигуристка почувствовала то неимоверное тепло, которое исходило от Саши. Это то, что она вызвала у девушки. От осознания этого факта спортсменке даже становилось неловко и уши начинали краснеть вместе с остальным лицом, что было не так заметно в темноте. От интимности одного момента, от этой близости их тел, от ощущения, как Саша сплетает свободной рукой их пальцы рук, у Аннушки поднималась температура. Поняв, насколько она стала сильной и напористой от одной сказанной случайно фразы, она удивлялась сильно. Сердцебиение не прекращалось с каждым разом усиливаться, от чего казалось, что в один момент остановится такой важный человеческий орган. Было очень жарко, хотелось с тебя всë снять по-скорее. — Говори, пожалуйста, если я сделаю что-то не так. И где тебе приятно тоже говори. Я хочу сделать так, чтобы это было твоим лучшим моментом в жизни, чтобы он тебе запомнился, как хороший. Договорились, котëнок? — Щербакова взяла девушку за руку. Трусова покраснела ещë сильнее от этих ласковых прозвищ, что она сейчас слышала собственными ушами. Она еле слышно согласилась. Девушка доверяет Ане, верит в то, что она не сделает ничего, что причинило бы неимоверную боль ей. Она не посмеет сделать так, чтобы еë партнëрше было неприятно, чтобы у неë потом было отвращение ко всему этому. Она не посмеет поступить с ней плохо. Поэтому Саша разрешает Ане целовать еë глубоко, трогать легко, нежно, целовать в шею, вызывать у неë по всему телу мурашки, сопровождающиеся покалыванием внизу живота, к которому она ещё вернëтся. Трусова разрешает себя раздевать, целует Аню в ответ, обнимает ту крепко, старается не царапать спину той, потому что волнуется за состояние Анюты. Она тоже не хочет сделать больно Ане. Сегодня она позволит ей провести абсолютно каждую махинацию с своим телом, дотронуться до каждой части тела, поцеловать каждую из них. Она позволит ей делать с собой всë, что та хочет, потому что Саша ей доверяет. Только ей, только еë Ане.