(=^‥^=)
Теперь это его миссия — красть вещи Кэйи. Поэтому, выйдя из этой злой мокрой комнаты, Люк прокрался в комнату хозяина. Он взял самую мягкую и самую удобную одежду, которая также очень сильно пахла Кэйей, и надел её. И взял ещё немного себе на будущее, но не хотел рвать её, чтобы хвост вместился и не был скован. Кэйа не реагировал бурно на отсутствие штанов, он, скорее всего, понимал затруднительное положение Люка. Хозяин только глубоко вздохнул и поднял глаза к потолку ненадолго, прежде чем продолжить завтрак. И выглядел слегка удивлённым, что Люк взял на себя инициативу прощального поцелуя. Раньше это он требовал внимания как хороший кот, а сейчас тоже мог дать Кэйе любовь и сделать хозяина счастливым. Люк до сих пор не знал, что делать с тем, как медленно тянется время в течение дня. Ожидание проходило в мгновение ока, а теперь часы тянулись бесконечно. Как бы он хотел пойти куда-нибудь вместе с Кэйей, может он попросит об этом, когда научится говорить. А потом его хороший настрой исчез, когда он вспомнил, что сказало крылатое существо: что-то про семь дней. Времени было не так много, а что, если он превратится назад в кота, что, если он забудет всё, что было с ним в облике человека. Что было ему дороже всего? Что, если он потеряет Кэйю? Затем как будто вырубили свет, а его выкинуло в сон. Молодой голос вновь звал его Дилюк. Кто такой Дилюк? Бегая сквозь виноградники, собирая цветы, смеясь. Его Кэйа и этот Дилюк были счастливы, а потом… а потом? Что дальше? Дальше он снова в той же темноте, на коленях, пялился на капли воды, бесконечно падающие в неподвижную лужу. От маленьких капель не было звука, и лужа оставалась неподвижной, даже когда капли попадали на похожую на зеркало поверхность воды. Один раз рябь сотрясла лужу, когда в пустой темноте эхом разнёсся пронзительный водяной голос: «Давай подарим тебе самый счастливый из дней». И рябь стала увеличиваться в количестве, даже когда капли прекратились, вода начала выливаться за пределы лужи. В конце концов, рябь исказила окружающую темноту. Заставляя даже Люка чувствовать, как его кожа дрожит, рябит и смешивается с темнотой. … — Дилюк! Подожди! – звал всё тот же молодой голос, но теперь он понимал, это был его собственный, это был... — Кэйа, давай быстрее! – голос был его, но звучал чужим, как будто он не слышал его долгое время. Двое бежали вниз по склону холмов сквозь почти бесконечные ряды виноградников, украшенные оранжевым закатным солнцем. «Дилюк» склонился и пытался не выпустить порхающее существо сквозь пальцы. – Смотри, Кэй, – сказал он, выпуская создание, когда Кэйа добрался до него. Бабочка была похожа на стекло, сверкала каждый раз, когда крылья взмахивали под последними лучами солнца. Кэйа смотрел своими звёздными глазами как бабочка порхала, плывя по тёплому ветру. Эти звёздные глаза после посмотрели на него с такой любовью, что он таял. А потом плакал, не знал почему. Наверное, потому что больно в груди. Может, потому что звёздные глаза, смотрящие с такой любовью, были не для него. Кто такой Дилюк? Потом он моргнул, и звёздный глаз смотрел на него с беспокойством. Глаза Люка были мокрые, и он потихоньку забывал сон. — Люк, ты в порядке? – тёплая рука погладила его холодную щёку; он был укрыт одеялом, свернувшись на полу. Люк решительно закивал, пытаясь переубедить своего хозяина. – Я пытался тебя разбудить, а ты н-не просыпался… – Кэйа закусил нижнюю губу как будто чтобы остановить дрожь голоса, бессознательно потёр предплечье. Люк заставил своего хозяина волноваться, а этого он не мог допустить, потому что очень любил своего Кэйю. Люк вытянул руки и обнял своего Кэйю, утягивая к себе. Теперь он мог дать ему любовь. Замурлыкал, когда его Кэйа обнял в ответ так же сильно. Ужин прошёл в комфортной тишине, и Люку удалось подсесть поближе к Кэйе и мягко ласкать ногу хозяина своим хвостом. Люк даже получил ещё больше поцелуев в лобик и даже в щёки. Каждый с ещё большей нежностью, заставляя сердце Люка теплеть и радоваться. Люк тоже подарил Кэйе поцелуи, и с каждым глаз Кэйи светлел, и смех с улыбкой становились живыми. Эту ночь Люк мирно спал под кучей одежды, что он стащил у Кэйи из комнаты. Ночь прошла удивительно без снов, но он был комфортно окружён запахом семейной теплоты. Запахом его Кэйи.(=^‥^=)
На следующее утро Люк был на удивление разбужен Кэйей, который смотрел на него с лёгкой ухмылкой на лице. — Ты же не можешь забрать себе всё, принцесса, – Люк зашипел под слоем одежды, а после мяукнул, что на кошачьем точно значило нет. – Знаешь, ты опустошил мой гардероб, – ещё один мяу, Я отказываюсь отдавать это всё назад. – Ну же, Люк, мы пойдём гулять вместе, – это заставило слои одежды зашевелиться и затем взорваться, так как Люк запрыгнул на Кэйю. — Да-да, милый, ты больше не кот. Люк превратился в вибрирующий энергией шарик, больше похожий на тот, когда Кэйа брал его на прогулки. Из-за этого Кэйа покачал головой, было нечестно, что человеческая версия была заключена в доме. Даже если на то были очень явные причины, почему не стоит выпускать его на улицу. После того, как Кэйа помог спрятать хвост под длинное пальто, а беспокойные ушки под шерстяную шапку, он был готов выйти в свет, до тех пор пока не нашипит на кого-нибудь. — Ты должен вести себя хорошо, – Люк мяукнул, – и ты не можешь, э, говорить, – Люк кивнул. Кэйа был благодарен, что холодная погода не заставит Люка задыхаться в тёплой одежде; под курткой на нём был тонкий свитер и мягкие пушистые штаны. Что касаемо обуви, то выбор Кэйи пал на слипоны, которые он не знал, что имеет. Кэйа также был благодарен, что пальто скрывало большую часть Люка; особенно ошейник, который он отказался снимать. Шипел на него, когда он только упомянул возможность его снятия. Разум Кэйи потихоньку уплывал к возможности покупки нового и более подходящего ошейника. Какой чудесный сон. Когда они сели в машину, Кэйе пришло сообщение. Ну, хотя бы бесконечные смс-ки прекратились; это было от Джин, подтверждающее, с кучей смайлов, его выходные. Кинув телефон на заднее сидение, он проинструктировал Люка как справиться с ремнём безопасности; что-то, о чём ему никогда не приходилось волноваться, будучи котом. Для Люка машина вновь была новым опытом. Он мог теперь смотреть, что происходит снаружи больше, чем из одного окна, он даже мог опустить окно, не без чётких указаний не высовывать никакие части себя наружу. Ветер был ледяной, поэтому он быстро отмёл эту идею. Но он всё ещё мог смотреть как быстро движется трава, которую они проезжали, и на медленно приближающиеся холмы, усеянные деревьями. Город постепенно пропадал из виду. Люк взволнованно мяукнул, почти что зачирикал, так высоко и коротко это было. Кэйа подумал, что для их первого выезда в свет надо попробовать менее людные места, в случае, если внутренний кот Люка вырвется наружу. Прогулка по лесу недалеко от города была не так уж плоха, Кэйа упаковал воду и вкусняшки, надеясь утомить жужжащего от возбуждения Люка. Глаза заблестели, когда они приехали. Территория лесопарка была рядом с краем большого озера, окружающего город. Им повезло, что солнце будто бы стесняясь выглядывало из-за облаков, заставляя поверхность воды переливаться ярким золотом; город отсюда был просто сероватым контуром. Гуляя по краю и нервно заглядывая в кажущуюся холодной воду внизу, Люк решил взять инициативу. Он крепко схватился за руку Кэйи, как будто это спасёт его от падения, а хвост его обкрутился вокруг самого Кэйи для большей безопасности. Кэйа только усмехнулся и ничего не сказал, предпочитая наслаждаться тем, что дали. Чудесный сон. Конечно, после этого, идя по лесным дорожкам, Люк притянул Кэйю за руку; дорожек было много, также полянок. Странно, но то, что привлекло внимание Люка, были цветы. А конкретно одинокий голубой цветок, что стоял у дерева с видом на большое озеро. Люк казался странно очарованным светом, что исходил между лепестками. Кэйа усилил хватку на бледной руке прежде, чем она коснулась бы хрупкого цветка. — Пойдём, если продолжим идти, сможем увидеть лесное озеро до заката. Люк продолжал скакать с одной стороны дорожки на другую, взад и вперёд, и везде; Кэйа просто шёл следом. Добравшись до круглого озера, они сделали остановку для перекуса и восстановления сил, и Люк заметно устал. Он предпочёл держаться рядом с Кэйей, беря его за руку. Улыбка Кэйи была широка и полна удовольствия, будто держать Люка за руку было какой-то честью ему дарованной. Лучшим было то, что они не столкнулись ни с одним человеком, так что этот маленький кусочек Люка был только для него. Уже в машине Люк не прекращал зевать, а глаза его медленно закрывались. — Мя-я-у, – мягко сказал Люк, когда Кэйа помогал ему с ремнём безопасности. — А? Кэйа посмотрел на маленькие предложенные ему цветы. Когда он– ? Мягкий тускло-голубой был рядом с зеленовато-белым с шестью оранжевыми цветущими лепестками. Кэйа моргнул и глубоко вздохнул. Какой это чудесный сон. Красные блестящие глаза медленно закрывались. Всё нормально. Кэйа поцеловал мягкую ладошку, которую держал всю дорогу до машины, а потом ту, что держала цветы, кладя упомянутые цветы на панель. Наконец, поцеловал веснушчатые щёки. — Отдыхай, Люк, я буду рядом, когда ты проснёшься, – и с мягким мяу глаза Люка закрылись.(=^‥^=)
Вернувшись, Люк всё равно был уставшим, даже проспав половину дороги. И всё равно Кэйа заставил его вернуть бо́льшую часть одежды; Люк спорил — шипел и мяукал с огромным недовольством — чтобы оставить хотя бы три самых тёплых, мягких и комфортнейших свитера. И после у него не было уже энергии двигаться или даже поесть. Он быстро скрутился в своей кровати и уснул, крепко обнимая ценные свитеры. Кэйа лишь нежно улыбнулся и оставил его в покое. Так же, как и в первую ночь, Люк снова был в тёмной пустоте. На этот раз персона перед ним имела чёрные как уголь руки со светящимися жёлтым символами. И так же, как у бесящего крылатого существа, кончики его заплетённых чёрных волос сверкали. — Это позорное подобие Архонта не даровало тебе голос, – раздражённо цокнул глубокий баритон. – Что за контракт он хотел соблюсти, что за пустая трата времени, – лицо мужчины было почти бесстрастным, хотя его слегка нахмуренные брови и скрещённые руки говорили об обратном. Мужчина, скорее всего, имел в виду крылатое нечто, но Люк не мог быть уверен. Каждую ночь, когда эти существа — Архонты — приходили в его пустые сновидения, что-то менялось. Или его избивали до обморока. Серьёзное выражение на лице светящегося золотом мужчины заставило Люка думать, что он получит что-то похуже ударов. — Мы даруем тебе голос, – и исчез. Было странно, подумалось ему, пока он не почувствовал, будто всё трясётся, будто огромное землетрясение сотрясало его до самого нутра. Блестящие красные глаза пытались открыться, когда как его сердце, казалось, выпрыгнет наружу, а конечности всё ещё тряслись. Чувствовалось, что ещё раннее утро, он не мог знать точно, потому что в комнате не было окон, которые позволили бы свету просочиться. Люк хотел было лечь обратно, после того как его грубо разбудили таким жестоким сотрясением, пока он не вспомнил, что серьёзный мужчина сказал. Люк вскочил с места. Голос? Голос. Голос! Он попытался сказать имя хозяина, он хотел, чтобы это было первым сказанным им словом. Голос ломался, и горло ощущалось хриплым после "К". Расстроенный, он хотел удивить Кэйю. Тренировался, пока его голос не перестал ломаться, а с хрипотой можно было справиться. И всё равно слоги не получалось произнести гладко. — Кэй-а, – шептал он сам себе, мурлыкал от полного удовольствия, случайное "мяу" вылетело изо рта, и он быстро выскочил из кровати. Он направился в комнату Кэйи — дверь была открыта — и сделал то, что делал всегда. Он не мог по-другому, потому что так ему было очень удобно — лежать на груди Кэйи, подогнув руки под собственную грудь. Уставший звёздный глаз показался из-под прикрытых век. — Люк, только не снова. — Кэй-а.(=^‥^=)