Юкио. Сын героя.

      Сущий Мик торопился на всех порах, несколько минут назад он получил звонок от своего лучшего друга и незамедлительно бросился тому на помощь. Он даже толком не услышал, в чём именно заключалась проблема, и лишь пара слов заставили его сорваться с места: «Помоги» и «Я не знаю, что мне делать». Слова, которые никогда бы не сказал Шота без острой на то необходимости.       Вызванное такси ехало, по мнению героя, слишком медленно, Хизаши пытался поторопить водителя своим громким голосом в надежде на то, что он прибавит газу, но похоже, его просто игнорировали и ехали всё с той же скоростью. И когда машина подъехала к назначенному месту, герой в нетерпении вылетел из транспорта и понесся к дому друга, даже не закрыв за собой дверцу такси.       Стучать не пришлось, Шота открыл дверь спустя несколько секунд. Хизаши никогда не видел такой скорости у друга, исключением являлась, пожалуй, геройская форма, хотя и в ней он так быстро ничего не делал. Вид у Шоты был мягко говоря не очень, чёрные круги под глазами стали ещё темнее, а цвет кожи был бледнее обычного.       Хизаши ужаснулся.       Кто мог так сильно потрепать Шоту?       — Ты долго, — Айзава бросил взгляд на запыхавшегося друга и вернулся в дом, оставив гостя на пороге, не переживая насчёт своей гостеприимности.       — Ты позвонил пять минут назад. Знаешь, сколько стоило такси? — Сущий Мик был возмущён упрёком друга.       Озираясь по сторонам и ступая как можно тише, Хизаши пробирался в глубь дома с опаской. Он всё ждал, когда враг выпрыгнет из-за темного угла, например, с кухни и застанет его в расплох, но в доме было тихо, злодеев не наблюдалось       — Что ты делаешь?       За всем этим наблюдал Сотриголова, сейчас он направлялся на кухню ставить чайник. На звуки бурлящей воды пришел и Хизаши.       — Я думал, на тебя напали и держат в плену, — Хизаши присел на единственную табуретку на кухне. Он уже понял, что ничего не угрожает его спокойствию и расслабился. Только остался вопрос: зачем его вызвали?       — Щас увидишь, пойдем, — Шота с тихим вздохом поставил скрипевший чайник на подставку и направился в гостиную.       Ничего не понимающий Сущий Мик пошел следом за другом. Гостиная была такой же, какой её запомнил герой в последний свой визит. Оглядывая помещение ещё раз, мужчина заметил нечто, выбивающееся из общей картины холостяцкого жилья.       Маленький сверток, лежавший на диване, как-то подозрительно дергался и пищал. Подушки, лежавшие со всех сторон, не давали в должной мере рассмотреть это «нечто». Первым к нему подошёл Сотриголова, отодвинув в сторону самую большую подушку, он с осторожностью взял на руки пищащую ткань и, слегка покачивая её, развернулся к застывшему Хизаши.       — Ты завел кота? — голос Сущего Мика разнесся по гостиной громким возгласом.       — Дурень, тише, испугаешь его, — ответом ему стал злой шёпот Сотриголовы.       Хизаши Ямада никогда не был настолько тихим, как в этот момент. Мужские шаги заглушались мягким ворсистым ковром, оставляя только шуршание геройского костюма. Но всё же он старался двигаться всё тише и тише. Подойдя к стоящему Айзаве, Хизаши решился заглянуть в сверток. Первое, что он увидел, были маленький носик и самые голубые глаза, которые только можно было себе представить.       — Эт-то ребенок! — Хизаши слегка отодвинул ткань одеяла, в надежде лучше разглядеть малыша, лежащего на руках у его лучшего друга.       — Я никогда не сомневался в твоей сообразительности, — сказал Айзава Шота, кладя ребенка обратно на диван, следом заново окружая того подушками — ты, кстати, руки мыл?       Сотриголова с болезненным вздохом опустился на пол рядом с диваном и посмотрел снизу вверх на своего друга. А тот застыл, словно статуя, и, ничего не говоря, побежал в ванную комнату, в следующую секунду оттуда донесся звук льющейся воды. А в течение нескольких минут в гостиную вернулся и сам Хизаши с мокрыми руками.       — Я не нашел полотенце, — лицо героя в полной мере передавало всю гамму его эмоций: от растерянности до страха.       Ничего не говоря, Айзава кинул в друга какой-то футболкой, найденной рядом с диваном. Ребенок, до этого лежавший тихо, в этот самый момент решил всё-таки напомнить взрослым о своем присутствии и разразился громким плачем.       Шота Айзава никогда не мог нормально переносить детские капризы, а теперь, когда все это настигло и его самого, он каждый раз пугался и первые секунды терялся. Вскочив с пола, мужчина, не понимая с чего именно начать, замер над ребенком буквально на секунду, и этого хватило для того, чтобы его заметили и начали плакать ещё сильнее.       Ребенок надрывался на всю мощь своих легких, щёки покраснели ещё сильнее. Слез не было, но было понятно, что ребенку что-то не нравится и доставляет неимоверный дискомфорт. Айзава в растерянности развернулся к другу и посмотрел тому в глаза.       Сущий Мик наконец понял, почему его друг позвонил ему. Тут не было никаких злодеев, но был личный страх Шоты Айзавы — дети.       — Подгузник смотрел? — Хизаши выпалил первое, что пришло ему в голову. Но по потрясённым глазам понял, что Сотриголова даже не задумывался об этом.       — Нет.       — Смотри тогда, — Сущий Мик пришел на помощь и поднял ребенка, слегка прижимая к себе, стараясь успокаивающе качать его, пока Шота расстёгивал боди и смотрел подгузник.       — Сухо, — недоуменно сказал Айзава.       — Тогда либо он голодный, либо у него, что-то болит, — Хизаши не торопился опускать ребёнка, а начал ходить с ним по комнате. Ему было очень сложно не сорваться на громкий голос, поэтому говорить старался намного меньше обычного.       Пока Айзава недоуменно чесал голову, о чём-то думая, Сущий Мик, прижимавший к себе ребенка, кое-что заметил.       И замеченное ему очень не понравилось.       — Он слишком горячий, — мужчина подошёл к Айзаве и протянул к нему малыша.       — Юкио.       — Что? — Хизаши не понял, к чему это было сказано.       — Айзава Юкио, — Сотриголова протянул руки и забрал сына себе, — его так зовут — мой сын.       Сущий Мик закинул голову и всё же рассмеялся, очень громко рассмеялся. Хныкающий до этого ребёнок замолчал и уставился глазками на своего отца.       — Я уже понял, что не кот, но ты меня, конечно, удивил, думал, ты помрёшь одиноким, — говоривший усмехнулся, — но похоже, мать мы его не увидим, я правильно понял? — Сущий Мик всё-таки спросил то, что его волновало с самого начала.       — Не увидим, — Айзава с ребёнком развернулись к единственному окну в гостиной.       Спина друга показалась Сущему Мику настолько одинокой, что тому ничего не оставалось, как подойти к нему и хлопнуть по ней в ободряющем жесте.       — Не раскисай, прорвемся. Только давай доедем до больницы, малой слишком горячий для этого мира, и я сейчас не о его красоте, — мужчина посмотрел на ребенка в руках Шоты, — у меня, как раз есть одна знакомая красотка-медсестра, работающая в детской поликлинике.