Юкио. Сын героя.

      Слет профессиональных героев шел в течение двух дней. И в первый представлял собой закрытую конференцию.       На главной сцене со своей пламенной речью и поддержкой всего и вся объявлял начало Всемогущий, вслед за ним должен был пойти и Энджи Тодороки — герой номер два.       Зал, разгоряченный словами Героя Номер Один, слушал Энджи уже устало, то и дело отвлекаясь на разговоры друг с другом, или на телефон. Самого мужчину бесил этот факт неимоверно. Он не хотел быть цирковой собачкой и развлекать этих зевак. Они же все вроде герои.       Свою речь он повторял в офисе несколько раз, но даже похвала, которая проскальзывала у него в сторону младших коллег, никого не впечатлила. Наоборот, у некоторых было ощущение, что их поругали. Причем так изящно, что никто посторонний не понял бы, что произошло.       Спускаясь со сцены, он в порыве злости кинул папку с заготовленной речью в руки своего помощника и поспешил в сторону выхода. Хотелось поскорее покинуть этих жалких притворщиков.       — Эй, дружище!       Кто-то схватил героя за плечо и со всей силы дернул назад, разворачивая. И этим кем-то оказался сам Символ Мира — Всемогущий.       Его тут ещё не хватало.       — Мне нужно спешить, — отделаться от надоедливого «друга» хотелось как можно скорее.       — После конференции у нас будет банкет, пошли вместе! — Всемогущий пропустил мимо ушей явное нежелание в голосе Старателя и продолжил разговор, как ни в чем не бывало. — Все ждут твоего прихода.       — Кого ты обманываешь? — Энджи нахмурился и посмотрел по сторонам. Желающих с ним поговорить было немного, а видеть его чаще одного раза в день месяц вообще не наблюдалось. — Меньше всего они хотели бы пить и есть в моем присутствии.       Посчитав, что на этом все, он снова развернулся, и на этот раз его никто не стал останавливать, только долгий наполненный сожалением взгляд преследовал его до самой двери.       Свежий воздух наконец-то привёл все его мысли в порядок, духота в здании была сильной и мешала здраво мыслить.       Осенние листья, падающие на землю, приятно хрустели под ногами, полностью покрывая асфальт, мешая рассмотреть, какого именно цвета он был, ведь серых просветов там вообще не было. Все пестрило различными оттенками красного и желтого, но никак не серого.       Только сигаретный дым полностью портил всю умиротворенность момента и загрязнял, такой любимый свежий воздух, в котором теперь было просто не возможно находиться, не задыхаясь.       Старатель оглянулся и заметил одинокую фигуру, которая подпирала стену здания.       Сотриголова.       Давненько они не виделись. После того случая в больнице, когда его сын устроил целое представление, мужчина не хотел, чтобы кто-то узнал об этом. Но проходили дни, и никто из журналистов так и не спросил, что же за драма происходит в семье национального героя.       Поэтому он немного проникся, и стал относиться к нему и его семье с уважением.       — Слышал, тебя все пытаются затянуть в школу? — Энджи решил начать разговор первым.       —Ага, — Айзава затянулся сигаретой.       — Я бы не смог учить этих оболтусов, — Старатель окинул взглядом фигуру героя и кое-что для себя отметил, — твои мышцы стали более крепкими, стал тренироваться?       — Ага, сын спуску не даёт, — недокуренный бычок полетел в мусорку, а за ним и влажная салфетка, — завтра у него день рождение, нужно оббежать ещё несколько магазинов.       — Сын… — Энджи задумчиво поднял голову к небу.       Мысли о детях в последнее время становились все навязчивее.       И самый младший ребенок беспокоил мысли чаще всего.       Он старался давать им все, в чем они нуждались, но не мог дать свою любовь и внимание.       Сделать их сильными и самодостаточными, разве этого недостаточно?       Школьный психолог уже несколько раз вызывала его к себе в кабинет, первое время ему удавалось сослаться на свою занятость, но недавно она пришла к ним домой.       К несчастью самого Энджи.       Ребёнок зло зыркал на учителя и не шёл на контакт, а отцу оставалось лишь опускать взгляд и слушать замечания женщины.       Она высказала свои опасения о ментальном здоровье ребёнка и пригрозила, что если никто ничего не предпримет, то она пойдет в соответствующие инстанции.       А как обеспечить ребенку социальное взаимодействие, если у него вообще нет друзей? Да и у Эйнджи друзей то не имелось, а с детьми особенно, и хоть как-то социализировать ребенка возможности не было.       — Я завтра приду к тебе вместе с Шото.       Мысль ещё не успела сформироваться, а слова уже сами вырвались из рта.       Пораженным Айзава не выглядел, лишь задумчиво посмотрел на героя и, засунув руки в карманы, направился в сторону входа в здание, на ходу отвечая:       — Приходи, день рождение будет в три. Только не приноси машинки и погремушки, Юкио не любит их.       Вот так Старатель и оказался на детском празднике.

***

      Маленькая ручка крепко сжимала плюшевую фигурку огненного героя.       Хоть ребенок и не любил мягкие игрушки, с ними было приятно засыпать. А какая разница, кто на них изображен, если они очень мягкие и удобные?       Что нельзя сказать о его отце.       Глупая ревность все равно взыграла в нем.       Какому отцу захочется, чтобы собственный сын предпочитал не его?       Поэтому, тихонько потянув игрушку из рук ребёнка, он быстро метнулся в сторону встроенного шкафа, где был припрятан его подарок, который он в сегодняшней суматохе не успел подарить.       Темное нечто показалось на свет. Белые бинты, обмотанные вокруг фигурки, нельзя было спутать с ничем другим.       Сотриголова решил подарить сыну свою фигурку, сшитую специально на заказ.       Своего фан-клуба у него не было, специальный мерч подготавливать не для кого, но так хотелось видеть в руках своего сына не очередную игрушку Всемогущего, а свою.       Тихонько опустившись на край дивана, мужчина, стараясь не потревожить сына, вложил в ручку ребёнка свою имитацию. И довольным тем, что все прошло гладко, прилёг.       — Эй, я тоже герой, —Айзава пригладил непослушные волосы ребенка и прикрыл глаза.