Юкио. Сын героя.

      Сущий Мик всегда думал, что самый трудный момент в его жизни пришелся на годы старшей школы и становление героем, в этом самом учебном заведении, которое будто настроилась против него.       Но сегодняшний день заставил взрослого мужчину переосмыслить вообще все.       Переводя взгляд с нахмуренного друга, который сидел за своим компьютерным столом и заполнял какие-то обязательные отчеты для UA, на такого же, не менее угрюмого мальчика, сидевшего спиной ко всем, что-то рисовавшего на маленькой бумажке, являющегося точной, только маленькой копией своего отца.       Любой, побывавший в такой ситуации, захотел бы сбежать, не ввязываться в эти проблемы. Любой, но не Ямада.       — Что же здесь произошло? — больше для себя, чем для своих спутников, произнес мужчина.       Естественно, никто ему не ответил, но оставлять попытки было нельзя.       — Мышонок, я принес твои любимые печенья, — из ниоткуда появился пакет с эмблемой знаменитой пекарни, где герой обычно брал сладости для Юкио, — ну же, ты их так любишь, взгляни-ка на своего дядюшку, — ответом ему служила тишина.       Мальчик все также сидел к нему спиной и даже не шелохнулся, для того, чтобы ответить.       Тогда стало понятно, что корень проблем кроется намного глубже, чем до этого предполагалось.       Подходить к сути проблемы стоило не с той стороны, тогда он переключился на своего друга, который мирно сидел за компьютером, пока его верный приятель пытался расшевелить мальчика.       Схватив разноцветный стульчик, который явно принадлежал ребенку, Сущий Мик уместился на нем своей пятой точкой и, наклонив голову, уставился прямо на непроницаемое лицо Сотриголовы.       — Мое геройское чутьё подсказывает, что ты опять накосячил, — герой со всей силы пнул компьютерный стул, тем самым двигая друга.       Сотриголова лишь нахмурился и, вернувшись на прежнее место, продолжил монотонно щёлкать мышкой.       Хизаши Ямада, уже было снова, полетел в наступление и занес ногу для очередного удара, но за спиной послышался шорох, а после дверь, ведущая в коридор, с силой и громким звуком захлопнулась.        Юкио ушёл. Ушёл очень злой.       — Это продолжается со вчерашнего дня, — Айзава отвлекся от монитора и устало откинулся на спинку кресла, — я как обычно забрал его со школы, и мы пошли домой, но….       — Но?       — Он не сказал мне с тех пор ни слова, — мужчина посмотрел на своего друга, — я пытался его разговорить, но итог один.       — Значит плохо старался! — Сущий Мик был возмущён.       — Ты же его знаешь, он никогда не скажет, что ему нужна помощь, даже если над ним издеваются, он промолчит и будет прикрывать этих людей. — на последней фразе он неприятно нахмурился. Сама мысль, что кто-то обижает его Мышонка приводит в бешенство. — Учительница тоже молчит и ни слова насчет этого не говорит.       —Ты обязан с ним поговорить, из вас двоих именно на тебе лежит ответственность за его благополучие и здоровье, — Сущий Мик задумчиво постучал пальцами по столу.       Айзава вздохнул. Конечно, он обязан, но так сложно говорить с человеком, у которого характер в несколько десятков раз сложнее чем у тебя.       — Как всегда прав.       Сущий Мик удовлетворенно кивнул, что-что, а убеждать и заставлять людей делать то, что он от них хочет, было заложено у него в крови.       — Так, давай тогда заварим чай, не зря же я купил печенье.       Вставать с детского стула оказалось той еще проблемой, копчик просто отваливался. Так что идти до кухни пришлось максимально осторожно и медленно.       Уютная кухня с белоснежными занавесками, как всегда встретила абсолютной чистотой, хоть здесь и жили только отец с сыном, в их доме всегда был порядок. Маленький холодильник украшали разноцветные магнитики и разнообразные фотографии, преимущественно Юкио, но проскальзывали и семейные.       Сущий Мик уже было потянулся включить чайник, как его взгляд привлек очередной прикрепленный к холодильнику листок, где он без труда узнал себя, нарисованного детской рукой.       Приятно.       Пока он смотрел на это великолепие, на кухню подтянулся и его друг.       — Это на днях просили нарисовать друзей семьи, вот он и нарисовал тебя, — Айзава прошел к плите, включая газовую конфорку, — если хочешь, можешь себе забрать.       — Заберу.       — Угу.

***

      Майский ветерок легко обдувал все тело. Было приятно раскачиваться на качелях и подставлять лицо для очередной волны тепла. Вдыхать запах цветения сакуры, не думать об очередных проблемах — вот чего сейчас не хватало Никите.       Может он и был взрослым ментально, но тело так-то детское. Он ничего не мог поделать с обидой, которая жгла его сердце. Стоит только подумать о том, как он два часа сидел на крыльце, ожидая этого мужика, внутри все тут же закипало.       Было холодно, одиноко и скучно.       Полный набор для обиды.       Размышлять можно было до бесконечности, но пришло время проверить котёнка, который теперь жил в коробке у их дома. Литов так и не смог незаметно протащить его внутрь. Когда они шли домой, он засунул его к себе в рюкзак, и кот не издал ни звука, но нести его домой Юкио не рискнул, и пока его отец проходил в квартиру, мальчик прошмыгнул на улицу и отнес его за дом в просторную коробку.       И уже два дня, в свободные минутки бегал его проверять. Вот и сейчас, закончив качаться на качелях, спрыгнул и поспешил к своему пушистому приятелю.       Коробка оказалась крепкой и большой. Ставить ее пришлось боком, чтобы зверек мог выйти из нее без посторонней помощи. Её дно было застелено старым плащом Айзавы. Вообще, это можно считать местью, так как когда он в спешке торопился побыстрее выйти на улицу, для того, чтобы спрятать кота, то проигнорировал свою старую куртку, схватив отцовскую.       Пусть теперь обходится своим геройским костюмом.       Кот, услышав шорох, виляя облезлым хвостом, тут же выбежал из своего укрытия и принялся тереться о ноги Литова.       Никита улыбнулся и прошелся ладошками по бокам животного, последнему это понравилось, и он замурлыкал.       Так легко заставить его довериться. Он даже позавидовал коту, спустя столько лет, ему самому сложно доверять кому-то кроме себя.       Знать, что есть тот, кто придет к нему на помощь и защитит, было странно. Хотя, что говорить, если даже имя Юкио, он слышал каждый раз, словно в первый. Мальчик откликается, но и то с трудом, постоянно забывая, что теперь это он.       Прошлая жизнь и прошлые страхи, тенью преследовали его.       Кстати, говоря о тени…       Что-то, точнее сказать кто-то сейчас закрывал ему солнце.       Оборачиваться после случившегося там, в подворотне, было стремно. А вдруг опять злодей? Нет. Дважды так не повезти ему не может.       Или же может?       Резко обернувшись, Никита уже был готов применить причуду, хотя толком и не владел ею, но защитить, если не себя, то котенка, он сможет.       Но этим кем-то оказался его знакомый двухцветный друг.       — Шото!       Никита радостно подскочил и ринулся к старшему. Наконец-то он нашел, кому сбагрить кота. Ему точно не откажут.       Просто не смогут!       — Ты пришел к моему отцу?       Никита остановился напротив подростка и задрал голову. За несколько месяцев Тодороки вымахал почти на целую голову и сейчас возвышался над ним скалой.       — Ага, — махнул он головой.