Юкио. Сын героя.

      Письмо, сложенное вдвое и в спешке спрятанное за спину, жгло поясницу. Делать вид, что ты ничего не прячешь, сложнее, когда твой отец очень проницателен.       Юкио засунул скомканный лист бумаги за пазуху, прикрывая все это дело длинной футболкой. И бочком, бочком в дом, под подозрительным взглядом отца. Вопросов тот задавать не будет, не в его стиле. Но вот просканировать взглядом это да, это святое. По-хорошему было бы просто отдать ему этот несчастный клочок бумаги и картона да не волноваться, но тогда выходило неинтересно.       Тем более Юкио догадывался, о ком идёт речь в письме. О нём самом.       Миямото К. был отцом Эрики К — матери Юкио. А ещё, зачем такой важный человек, будет отправлять письмо рядовому герою, то есть, его отцу? Правильно, поводов для этого нет. Значит, это касалось его внука. Поэтому совесть мальчика была чиста, он просто взял то, что его по праву, а если и нет, то он просто покается перед злым отцом.       Вскрывать письмо сразу он не стал. Просидел ужин, посмотрел фильм, сделал уроки, которые задали на завтра и даже разложил свои карточки по альбомам — к приходу Бакуго всё было готово. И когда маленькую квартиру оповестил дверной звонок, Юкио уже стоял на пороге и с нетерпением ждал Каччана.       — Ты можешь быстрее? — нетерпеливо спросил мальчик.       Как назло у Кацуки были ботинки с длинной шнуровкой, и пока он раз за разом ослаблял верёвки, Айзава-младший всё сильнее хотел пнуть этот ленивый мешок с костями. Он же делал это нарочно, видел нетерпение Юкио и замедлялся. Ещё и этот хищный прищур!       — Учись терпению, и тогда для тебя откроются новые возможности, — Кацуки наконец-то расправился с веревками и переобулся в домашние тапочки, услужливо подсунутые ему Юкио.       — Ты знаешь такое слово, как терпение? — спросил Юкио и не смог скрыть в своем голосе удивления, что, естественно, не понравилось старшему товарищу.       От удара его спас отец, направляющийся в свой кабинет. На руках у него вальяжно устроилась Шипучка и окинула их дуэт тем взглядом, которым короли смотрят на своих поданных. «Вы живете лишь для того, чтобы чистить мой лоток и кормить меня», — вот что читалось в ее взгляде. Примерно таким же взглядом, как и у кошки, отец осмотрел Каччана, точнее, они оба стрельнули друг в друга взглядами и синхронно отвернулись. Поразительное понимание.       — Ты принес ее? — спросил Юкио, как только за гостем закрылась дверь.       Хитрый прищур стал ему ответом. В следующую секунду перед носом мальчика появилась она. Мечта, которой он грезил в течение последних дней. Лимитированная супер редкая карточка с Ястребом.       — Она ещё переливается на свету, — сказал Бакуго и завалился на кровать.       Юкио ему на это ничего не сказал, хотя в обычный день это бы его разозлило. Карточка была убрана в альбом с специальными кармашками. После ее ждала жестокая участь.       — Ну вот ты и дома, — прошептал мальчик и с улыбкой захлопнул пухлый альбом. — Твоя карточка где-то под грудой моей домашки, можешь поискать, — равнодушно сказал он и указал на письменный стол, заваленный бумагами.       Подросток даже не шевельнулся, ему-то этот картон, в самом деле, и не нужен был, пришёл просто так, также, как делал это всегда. Посмотреть глупые передачи, поругаться с этой мелюзгой и попытаться напроситься на индивидуальные тренировки к Айзаве-сенсею.       Все шло по плану: попкорн со вкусом сыра, который так не любил Бакуго, кола, хотя он предпочитал фанту да глупые ток-шоу с героями. Все как всегда, так почему эта обычно спокойная мелочь сидела, как на иголках. Вертелась, беспорядочно смотрела по сторонам и все время оглядывалась на шкаф с одеждой.       — Хватит мельтешить, — рыкнул парень и кинул горсть пахучего попкорна в мальчика.       Тот не успел увернуться, и несколько штучек прилипло к его лохматой голове. На это он раздраженно фыркнул.       — Глупый ты, Каччан, — сказал Юкио, — только и умеешь, что драться и задирать.       Бакуго закатил глаза и откинулся на кровать.       — Для героя главное быть бесстрашным, — ответить подросток, — поэтому, разговаривать нужно уверенно. Если будешь медлить, то какой злодей станет бояться? Примет тебя за мелкую сошку и сожрёт.       Для наглядности Кацуки показал свои клыки.       — Ты просто храбришься, — прошептал себе под нос Юкио, — также, как и Мидория, боишься и надеешься на хороший исход, но почему-то решил, что лучшая защита — нападение, именно поэтому и начинаешь рычать на всех подряд, пока тебе не сделали больно, — мальчик вытащил последнюю кукурузину из волос.       Кацуки молча смотрел на мальчика.       — Раз такой умный, что ж ты тогда сидишь тут и страдаешь? Думаешь, по тебе не заметно, что ты уже битый час крутишься около своего шкафа? Да и твой отец уже пятый раз заходит к нам в комнату, а потом молча уходит.       Ответом ему стала только тишина.