Юкио. Сын героя.

      — Хахахах, — динамик телефона разразился громким смехом, — ты правда заходил к ним каждые полчаса и проверял, что они там делают?       Сотриголова поморщился и промолчал, отвечать на такие провокации было очень рискованно.       — Эй, — успокоившись и отдышавшись, Ямада Хизаши обратился к другу, — если ты думаешь, что своим молчанием сможешь избежать обсуждения, то ты глубоко ошибаешься.       — Не каждые полчаса - каждый час, — попытался оправдаться герой.       Но его тут же прервал смех на том конце трубки. Из-за громких звуков динамик смартфона неприятно трещал, и связь была нечеткой, мужчина отвел от уха аппарат, надеясь избежать звуковой атаки, усиленной ещё и громким голосом Мика.       Будь это обычный день и обычный разговор, герой бы с радостью скинул звонок, но вот незадача: он сам был его инициатором.       Между собеседниками повисла тишина, Мик молчал и ждал, пока Сотриголова скажет хоть что-то, а сам Айзава просто не знал, как сформулировать свои мысли.       — Он в последние два дня сам не свой, за завтраком молчит, хотя обычно рассказывает мне все новости из школы, — тихо, так чтобы только его собеседник услышал, что сказал Айзава. — Ещё он постоянно закрывается в комнате и не выходит в гостиную.       — Может у него переходный возраст? — спросил Сущий Мик.       — В девять лет?       — Он у тебя всегда был довольно зрелым, — поспешил оправдаться Хизаши.       Сотриголова прикрыл глаза и откинул смартфон подальше от себя. Навязчивые мысли, что с его сыном что-то не так, преследовали его вторые сутки. В памяти до сих пор были свежи воспоминания о том дне, когда вскрылась правда о его не самых лучших днях в школе. Кто же знал, что дети бывают настолько жестоки?

***

      — То есть, Вы хотите сказать, что моего ребёнка травили на протяжении года? — на лице мужчины читалась чистая ярость. — И никто ничего не сделал с этим?       Женщина, сидящая напротив, не знала куда ей смотреть, она всеми силами старалась не пересекаться взглядом с разъяренным родителем. Директор, с которым она ранее беседовала, говорил, что герой неконфликтный и с ним будет просто договориться, но то, что происходило сейчас, мало проходило на «просто».       — Вы же знаете, дети играют по-разному, и то, что произошло тоже было частью игр, — постаралась оправдаться она.       — Дети? — с усмешкой спросил Сотриголова. — Их игры не были детскими, а если бы моего ребенка ранили сильнее? Что бы произошло тогда? Вы бы тоже сказали, что это все шутки?       — Но ваш сын же несильно пострадал… — прошептала учительница, опустив взгляд на свои трясущиеся руки.       — Мой сын находится в реанимации, он не приходит в сознание уже вторые сутки, если для вас это несерьезно, то я хочу знать, что является «серьезным».       На это женщина отвечать никак не стала, она и сама понимала, что неправа. Именно с ее молчаливого согласия происходил этот беспредел, и только один Бог знает, что будет, если подробности скандала окажутся за стенами школы.       — Что теперь со мной будет? — тихо спросила она.       — Вы у меня спрашиваете? — Айзава удивленно приподнял брови. — Можете молиться Всемогущему, — с сарказмом произнес герой и поднялся со стула. — Но одно я знаю точно: любой, кто причастен к этому - будет наказан, если не по закону, то лично мной.       Он подошёл вплотную к столу и, оперевшись руками на него, наклонился к лицу женщины.       — Если ваше имя всплывет в списке виновных, снисхождения не ждите.       Мужчина ушел, а подавляющая аура все еще витала в воздухе.       Преподавательница дышала через раз, в голове проигрывались сцены встречи с этим пугающим мужчиной.

***

      Воспоминания неприятным ульем роились в голове, ещё и глаза слезились. С утра ему попался злодей с быстрой причудой, и бдительность нельзя было терять ни на секунду. Теперь Сотриголова сверкал двумя красными точками вместо глаз. Кот громко урчал, лежа у героя на животе, и в ближайшее время двигаться не собирался. Рука привычно нырнула в густой мех животного и прошлась вдоль позвоночника. Животное заурчало пуще прежнего и вдобавок стало мять домашнюю кофту героя лапами.       — Эй, — позвал питомца мужчина, — не царапай меня, — с улыбкой попросил Айзава.       Кот, естественно, не ответил, но коготки убрал.       — Где ходит твой хозяин? Уже скоро начнет темнеть, — герой посмотрел в окно; солнце уже почти село, спрятавшись за домами, а его сына еще не было дома.       Так они и просидели вдвоем полчаса. Телевизор ненавязчиво бормотал где-то на фоне, а сам Сотриголова был погружен в свои мысли: что приготовить на ужин, Юкио нужна новая обувь, Кацуки Бакуго снова начал буянить, Мидория не умеет управлять силой — все и еще тысяча похожих идей бушевали в его голове.       Щелчок входной двери привёл его в чувство. Главный виновник его мыслей вернулся домой.