Невеста с Марсового Поля

      Съемки закончились больше часа назад, но у съёмочной группы было недостаточно людей, чтобы успеть снять заграждения в целом квартале с видом на Эйфелеву башню, поэтому Найл остался. Руки ломило от напряжения, а в животе гулко урчало, поэтому мужчина устроился на крытой веранде дорогущего туристического ресторанчика, чтобы пообедать. Все во Франции было ему чуждо — язык казался слишком журчащим, туристы, наполняющие город каждые выходные, душными, местные слишком пафосными, но работу никто не отменял. Режиссер щедро оплачивал его рабочие часы за границей, поэтому дельных причин отказываться не было. Найл Кулани был восходящей звездой операторского искусства, так он себя видел, несмотря на несколько крупных профессиональных номинаций. А то, что он не взял ни одной награды за последние два года, только подтверждало его мысли. Ровно в тот момент, когда перед ним устроили его дорогостоящий обед, который по размеру напоминал детскую порцию, мужчина поднял взгляд. Впервые за последний месяц он не жалел, что находился в Париже: сквозь плотную пелену дождя он увидел фату, насквозь промокшую и прилипшую к светлым плечам, которые дрожали не то от холода, не то от рыданий, которые угадывались в движениях. Длинные, явно уложенные с утра локоны светлых волос теперь промокли и тяжелыми змеями крутились под фатой, пышное платье, еще не до конца промокшее, волочилось по полу, впитывая в подол грязь парижских улиц. Картина была настолько печальной и выглядела настолько постановочной, что Найл покрутил головой в поисках съемочной группы. Таковых не обнаружилось, поэтому он достал телефон и сделал несколько фото прямо с места. Не для того, чтобы использовать в социальных сетях, но чтобы снова испытать визуальный оргазм и вдохновение.       Мелкая порция перестала вдохновлять его, поэтому он взял в руки гостевой зонт ресторана и ринулся вперед, мало думая о том, что скажет вдохновившей его невесте.       — Мисс, — он не хотел испугать девушку, остановившуюся и сгорбившуюся посреди улицы в очередном приступе рыданий, поэтому обратился издалека. Ответа не последовало. — Мисс? — он поравнялся с невестой.       — Чего тебе, — игнорируя прохожих, которые смотрели на них удивленно, Найл занес зонтик над ней и замер, так и не решив, что сказать. — И?       — Я… хотел узнать, все ли у вас хорошо, — голос девушки смутил Кулани — низкий, с хрипотцой, но это могло быть из-за прохлады, дождя и рыданий.       — Во-первых, я не мисс, а мистер, — ладонь с длинными, тонкими пальцами прошлась по лицу, размазывая макияж еще больше. — А во-вторых, иди нахер. Что бы ты там ни хотел предложить или сказать.       — Я… Могу предложить вам зонт? — Найл задумался на секунду, а после стянул с себя легкую куртку. — И ветровку — вам она явно нужнее сегодня.       — Думаешь? — истеричный смешок сорвался с ярко-красных губ, но парень не стал противиться предложению, надевая куртку и спешно застегивая ее дрожащими пальцами. — Ты откуда такой взялся?       — Просто был неподалеку, — на его слова парень рассмеялся уже полноценно, усаживаясь на землю и поднимая взгляд светлых, серых глаз на Найла.       — И часто ты разбрасываешься вещами вот так?       — Впервые.       — Я польщен, — кривая ухмылка исказила приятные черты лица, а после обе ладони легли на глаза, пытаясь скрыть очередной приступ истерики и слез. Найл все еще стоял над юношей, удерживая зонт над ним, но невольно ежась — дождь в середине весны все еще не был приятным, чтобы наслаждаться прогулкой под ним. — Могу поспорить, ты хочешь услышать мою историю?       — Нет, но я могу предложить обед, выпивку и компанию.       — И все за твой счет?       — Да.       — Ладно, — парень протянул руку, чтобы Кулани помог ему встать, поправил запястье Найла, чтобы зонт скрывал их обоих от дождя, а после позволил мужчине вести. — Не говори мне, что ты ел в этой рыгаловке, — новый знакомый скептично посмотрел на него. — Хотя, судя по тому, что ты говоришь по-английски и отдаешь первому встречному свою одежду, я не удивлен.       — Я закончил работать неподалёку и был голоден.       — Не оправдание, в пределах нескольких сот метров вокруг Марсового Поля есть еще десяток кафе и ресторанов.       — Я не оплатил счет в этом.       — Странно, что за тобой не выслали охрану.       — Зонт тоже их, — парень рассмеялся хрипло, закашлявшись сразу, но вошел следом за Кулани.       Парень что-то проворковал на французском официанту, который не справился с выражением лица при их возникновении, а после сел напротив Найла за узким столом.       — Энис, — одновременно придерживая лиф платья, он протянул руку Кулани для пожатия.       — Найл.       — Будем считать, что приятно. Так кем ты работаешь, что твой рабочий день закончился на Марсовом Поле при первых признаках дождя?       — Дождь не был бы помехой, но вот разрешение мэрии перекрыть улицы ровно до окончания обеденного перерыва — да. Я — оператор-постановщик.       — Большое кино? Я видел твои работы?       — Да и скорее всего, — Кулани хмыкнул и пожал плечами, с большим удовольствием он бы говорил о том, как новый знакомый оказался в платье на улице и в слезах, но он дал слово не задавать этот вопрос и был намерен его держать.       — А потом ты увидел меня на фоне Эйфелевой башни и… что?       — Это был очень красивый кадр, и я не думал, что делал дальше.       — Буду считать, что мне повезло… только если в твои планы не входит расчленить меня после.       — Еще не думал об этом, — Кулани потер подбородок, улыбаясь, локтем цепляя тарелку с остывшим рыбным стейком.       — Тебе стоит это съесть, пока оно не потеряло единственное свое достоинство — тепло.       Найл не успел ответить — официант поставил перед ними два бокала с двойными порциями виски, на что Кулани прикрыл глаза и поджал губы, пряча улыбку — учитывая наглость нового знакомого, чек в ресторане мог обрести четырехзначные параметры.       — Не напрягайся, это просто бурбон, — коснувшись своим роксом его бокала, Энис сделал пару щедрых глотков, после морщась от крепости. — Ешь, плати и пойдем пить в нормальное место.       Отказываться не было смысла — следующие два дня были у команды выходными, так как закрывать туристические улицы по субботам и воскресеньям было нельзя. Некоторые коллеги уезжали из города или возвращались в Америку, чтобы побыть с семьями или партнерами, сам же Кулани слишком не любил летать и не слишком стремился навещать единственную родительницу с ее новой «идеальной» семьей часто.       Спустя час и одну поездку на такси Энис открыл перед Найлом неприметную дверь, за которой слышалась живая музыка и мелодичный женский вокал. Здесь на них бросили только пару удивленных взглядов, а бармен налил им по бокалу, даже не задавая вопросов, как только они уселись за баром.       — Часто тут бываешь?       — Я работал здесь еще несколько месяцев назад, возможно, придется вернуться, — парень цокнул языком, произнес какой-то тост на французском и чокнулся с Кулани. — Сможешь отстегнуть мне фату?       Найл пожал плечами, но встал позади парня, пытаясь определить, как кусок ставшей абсолютно бесполезной ткани крепился к волосам. Он проследил несколько локонов в прическе прежде, чем нащупал первые заколки и потянул за них, под звучное шипение Эниса.       — Там, конечно, половина искусственных, но давай полегче, Найл.       Кулани хмыкнул, но замедлился, стараясь не дергать лишний раз. Ушло еще несколько минут, но фата оказалась в его руках. Энис благодарно хмыкнул и скинул куртку, видимо достаточно отогреваясь в помещении и от выпитого. Он закинул руки на затылок, нащупывая оставшиеся заколки и пару лент с искусственными волосами, чтобы выдернуть их самостоятельно, но покачнулся, почти падая. И упал бы вместе со стулом, если бы Кулани не успел его придержать.       — Видимо, стоило пожрать, — Найл вздохнул и снова зарылся в волосы юноши, отщелкивая еще несколько заколок, вытягивая шпильки и ленты.       — Ты сегодня прям мой ангел-хранитель, — в тепле нового знакомого начало вести, поэтому мужчина заказал им воды, льда и поесть Энису. — Только где ж ты, сука, был, когда меня бросили у алтаря?       — Припозднился, видимо, — отложив все собранное с головы Эниса на соседний стул, Найл сел рядом, поворачиваясь к нему лицом и вручая в руки стакан воды.       — Хуево мне, — послушно осушив стакан, парень поднял взгляд на Кулани и цокнул языком. — Знаешь, как больно? Будто кишки наружу выпустили. — Мужчина молчал, понимая, что не может сказать ничего утешительного, единственное, что он мог — выслушать. — А я даже не уверен, что он выбежал бы за мной под дождь, как ты. Точнее, сперва он бы надел непромокаемые ботинки, убедился бы, что на улице нет никого, кто мог бы его узнать, потом кепка и очки, зонт и только потом, спокойным шагом, чтобы не заляпать по колено свои дизайнерские брюки, он бы вышел.       — Потому что уебок, — проговорил бармен, принесший им тарелку с закусками и киш, от которого шел гораздо более аппетитный аромат, чем от всего, что Найл видел в предыдущем заведении.       — Никки, прекращай, — Энис некрасиво шмыгнул носом, взяв из рук Кулани салфетку, посморкался, протер руки одноразовой влажной салфеткой и взял первый кусок киша, немедленно отправляя его себе в рот.       — А вы? — бармен воспользовался тем, что Энис был занят пережёвыванием, обращаясь к Найлу.       — Случайный знакомый? — неуверенность и вопросительная интонация не впечатлили бармена и он поднял брови. — Я увидел Эниса на Марсовом Поле, он плакал, я сперва подумал, что это невеста, решил помочь, и вот теперь я здесь.       — Вы странный, в курсе?       — Подозревал это всегда.       — Еще выпить?       — Я думаю, что мы сделаем паузу, пока Энис не отойдет.       — Ладно. Но не забывайте, что я за вами присматриваю.       — Так точно, — Кулани кивнул, улыбаясь — такая забота об Энисе со стороны Никки была умильной, пускай тот и был шире самого Найла в плечах, а на крепких руках струились татуировки, он ничуть не устрашал Найла, период взросления которого пришелся на один из самых неспокойных периодов в одном из не самых тихих районов.       — Почему ты вообще все еще здесь? — Энис заговорил только после второго куска киша, а мужчина пожал плечами.       — Я давно не соглашался на авантюры, видимо, соскучился.       — И какие авантюры были до меня, раз это не впервые?       — Десять лет назад я снимал программу про путешествия. В свой выходной, согласившись покатать местного паренька по городу — я ему транспорт, он мне экскурсию — я оказался втянут в небольшой нарко-скандал.       — Ты возил дилера по городу? — Энис рассмеялся, хлопнув Найла по плечу.       — Что-то вроде того. А полицейским показывал удостоверение журналиста, чтобы к нам не возникало вопросов. Это потом я узнал, что парнишка переводил мне далеко не все, а мои слова изворачивал.       — Ладно, пока что я проигрываю тому парнишке.       — Но он не был в свадебном платье, — Кулани отсалютовал бокалом, отпивая из него.       — А я не втяну тебя в международный скандал.       — За что я скажу тебе только спасибо.       — Неужели тебе совсем не интересна вся история этого? — Энис провел вдоль платья, потерявшего всякий товарный вид, рукой.       — Я согласился не задавать вопросов, так что не жду истории, если ты сам не решишь мне рассказать.       — Ладно, принято.       Энис допил содержимое бокала и отрыгнул в кулак, снова морщась и заедая куском мяса, выпавшего из пирога. Найл наблюдал за парнем с интересом — тот явно не пытался ему понравиться, тем более показаться лучше, чем он был. Искренность подкупала, как и, пусть и припудренная, но все еще яркая внешность с еще более сияющей харизмой.       — Спать я с тобой не буду, даже не смотри, — парень навел указательный палец на Кулани, а тот только поднял ладони вверх, показывая, что ни на что и не намекал. — Скажи мне, господин оператор, после того, как меня бросили у алтаря, соглашение о неразглашении все еще действует или аннулируется?       — Ты можешь не называть имени, мне это не важно.       — Тогда я буду называть его, хм-м-м, мудак. Так вот, мистер Мудак — причина, почему я в этой крысиной норе… в смысле в Париже. Я переехал за ним год назад из Ниццы, в которую я вернусь, как только протрезвею. Правда, и возвращаться мне уже некуда, квартиру, оставшуюся от бабушки, я продал, чтобы снять квартиру здесь и начать процесс по получению ипотеки. Ну знаешь, типичные семейные заботы.       — Ты решил ему всю историю рассказать? — Никки добавил в их стаканы воды и забрал опустевшую тарелку из-под киша.       — Найл же должен понимать, насколько глубоко в жопе была моя голова, — в глазах Эниса снова собрались слезы, но он продолжил говорить, сморгнув их и шмыгнув носом. — Начал работать здесь — думал, что ненадолго и найду что-то более престижное, но коллектив здесь — причина, почему я не прыгнул с моста, а пошел рыдать к башне.       — А у башни решил порыдать, чтобы самому от себя стало смешно и противно? — Никки работал с шейкером, стоя неподалеку, а Кулани фыркнул, когда Энис поднял два средних пальца, но не смог скрыть улыбку.       — Дай я закончу, потом будешь издеваться столько, сколько захочешь, — парень поставил локоть на бар и лег щекой в ладонь, хмельно смотря на собеседника. — Мудак — модель, поэтому его работа здесь, а я типа художник, но мои работы не то, чтобы пользуются популярностью, поэтому я предпочитаю не прожигать свое скудное наследство, а работать. На чем я остановился? Ах да, бар, свадьба, платье и одиночество у алтаря под грустные завывания саксофона. Мудак создал себе портфолио из мужицких фото и видео, мачо-мен не меньше, а его агент когда-то сказала ему, что каминг-аут можно делать только будучи очень успешным. Так что скрывался он похлеще Джеймса Бонда.       — Ой бля-а-а-а, — протянул Найл, он знавал таких постояльцев «шкафов» и искренне сочувствовал всем, кто соглашался строить с ними отношения.       — Мгм. Где ты со своим «бля» был пять лет назад, сука? Может, тогда я бы с тобой переспал, а не рыдал бы перед тобой, утирая слезы.       — Заметь, ты второй раз говоришь о сексе, а я даже не начинал.       — Это все твои глаза черные — блядские, я не виноват, ничего не знаю.       — Как скажешь, — Кулани кивнул и поднял бровь, готовый продолжать слушать.       — Слово за слово, хуем по столу, я хотел оформить ипотеку и квартиру на нас обоих, чтобы выплачивать было легче, а на молодые семьи льготы по процентам, да и дети-собака-путь к выходу из шкафа: много я себе нафантазировал, короче. Он кивал, соглашался, подыгрывал, мы даже нашли приватный зал на крыше для того, чтобы сделать красивые фото и сочетаться браком с двумя свидетелями.       — Все еще не объясняет твоего платья.       — Ах это… на случай, если нас все же засекут. Вычислить во мне мужчину можно, но затруднительно под всей штукатуркой, так что, — Энис повел плечами и вздохнул, отрывая с век накладные ресницы. — Тем более я выступал в травести-шоу какое-то время, так что для меня это не проблема.       — Бля, — Найл не смог скрыть целый спектр эмоций, остановившись на грустной улыбке, а собеседник только кивнул и хмыкнул невесело.       — А-а-ага, знаю.       — Любовь слепа? Или «Любви не бывает без горечи»? — Кулани цитировал знакомые ему французские присказки о любви, а Энис хрюкнул, рассмеявшись с его произношения.       — Больше не пытайся говорить на французском — это уморительно настолько, что почти оскорбительно.       — Мудак так и не вышел на связь?       — В душе не имею понятия. Моя свидетельница должна прийти сюда с моим чемоданом, а телефон я отключил.       — Ты оставишь ему квартиру?       — Съемную? Естественно, я уже предупредил хозяина, что оплачу только этот месяц и съезжаю, а мой сосед может разбираться с последствиями сам.       — Сосед?       — По легенде мы — друзья детства, — Энис похлопал глазами наивно, а Найл тихо рассмеялся, качая головой.       — И где ты будешь ночевать?       — Позову тебя в номер для новобрачных, ты купишь нам еще еды и бутылку виски, а дальше посмотрим.       — Спать я с тобой не буду, — Найл повторил движение с пальцами Эниса, а тот улыбнулся широко и согласно кивул.       — Заметано.       — А потом? Тебе есть, где остановиться?       — Я могу использовать деньги из банка, чтобы пожить в хостеле, уговорить Никки взять меня снова на работу и перекантоваться в подсобке — справлюсь.       — Компания снимает мне двухкомнатный номер, так что…       — Не боишься, что я обворую тебя?       — Телефон, ноутбук и пара сотен евро наличными — невелика цена за хорошую историю и компанию.       — Точно, я забыл, что ты у нас большая шишка в кино.       — Еще не такая большая, раз ты не додумал мою фамилию сам.       — Охохохо, посмотрите на него.        Кулани улыбался, наблюдая за искренними эмоциями Эниса и ощущая тяжелый взгляд Никки между лопаток, но знал, что не променял бы сегодняшний день на свое обычное бдение перед экраном в поиске чего-то, что вызывало бы в нем искру интереса.