Будильник надрывался уже не в первый раз, судя по тому, как гудела голова Найла, сам он едва ли ощущал собственное тело, проклиная красное вино, собственный возраст и невозможность отказать Энису, который требовал продолжения вечера. Рука на груди Кулани пошевелилась, вытягиваясь над ним, а Найл поджал губы, ощущая теперь соседство всем телом.
— Будильник… выключай, — Энис проговорил, накрывая второе ухо подушкой, а мужчина сделал пару вдохов, ощущая подкатывающую к горлу тошноту.
— Спи.
Найл отключил будильник и направился в душ, надеясь, что воспоминания прошлой ночи не настигнут его в ванной, а желательно вообще никогда. Он не хотел знать, чьей идеей было переступить оговоренную черту, тем более пьяными.
«Крепкий кофе и какой-нибудь жирный завтрак пусть ждет меня на площадке, пожалуйста» — он отправил это в чат с ассистентами, надеясь, что хотя бы у одного из них будет возможность исполнить просьбу.
Дальнейшее его утро проходило на автопилоте, он отказывался смотреть в сторону постели, где из-под одеяла торчала ступня Эниса, все еще сладко сопящего после их попойки. Количество выпитого сыграло на руку хотя бы в одном — всю дорогу в такси Найл был сосредоточен на том, чтобы не укачаться слишком сильно, а не на мыслях о произошедшем.
Кофе и завтрак вручили ему, как только он подошел к ограждению, а весь организм перестроился на рабочий лад, мгновенно забывая о похмелье, которое отдавалось только легкой дрожью в пальцах. Кулани поздоровался с коллегами и принялся за работу, стараясь не дышать на окружающих, чтобы не опьянить актеров одним своим выхлопом.
Он отвлекся от экранов и рабочего процесса, только когда объявили поздний обед, вздрагивая, когда услышал свое имя голосом Эниса.
— Эй, ты как после вчерашнего? — парень сидел под тентом с напитками, улыбаясь широко, а Кулани нахмурился.
— Кто тебя пустил на площадку?
— Я сказал, что я курьер и принес твой обед, — парень поднял перед собой бумажный пакет с едой, а Найл прикрыл глаза, стараясь унять собственную раздражительность — Энис был виноват в произошедшем ровно настолько же, насколько и сам Найл. — Эй, расслабься, ничего особенного не произошло, подумаешь, нарушили договоренности, просто не будем больше так напиваться и дело в шляпе.
— Зачем ты здесь?
— Первое — я принес тебе жирный обед, чтобы ты не остался голодным, второе — узнать, насколько ты зол по шкале от «одного» до «забирай манатки из моего номера и проваливай».
— Я не злюсь.
— Хорошо. Но я хочу, чтобы ты знал — мне стыдно, что я воспользовался твоим состоянием и… — Энис смолк, смотря за плечо Найла, а тот вздохнул глубоко, надеясь, что позади него Донна, а не кто-то другой. В кои-то веки судьба была к нему благосклонна. — Мисс Симонс, я Энис и я уже ухожу, не буду вам мешать.
— Нет-нет, ты продолжи, я сгораю от любопытства, как же ты надругался над напившимся Найлом?
— Донна, — Кулани оглянулся на актрису, а та только хитро щурилась, забрав из рук Кайе пакет и доставая оттуда коробку с лапшой.
— Мы договаривались, что я сплю на диване, а я перебрался на кровать. Ничего особенного, просто я дерусь во сне и храплю.
— Не верю.
— Что же, вам придется поверить, потому что так и было, — парень невинно похлопал глазками и поднялся со стула. — Я пойду. Увидимся вечером. До встречи, мисс Симонс. — Энис попятился назад, чуть не опрокидываясь вместе с заграждением, но удержал равновесие и ретировался.
— Вы переспали, — Донна заняла его место, достав из пакета вилку и накрутив себе лапшу, отправила ее в рот.
— По пьяни и я мало что помню.
— А еще он тебе нравится.
— Он и тебе нравится.
— Но я почти замужем.
— А я не заинтересован стать заменой его бывшему.
— Ладно. Не замирай и присоединяйся, пока я все не съела.
За что Найл был благодарен подруге — та не стала продолжать тему его ночи, поняв, насколько некомфортной она была для него, поэтому вспомнил он о произошедшем уже по пути домой, уставший и буквально выжатый до капли сегодняшним длинным днем. Часы показывали десять вечера, а тело ломило от желания принять горизонтальное положение.
— Ты пришел, — Энис сел, потирая лицо, на котором был след от диванной подушки. — Хочешь, я сбегаю за горячим ужином или нагреть пиццу, которая ждет тебя уже пару часов?
— Пицца, — говорить длинными предложениями было физически сложно, поэтому Найл не утруждался. Он стянул толстовку и футболку с себя, не доходя до спальни и отбрасывая в сторону. — Но сначала душ.
Уткнувшись лбом в стенку душа, Найл простонал — в его голове начали всплывать воспоминания предыдущей ночи, которые он успешно игнорировал весь день. Вот Энис бросил в него шкодливый взгляд, забирая бутылку и немедленно присасываясь к ней губами, чтобы допить последние глотки. На возмущение таким поведением он только хмыкнул и залез на колени мужчины, прижимаясь к его губам в поцелуе и измазывая их обоих в портвейне. Дальнейшее было затуманено желанием и страстью, похотью и восторгом от происходящего — чувственное тело перед глазами, которое Кулани метил поцелуями и укусами, пока не перешел к более активным действиям.
— Блядь, — он ругнулся шепотом, но собрался с мыслями, влез в спортивные штаны и вышел к Энису, облизываясь, когда учуял запах пиццы.
— Футболки в твоем мире не существуют? — Энис прищурился, явно заставляя себя не смотреть на торс мужчины, Найл только хмыкнул и повел бровью, а парень закатил глаза, но не продолжил мысль.
— Спасибо за ужин.
— Спасибо, что не выгнал меня за мое поведение.
— Просто мы не будем больше так напиваться, по крайней мере вдвоем. И возобновим договор не спать друг с другом.
— Ладно, — парень кивнул, садясь напротив. — Ты всегда был таким серьезным?
— Наверное, — односложные ответы были вынужденной мерой — Кулани с жадностью вгрызался в пиццу.
— Не верю. Где-то в твоей жизни должна быть история о любви, которая была настолько неудачной, что ты решил не повторять собственных ошибок.
— Кто знает.
— Я не настаиваю.
— И правильно.
Энис наблюдал за ним, сложив руки под подбородком, а Найл старался игнорировать теплое ощущение уюта, которое создавалось рядом с парнем.
— Кстати, я договорился о работе, так что завтра я выхожу в ночь. Ты меня вообще будешь теперь редко видеть, если не решишь навестить меня на работе. За то, что пустил меня к себе пожить, я буду наливать тебе бесплатно и снабжать телефонами самых красивых людей.
— Я не буду много пить больше, а телефоны… это лишнее, я не практикую одноразовый секс.
— Вообще никогда?
— Уже не практикую.
— Но ты зайдешь?
— Куда ж я денусь, иначе ты соскучишься и снова явишься на мою работу.
— Я доставил тебе проблемы? — вытянувшееся лицо Эниса подсказывало, что он искренне взволнован тем, что он мог помешать мужчине.
— Нет, но ассистенты уже допрашивали Донну о том, кто ты и почему я не прогнал тебя с площадки.
— Ты прогонял кого-то с площадки?
— И не раз. Но это было в Америке, там народ более осведомлен о том, что происходит и кто снимает.
— Понял. То есть мне больше не приходить?
— Не злоупотребляй визитами. Но… ты можешь написать мне сообщение за час до приезда, и я подгадаю себе короткий перерыв на кофе.
— Я все еще удивляюсь, как тебе удалось меня разгадать за те пару дней, что мы знакомы, — Кайе усмехнулся, покачав головой. — Что я соскучусь и приеду, я бы даже обиделся или попытался на такие предположения, но это правда — если мы не будем видеться долго, я злоупотреблю твоим рабочим временем.
— Видимо, я хорошо разбираюсь в людях.
— Или я стал таким предсказуемым.
— Не воспринимай это как вызов, — Найл навел на него указательный палец в угрожающем жесте.
— Ла-а-адно.
Разговор не клеился — оба были слишком уставшими, чтобы продолжать, так что было решено отправиться по кроватям как можно скорее.
Рабочая неделя выдалась сложной — съёмочные дни растягивались на рекордное количество часов, а выходные были отменены, в связи с намечающимися в Париже дождями. Литры выпитого кофе и бесконечная еда навынос стали повседневностью. Единственное, что напоминало Найлу о реальности, в которой он жил в номере не один, были длинные локоны, торчащие из-под одеяла каждое утро.
Энис:
У меня сегодня выходной, так что я заеду на площадку через пару часов. Хочешь суп?
Сообщение застало мужчину посреди конфликта с одним из операторов, который не то от переутомления, не то из вредности выстроил кадр далеко не так, как Найл того хотел. Он рявкнул в последний раз какую-то несвязную угрозу и отвлекся, чтобы ответить.
Ангел:
Я смогу отлучиться максимум на десять минут.
Энис ответил большими пальцами вверх, а Кулани вернулся к работе, снова теряя счет времени и углубляясь в процесс.
— Перерыв? — ассистент коснулся плеча сосредоточенного оператора, а Найл оглянулся, зная, что увидит за ограждением светлую макушку среди немногочисленных зевак.
— Полчаса, предупреди актеров и режиссера. Всем надо перекусить, если мы хотим отснять закатные сцены из третьего блока.
Энис улыбался, отбросив потемневшие от влаги пряди волос назад, а Найл с удивлением почувствовал, что ему хватило сил на ответную улыбку.
— Заебался?
— Не то слово.
Энис потянул его за локоть в какой-то переулок, доводя до крохотной скамьи, он достал из рюкзака лоток с супом, ложку и несколько гренок, устраивая их на бумажной тарелке рядом с Найлом.
— Я обещал приготовить тебе что-то, так что суп моего приготовления. В рюкзаке есть еще брускета с авокадо и лососем, но я отдам ее тебе, когда похвалишь мою готовку.
— То есть я ее не получу, пока не обману тебя?
— Подлец, — Энис улыбнулся, садясь рядом и легко толкая мужчину в плечо. — Ты был прав, я соскучился. Я бы приходил и до работы, но помню, что ты просил не злоупотреблять нашим знакомством, так что я стараюсь соблюдать установленные правила.
Парень продолжал бубнить, рассказывая о своих днях в баре, отпуская шутки, от которых один раз суп чуть не пошел у Кулани носом, но он был слишком голоден, чтобы позволить себе такое расточительство.
— Это действительно вкусно, — допив остатки из лотка Найл повернулся к парню, улыбаясь сыто.
— Обманываешь за брускету?
— Говорю правду.
— На выходных ты свободен?
— Нет, мы марафоним до дождей.
— Вы верите в парижские прогнозы? — Энис рассмеялся звонко, хлопая оператора по плечу и даже похрюкивая.
— А что нам еще остается?
— Давать подчиненным отдыхать.
— Отдых — это миф для слабаков, — Кулани процитировал своего ментора из колледжа, а Кайе только закатил глаза.
— Я оставил мясо томиться у Морин, так что у тебя будет полноценный домашний ужин. А, если за минут сорок до приезда ты напишешь мне сообщение, он будет с пылу с жару.
— Видишь, я не зря подошел к тебе на Марсовом Поле.
— Видимо, не зря, — Энис отвел взгляд, пряча улыбку, а Найл вздохнул тяжело и отставил лоток.
— Мне пора обратно.
— Не забудь написать.
— Кстати, ты можешь купить мне шлем, чтобы меня не оштрафовали на самокате?
— Будет сделано.
— Цены тебе нет.
— Цена — проживание без оплаты аренды, — Энис подмигнул, щелкнув пальцами-пистолетами.
Кулани рассмеялся и пошел обратно на площадку, чувствуя неуловимый прилив сил. Донн проводила его взглядом, который сложно было игнорировать, но он мог притвориться, что не заметил, что и сделал.
— Он за тобой ухаживает?
— Это его способ выражать заботу и благодарность, ничего особенного.
— Как же он будет это выражать, когда ты вернешься в штаты?
Мужчина сглотнул, впервые за всю его карьеру мысль о том, чтобы вернуться домой, даже из проклятущего Парижа, не так сильно радовала его. Подруга усмехнулась, похлопала его по спине и ушла, не дожидаясь ответа. Кулани знал — не за горами тот день, когда Донна решит созвониться с Розой и рассказать обо всем, что происходило. И уж тогда его ждал полномасштабный террор его приватной жизни со стороны сестры, скрыться от которого было невозможно.
Они прервали съемку не так поздно, как обычно, просто потому, что одна из актрис не могла прекратить зевать, пуская волну утомленных зевков по всей площадке. Мужчина, все еще пытаясь прозеваться, написал сообщение соседу, что выдвигается домой. Он не был удивлен своей удаче — ровно в день, когда он решился приобрести шлем, его остановил полицейский и выписал ему штраф на сумму, на которую он предпочел бы поужинать в ресторане.
— Мой руки и за стол, — Энис сложил руки на груди, смотря на Найла недовольно — полицейский с трудом говорил на английском, что усложняло их общение, так что Кулани задержался дольше обещанного.
— Прости, дорогой, я получал штраф за езду без шлема.
— Будешь спать на диване, — Энис пытался сдержать улыбку, продолжая их игру, а Найл схватился за сердце.
— Не заставляй меня, молю.
Они просмеялись своему абсолютно устаревшему и дешевому спектаклю и сели за стол, помыв руки.
— Я так от голода подохну тебя ждать к ужину.
— Ты мог поесть без меня.
— Я хотел поесть вдвоем.
— Ладно, я не против.
Мясо, протомившееся в горшочках полдня, таяло во рту, заставляя Найла довольно мычать, Энис щурился, наблюдая за такой реакцией, склонив голову.
