«Потому что ты - мой первый друг, Лайт.»

Вечер. Лайт просыпается от холода, не чувствуя тепла от тела, что рядом. Как оказалось, никого нет. Эл давно проснулся и, видимо, просто не стал будить Лайта. — Эл! — Лайт хотел крикнуть, но получилось совсем тихо из-за того, что он только что проснулся. Но повторять не пришлось. Эл услышал, и шаги его послышались за дверью. — Да, солнце? — Почему ты не разбудил меня, когда проснулся? — притворно обидевшись, выдал Лайт. — Ты такой милый и… расслабленный, когда спишь. Мне не хотелось тебя будить, — Эл подошел к младшему и потянулся было за поцелуем, но его оттолкнули. — Эй, Лайт, ты чего, обижаешься? Прости, солнце, — Лоулайт поглаживал щеки рыжеволосого тыльной стороной ладони, извиняясь. — Не простишь, я тебя покусаю. Эти слова не могли не вызвать смех Лайта. — Ладно, ладно, ты прощен, — он потянулся за объятиями, но не получил их. — Эй, обними! — Малыш Лайт. Иди ко мне, — резкий прилив нежности. Эл любит Лайта настолько, что готов затискать до смерти. Улыбнувшись, тот оседлал колени старшего и обвил руками шею, крепко-крепко сжимая, но не причиняя ему вреда. Эл поглаживал его по спине, обводя каждый позвонок, вызывая табун мурашек. — Не называй меня малышом, ты не намного старше меня, — это, конечно, нравится ему, учитывая то, что его ласково называет Эл, но он старше Лайта всего на каких-то четыре месяца! — Вообще, давай ещё чуть-чуть посидим, мне так хорошо рядом с тобой… Ответа не последовало. Эл поднялся, крепко удерживая Лайта за бёдра, чтобы не упал. — Надо поесть. Ты и так очень похуд… — вспомнив ситуацию с родителями Лайта, Эл принял решение замолчать. Как-никак, вообще не хочется, чтобы у его мальчика испортилось настроение, потому что Лайт редко улыбается. Улыбается только рядом с Эл. Но Лайт, к сожалению, понял, что хотел сказать будущий детектив. Вспомнив каждую секунду, что он провёл без родителей и младшей сестры, вспомнив каждые до боли знакомые черты лица, скорбь по семье дала о себе знать. Плечо любимой домашней кофты Эл влажное и липкое, что значит — Лайт плачет. Значит, Эл снова сказал лишнего. «Чтоб тебя, Эл! Какого чёрта я сейчас сделал?! Я же знаю, что он до сих пор не может отпустить, так зачем я это делаю? Надо уметь держать язык за зубами, кошмар.» — Эл уже мысленно ненавидит себя за то, что не до конца умеет держать язык за зубами. — Малыш, эй… — Эл присел на стул, все ещё одной рукой придерживая Лайта за талию, а второй поглаживая по спине. — Лайт. Солнце, прости меня, прошу. Я не специально… — отодвинув от себя маленькое тело, он посмотрел в глаза Лайта. — прости меня, малыш, — рука, что до этого поглаживала Ягами младшего по спине, переместилась на волосы, нежно теребя их. — Н-ничего, Эл. Я просто… До сих пор не могу отпустить их… — делая паузы, не переставая шмыгать носом, прошептал он. Лоулайт потянулся рукой, чтобы вытереть слёзы с лица младшего. Как он беззащитен сейчас… Эл ненавидел, когда Лайт плачет, он готов сделать что угодно, лишь бы его мальчик не плакал, но в данный момент не мог — он сам только что довёл его. — Обними меня, Эл. Лоулайта не нужно просить дважды: он прижал мальчика к себе, успокаивающе поглаживая его. — Прости, солнце. Давай покушаем, — Эл прошептал ему на ухо тихо, словно боясь отпугнуть Лайта от себя. Прошептал так, словно если он скажет чуть-чуть громче, Лайт, как маленький, брошенный котёнок, убежит от него. Лайт, окончательно успокаиваясь, устроился на коленях Эл удобнее. Взяв в руки ложку, он начал ковырять порцию. Слёзы отогнали аппетит. Как не крути, есть теперь вообще не хочется. — Лайт, солнце, мне что, тебя самому накормить? — Корми, раз так хочешь. Уж не я виноват в том, что только что плакал из-за тоски по родителям. Я не хочу есть, — он чувствует себя подавленно, но и немного зол на Эл за то, что тот обвинил Лайта в том, что он не ест, пусть намёком, словно не он только что чуть не довел его до истерики. — Дай мне ложку. Лайт нехотя протянул Эл ложку, понимая, что тот не шутил, спрашивая, начать ли самому кормить его. — Умничка, — ложка риса направляется к губам младшего. — Открой рот, Лайт. Ягами покачал головой, что значило что-то вроде «не-а», но и терпению Эл есть предел. — Я сказал, открой. По-хорошему. Лайт открыл рот, принимая в себя пищу. Нехотя жуёт, но понимает, что если ослушается — Эл очень разозлится на него. — Умница. Ещё одну, — вторая ложка потянулась к губам Лайта, которую тот принял уже более спокойно. Наконец, через силу дожевав ещё две ложки, Лайт произнёс: — Больше не могу. — Хорошо, — Эл отложил тарелку с рисом подальше, принимаясь хвалить младшего за то, что он хотя бы чуть-чуть поел. — Умничка, малыш Лайт. Люблю тебя. — И я тебя люблю, — он слез с колен старшего и, поцеловав того в щёку, поблагодарил. — Спасибо. Мне, наверное, нужно собираться домой, бабушка переживать будет. — Ах, да… Я забыл совсем. Тогда я провожу тебя, а то мало ли. — Не стоит, я уже не маленький, — всё-таки, капля обиды ютилась внутри Лайта. За что? За то что Эл напомнил ситуацию. Возможно, он хотел, чтобы Эл пошёл с ним. Но он справится и сам. Как обычно. — Хорошо, только будь осторожнее. Напиши, как будешь дома, — наблюдает за тем, как Лайт одевается и, подходя и совсем невесомо целуя, провожает. — Ладно. Пока. Спасибо тебе, — он перешагнул порог квартиры Эл и, медленно перебирая ногами, минут семь спустя, дошёл до своего дома.

***

— Я дома! — крикнул Лайт, заходя. Из стен кухни послышался голос: — Лайт, наконец-то ты пришел. Идем, я только что кушать приготовила, — бабушка старается максимально заменить Лайту родителей, но, как ни крути, не получается. — Не, ба. Мы поели. Спасибо, — сухо ответив, рыжеволосый направился в свою комнату. Чем заняться? Он сам не знает. — Ну… Ладно. Постой, Лайт. Подойди сюда, пожалуйста. Мы с дедушкой хотим кое-что обсудить с тобой. «Что от меня снова хотят? Страшно представить… Может, они узнали про нас с Эл… А может, что-то другое… Ни пуха, ни пера, Лайт» — ужасно страшно… Совсем не понимая, в чем провинился, Ягами младший отправляется на кухню. — Ты присядь, Лайт. Он послушно присел, в ожидании… Ругани? Чего-то ещё? Нет, он совсем не прав. — Что случилось? — ком в горле, говорить дальше не получается. — В двух словах, Лайт… Мы вынуждены покинуть Токио на годик-два. Вылет послезавтра. У тебя есть время попрощаться с друзьями, если… Если хочешь. — Что? Зачем? — Понимаешь ли, я должен был ехать один, но посчитал, что без вас мне будет очень туго. Я обдумывал решение месяц, твоя бабушка всё это время поддерживала меня, и… Мы вместе пришли к выводу, что едем туда втроём, — Ягами старший решил объяснить Лайту зачем, не оставляя своей супруге работы. — Пусть мы улетаем, плевать. Что мне делать без Эл, черт возьми? — Лайт. Мы понимаем, что Эл твой друг детства, но ты все равно найдёшь друзей на новом месте. А с Эл ты можешь продолжить общение в сетях, — бабушка была взволнована, но старалась скрыть это от внука. Ладно, бабушка в каком-то смысле права, но… Она не знает, на какой стадии отношения между ними. Вероятно, она посчитала бы это неправильным. Хотя, может быть, и поддержала бы внука. Кто знает. Лайт направляется в свою комнату, задумываясь о том, что будет дальше. Вспомнив о том, что он должен написать Эл, как вернётся, Лайт достаёт телефон. [17:44] Ягами: — Я дома. Встретимся завтра? Поговорить нужно… Касается наших отношений, частично. Практически моментально Лайт получил ответное письмо от Эл: [17:45] Лоулайт: — Хорошо, солнце. Я, на самом деле, волнуюсь, что ли… [17:45] Ягами: — Я люблю тебя. [17:46] Лоулайт: — И я тебя, Лайт.

***

Страшно. Жутко страшно говорить на тему отношений с тем, с кем они только-только начали налаживаться после конфликта. Эл мучается, не может успокоиться от слов Лайта. «Касается наших отношений» — пронеслось в его голове, отчего глаза начали гореть от накатывающих слез. Но Эл считал себя слишком сильным для того, чтобы плакать. Открыв недавнюю переписку с возлюбленным, пальцы принялись печатать то, что было на данный момент в голове маленького гения: Вечер. Лайт просыпается от холода, не чувствуя тепла от тела, что рядом. Как оказалось, никого нет. Эл давно проснулся и, видимо, просто не стал будить Лайта. — Эл! — Лайт хотел крикнуть, но получилось совсем тихо из-за того, что он только что проснулся. Но повторять не пришлось. Эл услышал, и шаги его послышались за дверью. — Да, солнце? — Почему ты не разбудил меня, когда проснулся? — притворно обидевшись, выдал Лайт. — Ты такой милый и… расслабленный, когда спишь. Мне не хотелось тебя будить, — Эл подошел к младшему и потянулся было за поцелуем, но его оттолкнули. — Эй, Лайт, ты чего, обижаешься? Прости, солнце, — Лоулайт поглаживал щеки рыжеволосого тыльной стороной ладони, извиняясь. — Не простишь, я тебя покусаю. Эти слова не могли не вызвать смех Лайта. — Ладно, ладно, ты прощен, — он потянулся за объятиями, но не получил их. — Эй, обними! — Малыш Лайт. Иди ко мне, — резкий прилив нежности. Эл любит Лайта настолько, что готов затискать до смерти. Улыбнувшись, тот оседлал колени старшего и обвил руками шею, крепко-крепко сжимая, но не причиняя ему вреда. Эл поглаживал его по спине, обводя каждый позвонок, вызывая табун мурашек. — Не называй меня малышом, ты не намного старше меня, — это, конечно, нравится ему, учитывая то, что его ласково называет Эл, но он старше Лайта всего на каких-то четыре месяца! — Вообще, давай ещё чуть-чуть посидим, мне так хорошо рядом с тобой… Ответа не последовало. Эл поднялся, крепко удерживая Лайта за бёдра, чтобы не упал. — Надо поесть. Ты и так очень похуд… — вспомнив ситуацию с родителями Лайта, Эл принял решение замолчать. Как-никак, вообще не хочется, чтобы у его мальчика испортилось настроение, потому что Лайт редко улыбается. Улыбается только рядом с Эл. Но Лайт, к сожалению, понял, что хотел сказать будущий детектив. Вспомнив каждую секунду, что он провёл без родителей и младшей сестры, вспомнив каждые до боли знакомые черты лица, скорбь по семье дала о себе знать. Плечо любимой домашней кофты Эл влажное и липкое, что значит — Лайт плачет. Значит, Эл снова сказал лишнего. «Чтоб тебя, Эл! Какого чёрта я сейчас сделал?! Я же знаю, что он до сих пор не может отпустить, так зачем я это делаю? Надо уметь держать язык за зубами, кошмар.» — Эл уже мысленно ненавидит себя за то, что не до конца умеет держать язык за зубами. — Малыш, эй… — Эл присел на стул, все ещё одной рукой придерживая Лайта за талию, а второй проглаживая по спине. — Лайт. Солнце, прости меня, прошу. Я не специально… — отодвинув от себя маленькое тело, он посмотрел в глаза Лайта. — прости меня, малыш, — рука, что до этого поглаживала Ягами младшего по спине, переместилась на волосы, нежно теребя их. — Н-ничего, Эл. Я просто… До сих пор не могу отпустить их… — делая паузы, не переставая шмыгать носом, прошептал он. Лоулайт потянулся рукой, чтобы вытереть слёзы с лица младшего. Как он беззащитен сейчас… Эл ненавидел, когда Лайт плачет, он готов сделать что угодно, лишь бы его мальчик не плакал, но в данный момент не мог — он сам только что довёл его. — Обними меня, Эл. Лоулайта не нужно просить дважды: он прижал мальчика к себе, успокаивающе поглаживая его. — Прости, солнце. Давай покушаем, — Эл прошептал ему на ухо тихо, словно боясь отпугнуть Лайта от себя. Прошептал так, словно если он скажет чуть-чуть громче, Лайт, как маленький, брошенный котёнок, убежит от него. Лайт, окончательно успокаиваясь, устроился на коленях Эл удобнее. Взяв в руки ложку, он начал ковырять порцию. Слёзы отогнали аппетит. Как не крути, есть теперь вообще не хочется. — Лайт, солнце, мне что, тебя самому накормить? — Корми, раз так хочешь. Уж не я виноват в том, что только что плакал из-за тоски по родителям. Я не хочу есть, — он чувствует себя подавленно, но и немного зол на Эл за то, что тот обвинил Лайта в том, что он не ест, пусть намёком, словно не он только что чуть не довел его до истерики. — Дай мне ложку. Лайт нехотя протянул Эл ложку, понимая, что тот не шутил, спрашивая, начать ли самому кормить его. — Умничка, — ложка риса направляется к губам младшего. — Открой рот, Лайт. Ягами покачал головой, что значило что-то вроде «не-а», но и терпению Эл есть предел. — Я сказал, открой. По-хорошему. Лайт открыл рот, принимая в себя пищу. Нехотя жуёт, но понимает, что если ослушается — Эл очень разозлится на него. — Умница. Ещё одну, — вторая ложка потянулась к губам Лайта, которую тот принял уже более спокойно. Наконец, через силу дожевав ещё две ложки, Лайт произнёс: — Больше не могу. — Хорошо, — Эл отложил тарелку с рисом подальше, принимаясь хвалить младшего за то, что он хотя бы чуть-чуть поел. — Умничка, малыш Лайт. Люблю тебя. — И я тебя люблю, — он слез с колен старшего и, поцеловав того в щёку, поблагодарил. — Спасибо. Мне, наверное, нужно собираться домой, бабушка переживать будет. — Ах, да… Я забыл совсем. Тогда я провожу тебя, а то мало ли. — Не стоит, я уже не маленький, — всё-таки, капля обиды ютилась внутри Лайта. За что? За то что Эл напомнил ситуацию. Возможно, он хотел, чтобы Эл пошёл с ним. Но он справится и сам. Как обычно. — Хорошо, только будь осторожнее. Напиши, как будешь дома, — наблюдает за тем, как Лайт одевается и, подходя и совсем невесомо целуя, провожает. — Ладно. Пока. Спасибо тебе, — он перешагнул порог квартиры Эл и, медленно перебирая ногами, минут семь спустя, дошёл до своего дома. — Я дома! — крикнул Лайт, заходя. Из стен кухни послышался голос: — Лайт, наконец-то ты пришел. Идем, я только что кушать приготовила, — бабушка старается максимально заменить Лайту родителей, но, как ни крути, не получается. — Не, ба. Мы поели. Спасибо, — сухо ответив, рыжеволосый направился в свою комнату. Чем заняться? Он сам не знает. — Ну…Ладно. Постой, Лайт. Подойди сюда, пожалуйста. Мы с дедушкой хотим кое-что обсудить с тобой. «Что от меня снова хотят? Страшно представить… Может, они узнали про нас с Эл… А может, что-то другое… Ни пуха, ни пера, Лайт» — страшно жутко… совсем не понимая, в чем провинился, Ягами младший направляется на кухню. — Ты присядь, Лайт. Он послушно присел, в ожидании… Ругани? Чего-то ещё? Нет, он совсем не прав. — Что случилось? — ком в горле, говорить дальше не получается. — В двух словах, Лайт… Мы вынуждены покинуть Токио на годик-два. Вылет послезавтра. У тебя есть время попрощаться с друзьями, если… Если хочешь. — Что? Зачем? — Понимаешь ли, я должен был ехать один, но посчитал, что без вас мне будет очень туго. Я обдумывал решение месяц, твоя бабушка всё это время поддерживала меня, и… Мы вместе пришли к выводу, что мы едем туда втроём, — Ягами старший решил объяснить Лайту зачем, не оставляя своей супруге работы. — Пусть мы улетаем, плевать. Что мне делать без Эл, черт возьми? — Лайт. Мы понимаем, что Эл твой друг детства, но ты все равно найдёшь друзей на новом месте. А с Эл ты можешь продолжить общение в сетях, — бабушка была взволнована, но старалась скрыть это от внука. Ладно, бабушка в каком-то смысле права, но… Она не знает, на какой стадии отношения между ними. Вероятно, она посчитала бы это неправильным. Хотя, может быть, и поддержала бы внука. Кто знает. Лайт направляется в свою комнату, задумываясь о том, что будет дальше. Вспомнив о том, что он должен написать Эл, как вернётся, Лайт достаёт телефон. [17:44] Ягами: — Я дома. Встретимся завтра? Поговорить нужно… Касается наших отношений, частично. Практически моментально Лайт получил ответное письмо от Эл: [17:45] Лоулайт: — Хорошо, солнце. Я, на самом деле, волнуюсь, что ли… [17:45] Ягами: — Я люблю тебя. [17:46] Лоулайт: — И я тебя, Лайт.

***

Страшно. Жутко страшно говорить на тему отношений с тем, с кем они только-только начали налаживаться после конфликта. Эл мучается, не может уснуть от слов Лайта. «Касается наших отношений» — пронеслось в его голове, отчего глаза начали гореть от накатывающих слез. Но Эл считал себя слишком сильным для того, чтобы плакать. Открыв недавнюю переписку с возлюбленным, пальцы принялись печатать то, что было на данный момент в голове маленького гения: [19:15] Лоулайт: — Лайт… не могу терпеть до завтра, давай поговорим сейчас, прошу. Лайт заставил его ждать всего минуту-две, но от волнения Эл, наверное, сказал бы, что прошло минут так десять. Он судорожно пытается разблокировать телефон, чтобы посмотреть, каков всё-таки ответ Лайта, и натыкается на ответное письмо: [19:17] Ягами: — Конечно. Придёшь? [19:18] Лоулайт: — Да, Лайт. Собираюсь. Спасибо.