Малолетний дебил

Утро наступило (полодиннадцатого — это утро >: (у соавтора да), казалось, вместе с тем, как раздался голос Тилля: — Подъём и завтрак! Нам через два часа ехать место осматривать! Все кое-как встали с диванов. Рихард совсем не жалел, что обнял Кристофа, хотя руку теперь было проще отрубить, чем привести в рабочее состояние, Кристоф переживал за эти неудобства, но Рихард лишь махнул «рабочей» рукой… Пауль был очень рад, что проснулся рядом с Риделем, а не в одиночестве, то же испытал Оливер. А Флаке… А что он? У него руки не болели, но и счастья от пробуждения рядом с кем-то родным он не испытал. Завтрак в виде котлет с кашей — великолепно. Ещё и котлеты были горячие. Рай. Снова приехал Эгон, оказывается, он уезжал вместе с инструментами. — То есть он куда-то, далеко от меня, увозил мою установку?.. — Кристоф вот-вот свалился бы в обморок, если бы не Круспе, поддержавший его. — Всё нормально было бы, — заверил Тилль. Они быстро доехали до места выступления, это было действительно крутое здание. А на входе висели плакаты: «Сегодня в 18:00 по Берлину выступление «Rammstein» вход 50 ⍷». Тилль нашёл взглядом Фалко. — Уважаемый мужчина, — промурлыкал он. А Фалко в ответ: — Оу, здравствуйте, звезда метала, отец индастриала, уважаемая фигура в музыкальной индустрии, чем могу служить Вам? Оба рассмеялись. — Так, серьёзно, Фалкец, мы денег с этого получим? — Конечно, ты заплатил за аренду сцены, за рекламу и прочее… — Я заплатил за сцену, так там денег с трёх билетов… За рекламу нет, ты же… — Тилль, да, вы получите деньги, минимум 15к ⍷, гарантирую. — 15 тысяч?! Ты что?! — Что? Это же не я тебе их даю, вы их своим трудом заработаете. — Сколько с нас процентов тебе? — Тилль достал блокнот, примерно посчитать, что к чему. — Процентов… Хм… — он задумался, вернее сделал вид, — требую проценты в виде поцелуя вашего милого ударника. «Чё…» — И ритм-гитариста. Всё, — он улыбнулся. Тилль позвал Пауля и Кристофа и объяснил ситуацию. И каждый подумал: «Хоть бы Рихард не видел». «Хоть бы Оливер не видел». И вот на щеках и губах Фалко горят несколько поцелуев. — Всё, я доволен, удачи Тилль, я на кассу поставлю кого-нибудь из кентов, не боись, всё честно будет. Отойдя в сторону, Пауль шепнул Шнайдеру: — Симпотичный мужчина, верно? — Мне нравятся его длинные белые волосы… И глаза голубые, очень красивые, и он высокий, и пахнет приятно, одевается красиво, без понтов, со вкусом, во всё чёрное, умело пользуется косметикой… — Ой-ой-ой! — перебил Ландерс, — кто-то влюбился, м-м-м! Кристоф смутился и ушёл разбирать установку. Через час, то есть около двух дня, сцена была готово, и настало время репетиции. К четырём программа была отрепетирована несколько раз в лучшем виде. — У нас времени ещё два часа, — сообщил Тилль, можно поесть. Тут недалеко есть кафе. Все пошли туда, ведь там можно было и выпить немного, а перед концертом это был святой ритуал. — Нам… — задумался Тилль, — вот это, это, это, это, это и! Вот это. И шницели. Официант попросил повторить заказ ещё раз, он, увы, не смог писать быстрее скорости звука, с какой Тилль тыкал в меню, произнося «это». Принесли несколько подносов с тарелками и пиво. — За нас! За метал! — сказал Тилль, поднимая стакан. — За Rammstein! — хором поддержали его остальные. Поздний обед задержался слишком надолго. — У нас сорок минут осталось, мужики, — запережиаал Флаке. Все вскочили и кинулись на парковку, искать Эгона. Пока тот заводил машину, Тилль расплачивался в кафе. — Быстро, быстро, быстро! — скомандовал он, захлопывая дверь. Они опоздали всего на пару минут. Ведь помимо того, чтобы доехать, надо было ещё и переодеться. — На сцене Rammstein! — объявил Тилль в микрофон, когда на часах было 18:17. И раздались первые удары в том, первые аккорды на басу и раскатистый голос Линдеманна: — Ramm-stein… Толпа, которая, как показалось Тиллю, по численности человек насчитывала гораздо больше, чем прогнозировал Фалко, ревела, подпевала, что запомнила, люди вместе с Тиллем пели чужие песни в исполнении группы, затихали, но к концу выкрикивали обрывки куплетов и припевов на песнях авторства раммов. Оливер стоял всё время в углу сцены в тени и не делал лишних телодвижений. Пауль это заметил и подошёл к нему на проигрыше, укусил за руку и убежал. Ридель посмотрел на него, а Пауль вильнул бёдрами и показал ему язык. Оливер понял, что это такая игра и побежал за Ландерсом. «А вообще… Зря ему пива налили» — подумал басист. Они бегали по сцене, толпа смеялась. Потом Пауль запнулся и полетел бы со сцены, если бы Рихард его не поймал, жертвуя парой ударов по струнам. — Ты что?.. — спросил он. Пауль стыдливо опустил глаза и ушёл от него. Оливер посмеялся, но этот смех скрывал страх и переживание. Потом Кристоф, который всё пытался поймать на себе взгляд Рихарда, решил привлечь его внимание и кинул в него палку. «Чётко попал, какой же я крутой» — улыбнулся ударник. Рихард обернулся и посмотрел на палочку. Когда песня закончилась и началась новая, Рихард поднял палку и вернул еë Кристофу, хотя она ему была уже не нужна. Толпа сходила с ума, все аплодировали, когда сцену заливало огнём, взрывались фейерверки, лазеры разрезали воздух, а прожектора ослепляли. — Danke! — крикнул Тилль, когда все вышли на поклон, отыграв восемь песен на бис. Почти дали второй концерт. И снова толпа кричала, как любит их. Никто не ждал такой реакции, и это было фантастически. Когда группа собрала инструменты, раздала автографы и пофотографировалась с, теперь уже, фанатами, совсем стемнело. — Так, мужики, — обратился ко всем очень радостный Тилль, — я ушёл тут по месту, понимаете, дЭвУщЪкИ. — Хах, дэвУщъки, — смеялся Пауль. Потом, в компании нескольких девок, ушёл Рихард. Кристоф пошёл за ним. — Риш, ты надолго? — спросил он. — До утра, пока. — Но… Я?.. Круспе отмахнулся и отвернулся. Кристоф ничего не мог сделать или сказал, только сжал майку на груди, собирая складки на ткани. С чего бы ему так поступать? «Не обиделся ли на палку в спину?..» В любом случае, думать об этом было бессмысленно, сделать уже ничего нельзя было. Потом и Флаке свалил в неизвестном направлении. Когда к Оливеру подошли пара девиц, он отказался от чего-либо, не успели они даже рта открыть, и демонстративно поцеловал Пауля. А тот и не был против. — Пойдём в бар? — предложил Ридель. — Можно с вами? — спросил Кристоф. Через полчаса они уже сидели со стаканами пива. А Кристоф пил коньяк, глядя в стол. Ридель всё гипнотизировал Пауля, который смотрел на Шнайдера. — Что случилось, Дум? — всё-таки спросил Ландерс. — Ничего, — пробубнел пьяный Кристоф. Он просто сидел и лил в горло алкоголь. Пауль и Оливер догадывались, в чём дело…