Воспоминания, в которых я тебя полюбила

      Звуки разбивающиеся воды, причиной которой был непродолжительный ночной дождь, вызванный Электро Архонтом. Утреннее пение зябликов и остаточных капель оказались прекрасным дополнением друг друга. Невольно они стали виновниками пробуждения обладательницы чуткого лисьего слуха. К слову, она не оценила их ансамбль, ведь легла вчера довольно поздно.       Раздражённо цокнув и прижав уши, кицунэ развернулась от источника надоедливого щебетания, зло сомкнув глаза. Но ощутимо близкое шуршание простыни застало её врасплох. Взглянув на причину звука, она увидела перед собой Эи. Архонт не спала, а лишь будучи погруженной в собственные мысли задумчиво смотрела в одну точку. И, будто почувствовав на себе взгляд жрицы, сёгун слегка оживилась, взглянув в ответ.       Между ними возник зрительный контакт вместе с неловкой тишиной, которая, скорее всего, была вызвана их вчерашней близостью. Вельзевул молчит, но Гудзи чувствует через футон, как сердце той забилось чаще. Мико уже предвкушала как щёки Эи вот-вот вспыхнут, и она запросто могла бы этому поспособствовать ещё сильнее. Но не станет. Она не ребенок, чтобы так шутить, особенно после того, как они стали близки. Это все успеется, а сейчас просто не к месту.       Вместо этого Яэ лишь тяжело вздохнула, как-то грустно отведя взгляд, разрушая то неловкое напряжение, что было между ними. После чего спросила, нарушая тишину:       — Мне снился такой прекрасный сон,— мечтательно прикрыв глаза, произнесла Гудзи, — Там ты сказала, что любишь меня... Или это было явью? — с надеждой спросила она.       Сердце кицунэ предательски сжалось. В голову начали лезть самые разные мысли, и, впервые в жизни, ей стало неловко от собственных слов. Мико казалось, что Райдэн сейчас сочтет её за глупого подростка или что-то в роде того, и лисичка смущённо опустила глаза. Но как же она удивилась, почувствовав руку на своем лице, что так заботливо поправила прядь её розовых волос.       — Это был не сон, — тепло улыбнулась Эи, ласково на неё смотря. — Доброе утро, Мико.       Кицунэ с облегчением вздохнула и томно взглянула на Архонта. Довольно улыбаясь, Яэ тонула в мягкой подушке, словно это были облака, от чего стала напоминать голодную до ласки кошку. Она ничего не сказала на утреннее приветствие Эи, но для той счастливая улыбка её дорогой кицунэ стала лучшим ответом.       — Почему ты так рано проснулась? — взяв Эи за руку в заботливом жесте, слегка обеспокоено спросила жрица, в надежде, что её возлюбленная всё-таки спала этой ночью, а не думала о плохом, — Обычно я встаю первая.       — Утром ты всегда уходишь, и в этот раз я боялась проснуться не увидев тебя, — Райдэн сильнее сжала руку Яэ, — Ты же... не оставишь меня одну?       Этот вопрос прозвучал двусмысленно. Мико помнит вчерашние слова Эи и помнит в её глазах страх одиночества и отчаяния, и жрице не хотелось увидеть это вновь. Она никогда не покинет своего Бога, а будет рядом, всячески пытаясь вызвать улыбку на лице Её Превосходительства.       — Я обещаю, что буду рядом, Эи. — искренне улыбнулась кицунэ.       Стоило девичьей руке прильнуть к щеке сёгуна, как на лице той появилась благодарная улыбка, глаза Её Превосходительства были полны нежности и заботы, а сердце так и трепетало от чувств.       — Но тогда и ты пообещай мне, что пока я рядом с тобой, ты всегда будешь любить меня. Мне кажется, это справедливо.       Тогда Эи ничего не ответила, а лишь одарила кицунэ снисходительной улыбкой. Мико права, это будет справедливо, поэтому, Вельзевул обещает, что будет вечно её любить, хоть это для богини и губительно.       Смерть Макото, ясно дала понять Эи, почему богам нельзя любить.       Эрозия — вот плата за божественную любовь и отличие смертных от богов. Люди за свою короткую жизнь могут влюбиться неограниченное количество раз, их нельзя за это винить. Но Мико с Эи — не люди. У них все по-другому. Их жизнь далеко за пределами человеческой, она с ней даже не сравниться, что уже говорить о любви. Боги не такие ветреные, как смертные, и любовь для них значит гораздо больше. Можно даже сказать, что она для них губительна.       Эрозия заставляет разум покрыться пеленой раздора, предавая забвению всё, что так упорно долго хранило в себе сознание, оставляя на его стенках кровоточащие от злобы порезы, кровь ослепляет, загоняя богов в яму безумия и боли. Агония вызванная увяданием разума, равносильна чувствам, что испытывает Архонт.       Но Мико вылечила сердце Эи, словно даруя второй шанс быть счастливой. Кицунэ всегда была рядом, излучая любовь, радость и свет, заставляя божественное израненное сердце вновь забиться, так быстро и так трепетно только от одного томного взгляда жрицы. Неужели небеса решили смилостивиться над Вельзевул, даря такую любовь или это очередное наказание?       Ей не хотелось об этом думать, как и Яэ не хотелось обсуждать её проблему. Однако, Эи поправляет её, говоря: «наша проблема», — но жрица в ответ лишь грустно улыбалась. Из-за одного упоминания этой темы лицо Гудзи болезненно кривилось, от чего сердце сжималось, и Эи более не хотелось её донимать расспросами. Она видит, что ей неприятно. Но Райдэн необходимо узнать причину этих приступов, чтобы она смогла ей помочь. Она обещала. Однако кицунэ молчит, поэтому остаётся лишь надеется, что это не эрозия.       — Я всё расскажу тебе, Эи... Просто дай мне время.       И Эи покорно ждала, точно также, как когда-то и Мико от неё взаимности, хотя для Вельзевул, так больше продолжаться не может.       А сейчас, две обречённо-влюбленные девушки наслаждались компанией друг друга, сидя на небольшом холме, под цветущей сакурой, которая укрывала их от чужого взора в эту ночь. Опадающие розовые лепестки спускались вниз, словно кружась в танце. Улетая, они открывали вид на поляну полную различных цветов:от астр до светящиеся травы, что цвела и на горе Ёго, из-за чего вся картина была похожа на узоры калейдоскопа.       Эи подняла глаза цвета молний вверх, смотря на одинокую луну, которая напоминала ей прошлую себя, такая же одинокая среди всех остальных.       Мико же, в свою очередь, смотрела на усыпанное поле цветов, наслаждаясь компанией Архонта, которые неторопливо колыхались под тёплым Инадзумским ветром. Вдруг спокойный взгляд остановился на смутно знакомом цветке, который находился вблизи от жрицы.       — Смотри, Эи, — лисица вертит в руке свежесорванный вьюнок, похоже, он не успел закрыться и угодил в лапы беспощадной лисе, — Схож на тот, что у тебя в заколке.       — Ипомея? Зачем ты её сорвала? — огорчённо произнесла Вельзевул, забрав несчастный цветок из лисьих рук.       — Хм? Ну а что? Ты же знаешь, что они живут всего день, а из этого уже и закладки не сделаешь. Ничего страшного. — пренебрежительно произнесла Яэ. Но после её внимание привлекло то, как Эи сосредоточенно смотрела на полуживое растение. Глаза сёгуна загорелись, как и некоторые пряди волос, характерным для неё ярко-фиолетовым светом. От кончиков пальцев до цветка прошёл микро-разряд божественного тока и вьюнок как будто освежился и вновь ожил.       — Его жизнь подобна молнии — неповторимое мгновение. То, что так сильно я хочу запечатлеть навечно. — Эи тяжко вздохнула.       — Но ты же его оживила, разве нет?       — Нет, я лишь отсрочила его смерть, — как-то грустно произнесла Архонт, — По крайней мере, ты теперь сможешь засушить его и положить в книгу, — протянув растение кицунэ, слегка улыбнулась сёгун.       — Что ж, спасибо, — довольно сказала Мико, ненавязчиво крутя кончик оживленной ипомеи в руке, — Оказывается, ты можешь быть такой романтичной.       Вельзевул лишь неловко улыбнулась, глядя куда-то в сторону, боясь взглянуть в глаза Мико, это смущало. Но любопытство взяло вверх и сёгун увидела облик прекрасной кицунэ в лунном свете, окружённую ночными цветами. Мико с особой заботой положила оживленный Эи цветок в книгу, которую взяла с собой. От этой картины на лице Архонта расплылась грустная улыбка. Эти моменты ей бы тоже хотелось сохранить навечно, Райдэн так боится все это потерять.       «Почему же ты так долго молчишь, Мико?»       Не отступающая тревога колотилось в сердце Вельзевул, необъяснимое чувство предвещало что-то плохое, хоть и Всемогущий сёгун полностью обезопасило свою кицунэ, соврав генералу комиссии Тэнре о необычных убийствах, сказав, что это были все проделки злого духа, которого они с Леди Яэ успешно изгнали. Именно поэтому допускать новые убийства — исключено. Но Эи незнает, что на уме у кицунэ.       — Мико, ты все ещё не хочешь поговорить об этом?       Руки жрицы замерли от собирания цветов, словно оледенели. Нос лисицы сморщился, а глаза опустились и потускнели. Опять это измученное лицо, из-за которого у Эи опять заболело в груди, словно в её душу всадили несколько отравленных стрел, раны от которых неприятно ныли, но сейчас Архонт не намерена отступать.       — Мико, подойди сюда, — нежно позвала её Эи.       Жрица захлопнула книгу, измученной вздохнув. Она встала и неспеша наступая на цветы подошла к Эи, что виновато на неё смотрела. Яэ присела подле сёгуна, но лицом не поворачивалась.       — Что с тобой? Не обижайся, но ты в последнее время неважно выглядишь, это из-за...       — Всё верно, Эи, —не оборачиваясь, перебила её Яэ, не желая дослушивать окончание фразы, — Из-за этого.       Это правда, Мико стала плохо выглядеть в последнее время: волосы потеряли былой блеск, лицо обрело болезненный оттенок, что напоминал цвет кожи её убитых жертв, стала мало есть.Верховная жрица всё ещё была красивой, но было видно, что она «болеет». Вельзевул боялась, что она практически умирала и продолжала молчать, поэтому Эи больше не может идти на поводу у жрицы и ждать того, что она так оттягивает.       — Не злись на меня. Я знаю, что тебе неприятно говорить об этом, но и ты меня пойми... — она заботливо взяла Мико за руку, — Мне невыносимо больно от того, что ты страдаешь.       Горечь на языке и ком в горле сдавили сердце кицунэ, от стыда, что она вновь заставляет Эи страдать, но Яэ молчит дальше, обдумывая, что ответить.       — Скажи, Мико, ты помнишь,как я одолела Оробаси?       От внезапного вопроса, лисица слегка от интереса повернула голову, но все ещё избегая зрительного контакта посмотреть на Архонта.       — По моему вся Татарасуна помнит. Это был очень сильной удар, но...       — Сильный, — выделила Эи, перебив Мико, — Как ты думаешь,что будет чувствовать сильное божество, которое смогло одолеть огромного змея, но не смогло спасти того, кого она любит, — дрожащим голосом спрашивала Райдэн, — Единственное, что у него осталось.       Вельзевул давно испытывает это чувство и ей не хочется вновь ощущать себя беспомощной.       Ком становился все больше, а горечь усиливалась, из-за чего становилось тяжело, практически невыносимо дышать. От вины лицо жрицы исказилось, и вновь взглянуть в глаза Эи становилось все более невозможно.       — Посмотри на меня, — молящим тоном позвала её сёгун, словно прочитала мысли кицунэ. Лисица сжалась поджав уши, боясь развернуться, — Мико, — Райдэн взяла её за подбородок, слегка притянув, и кицунэ покорно повернулась, увидев блестящие, влажные глаза Эи, из которых казалось вот-вот пойдут слёзы, — Ты же не забыла, что ты и есть то самое единственное? — Вельзевул измученно улыбнулась, и глаза кицунэ стали таким же мокрыми, как и у Архонта, — Как ты думаешь, что со мной будет, если я потеряю тебя? Как я буду...       — Эи, прости меня! — с надрывом крикнула Мико, а из её потускневших аметистовых глаз полились слёзы раскаяния, — Я... я не хотела обижать или делать тебе больно! П-просто я обещала, что больше не буду убивать людей, чтобы не расстраивать тебя и не мучить. Но я вижу, что в итоге своим молчанием сделала только хуже, принеся ещё большие мучения, прости меня..!       — О, Мико... ты просто могла мне рассказать. Почему ты держала всё в себе?       Эи тут же поджала губы поймав себя на собственных словах. Разве она в праве осуждать Мико, когда сама очень долгое время копила свою боль и тоску по Макото? Но Яэ спасла её от этого, так почему она не хочет быть спасенной Райдэн?       — Мико, ты же обещала не оставлять меня... или ты тоже хочешь, как она, молча уйти?       — Нет, я тебя не брошу! — Яэ в панике забегала глазами, ей меньше всего хотелось потерять доверие Эи или разочаровать её, но затем кицунэ словно осенило, — Кровь! Я обычно пила их кровь.       А ведь точно, жертвы были найдены обескровленными и «пустыми», это стало многое объяснять Архонту. — Получается, ты испытываешь некую жажду, и чтобы её утолить, ты пила кровь? — стыдливо опустив глаза Мико кивнула.       Сёгун задумчиво свела брови, придерживая себя за подбородок, а после взгляд мгновенно изменился: — Пошли со мной.       Схватив Мико за руку, Райдэн мгновенно подорвалась, да так быстро, что Яэ едва успела прихватить с собой книгу, в которой отныне будет лежать драгоценный цветок. Нагнав Архонта, жрица стала шагать с ней в такт, в голове молясь, чтобы в спешке не споткнуться.       — Эи, в чём дело? Куда ты летишь?       Они были не далеко от дворца, поэтому быстро оказались у главных ворот. Стража, что охраняла Тенсюкаку, отдала честь Великому сёгуну, но Архонт даже не обратила на них внимание, а лишь решительно и твердо смотрела вперёд. Озадаченные взгляды мужчин кицунэ точно также проигнорировала, однако она слегка засмущалась от осознания того, что Эи не смутило держать ее за руку при других, но это лишь было приятным мимолётным чувством. Единственное, что сейчас действительно беспокоило жрицу, это поведение Архонта. Что она задумала? Неужели, Вельзевул позволит лисице вновь убить человека?       Нет.       Отмахнувшись от навязчивых мыслей, Яэ вновь с беспокойством устремила свой взор на Райдэн. Кицунэ чувствовала, как от недомогания у нее начали подкашиваться ноги, словно стали ватными. Жрица тщетно попыталась остановить бежавшего вверх по лестнице Архонта, но казалось, что она лишь ускорилась.       — Эи, не беги так быстро, — рвано дыша просила её лисица, — Я устала...       Не заканчивая последний шаг, сёгун мгновенно остановилась. От неожиданности Мико даже чуть в нее не врезалась, но вовремя увернулась, хотя Райдэн этого даже не заметила, она словно была чем-то поглощена, но вымученный голос Яэ заставил её очнуться и обратить на себя внимание. Развернувшись всем телом, Эи оценивающим взглядом, сверху вниз, и осмотрела жрицу, и, заметив измученное лицо своей возлюбленной, взгляд Её Превосходительства смягчился и стал более виноватым.       Пытаясь прийти в себя, кицунэ нахмурив брови, измученно сжала веки. В попытке унять боль ноющего разума, пальцами свободной рукой, она слегка протирала висок, массируя его. Кажется, от всей этой спешки и плохих мыслей у неё разболелась голова.       Из-за неожиданности Яэ ахнула, почувствовав, как её подняли чужие руки. В удивлении глаза шикоро открылись, а розовые ушки приподнялись, практически игнорируя тяжесть увесистых серег.       — Эи! — обвив руками её шею, испуганно спросила жрица, а головная боль словно ушла на второй план. Но Райдэн, как и до этого, проигнорировала удивленный голос Мико,взгляд сёгуна был устремлён лишь вперёд. Кицунэ почувствовала, как смущающее тепло расплылось по телу, от чего болезненно бледной коже даже появился лёгкий румянец, делая её более живой.       У себя в голове Яэ отметила, что Эи была похожа на бравого самурая, из тех самых романов, что она читала. Воин, по мольбам хозяина, отправился в путешествие для спасения дочери собственного покровителя, но во время странствий, самурай и девушка влюбляются друг в друга и...       «О, ну нет! Самурай хотя бы отвечал на вопросы!»       Даже если кицунэ и оценила такой романтичный жест, Эи не сбить её с толку. Все эта молчанка начала изрядно раздражать, а желание прыснуть в сторону Райдэн очень нехорошее слово, которое так и крутилось на кончике языка, становилось все менее контролируемым.       К счастью, Вельзевул остановилась и Мико пришлось проглотить язвительный ком. Её внимание привлекло больше то,что они пришли в покои Архонта. Но зачем они так сюда торопились?       — Заходи. — холодно сказала Эи, что противоречило тому, с какой нежностью и осторожностью она опустила Яэ, и отпряла только тогда, когда полностью убедилась, что та твердо стоит.       Кицунэ послушно зашла в комнату, ожидая,когда войдёт и сёгун. Но Эи вела себя как-то странно,ведь,прежде чем войти, она настороженно осмотрелась, и, только убедившись, что никого нет, зашла, так же настороженно закрыв сёдзи. Ещё какое-то время недоверчиво смотря на двери, сёгун начала развязывать шнурок у горла, от накладного воротника, что не могло остаться проигнорированным Мико.       — Эи, — сладко протянула лисица, а многозначительная улыбка расплылась на её лице, — Ты могла просто сказать... к чему вся эта спешка? — обвив руками шею Вельзевул, промурчала жрица.       Несмотря на прикосновения и игривый тон кицунэ, лицо Райдэн оставалось бесстрастным. Окончательно оголив собственные плечи, она серьезно взглянула на Яэ.       — Тебе нужна кровь, чтобы не умереть? — риторически спросила сёгун, — Возьми мою, — оттянув воротник.       От этих слов, на секунду, Яэ словно опьянела, увидя белоснежную кожу оголенного надплечья, мысленно представляя струящуюся по сосудам алую жидкость. Словно находясь в трансе, глаза налились былым демонической блеском, слюна начала вырабатываться с новой силой, из-за чего она жадно сглотнула. Но почувствовав на затылке руку Эи, что подначивала укусить свою шею, кицунэ мгновенно очнулась. Силой зажмурив глаза, отворачиваясь от божественной шеи, она в ужасе прикрыла рот ладонью, словно ей стало дурно, но на самом деле, Мико простой боялась собственных клыков.       Отойдя на несколько шагов от Архонта, Яэ с ужасом неё посмотрела виноватыми глазами, но после лисьи очи обозлились.       — Что ты такое говоришь? — практически прорычала кицунэ.       — Не злись. Ты же понимаешь, у нас нет выбора, — взгляд Райдэн смягчился, — Если тебя это так тревожит, то не переживай, это просто кровь, нечего страшного, — оставалась непреклонной Эи.       — А тебя не смущает, что обычно те, у кого я пила кровь, после этого умирали? — протестовала жрица.       — Не обижайся, Мико, но я не думаю, что столь юный ёкай как ты, сможет нанести существенный вред мне, самому страшному воплощению Электро в этом мире.       Кицунэ растерянно моргает.       — Даже не знаю — нравится мне это или нет. В любом случае, это не гарантирует твою безопасность. Я не буду этого делать.       — Что ж, тогда ты не оставляешь мне выбора, — Эи направилась к тумбочке возле футона, дёргая за ручку верхнего отдела,начиная активно там что-то искать.       — Что ты задумала? — почуяв недоброе спросила жрица, но Вельзевул, как ранее игнорирует её, пока кажется не нашла то, что искала.       Маленький нож.       — Раз ты так категорично к этому настроена, то я просто полосну свою ладонь этим ножом и спровоцирую тебя.       По состоянию Мико Вельзевул догадывается, что скорее всего она не сможет устоять. Когда-нибудь это должно будет случится,либо сейчас под ее присмотром, либо она сорвётся на ком-нибудь другом, но тогда Эи уже не сможем её защитить и ничем не сможет ей помочь.       — Ты... — сквозь зубы прошипела Яэ. Найдя в себе силы мгновенно телепортироваться до Эи, кицунэ сжала запястье её руки, в которой было злосчастное орудие, — Какая же ты твердолобая... — всё-таки вырвалось нехорошее слово, которое она смаковала уже довольно долго.       — А..? — вырвалось с губ Эи, озадаченной то ли от внезапного появления, то ли оскорбления с свою сторону. Поняв, что Райдэн растерялась, потеряв бдительности, лисица незамедлительно этим пользуется. Рука жрицы сжимает запястье Архонта, что держала нож, и он в тот час же со звоном падает на татами.       Кицунэ довольно хмыкает, расплывшись в надменной улыбке, а после небрежно толкает ошеломлённую Эи в плечи, от чего та не очень мягко приземляется на матрац, словно лисица этого и хотела. Мико лишает её ничтожной попытки приподняться, властно прижав к футону. Усевшись на живот Эи, Яэ вновь поймала её за запястья, словно в кандалы, но слабые и нежные руки, очень смутно об этом напоминали.       Звуки, что издавала лиса, были схожи с шипением на грани рычания, словно у голодного хищника. Белые, словно первый выпавший снег на дома Инадзумы, острые клыки обнажились, медленно приближаясь к фарфоровой коже надплечья Её Превосходительства, попутно опаляя своим раскаленным дыханием, вызывая мурашки по телу божества.       В предвкушении неизвестной по силе боли, Райдэн слегка зажмурилась, но не от страха, а психологически готовясь получить болезненный укус. Однако услышав, что рычание тут же стихло, и, ощутив прохладу возле своей шеи, Эи поняла, что чужое дыхание прекратило согревать ее кожу. Архонт в непонимании раскрыла глаза цвета молнии, взглянув на кицунэ. Перед ней предстал темный из-за мрака ночи силуэт, который ещё сильнее выделял сочившийся из окна лунный свет. Фигура возвышалась над божеством, смотря сверху вниз, а глаза цвета индиго, казалось смотрели прямо в душу, прожигая ее насквозь.       — Ты меня боишься?       Мико хотелось, чтобы Эи её боялась. Хотела, чтобы та сказала слова, которые Яэ по настоящему заслужила, — что она демон не достойный любви, чудовище, что убивало людей. Чтобы Райдэн передумала и не давала кицунэ причинить ей боль. Поэтому лиса рычала, поэтому так долго тянула с укусом, она хотела напугать, четно, но пыталась. Эи видела вещи и гораздо страшнее ёкая, который даже не в рассвете сил. Но жрица даже не могла представить, на сколько сильно Вельзевул было страшно навсегда потерять её.       — Мико, — приподнявшись, нежно позвала её Архонт, — Я никогда тебя не боялась, точно так же, как и ты меня... — успокаивающе поглаживая чужую щёку, напомнила Вельзевул.       Это правда. Мир сёгуна Райдэн давно стал делиться на Яэ Мико и всех остальных. Все боясь падали ниц, только завидев Её Превосходительство. Но стоило Эи пару раз случайно взмахнуть мечом, как Яэ радостно смеялась и хлопала. Кицунэ никогда её не боялась, она с самого начала была особенной.       — Ты же обещала, что не оставишь меня одну, — от этих слов лисичка стыдливо спрятала взгляд, в то время как Эи, наоборот, тщательно искала блеск родных для неё глаз, — Я люблю тебя, Мико, — повторила Вельзевул спустя долгое время, заботливо расчёсывая непослушную прядь розовых волос, — Сделай это, пожалуйста, ради меня.       Кицунэ наконец взглянула на Архонта, видя перед собой аметистовые глаза, что так любяще на неё смотрели. От искренности слов сёгуна и осознания, на что она была готова пойти ради Мико, отдались расползающимся чувством тепла в груди жрицы и она более не могла сопротивляться.       Архонт неспеша припала к бледным из-за голода дрожащим губам жрицы. Кицунэ робко отвечает на поцелуй, на слова и такие приятные ласки Эи, что так нежно её гладила попутно задевая пушистые ушки, от прикосновения, к которым лисичка каждый раз хотелось вздрогнуть, заставили её опьянеть и охотно поддаться вперёд.       Заслонив собой Райдэн от полнолуния, жрица осторожно её целовала, так аккуратно, будто боясь сделать что-то не так. Кажется, это впервые, когда Яэ нервничала от простого поцелуя, хотя скорее всего она боялась того, что ей предстоит сделать дальше. От этого страха жрица целовала прерывисто, словно каждый поцелуй должен был быть последним. И, не хотя в последний раз, коснулась губами уголка рта Эи, начала неспеша спускаться ниже по щеке, а от неё к чувствительной шее, все ниже и ниже к ключице, надвигаясь к заветному надплечью, неустанно продолжая орошать кожу поцелуями и опалять собственным горячим дыханием.       От всех этих неловких действий Эи поджала нижнюю губу, грудь вздымалась из-за прерывистого дыхания, а взгляд Её Превосходительства помутнел от нарастающего смущения.       Сдержанный стон вырвался из груди сёгун, стоило почувствовать приятную истому, что вызвало пока ещё лёгкое покусывание. Со временем меток любви становилось всё больше и больше, какие-то чувствовались ели заметно, но с каждым разом они усиливались до приятной боли, а после она вновь терялась от внезапно нежных прикосновений чужих губ, от чего все превращалось в сладкую пытку.       Вельзевул таяла в этих ощущениях, робела словно птичка, которую лисица пообещала когда-то съесть. Она была готова принести себя в жертву этому прекрасному хищнику, была готова отдать ей все. Ведь для Вельзевул не впервые самопожертвование.       Когда-то она добровольно пожертвовала своим физическим телом, чтобы Макото смогла вознестись на Селестию, но любящая сестра не хотела навсегда с ней расставаться, и нашла способ сотворить для неё новое тело, вернув младшую к жизни, заранее заключив её сознание в браслет. Эи уже когда-то умерла и была готова ещё раз, если она этим сможет помочь Мико.       Внезапная обжигающая боль распространилась по телу сёгуна, словно прорастающие корни дерева. Клыки наконец впились в божественную плоть, на что Вельзевул лишь сдавленно прошипела, крепче прижав к себе Яэ, безмолвно говоря не останавливаться. Кицунэ с сожалением взглянула в сторону Эи, после концентрируясь на укусе, надеясь сделать процесс максимально безболезненным. Но даже в этой жгучей боли, Вельзевул чувствовала нежность.       А Мико все это время молилась не потерять свой разум, чтобы на её место не пришел тот злой неизвестный голос, что заставлял её ранее убивать. И впервые в жизни она осознанно пила чужую кровь. Это была именно она, Мико, которую так самозабвенно любит Эи, точно также, как и она.       Почувствовав сытость, кицунэ отпустила изученную плоть, неосознанно жадно сглатывает остатки, облизываясь подобно дикой лисе. Она тут же невесомо целует место укуса, словно извиняясь за доставленную боль.       Яэ выпрямляет спину облегчённо вздыхая, Эи видит, что её глаза вновь стали пурпурными, кожа обрела здоровый цвет, губы вновь стали алыми словно вишня которой она так пахла, а стоило Мико вынуть из волос громоздкую заколку, как её блестящие волосы растянулись шлейфом.       Сработало. Эи не могла поверить своему счастью. От радости она притянула к себе Мико, желая вновь поцеловать. Однока резким сопротивлением Яэ не давала этого сделать, боясь, что Эи не понравится металлический вкус крови, до сих пор обитавший во рту жрицы. Эи все понимает, она улыбается и снова тянет её на себя. Та в изумлении поддается, и они вновь чувствую тепло друг друга.       Он был недолгий и такой неправильный, по мнению жрицы, но нахлынувшее приятное чувство от осознания силы любви Эи к ней, заставило забыться.       — Хах, Мико, я так рада, — не смогла сдержать радостного смешка Райдэн, — Всё получилось... Как ты себя чувствуешь?       — Ты серьезно это спрашиваешь, после того, как тебя буквально обескровили? —беззлобно усмехнулась лисица, — Всё хорошо, Эи. Лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь?       Вельзевул медленно моргнула.       — Я хочу спать.       Лисица заливисто рассмеялась, уткнувшись в ложбинку меж ключиц, из-за чего сёгун отчётливо ощутила, как вибрации её смеха распространялись по телу, вызывая приятное чувство.       — Ты такая милая, Эи, — улыбаясь говорила Мико, — Просто прелесть, — в протесте, Райдэн недовольно нахмурилась, сонно на неё смотря, — Ах, ну, прости! Моя бедная Эи... Тебе нельзя пока спать. Нужно обработать рану и что-то съесть, — Яэ хитро ухмыльнулась, — Будешь данго?