Воспоминания, в которых я тебя полюбила

      — Эи, ты меня слышишь?       Сёгун на столько была погружена в собственные мысли, что не видела и не слышала ничего вокруг себя, а лишь отрезки болезненных воспоминаний крутились у нее перед глазами, уводя от реальности, где до неё судорожно пыталась достучаться кицунэ. Мико казалось, что Эи словно заперлась в неком царстве, созданном в её собственной голове, где она полностью игнорирует жрицу. Сначала это пугало её, но после уже нескольких минут начало сильно раздражать. Она непрерывно трясла и звала её ласковым прозвищам, резко дула в уши и даже приняла свой истинный облик лисички, щекоча пушистым кончиком розового хвоста нос Эи, ожидая, что она чихнет или, как минимум, обратит на неё внимание, однако, никакой реакции не последовало.       — Боже, — устало фыркнув, Мико слегка отстранилась, сохраняя пушистый облик, вглядываясь в Архонта, стараясь уловить хоть какие-то зримые изменения, — У тебя что, перегрузка?       Игнорировать её лисью форму было непростительно оскорбительно. Райдэн, ,как минимум, должна была обратить на неё внимание и умилиться! И даже неосознанные, слегка царапающие выпущенные коготки, касающиеся открытых участков кожи Архонта, не смогли её пробудить.       Обратно став человеком, Гудзи обиженно цокнула и скрестила руки на груди, пытаясь придумать другой способ разбудить сёгуна. Однако, розовые уши улавливают звук приближающихся шагов и взгляд внезапно цепляется на наконец-то пришедшую служанку с полным подносом еды и любимых сладостей Архонта. И, как Яэ догадывалась, (а в душе надеялась, было бы обидно проиграть сладостям) это тоже не помогло «оживить» её сёгуна, которая оставалась всё такой же непробиваемой глыбой льда.       Мико не показывала свое беспокойство перед слугой, это было бы слишком вызывающе и сразу бы бросилось в глаза. Не хватало, чтобы в Тенсюкаку пустили слухи, что разлетятся так же быстро, как гонимые ветром семена одуванчиков, мол: «Её Превосходительству нездоровится».       Яэ лишь спровадила служанку фальшивой улыбкой.       Окончательно убедившись, что они остались одни, фамильяр снова взглянула на правительницу Инадзумы.       Не отрывая пристального взора от Архонта, кицунэ взяла со стола маленький кусочек, ранее принесённого служанкой, жареного тофу и положила себе в рот, вальяжно устраиваясь на мягкой обивке беседочной скамейки. Задумчиво жуя и перебирая мысли, словно карты из колоды, пытаясь вытащить нужную мысль, решая головоломку в виде «пробуждения Эи».       Кицунэ внезапно вспоминает, что Сайгу, когда готовила Яэ стать жрицей, рассказывала, как пробуждать прихожан, которые были в похожем шоковом состоянии. Обычно помогал какой-то неожиданное действие или жест, и, пожалуй, самый эффективный способ — удар по лицу... Ну, разумеется, Мико не станет бить Эи, она слишком сильно её любит, а то, что у лис всего одна жизнь, в отличии от кошек — уже второстепенно.       Вместо этого в голове лисицы появилась прекрасная идея! Да такая чудная, что могло показаться, как над её головой загорелась лампочка.       Кицунэ расплывается в многозначной ухмылке, не отрывая взгляда от божества.       «Получается, Макото создала мне тело неподвластное влиянию Селестии...но, не смотря на это, небо всё равно нашло как меня наказать. Сердце Бога влияет на Мико из-за нашей связи, как божества и фамильяра, и...       Получается, мне нужно полностью избавиться от влияния гнозиса, чтобы обезопасить Мико, но... хм?»       В непонимании моргая, Эи неожиданно очнулась, ощутив чужую влагу, что присутствовала у неё во рту, Архонт удивленно ахнула в чужие губы, когда увидела, как Яэ напористо её целует. И, как почувствовав, что Эи на неё смотрит, кицунэ томно приоткрыла глаза, взглянув в ответ на Архонта с усмешкой. Глаза Райдэн в изумлении округлились, а щеки до предела вспыхнули румянцем, кажется, она была настолько настигнута этим врасплох, что забыла все слова в мире. Пожалуй, поцелуй очень отрезвляюще подействовал на Её Превосходительство.       Вельзевул упёрлась руками в плечи Мико, стараясь отдалить от себя напористую лисицу, та не сильно сопротивлялась, но всё же, кажется, она была собой довольна как никогда.       Будучи ошеломленной поведением жрицы, Райдэн робко накрыла рот рукой, касаясь призрачного отпечатка губ Яэ на ее собственных, чувствуя вкус недавно съеденного жрицей тофу.       Но, неожиданно для Гудзи, растерянность и смущение сёгуна так быстро переросло в недовольство, как будто она в мгновение ока поменяла цвет.       — Что ты делаешь? — с ноткой упрека процедила Эи.       — Будто тебе не понравилось, — игриво произнесла Мико, наигранно закатив глаза, пожимая плечами.       — Не здесь же, вдруг кто-то увидит? — Райдэн настороженно оглянулась.       — Хм, боишься, что кто-то увидит, как оскверняют их Бога?       — Скорее, богохульствует Гудзи храма Наруками.       Яэ как-то зловеще посмеялась.       — Это была вынужденная мера. Ты не могла прийти в себя и не оставила мне выбора, — парировала кицунэ, а после её взгляд смягчился, — Что случилось, милая Эи? Ты была сама не своя.       Будто бы ударом тока, воспоминания за секунду настигли Райдэн, от осознания глаза потемнели, и она решительно произнесла:       — Срочно пошли за мной, — Вельзевул схватила возлюбленную за запястье и целеустремлённо направилась во дворец.       — Что? — удивилась Яэ, стараясь не упасть, в попытке поспевать за Архонтом. И вновь она бежит, ничего не объяснив! — А как же тофу? — жалобно произнесла лисица, бросая взгляд на любимое лакомство.       Эи остановилась и резко обернулась лицом к Мико. Взгляд божества был максимально серьёзным, на столько, что по спине жрицы невольно пробежал холодок и она мгновенно пожалела о сказанном.       — Я знаю, что с тобой происходит и кто в этом виноват, — холодно произнесла Вельзевул, всём своим тоном давая понять, на сколько сейчас она была серьёзна, — Пошли за мной.       Чувство стыда тут же смыло игривое настроение лисицы, а неприятное чувство осело в желудке, будто бы она съела что-то маринованное. Кицунэ хотелось стукнуть себя по голове за не серьёзность, ведь она должна была додуматься, что шоковое состояние Эи было предвестником чего-то плохого. Она просто хотела разбавить обстановку, но не ожидала услышать таких ошеломляющих слов... никак не ожидала.       Гудзи храма Наруками послушно следовала за Её Превосходительством, виновато поджав розовые уши, в молчаливом ожидании серьёзного разговора.       Яэ Мико была личностью, которая очень любила думать и глубоко мыслить. На самом деле полезное качество, она могла запросто раскусить дальнейшее развитие незамысловатого для неё сюжета читаемого романа, позже упиваясь своей сообразительностью, хвастаясь об этом Эи, со словами: «Как же предсказуемо. Вот если бы я была главным редактором...», а в ответ Её Превосходительство лишь сдержанно улыбалась.       Но сейчас эта способность очень плохо на ней сказывалась. В этой гнетущей тишине, где эхом лишь разносился стук их каблуков, она думала. Думала о том, как Эи это поняла и какая была причина.       «А что, если это моя вина? Может я сделала что-то не осознанно и теперь расплачиваюсь? Но Эи застал в ступор вопрос о Селестии... Неужели?!».       И как только в голову кицунэ начали проскальзывать догадки — они дошли. Вельзевул неспешно отворила сёдзи, зайдя внутрь. Ведомая чужой рукой, Яэ следом зашла за сёгуном, после чего Эи отпустила запястье жрицы, от чего та почувствовала на своей руке пустоту.       Они сели на татами друг напротив друга, и лишь исходивший из окна не яркий свет, что померк из-за туч, давал Яэ рассмотреть все черты лица её Архонта. Оно было хмурым сравни небу за окном, но глаза... глаза явно отдавали печалью, тоской по чему-то былому.       «Наверное, не стоило спрашивать о Макото».       От не уютности звенящей тишины Мико обхватила себя за плечи, успокаивающе поглаживая, стараясь снять это нарастающее напряжение, что царило в покоях сёгуна.       Но Райдэн не намеренно испытывала её, а просто собиралась с мыслями. Много эмоций играло в Эи, не слишком много для обычного человека, но именно для неё — да. Людям часто свойственно испытывать страх и отчаяние в силу своих ограниченных возможностей. Они мало живут, они слабы, именно поэтому так рьяно цепляются за жизнь, их можно понять. Но Вельзевул не свойственно кого-то бояться. Райдэн за свою долгую жизнь могла пересчитать по пальцам одной руки сколько раз она испытывала отчаяние либо страх. Пожалуй, это о многом говорило.       Эи замечает беспокойство Мико, похоже, она слишком долго молчит. В успокаивающим жесте сегун взяла Яэ за руку, что так сильно сжимала свое собственное плечо, в попытке успокоить её таким необременительным жестом, словно хотела забрать всё то беспокойство и страх, что витали в голове, будто бы голодные вороны. Яэ мгновенно реагирует и её уши слегка приподнялись вверх в сопровождении ненавязчивого звона серёжек. Гудзи выдавливает из себя немного нервную улыбку, безмолвно говоря, что с ней всё хорошо и Эи может начинать и не беспокоиться.       Райдэн ещё несколько секунд смотрит на Мико и тихо вздыхает, рука правительницы опускается, как и её взгляд.       — Твой вопрос заставил меня кое-что осмыслить, — сегун поджимает губы делая паузу, — Нам с Макото действительно удалось обмануть небо, но это, — Эи взглянула в глаза жрицы, — Не осталось безнаказанным. Было наивно с моей стороны надеяться, что это так. Но Макото всегда думала на шесть шагов вперёд. Видимо, она знала, что поплатиться за обман, — Эи помедлила, — И она боялась, что меня тоже ждёт расплата. Как ты знаешь, я уже умерла и это, — Вельзевул символично положила руку к себе на грудь, — Не моё тело. Я думала оно идентично моему предыдущему, однако, это не так. Я не придавала этому значения, но теперь всё встало на места. На меня не влияет гнозис так, как влиял на Макото. Сердце Бога... влияет на тебя.       — Меня? — ужаснулась жрица, — Но как?       — Думаю, глупо отрицать нашу связь, как фамильяра и божества, но ты и сама понимаешь, — Эи посмотрела в глаза кицунэ, — Нас связывает нечто большее.       По телу жрицы проскочил жуткий холод, напоминающий тысячу иголок, которые так норовили пронзить нежную кожу раз за разом.       — Мико...       — Так значит, они решили поиздеваться надо мной? Заставляя тем самым мучиться и тебя? — глаза лисицы начали наполняться не просто злобой, а самой настоящей яростью, заставляя клыки обнажиться, а зрачки тускнеть, как раньше, и лишь маленькая полоска света тонула в океане цвета индиго, — Как высокомерно и очень иронично для тех, кто живёт высоко в небе, так низко пасть, не находишь? Так скажи мне, Эи, — рука жрицы начала тянуться к груди сёгуна, словно одерживая ненавистью за то, что они, те, кто не видел истинных чувств, посмели угрожать её самому дорогому и любимому, что заставляло ещё сильнее выходить из себя, — Почему ты не достанешь его прямо сейчас и не дашь мне лично, своими руками, стереть его в порошок?       Эи резко ловит Мико за запястье, слово спасая от чего-то горячего, и безболезненно сжимает. Но после хватка ослабла и Райдэн оберегающие укрывает её ладонь своими.       — Тогда я уже не смогу тебя защитить, — Эи понимала, что злость Мико оправдана, понимала, что, узнав источник своих страданий она в миг захочет от него избавиться, но нельзя, — Хранитель Небесного порядка не пощадит даже и тебя.       Кицунэ боязно одëрнула руку, всë-таки страх её обжёг, но она испугалась не за свою жизнь. Мико ещё с детства была уверена, что Эи самая могущественная, кого она только знает — самое страшное воплощение Электро, как ни как. Однако, сейчас, когда та открыто признает своё бессилие перед божественным небом — искренне пугает. Даже Вельзевул понимает, что не победит, неужели это заведомо проигранная игра? И разве есть что-то сильнее молнии? Тогда она просто не может рисковать Эи из-за своей прихоти, потерять её... нет. Яэ даже не будет пускать и мысли об этом в голову, что так норовит заползти подобно ядовитой змее и отравить надежды на светлое будущее.       Лисиный оскал сменился на поджатые губы в тонкую полоску, а брови встали домиком. Из-за слабого света глаза Яэ заблестели, как белые звёзды, от невольно подступающих от обиды слез. Кажется, ещё одно слово, и они точно польются рекой, пропитанной отчаянием, чья вода такая горькая. Тело вмиг напряглось, а голова нещадно болела, как будто шипы колючего венка впивались в вески. От боли не получалось трезво мыслить и видеть, ведь глаза ослепило слезами.       Мико не знает, на что она готова пойти, лишь бы не ощущать этот мерзкий вкус беспомощности. Неужели, было бы лучше, если б она сразу позволила недугу себя пожрать, обратившись в статую? Но ведь так и так их с Эи не ждёт счастливый конец...       Ведь даже небо против их любви.       Кицунэ хотелось убежать далеко-далеко под руку вместе с Эи и скрыться от глаз Селестии, там, где их никто никогда не найдет... Только бы если это место было. Но мира без неба не существует.       — Я просто хочу быть рядом с тобой, неужели это слишком много? — сейчас Яэ впервые обращалась к Эи, как к Архонту, она молила её об ответе, но та, как и подобает богам, молчала. Все могут задавать вопросы, но далеко не все могут дать на них ответ. И Мико лишь остаётся тяжело вздохнуть, прикрыв веки, тон становится спокойным и тихим, — Если честно, то я сейчас очень сильно завидую смертным. Наша жизнь такая долгая и мы должны быть счастливы от того, что можем провести её вместе. Быть вместе навечно. А на деле это совсем не так. Люди гораздо счастливее нас, из-за своего неведенья, — кицунэ натянула грустную улыбку, от вида которой сердце Райдэн провалилось вниз. Сёгуна поражало то, что даже сейчас Мико была способна улыбаться ей, — Быть может, это их награда за столь недолгое существование.       — Даже когда всё разъяснилось, я не отказываюсь от своих слов, Мико. Я найду способ как тебя спасти, — Райдэн берёт руками дрожащее лицо своей возлюбленной, нежно очерчивая скулы, в попытке унять её тревогу, — А до тех пор, ты можешь... нет, — поправляет себя Эи, — Ты будешь пить мою кровь.       Мико тяжело сглатывает, не сопротивляясь прикосновениям, но словам, упиваясь глотком такого, к сожалению, мимолётного спокойствия.       — Как я поняла, Эи, твоё тело особенное. Значит и кровь у тебя другая, не только из-за того, что ты Архонт, — Яэ почувствовала, как внутри у неё всё неприятно сжалось, — А что, если это лишь отсрочка чего-то неизбежного? Особенно если учитывать, с кем мы имеем дело. Я больше не хочу быть наивной. Хоть мои иллюзорные надежды и подтвердились. Ты, — небольшая пауза сопровождается взглядом пурпурных глаз, которые быстро скользнули по лицу напротив, — Простила мне убийства. И тогда я решила, что самое худшее позади, я ничего не боялась. Думая, что лучше мира не сыскать. Лучший мир, где Эи меня любит, — вдруг Мико грустно опустила взгляд, — Не думала, что за свою любовь придётся бороться с богами, — внезапно Яэ вытирает последнюю слезу со своего лица, отвернув голову от окна, слово избегала неба, — Знаешь, а мне все равно. Мне все равно, кто там злиться за обман. Им нас не понять. Наверняка, они даже никогда не любили, — кицунэ робко поправляет чужую прядь фиолетовых волос за ухо и с искренней любовью смотрит в глаза Эи, что лишь наблюдали за Яэ в изумлении, — А я люблю тебя.       — Мико... — Райдэн крепче прижимает чужую руку, что обитала возле её лица, безмолвно говоря «Я тоже», — Я спасу тебя, чего бы мне это не стоило. Ты мне веришь?       Хотя Яэ и часто улыбалась, но именно такая улыбка, какой одаривала она сейчас Эи, была самая красивая и настоящая. Не хитрая и не надменная, а чистая и светлая, как утреннее солнце, коим была она в её жизни.       Мико не знает — действительно ли она верит в эти прекрасные слова такого обнадëживающего обещания. Кицунэ готова поклясться, что сейчас Эи даже не знает как его исполнить. Но её взгляд такой уверенный и решительный. Яэ уверенна, что сёгун будет бороться за свою любовь, чего бы ей это не стоило.       — Верю.