***
Петров сегодня был в хорошем расположении духа. По дороге в школу Оля то и дело болтала о своей новой кассете, которую ей вчера привёз отец. Это был один из хороших способов для родителей отвлечь детей от ссор и домашних разногласий. Антон это прекрасно понимал и с радостью присоединялся к просмотру, чтобы сестра не чувствовала себя одиноко. Можно сказать, он заменял ей родителей, которые, будучи занятыми своими проблемами, совсем забыли о существовании собственных детей. Если Антон уже мог считать себя взрослым и самостоятельным, то Оля ещё нуждалась во внимании старших. По дороге в кабинет он чувствовал на себе чей-то взгляд, но сдержался, чтобы не обернуться. В конце концов кто это может быть? Олин одноклассник? Учительница младших классов? Да нет, на него явно и откровенно пялились… У парня даже межлопаточная зона зачесалась от такого бурлящего, настойчивого взгляда. Он предпочел поменьше думать об этом, но когда всё-таки поинтересовался и, отпустив Олю в класс, обернулся, там уже никого не было. Лучше обойду, думал Антон, прежде чем уйти в противоположную сторону от места, где стоял Рома.***
К концу первого урока подошёл и Бяша. Семёна сегодня почему-то совсем не было видно. Наверное, заболел. — О! — удивился бурят. — Ромка, ты чё тут так рано делаешь? Обычно посреди второго приходишь, на. — Да так, — он отмахнулся, — проснулся раньше. Чё мне дома делать? — А-а, — Бяше не нужно было объяснять, он и сам догадался, что к чему, — понял, — беззубый похлопал его по предплечью в своеобразной попытке поддержать и сел на соседний стул. Рома благодарно кивнул. Больше всего он ценит их молчаливое понимание, выработавшееся спустя много лет дружбы. — Так а чё с очкастым делать будем, на? — парень очень кстати перевёл тему. Из-за шума в классе он мог позволить себе говорить в нормальном тоне. Ведь объект их обсуждений всё равно не услышит. — Он вчера ушлёпал. Рома задумался. Честно говоря, после увиденного утром у него особо не было желания задирать парня. Но как он это обоснует? Не может же он просто так взять и забить на него? — Как хочешь, — безразлично бросил парень. — Мне всё равно. Бяша замолчал ненадолго, но после этого неуверенно сказал: — Я ж сам не пойду, Ромыч, — он странно покосился на друга. — Без тебя никуда, на. — Ну так, значит, на сегодня отбой, — уже немного раздражённо бросил парень.***
— Прости, я очень спешил, — извинялся Антон, краснея из-за своей оплошности. — Понимаешь, мне нужно было забрать младшую сестру, а уже темнело, и я очень опаздывал. Прости, пожалуйста… — он не мог правильно выразить, насколько ему стыдно за такую резкую пропажу. — У тебя есть сестра? — удивлённо переспросила Полина. — Что же ты сразу не сказал? Я бы не стала тебя задерживать, тут уже ты меня извини, — она опустила взгляд в пол и повела носком туфлей по паркету. — Да ничего страшного! Это же я всё-таки убежал, — парень почесал в затылке. Ему нравилось, как Полина реагирует на его выходку, ведь она могла обидеться на Антона, а значит, обречь на полное одиночество. — Ладно, тогда, может, пойдём сегодня в столовую вместе? — она увидела, как грустнеет Петров, готовясь отказать, но у неё уже был подготовлен контраргумент для него. — Бабурин, кажется, сегодня уже не придёт, а без него Бяша с Ромой вряд ли начнут к тебе докапываться. Парень задумался и посмотрел на сидящих впереди Бяшу и Рому. И вправду, Семён сегодня не появлялся. — Тогда я с радостью составлю тебе компанию, — Антон улыбнулся, на что получил в ответ такую же искреннюю улыбку от Морозовой. Когда прозвенел звонок, Полина побежала на своё место впереди класса, оставляя друга сзади. Антон видел, насколько огромна пропасть между последней и первой партами даже в метафорическом смысле. Она отличница по всем предметам, красивая, фигуристая, ухоженная, умная, вежливая и талантливая — предел мечтаний любого парня. А Антон… понимает только литературу, а остальное знает на четыре, и то с горем пополам; по математике у него и вовсе скоро тройка будет, учитывая то, что его непонимание нарастает снежным комом с каждой новой темой, или, как выражается их учительница, «Результаты ухудшаются в геометрической прогрессии»; внешность свою он тоже не охарактеризует как «привлекательная», фигуру — тоже; волосы у него бесцветные и почти не поддаются укладке, очки с толстенными линзами (чёрт бы побрал эту близорукость), глаза… ну зелёные и зелёные, что с них взять. Хотя бы рост у него достойный, может назвать себя высоким. В общем, по большинству параметров он ощущает себя средним и не больше. Хотя на что он жалуется? Не Семён — уже хорошо. Но и до идеала ему топать, как до Африки. Взять вот того же Ромку. Да, он не учится, но внешне, не будь он открытым быдлом, как обычно себя показывает, вышел бы довольно симпатичным юношей. Антон мог даже позавидовать спортивному телосложению одноклассника. Оно и понятно, ведь Петров, кроме того несчастного года хождения на борьбу, всю свою жизнь рисовал да с Олей мультики смотрел, в отличие от Пятифанова, который ходил на бокс и прошёл через множество потасовок. По нему не только видно, но и чувствуется. Антон в этом убедился на собственной шкуре. Внешне, под слоем одежды, не сильно заметна разница, но стоило в раздевалке случайно зацепиться взглядом за снимающего кофту Рому, как в голове проскальзывало ужасающее предположение того, что ему при желании вполне могли сломать ребра, не будь он одет как настоящий снеговик. Лицо у него всегда было… угрожающим. Антон бы соврал, если сказал, что оно не пугает, порой до дрожи в коленях. И Пятифанов знает и активно пользуется этим. Его хищный взгляд светлых радужек, отчётливо выделяющих узкие зрачки, сразу говорит о том, кто он и с какими намерениями пришёл. Антона душила зависть при виде властной ауры этого парня. Все его уважали и беспрекословно слушали. А он, по сравнению с могущественным авторитетом Пятифанова, — дождевой червяк. Одно радовало: Полина не обращает внимание на то, есть ли у человека достаточная мышечная масса или низкий, властный голос, чтобы от парня веяло благородством. От Ромки, конечно, им и не пахнет с его социальным положением, но образ каменной стены, за которую можно спрятаться, у него вышел просто отменный.***
Вот Антон складывает учебники и собирается в столовую. Его уже ждёт Полина, терпеливо потирая ногу о ногу возле его парты. — Всё, идём, — заявил Петров, и они выдвинулись обедать. По дороге девушка не упустила шанса поговорить. — Кстати, Антон, — обратилась Морозова, не поворачивая головы к собеседнику, — я, когда тебя позвала… Наверное, немного резко получилось. На самом деле, со смычком у меня всё в порядке. Увидев озадаченный вид парня, она продолжила: — Ты ведь уже говорил, что в музыке ничего не понимаешь, я просто… Ну… — видно было, что Полине неловко, но она продолжила. — Планировала тебя нарочно задержать. Антон ещё больше удивился. — Зачем? — Тебя же Рома с парнями обычно ждёт после школы, — взгляд девушки притупился. Они спускались по лестнице, полной других учеников, но Петров отлично видел, как её щёки покраснели. — Вот я и подумала: задержу тебя, а потом попрошу проводить, потому что уже стемнело. Они же при девочках не бьют. — Ох, в-вот как… — парень запнулся от настигшей его волны смущения. Хоть его, можно сказать, и обманули, но как же было приятно, что за него так беспокоится такая милая девушка, как Полина. — Спасибо тебе, но не стоило так… Ты же по темноте после этого шла… Они уже вошли в столовую, высматривая свободные места. У буфета, как полагается в любом учебном заведении, образовалось столпотворение, очередь из школьников, борющихся не на жизнь, а насмерть за последнюю булку с маком. Антон уже давно решил, что рисковать жизнью ради школьной выпечки, в которой можно встретить волосы поварихи, не станет, поэтому для себя и Оли упаковывает бутерброды из дома. Ему всегда было жалко смотреть на бедную буфетчицу, которая не успевала одновременно принимать деньги, давать еду и считать сдачу. Когда Антон смотрел на неё, у него появлялась мощнейшая мотивация выучиться. Как говорила ему мама: «Будешь плохо учиться — станешь дворником», — но перспектива работать уличным уборщиком казалась ему более выгодной, чем ад в белом фартуке за стойкой в школьной столовой. — Здесь есть свободные места, — девушка кивнула головой на длинный стол, полностью не занятый никем. — Давай сюда. Петров молча присел на скамью напротив подруги и стал доставать из рюкзака еду. Его примеру последовала Морозова. — Слушай, Антон, — обратила на себя внимание девушка, открывая собственный судок с едой, — ты никогда не рассказывал о своей сестре. — А, конечно! — он понял намёк и, освободив бутерброд от пищевой плёнки, начал неторопливый рассказ. — Она очень славная! Оля зовут. Добрая, общительная… Порой даже чересчур болтливая, — он слегка приподнял уголки губ в улыбке и сделал первый укус. — В этом вы не похожи, — Полина сидела ровно, так же улыбаясь, вытащила из судка ложку и начала аккуратно погружать гречневую кашу себе в рот так, чтобы ни одна крупинка не упала. — В плане характеров мы абсолютно разные. Но вот внешне почти одинаковые. Родители говорят, что мы близнецы, родившиеся в разное время. — А какая у вас разница в возрасте? — Семь лет. Она в третьем классе учится. — Ого, так ты прямо старший брат, — она выделила предпоследнее слово. Увидев непонимание во взгляде, она поспешила объясниться. — В смысле старший, как… пример для подражания, что ли… защитник! Вот! — А… Хах, ну что-то вроде того, — он смутился, хотя это было вполне себе правдой. Оля часто приходила к нему, когда ей было страшно засыпать или когда родители в очередной раз ссорились. Будто почувствовав, что должна дополнить сказанное, Морозова продолжила свою мысль: — Есть же разница, когда старше на год, а когда — на семь лет. То же самое, когда в младшей школе смотришь на старшеклассников и думаешь: «Вау, они такие взрослые». Будь у меня старший брат, я бы точно так же думала. Это очень круто! Петров лишь посмеялся с такого милого описания его роли. Они ещё немного поболтали о всяком, прежде чем быстро закончить с обедом и уйти на следующий урок. Заворачивая к нужному коридору, Антону внезапно вспомнился их разговор. — Полина, — он подождал, пока к нему обернутся, чтобы продолжить, — не хочешь, чтобы мы с Олей сегодня проводили тебя? Вчера как-то неудобно получилось… Что думаешь? Глаза девушки загорелись. — Я с радостью! Заодно познакомлюсь с твоей сестрой. До урока оставалось целое ничего, поэтому они на время попрощались и вернулись на свои места.***
Рома стоял в холле, скрестив руки на груди и ожидая, пока Бяша купит их обеденный перекус и принесет его. Так как находиться в столовке во время большой перемены — настоящее самоубийство, парни чередовались. В этот раз беззубому были вручены деньги, и он сейчас толкался в очереди, чтобы ухватить для них какую-нибудь еду. Когда спина уже замерзала от холодной стенки, Пятифанов уловил знакомую фигуру. Оля стояла прямо возле дверей в столовую, но не заходила. «Может, случилось чего?» — подумал Рома и без капли сомнения подошёл к младшекласснице. Та сразу узнала его, но голос не подала. — Привет, — парень встал рядом, чтобы не мешать потоку проходящих мимо него людей, ведь коридор сам по себе не настолько просторный. — Ты чего здесь стоишь одна? Твой класс сейчас не должен быть внутри? Но девочка молчит. Долго молчит, но, почувствовав неловкую тишину, всё-таки подаёт голос: — Тоша просил не разговаривать с незнакомцами, — она опускает голову и начинает шоркать носками туфель о паркет. — Правильно говорит. Но я же не незнакомец. — Я ему рассказала о тебе, но он сказал, что не знает никакого Женю, — уже несколько зло пробормотала девочка. — Ты что, обманул меня? Роме следовало бы предсказать такой исход, но только сейчас он понял, что придётся выкручиваться. — Понимаешь, Оля. Обманул, — Петрова была возмущена. Настолько, что уже открыла рот, собираясь что-то сказать. Но Ромка продолжил: — Но не полностью. Младшеклассница так ничего и не ответила, не поняв, что именно имеет в виду «Женя». — Я хочу подружиться с твоим братом, — парень заметил, как выражение лица собеседницы смягчилось, но самого Рому от своих слов чуть наизнанку не вывернуло: настолько ему не нравилась вся эта ситуация. Но это ведь ребенок, с ней не должно быть слишком сложно, — но хочу сначала о нём что-нибудь узнать. Вот и прошу тебя помочь. Ты же не откажешь? — Женя, ты что, стесняешься познакомиться? — хихикнула девочка. — А выглядишь смелым. Я могу просто сказать Тоше, что ты хочешь дружить с ним. — Нет, не нужно, — выпалил Рома. Ему ещё никогда не приходилось работать под чужим именем. К нему возникнет много вопросов, если его рассекретят. — Я лучше сам. — А-а, поняла-поняла, — это она уже сказала шепотом, будто разрабатывала план кражи компота из столовой. — Тогда я буду молчать. В ответ Рома озорно улыбнулся. Конечно, он соврал о том, что хотел завести с Петровым дружбу, но вся эта ситуация казалась ему настолько идиотской, что даже интересной. Он бы и дальше разговаривал с девочкой, но вдалеке виднелся Бяша, идущий с победным выражением лица и двумя булками, завернутыми в бумажные салфетки. Надо сворачиваться, подумал Пятифанов и снова повернулся к Оле. — Ладно, малышня, бывай. Мне нужно идти, — он показал ей ладонь в знак прощания и уже развернулся, чтобы ретироваться. — Пока! — повторила его жест девочка, не заметив обидного обращения. Рома вернулся на своё место. На всякий случай ради сохранения своей анонимности он отсел на противоположный конец коридора. Мало ли, его друг довольно крикливый. Бяша, выскочивший из столовой, стал искать взглядом своего заказчика и побежал, как только заметил ссутуленную фигуру, сидящую на скамейке в чёрном спортивном костюме. — Ромыч, ты чё тут забыл, на? — запыхавшийся бурят протянул ему обед и, исходя из молчания товарища, который уже начал жевать принесённую еду, посчитал свой предыдущий вопрос риторическим, затем продолжил: — Мне пацаны сказали, что Сёма к зубному в город поехал, на, — он говорил о ребятах, с которыми они связываются по необходимости. Гопота из параллели, которая также принимает Рому за главаря, но не общается с ним так тесно, как Бяша. — Завтра будет. — И на кой мне эта информация? — Ну как, мы же из-за него опять Петрова оставили. Ну так что? — Да что ты ссышь кипятком от этого Петрова? Других занятий нет? — Так есть, я прост у тебя спрашиваю, на. — Сдался мне этот говноед, — Пятифанов вздохнул и со скучающим видом продолжил поедать сладкий кусок теста.***
Учебное время близилось к концу, вечерело. Больше Рома с Олей не пересекался попросту потому, что никто из них не лазил нигде во время перемен. Пятифанов увидел девочку во дворе — она играла со своими одноклассниками, — но всё равно не захотел больше её тревожить сегодня, так что они с Бяшей решили пропустить по сигарете (одной на двоих) и двинуть по домам. Если бы у Ромы спросили, почему он курит, он без сомнений сказал бы, что просто нравится. Но таилось за этим «нравится» намного больше, чем понимает даже сам парень. Все мы знаем, что это отрава, но от чего она так желанна? Легче. Легче во всех смыслах. Когда табачный дым проникает в тело, обволакивает стенки лёгких, в голове легчает. Каскад биохимических реакций провоцирует прилив бодрости, повышает настроение. Этот позитивный эффект нравится организму. Из-за этого парень уже второй год не может отказать себе в очередной сигарете после школы. Он зависим от этих ощущений, ведь они единственное, что заставит Пятифанова чувствовать себя хотя бы немного лучше в контрасте с его серой жизнью и скудным запасом эмоций. Они и не иссякали, скорее засохли. Из них только гнев и раздражение занимали рабочие места и давали парню хотя бы какой-то признак живого человека. Не будь их, он, наверное, и не жил бы уже, а, как принято говорить в его стране, — «бессмысленно существовал». Редко в современном обществе можно увидеть искренние любовь и радость. Конечно, он улыбается, как все нормальные люди, но не от радости. Он не считает насмешку чем-то хорошим, но тем не менее драки на заднем дворе школы приносят ему какое-то удовольствие. Это уже стало привычкой. Но совсем недавно Роме удалось запечатлеть в своей памяти абсолютно другое. Буквально утром, когда он видел брата с сестрой, прощающихся возле кабинета третьего «А» класса. Или вчера, когда девочка так радостно рассказывала незнакомцу о том, какой у неё «Тоша» хороший. Что-то в этих Петровых было такое… необычное. По сравнению с остальными жителями посёлка, они и вправду выглядят счастливыми в обществе друг друга. Это чувство было заперто для многих, кто рос без внимания и любви. А Ромке это ещё как знакомо. Интересно, смог бы он с кем-то разделить такие же искренние эмоции, как это делают родные люди? Помимо ранящего душу плача матери, не контролирующей свои эмоции после лишнего глотка спиртного, его ещё мучал этот вопрос, и не одну ночь. Такие мысли терзали его не только по ночам. Бяша уже несколько раз зовёт его, пока он самостоятельно докуривает сигарету, которую договорились разделить на двоих. — Ромка! Ты мою долю замял, на! — возмущался бурят, на что получил лишь хмурый взгляд. — Подумаешь. Возьми себе новую, — он кинул сгоревший кусок бумаги себе под ноги, после чего затушил массивным ботинком. — Экономить надо, Ромыч. Э-ко-но-мить! — с упрёком выговорил по слогам Бяша и впился в него осуждающим взглядом. — Та завались уже, на из моей, — он вынул из кармана пачку, достал оттуда сигарету и протянул другу, который с радостью принял ту, поджёг и затянулся. Глаза закрылись в блаженстве, смакуя приятную горечь на языке. — Вот это дело, — лицо его выглядело расслаблено, будто он сейчас не стоит на морозе за еле освещаемым углом школы, а парится в бане со всеми удобствами. Но стоило ему спуститься на землю и открыть глаза, как он словно протрезвел. — Смотри, чё там, — он показал пальцем на троих людей, идущих к выходу из школы. — Это ж Петровы с Полинкой, на, — бурят снова перевёл взгляд на друга, который, будучи и так раздражённым, вёл себя, на удивление, спокойно. Бяша хотел было что-то спросить, но Рома скривился, прищурился и выдал сердито-озлобленно: — Вот сука.