Уперев руки в бока, на нас с нескрываемой яростью смотрела платиновая блондинка с пышными кудрями.
— А ты чего ждал? Поматросил и бросил, имей хотя бы мужество это признать — тихо прошипела она, смерив меня взглядом, полным презрения — Променял! Самое главное на кого!
Здесь уже не выдержала я.
— Знаете, дорогуша! — я брезгливо сморщила нос — Во-первых, прежде чем делать выводы, сначала разберитесь в ситуации. Во-вторых, уймите свою никчемную ревность, это выглядит смешно и глупо. Я не имею к Виктору никакого отношения.
Кажется, мадам, была шокированна моей холодной отповедью не меньше, чем я сама. Откровенно говоря, не ожидала от себя такого.
Ярко-розовые губы приоткрылись в удивлении. Глаза, густо подведённые чёрным карандашом, буквально метали молнии.
— Вить, я буду за столом — бросила я, не удостоив блондинку даже взглядом.
Возможно лишь показалось, но когда я гордо шествовала мимо, (в вещах с чужого плеча, любезно одолженных мне очень отзывчивой и доброй, пожилой женщиной) за моей спиной раздался одобрительный свист мужского восхищения.Вернувшись на своё место, я неспешно допила вино, стараясь успокоить разгулявшуюся внутри бурю.
В это время Виктор Павлович нежно обнимал свою Натусю. Поглаживая её по пояснице, он нашёптывал ей что-то на ушко, и судя по её призывной улыбке, не сложно было догадаться что именно. Я отвернулась, скользя взглядом по просторному залу, и с любопытством разглядывая всё больше прибывающих посетителей. Мне-то собственно, какое дело до Виктора Павловича Пчёлкина. Он волен обжиматься с кем угодно. Плевать я хотела.Закончился один медленный танец, за ним начался другой. Опустел мой бокал. Пчёлкин исчез с танцпола вместе со своей пассией. Через пятнадцать минут моего тоскливого созерцания окружающей обстановки, ко мне за столик подсела Наталья.
— А ты, не радуйся раньше времени — она облизнула губы с разманной помадой
— Не понимаю о чем вы — напустив на себя равнодушно-скучающий вид, парировала я
— Только не строй из себя невинную цацу. Думаешь ты ему нужна? Ошибаешься, деточка. Не веришь? — на её лице вспыхнула снисходительная улыбка — Сама потом поймёшь, когда он тебя в постели Оленькой назовёт.
— Я не сплю с ним, и не имею на него никаких видов, поэтому данная пламенная речь…не по адресу…
Не дав мне договорить, блондинка поднялась — Удачи тебе, подруга! — пошатываясь, она направилась куда-то в глубь зала.
Меня охватило смятение. Неужели любовь Виктора к жене лучшего друга и «брата» так сильна, что он думает о ней даже в объятиях других женщин. Думает? Или пытается забыться?
— Почему такая красавица скучает в одиночестве? Можно ли пригласить её на танец? — густой мужской бас вырвал меня из водоворота мыслей.
— Что? — подняв голову, я встретилась взглядом с высоким, крупным мужчиной — Нет, я не скучаю, спасибо. И не танцую.
— Может всего один танец? — крепкие пальцы настойчиво обхватили моё запястье. Мужчина склонился надо мной, обдав сногсшибательным запахом перегара.
— Нет! Спасибо за приглашение, но я жду спутника! — выдернув свое запястье из мёртвой хватки, я буквально вжалась в кресло, пытаясь укрыться от назойливого внимания, и заполнивших всё пространство вокруг, алкольных паров.
— Вот всё смотрел на тебя, мордашка знакомая какая-то. Это не ты случайно выиграла конкурс «Мисс Москва» лет пять где-то назад. Я ведь был в жюри тогда.
— Нет, вы ошиблись!
Я начала ощущать нервозность. Кажется, все доступные методы вежливо избавиться от этого горе-поклонника уже исчерпаны. Остаётся только нагрубить, но это может повлечь за собой неконтролируемую агрессию у пьяного человека. Не драться же с ним.
— Нет, вы меня с кем-то перепутали — я беспомощно оглянулась по сторонам. Никто не смотрел в нашу сторону. Звук голосов тонул в позвякивании посуды, приглушенной музыке, кокетливом женском смехе.
— Да ладно тебе скромничать. Пойдем, такой шикарный медляк начался — игнорируя мои попытки создать между нами дистанцию, мужчина обхватил меня за плечи. Я дёрнулась в попытке сбросить его руки, но всё было безуспешно.
— Какие-то проблемы, уважаемый? — мне захотелось завизжать от радости, когда рядом раздался голос Пчелкина — Это моя девчонка. И танцует она только со мной.Прозвучало как всегда самоуверенно и с вызовом. Но в данный момент это было музыкой для моего слуха.
Наспех застёгивая верхние пуговки на рубашке, он остановился за спиной моего излишне назойливого «ухажора».
— Извини, друг, просто девушка скучала одна. Вот я и подумал… Ладно, ухожу — примирительно поднял руки незнакомец — Повезло тебе. Красотку отхватил. Сама мисс Москва.
— Бля, ну чё за херня! На пять минут отошел. Уже какой-то мудак нарисовался — раздражённо выдохнул Пчелкин, вальяжно разваливаясь в кресле напротив.
— Если что, я его не звала, так на минуточку. И нечего на меня срываться, если проблемы с Натусиком — не удержалась от колкости я.Вот всегда так, сначала ляпну, а потом хочу прикусить себе язык.
— Да нет у меня с ней никаких проблем — ухмыльнулся он, облизнув губы — Если бы я не знал, что ты терпеть меня не можешь, я бы сказал, что ты ревнуешь, принцесса.
Мои щёки запылали так, что могли бы стать источником для пожарной сигнализации. Я невольно заёрзала на месте, пытаясь напустить на себя как можно более равнодушный вид.
— Ты шутишь, Вить?
— Да шучу-шучу — лениво улыбнулся он, задерживая многозгачительный взгляд на моём лице — Ну что, давай по кофе, и погнали.
Я лишь утвердительно кивнула, стараясь не встречаться взглядом с его бирюзово-голубыми глазами.
***
— Слушай, а чё этот урюк там буровил? Какая-то мисс Москва. Чё реально? Было дело? — Заглушив машину у своего дома, Пчелкин буквально огорошил меня неожиданным вопросом.
— Нет, он меня с кем-то перепутал — бросила я через плечо, спеша выдти из машины.
— Да ладно тебе, Александрин. А если серьёзно?
Мы втиснулись в узкое пространство лифта, которое тут же заполнил терпковатый аромат его парфюма, смешанный с запахом сигарет. Я с упороством разглядывала выцарапанные на двери имена, и рисунок волка из мультфильма «Ну погоди», но всем существом чувствовала его пристальный взгляд. Вот же неугомонный!
– А если серьёзно — да. Пять лет назад я выиграла конкурс «Мисс Москва»! И ничего в этом великого нет!
Меня всё больше охватывало раздражение, пока Пчелкин возился с ключами, довольно усмехаясь.
— Бля, а вот интересно, реально в этих конкурсах девки через постель побеждают?
— Не знаю, Вить. Я лично ни с кем не спала. Я вообще не думала, что выиграю — сняв плащ и туфли, я в нерешительности замерла — Можно мне ванну принять?
— Да, без проблем! — ухмыльнулся он — Я ж тебе сказал, вся моя квартира в твоём распоряжении.
Благодарно кивнув, я поспешила скрыться в спокойствии и тишине ванной комнаты.
Погрузившись в ласковую, тёплую воду тут же погрузилась в свои невесёлые мысли. «Если бы я не знал, что ты терпеть меня не можешь, я бы сказал, что ты ревнуешь, принцесса» — почему он так решил? Неужели я действительно… Неееет! Быть этого не может! Просто, Виктор Павлович выдал желаемое за действительность. Конечно же, какая девушка сможет устоять перед его нахальным обоянием. Но только я определённо не из их числа.Закутавшись в уже привычный халат Пчелкина, висящий на двери, я обернула волосы полотенцем на манер тюрбана. Выстирав свой единственный комплект нижнего белья, пристроила его на полотенцесушителе, и направилась в комнату.
Пчёлкин сидел на кровати, придерживая телефон плечом, и бездумно щёлкал пультом от телевизора. — Я тебя понял, брат, херовая новость. Да, не парься, решим. Ладно, давай на связи — мы встретились глазами.
— Что-то случилось? Это связано с моим отцом? — я старалась унять очевидную нервозность в голосе, но выходило плохо.
— Не, не вникай. Ничего такого. Кое-какие проблемки в бизнесе, с твоей ситуацией никак не связанные. Ладно, моя очередь зависнуть в ванной — сняв уже растёгнутую рубашку, Виктор вышел из комнаты.
Я совершенно не знала чем себя занять, и как изгнать из души жгучую тоску по дому. В конце-концов, хозяин сам сказал, что его квартира в моём распоряжении. Направившись на кухню, я поставила чайник. Холодильник действительно был практически пуст. Лишь банка консервированного зелёного горошка сиротливо примостилась на полочке. А ещё половинка лимона и шоколадка «Алёнка».
— Ммм, чаёк — полуобнаженный Пчёлкин застыл в дверном проёме.Влажные волосы зачёсаны назад, вокруг бёдер обёрнуто полотенце. Кроме него и поблёскивающей на шее массивной золотой цепочки, на его теле больше ничего нет — Может что-нибудь покрепче?
— Нет, спасибо, меня чай вполне устраивает — бросив на него быстрый взгляд, я отвернулась к окну.Вид полусонного района, притихшего в весенних сумерках, навевал умиротворение и спокойствие.
— Ладно, пей чай и лопай шоколадку. А мне… — достав из нависного шкафчика бутылку бренди и бокал, он сел напротив — Срочно нужно расслабиться.
Между нами повисло неловкое молчание, нарушить которое не спешили ни я, ни мужчина, валяжно сидящий напротив.
— Саааш — наконец позвал он, неспеша потягивая светло-янтарную жидкость — И чё дальше-то было? Выиграла ты этот конкурс, а потом…?
— Ничего. Всё это… — я запнулась, пытаясь подобрать нужные слова — Мне было семнадцать лет. Я была молодой и глупой. Как раз на носу были выпускные экзамены в одинадцатом классе. Отец был против моего общения с… тем парнем…я тебе уже рассказывала. Вообщем, на этот конкурс я записалась лишь для того, чтобы насолить ему. А получилось — выиграла. Мне подарили телевизор и контракт с каталогом одежды. Но от контракта пришлось отказаться — родители запретили. Сказали, нужно учиться, а не по съёмкам мотаться. В принципе вот и всё.
— Молодой — как скажешь. Типо сейчас ты прямо старушка. Сколько тебе лет-то? — отправив в рот дольку лимона, Витя облизнул губы.
— Двадцать два
— Ммм, взрослая уже девочка — шутливо ухмыльнулся он, задерживая взгляд на моих губах
— Вполне — с вызовом откликнулась я, в упор глядя в его привлекательное лицо.
— Так, я спать. Завтра дел до хрена. Ты тоже долго не сиди.
Проглотив остатки бренди, он поднялся, придерживая полотенце на талии. Поставил бокал в раковину, и отправился в спальню. Скрипнула дверца шкафа. Потом раздалось какое-то шуршание и приглушонный стон. Я неспешно вымыла посуду, и ещё немного посидела у окна, наслаждаясь тишиной, нарушаемой лишь мерным тиканьем часов, приближающих полночь.
В спальне было темно. Призрачный, голубоватый свет лился лишь от включенного телевизора. Осторожно ступая босыми ноги, я очень старалась не наступить на распластавшегося по полу Пчелкина.
— Блять, нужно ремонт быстрее доделывать, заебался я уже на полу спать – сонно пробурчал он, заворачиваясь в одеяло.
— Если хочешь, давай будем спать на полу по-очереди. Всё-таки, это я тебя стесняю.
— Пф! Спи уже, принцесса, блять, на горошине.
***
Я поморщилась, пытась укрыться от светившего уже вовсю весеннего солнца. Перевернулась на другой бок, не желая возвращаться в суровую реальность совместного, буквально безотрывного, существования с Виктором Павловичем Пчелкиным. Но увы, сон как рукой сняло. Приподняв голову, я осторожно взглянула на пол, но Пчелкина и след простыл, как и его импровизированной постели. В квартире всё еще витал лёгкий флёр его терпковато-свежего парфюма. На кухне к двери холодильника магнитом была прижата записка, написанная красивым, размашистым почерком:"Вернусь к обеду! Надеюсь, с голоду не умрешь. Не скучай".«Всего лишь ещё один день взаперти» — горько подумала я, поставив чайник на плиту, и отправившись в ванную. Ничто так не бодрит и не отвлекает от грустных мыслей, как утренняя уборка. Подкрепившись чашкой кофе с остатками шоколадки, я обнаружила за шкафом пылесос. Потом в ход пошли ведро и тряпка. Швабру как не искала, найти не смогла, поэтому полы пришлось мыть руками. Меня так увлекло это занятие, что я даже не услышала, как в замке повернулся ключ.
— Саш, ты одета хоть, а то я не… — застыв на пороге, Пчёлкин удивлённо округлил глаза — Ты чё со скуки совсем с ума сходишь?
— Лучше бы спасибо сказал — огрызнулась я, разминая затёкшую от неудобной позы поясницу.
— Ай, ай, ай, мама! Что за прекрастное создание! Вить, как ты можешь скрывать это сокровище от мира! Я выкраду её у тебя и женюсь — на меня с широкой улыбкой смотрел невысокий парень. Чёрные, как смоль волосы, затянутые в тугой, низкий хвост, смуглая кожа и миндалевидные темно-карие глаза, выдавали в нём выходца с востока.
— Фарик, блять, хоть ты не неси эту ересь. Тошнит уже. Выкрадет он! — прорычал Пчелкин, мрачнея, словно грозовая туча — Как выкрадешь-то? Чё, хату мне вскроешь, а её в ковёр завернёшь и в багажник забросишь?
— Нет, такую красавицу в багажник нельзя, ни в коем случае — Фарик, как назвал его Витя, окинул меня восхищённым взглядом.
Я тоже бросила беглый взгляд на своё отражение в большом зеркале, висящём в прихожей. Для удобства я облачилась в свои легинсы и короткий топ. А блузку с оторванными пуговицами, которые так и не успела пришить, накинула на плечи, и подвязала узлом под грудью. Собственно, причина столь красноречивых мужских взглядов мне быстро стала понятна.
— Ну...ээээ...я...уже закончила. Пойду…ээээ…руки помою — я поспешила скрыться за дверью ванной комнаты.
— Сашка, давай переодевайся, прошвырнёмся кое-куда, заодно Фару в аэропорт подбросим. Только быстро, время — деньги — крикнул мне из-за двери Пчёлкин — Мы тебя у лифта подождём.
Хлопнула входная дверь. Мне совершенно не хотелось быть «хвостиком» Виктора Павловича, но и взаперти сидеть целый день, тоже не было никакого желания. Ведь на улице такая чудестная погода. Я подумала о том, что была бы невыразимо счастлива, если бы могла просто неспеша прогуляться по улице, съесть мороженное или жаренный пирожок с повидлом. Просто идти, вдыхать запах весны, щуриться от удовольствия под ласковыми, солнечными лучами. Никуда не спеша, и ничего не боясь. Хотя, вряд ли Пчёлкин будет меня просто выгуливать. Надев свитер прямо поверх топа, я накинула плащ. Уже у самой двери слегка тронула губы помадой, и взявшись за ручку, нос к носу столкнулась с Пчелкиным, не скрывающим своего явного недовольства.
— Долго, принцесса! Время! Давай, живее, а то самолёт без Фарика улетит — угрюмо глядя изподлобья, он мягко, но настойчиво взял меня за предплечье.
***
Поездка до «Внуково» прошла в невесёлом молчании и угрюмом созерцании проносящихся за окном, пейзажей. Мужчины негромко переговаривались о каких-то своих делах, периодически бросая на меня взгляды в зеркало заднего вида. На стоянке у аэропорта они попрощались за руку.
— Скажи Белому, я прилечу через месяц, надеюсь, он изменит своё решение.
— Ладно, Фар, не парься. Всё нормально будет — Пчелкин выдохнул сигаретный дым — Давай, береги себя.
— До свидания, красавица. Надеюсь, когда я прилечу в следующий раз, ты будешь свободна, и я возьму тебя в жены — галантно изрёк Фархад, поблёскивая черными, как сама ночь, глазами.
— Ха ха, Фарик. Эмир, блядь, Бухарский! — хохотнул Пчелкин, выбрасывая докуренную сигарету в приоткрытое окно — Здесь тебе ничего не светит! Иди уже, а то на самолёт опоздаешь!
Фархад помог мне пересесть на переднее пассажирское сиденье, и послав воздушный поцелуй, зашагал к терминалу.
— Так, щас перекусить заедем, а потом ещё в одно место — даже не посмотрев на меня, выдохнул Пчелкин, забрасывая в рот жвачку.
— Снова в ресторан?
— А то — прищурившись, ухмыльнулся он
— Не дорогавто, может просто продуктов купим?
— Могу себе позволить.
Ответить на это мне было нечего. И спорить с ним совершенно бесполезно, в этом я уже убедилась.
Пообедав на втором этаже уютного ресторанчика, в полном молчании, мы снова сели в машину.
— Может, пройдемся немного? — робко подала голос я, заглядывая в задумчивое и по мальчишески-привлекательное лицо.
— М? — Виктор моргнул, возвращаясь на землю — Не, Сань. Некогда. Нам сегодня ещё нужно до хрена чего успеть.
— Что, например? — я отчаянно пыталась скрыть своё разочарование.
— Например, в ГУМ смотаться.
— Зачем? Вы что и ГУМ крышуете?
Пухлые губы Виктора Павловича растянулись в широкой улыбке, в уголках глаз разбежались смешливые лучики.
— Бля, Сашка, я щас рыдать буду! — он искренне и абсолютно не сдерживаясь, захохотал — Блять! Не могу! ГУМ крышуете! Если бы Белый это услышал, он бы в лёжку лежал от смеха. А ты шутница, колючка.
Немного успокоившись, вытер бегущие из глаз слёзы.
– А если по-серьёзному, Александрина Максимовна, за шмотками нормальными мы едем. Тебе же шмотки нужны.
— Нет! У меня вещей дома хватает.
— Начинается! Ты сейчас не дома! И когда дома будешь — ещё неизвестно! Короче… Не беси меня! Пустой базар! Едем за шмотками!
— А вот орать не обязательно! У меня со слухом проблем нет – огрызнулась я, еле сдерживая, готовую вырваться наружу злость
– Аха-ха, я же сразу сказал — борзая! Меня начинали пугать столь стремительные смены настроения Вити Пчёлкина. То хмурится, то орёт как потерпевший, то хохочет, как умалишенный.
В магазине Виктор Павлович вёл себя вполне расслабленно, вальяжной походкой прохаживаясь между вешалок и полок.
— Так, ну в женских тряпках я нихера не понимаю. Одевать не умею, только раздевать — ухмыльнулся он, глядя в моё кислое лицо.
— Мне ничего не нужно – прошипела я, потому что к нам уже спешила девушка-продавец — Я не хочу, чтобы ты тратил на меня свои деньги!
– Не парься, расчитаемся — с хищной улыбкой протянул он, и тут же повернулся к продавщице — Светочка! Как приятно снова вас видеть.
— Виктор Павлович, у нас поступление умопомрачительных костюмов и шелковых галстуков в мужском отделе, заглянете?
– Обязятельно! Только сначала нам нужно кое-что подобрать вот для этой барышни.
– О, конечно же. У нас отличный выбор. Ваша девушка будет довольна – с радушной улыбкой она наконец-то повернулась ко мне, хотя в глазах мелькнул огонёк разочарования. Интересно, есть ещё в столице девушки, которых не пытался охмурить Виктор Павлович Пчелкин.
Пока я торчала в примерочной, перемерив, как мне показалось, половину всего ассортимента магазина, Пчелкин успел купить себе небесно-голубую рубашку, шелковый галстук на тон светлее, и кожанный ремень. Устроившись в невысоком кресле, он неспеша потягивал кофе из маленькой фарфоровой чашечки.
– Наконец-то!
– Только не надо начинать мне высказывать, это была не моя идея — пробурчала я, краснея от злости.
– Ладно всё, проехали — отрезал Пчелкин, забирая у меня ворох одежды.
Так у меня появились черные брюки "палаццо", блестящий топ с открытыми плечами, белый свитер из ангоры, джинсовая рубашка и джинсы, тонкая водолазка из вискозы, твидовая юбка в черно-белую клетку. Свалив всё это на кассе, Пчелкин достал из бумажника увесистую стопку пятидесятидолларовых купюр.Девочки за стойкой аккуратно разложили всё по фирменным пакетам.
— Спасио за покупку! Возвращайтесь к нам еще! Вашей девушке очень повезло, Виктор Павлович – с лёгкой ноткой зависти проговорила кассир, вручая ему пакеты и чек.
– Она сама своему счастью не верит — ухмыльнулся он, подталкивая меня к выходу.
Забросив пакеты на заднее сиденье, самый маленькй Пчелкин сунул мне в руки.
– А это что? – я удивлённо вскинула брови
– Ну посмотри! Просто пока ты в примерочной торчала, я там тебе кое-что купил. Время поджимает, некогда было ещё за этими мелочами ходить.
– Что купил? – насторожилась я, не решаясь заглянуть в пакет.
– Блять, Саш! Трусики, лифчики, это всякое ваше женское барахло. Че ты смотреть-то боишься, думаешь укусят?
– Но...
— Ой, поверь с размером я не ошибся. Че у тебя там вверху – стандартная двоечка, ну а снизу...эээ...как бы тоже всё понятно.
– С...спасибо — тихо выдавила я, заливаясь краской смущения.
– Да ладно, хорош смущаться — сверкнул глазами он, плавно поворачивая руль — Спишь в моей постели, и в моём халате. Че тут такого то.
– Ничего, Вить. Я тебе очень благодарна. Но мне очень не удобно. Ты же знаешь, какие в этом магазине цены.
– Знаешь. Но ты ж не на рынке шмотки покупаешь, Сань, скажи честно.
– Не доводилось. Но не вижу в этом ничего такого.
– Вот именно! Прошло то время, когда я шмотки на рынке покупал. Блять! – он вышел из себя, перейдя на крик — Можно просто сказать, спасибо, Витя. Всё! Больше мне нихера не надо! Ты чё боишься, что я тебя за шмотки в постель потащу? Сказал уже двести раз, мне это не нужно. У меня баб итак хватает!
– Оно и видно.
– Что?
– Спасибо, Вить. Я действительно благодарна тебе за всё, что ты для меня делаешь. Ты не обязан...
– Ладно, проехали – он закурил, задумчиво глядя перед собой – У твоей подружки телефон домашний есть?
— Да, а что? – меня вдруг охватило необъяснимое волнение и тревога.
– Ничего, набирай — он протянул мне свой мобильник – Говори, что познакомилась с двумя подходящими типками и забивай стрелку в "Метле" вечером. Пощупаем её сегодня.