больно вспоминать.

той ночью я всё же уснул, но ненадолго. спустя примерно час, у папы зазвенел будильник. он долго его не выключал, и из за этого, звон был просто ужасный. я нервно открыл глаза, осознавая, что уже погружен в апатию и излишнюю нервозность. уснуть я больше не смогу. придется провести утро с отцом. на часах без пятидесяти семи шесть. на кой черт папа идет так рано на работу? я выдохнул и встал с кровати, хромая подходя к двери. я медленно дернул ручку вниз, а та поддалась, и дверь открылась. перед выходом из своей берлоги, я огляделся. папа был на кухне, видно, делая себе кофе. проходя мимо кухни, мы встретились взглядами. он глядел на меня выжидающе, словно ждал объяснений после родительского собрания. я замедлил шаг и косо улыбнулся, отчего атмосфера накалилась сильнее, и отец уже не просто выжидающе смотрел, а как то осуждающе. — доброе утро. — баритоном произнес отец, отчего по спине побежали мурашки. его тон точно такой же, как и в день инцидента. холодный, злобный, осуждающий..но сдержанный и строгий. дыхание участилось, а улыбка вмиг сползла с моего лица. каждый удар сердца больно отдавался в грудь, а стены словно приближались, желая сдавить меня. на меня нахлынули страшные воспоминания со дня рождения моего брата. в глазах вмиг потемнело. я почувствовал, что вот вот упаду в обморок. нет. не сейчас. ты не можешь сдаться так просто. темнота из очей моих прошла, и я так же, как и отец гордо, холодно кивнул. правильно. пусть почувствует, каково мне. папа удивленно посмотрел на меня, а потом сразу увел взгляд на кофеварку, словно ему стало плевать на меня. а я выдохнул, и быстрым шагом удалился в ванную. я с хлопком захлопнул дверь, а потом закрыл ее. ненавижу. я прижался спиной к двери, и медленно скатился вниз к полу, чувствуя, как слезы приливаются к моим глазам. чувствуя, как ком в горле нарастает, не давая сделать вздох. слёзы назло потекли по моим горячим щекам, что окрасились в ярко красный цвет. я стал активно вытирать льющиеся из моих глаз слезы. вдруг, послышалось два стука. два громких, строгих стука. потом дерганье ручки. что ему надо от меня? зачем он стучит? я судорожно выдохнул, пытаясь нормализовать сбившееся дыхание. мне потребовалось три глубоких вдоха, что бы задышать ровно. он не должен узнать, что я плачу. — Майкл? какого черта ты закрываешься на ключ? — послышался грубый тон отца по ту сторону двери. я промолчал, не сумев выдавить из себя ни слова. — МАЙКЛ! — крикнул отец, отчего я вздрогнул, а слезы полились с новой силой. — открой дверь. сейчас же! я быстро стал вытирать стекающие по щекам слезы. всё напрасно. — ТЫ МЕНЯ НЕ СЛЫШИШЬ ЧТО ЛИ? — вновь прокричал отец, стуча в дверь уже, как мне показалось, ногами. от этих криков стало еще хуже, но я понял, что если не открою сейчас - умру в этой же ванной. я открыл дверь, а папа распахнул ее с такой силой, что, кажется, она слетела бы с петель. — так бы и сразу. — пробубнил отец, заходя в ванную комнату, и закрывая за собой дверь. я испуганно сделал два шага назад, не желая находиться с отцом на маленьком расстоянии. — ты что, плачешь? это слезы? — презрительно спросил отец, продолжая приближаться. — ты мужик или кто? тебе шестнадцать, Майкл, не пять. что с тобой твориться в последнее время? — я перебил его, не давая закончить фразу. — что со мной? да что с тобой твориться?! со мной всё замечательно, пап! всего лишь мой родной брат умер недавно. у меня траур, ты хоть это можешь понять? — я глубоко вдохнул. — конечно же нет! ты просто бесчувственная тварь! от тебя ушла жена, из за смерти ТВОЕЙ дочери! следом уйду и я, из за смерти ТВОЕГО сына! это ты во всем виноват. если бы не ты, всё бы.. — я не успел договорить. отец замахнулся, и дал мне нехилую пощечину, заставляя меня слушать его. папа схватил меня за футболку, а между нашими лицами оставалось пару сантиметров. как же мерзко.. — слушай сюда, Майкл.. — для тебя я Майк. — шепотом ответил я, но это заставило папу некоторое время смотреть на меня с удивлением. — ты сам виноват в смерти своего брата. это ты убил его. — папа улыбнулся. — моей вины в этом нет. иди это я заставил тебя засовывать Криса в пасть Фредбера, сынок? я сделал глубокий вдох. мне стало плохо. голова закружилась, а приступ тошноты появился во всей красе. — не называй меня больше своим сыном. — эти слова, видно застали папу врасплох. он отпустил меня, и удалился из ванной, презрительно глядя мне в глаза. что я натворил?