Короли рая / The Kings of Paradise

Когда он проснулся, было уже светло. Выходит, он уснул — ну, хотя бы остался жив… У него болели мышцы, костёр прогорел до конца, и на первый взгляд он не мог найти ни Скиллза, ни его новую обезьянью подружку. Но, кажется, на них тоже никто не напал. Его взгляд скользнул обратно к скале, однако Грейнджер там не было. Он устало потёр глаза. Новый день — новая ссора… Где же она? Он с трудом поднялся на ноги и размял затёкшие конечности. Да, спать на траве было намного приятнее, чем на плетёной подстилке в пещере, но с точки зрения здоровья это не так уж и полезно, хоть он уже привык к твёрдой земле. На одно мгновение он подумал об удобном пуховом матрасе и тяжело вздохнул. Драко зашагал по мокрой траве, пока не дошёл до горного озера. Кажется, она выжимала свою запасную одежду, присев на корточки у воды. Да уж, он скучал по джинсам. Даже очень… В данный момент он не был уверен в актуальном статусе их отношений, но всё же решил испытать свою удачу и заговорить с ней: — Доброе утро, — сказал он хриплым голосом и подошёл ближе. — Я… сварил кофе, — пошутил Малфой, но она неловко встала, и её взгляд был красноречивее всяких слов. Её глаза действительно были намного «разговорчивее», чем рот, потому что она ушла, не сказав ни слова. Он посчитал своё приветствие очень остроумным, но она, конечно же, думала по-другому. Он быстро последовал за ней. — Подожди, — крикнул он ей вдогонку, и ведьма обернулась, держа в руке мокрую льняную футболку. Она нетерпеливо и дерзко взглянула на него. — По поводу вчерашнего… — неохотно начал Драко, но та закатила глаза. — Да пошёл ты, Малфой, — она тут же закончила разговор и развернулась так, что её дикие кудри подпрыгнули в воздухе. Она снова удалилась, оставив его одного. Как же он ненавидел это! Волшебник с силой сжал челюсти и вновь пошёл за ней. — Нам нужно поговорить, — выпалил Малфой, и за эти слова он ненавидел себя ещё больше. Эта фраза была такой… ужасно жалкой. — Ах, вот как? И о чём же ты хочешь поговорить? — она сердито посмотрела на него, и он шумно выдохнул. Ему хотелось указать ей на то, что вчера он спас её и что она могла бы наконец слезть со своего высокого пьедестала, но ведь он сам запретил ей благодарить его, так что вся вина лежала на нём… Он рассеянно подумал о том, что невозможно каждый раз быть во всём виноватым. — О наших дальнейших действиях. Как видишь, чёрные деревья здесь не растут, так что… — Вау, Малфой! Какой же ты невероятно умный! Я даже не знаю, что бы делала без тебя! — воскликнула она в притворном отчаянии, а он раздражённо нахмурился. — Шути сколько влезет, но если ты думаешь, что вчерашняя ситуация была опасной, я тебя обрадую: с этого момента всё может стать только хуже, — заверил он её. — Через полдня пути дикие гориллы будут встречаться на каждом шагу, так что нам нужен план. Она смотрела на него так, будто он был самым надоедливым человеком на планете, и это ещё больше выводило его из себя. — Я уверена, что все мои планы слишком мирные и рациональные в твоих глазах, так почему бы нам не перепрыгнуть нашу обычную ссору и просто сделать то, что ты считаешь нужным, Малфой? — рявкнула она на него, и он еле сдержался. — Что ты несёшь?! — прорычал Драко, и её глаза расширились. — Я точно знаю, чего ты хочешь! — огрызнулась Гермиона. — Я не должна благодарить тебя, не должна извиняться, не должна идти куда-то одна — выходит, я просто должна заткнуться и молчать, чёрт бы тебя побрал! Так что это ты мне скажи! Мерлин, как же она действовала ему на нервы! — Я никогда не… — О-о, только не начинай, а! — сердито закричала Гермиона. — Зачем ты меня спрашиваешь? — выплюнула она, и он поднял руки вверх. — Мерлин, я не знаю, Грейнджер! — закричал он. — Да я вчера чуть не умер от страха, потому что тебя, чёрт возьми, здесь не было! Я думал, мы найдём твоё чёртово тело в какой-нибудь горной расщелине! — И её рот медленно закрылся. — И да! — прорычал Малфой, сузив глаза. — Я и сам знаю, как хреново это звучит, понятно тебе? И не собираюсь задаваться вопросом о причине этого страха, — более спокойно продолжил мужчина. — Я просто не мог ясно мыслить! Уж прости. И я не хочу, чтобы ты благодарила меня, потому что в этом нет никакой грёбаной нужды! — раздражённо закончил он. — То, что я спасаю и оберегаю тебя от здешних опасностей, вообще не должно обсуждаться! Ты поблагодаришь меня, когда мы вернёмся домой, ладно? Можешь хоть каждый день писать мне по чёртову письму, когда мы будем дома! — Его дыхание сбилось, и он медленно выдохнул. — И я не смогу справиться со всем этим один. Мне нужна твоя помощь. Потому что после того, что вчера случилось между тобой и проклятой обезьяной, я уже не уверен, что это восхождение было хорошей идеей! — Это… дерево где-то здесь, так что… у нас нет выбора, — почти пристыженно ответила она, и он указал на её руки и ноги. — Посмотри на себя! — растерянно воскликнул волшебник, глядя на её сине-чёрные синяки. — Ты сейчас не в лучшей форме, так что… какой у нас план? — Но она так ничего и не сказала. Абсолютно все эмоции исчезли с лица Грейнджер, и весь её вид выражал почти такую же беспомощность, которую испытывал и он. — Но без меня ты больше никуда не пойдёшь! — заявил Малфой сквозь стиснутые зубы, и она удивлённо моргнула. Он и сам понял, насколько неуместно это прозвучало, как-то слишком по-собственнически… — Но я не имел в виду то, что… — поспешно добавил он, однако, не найдя нужных слов, замолчал. — Остров крайне опасен, — наконец согласилась ведьма. — Мы знали это. Нам нужны волшебные палочки, — продолжила она. — И… нам нужна дистанция, Малфой. Это единственное, в чём мы по-настоящему нуждаемся. — В её голосе было столько… безнадёжности. — Иначе мы поубиваем друг друга, — он отвёл взгляд от её лица и выдохнул. Она преувеличивала. Не сильно, но она и вправду преувеличивала. — А вчера ты сказала, что тебе не нужна дистанция… — … да, и это было глупо с моей стороны, — резко перебила она его. Он снова посмотрел на неё. Его вновь накрыло какое-то неприятное ощущение. Это болезненное чувство будто парализовало его изнутри. То же самое, что и вчера, когда она была настолько близко, что он ощутил запах её волос. Это было опаснее любой пропасти, любой дикой обезьяны. «Это опаснее, чем весь этот остров…» — смирившись, подумал он. Потому что кто-то из них в итоге потеряет бдительность. Возможно, в какой-то момент он сглупит и не станет отвергать её близость. С каждым днём ​​это подгрызало шаткий фундамент их отношений. Беспокойство, которое он вчера испытал, подсказывало ему, что им лучше держаться вместе — просто чтобы ему не пришлось думать о чувствах, которые овладевали им, когда он не знал, где она и что с ней. И он невольно задался вопросом — чем именно должна закончиться их история? Всё прекратится, как только они вернутся домой? Забудут ли они обо всём, как будто ничего не произошло? Станет ли он снова… самим собой? И… где он будет в этот момент? Он знал ответ… Да, их пребывание здесь можно считать небольшой паузой, отдыхом от реального мира, но… в конечном итоге он попадёт в Азкабан. Просидит там долгое время. Потому что в том видении Поттер и предатель крови не были закованы в цепи. Нет, всё лежало на поверхности. «Хорошие» победили. И он не был одним из них… Драко смиренно кивнул. — Мы уходим, — заключил он более холодным тоном. И она посмотрела на него. — Скиллз ещё не вернулся, — сказала она. Кажется, она знала, что обе гориллы куда-то ушли. — Хорошо, — выговорил он. — Он всё равно не сможет пойти с нами. Вот оно… Она снова уставилась на него. Они просто не могли взять с собой двух обезьян, которые привлекали к себе больше внимания, чем что-либо ещё. Они не могли рисковать — те, скорее всего, ввяжутся в какие-нибудь драки, а Скиллз, возможно, вообще погибнет, решив сразиться со взрослым самцом. — Но… он недалеко отсюда. Если он вернётся, а нас не будет, то… — … тогда он научится заботиться о себе самостоятельно, — перебил её Драко, а затем начал сворачивать лагерь и собирать вещи. — Он ещё никогда не охотился, — проговорила она, последовав за ним. — Значит, ему придётся научиться. — Животные, которые долго прожили в неволе, не смогут так быстро… — В неволе?.. — недоверчиво повторил он, и она раздражённо вздохнула. — Да какая разница, ну, животные, которых слишком долго продержали в качестве домашних питомцев. Он же даже сырого мяса не ест, Малфой! — в панике продолжила Грейнджер. — Он умрёт ужасной смертью, — пророческим тоном изрекла она. — Ты преувеличиваешь. И, кстати, если он пойдёт с нами, произойдёт то же самое. — Ты просто хочешь бросить его здесь? — Я ничего не хочу «просто так», понятно тебе? — нетерпеливо огрызнулся он. — Но… — Он снова посмотрел на неё, хотя ему почему-то стало трудно выдерживать на себе её прямой взгляд. — Но как ты это себе представляешь? Мы в любом случае не сможем взять его с собой, — объяснил он. — Я это знаю, — обиженным тоном ответила она. — Ты… ты мог бы уже давно… — О, только не надо читать мне нотации! — сердито закричал он. — Да, я совершил ещё одну огромную ошибку, Грейнджер, если это то, что ты хочешь услышать! Она скрестила руки на груди. — Ты не можешь просто взять и сбежать, оставить его одного. Так нельзя. Отношения так не работают, Малфой. — О да. Это ведь не ты просто взяла и сбежала недавно, так ведь? И эти слова были настолько странно-неправильными, что они оба замерли на месте. — Но ты же не зависишь от меня, Мерлин подери! — гневно ответила она на его обвинение. — И вообще-то это ты меня прогнал! Сказал, что дистанция… — … если ты ещё раз скажешь слово «дистанция»!.. — грубо перебил он её, почти выйдя из себя. — Хорошо! — сердито выпалила ведьма. — Но ты не бросишь его! — твёрдо сказала она. Он начал мысленный отсчёт, чтобы хоть как-то успокоиться. — Если… если у нас появятся палочки, тогда… мы сможем… «перепрограммировать» его заново. — Что?! — он недоумевающе посмотрел на неё. — Мы сотрём ему память, внушим… охотничьи инстинкты или что-то вроде того… Но так нельзя, Малфой. Это подло и безжалостно. Просто будь человеком, Мерлин подери! Он заскрежетал зубами от злости, и ему захотелось хорошенько встряхнуть её. Она была самодовольной дрянью, да пусть спасибо скажет за то, что он повёл себя не как человек, за то, что не поддался всем своим инстинктам. И на это ушли все его силы. Малфой почти с тоской подумал о том, что лучше бы он позволил ей умереть на том склоне. — И ты можешь ненавидеть меня, Малфой, — с горечью заметила она, потому что все его эмоции, видимо, отобразились и на лице. — Но я права, — он невольно скривил верхнюю губу. А потом он вдруг сократил дистанцию между ними, и она словно застыла перед ним. — Тогда это будет твоим маленьким заданием, грязнокровка, — прорычал он. — Жду не дождусь, когда тебе придётся подло и безжалостно выманить невинную обезьяну в дикую природу, заколдовать её до потери сознания, манипулировать ей только для того, чтобы затем убедить себя, что ты более хороший человек среди нас двоих, — сказал Малфой. Почти прошептал. — Вот в чём разница между нами, дорогуша, — он употребил последнее слово с предельным презрением. — Ты так невероятно зациклена на самой себе, так уверена в своей самопровозглашённой святости, что все, кто не соответствует твоим стандартам — просто мусор под твоими ногами. Какими бы ни были эти стандарты, — добавил он с горечью, и она, моргнув, открыла рот. — Может, ты и привыкла, что все пляшут под твою дудку, привыкла, что твоё слово — неписаный закон, но дай мне кое-что прояснить — я это делать не собираюсь! И твои методы такие же плохие, как и мои. — Она открыла рот от возмущения, но он ещё не закончил: — Если даже не хуже. Потому что я, по крайней мере, честен. Казалось, она не могла поверить своим ушам. Как же она посмотрела на него! Он пришёл к выводу, что найти слабые места Грейнджер и довести её до белого каления было слишком легко. — Думаешь, ты честен, Малфой? — яростно прошептала она, и он раздражённо вздохнул. — Честнее, чем ты? Да, — демонстративно подтвердил он, и она мрачно уставилась на него. — А почему ты убил Белого монстра? — вновь спросила она его, и его настроение испортилось ещё сильнее. — Почему в тот день ты рискнул всем, что у тебя было? Почему (снова!) прогнал меня? Почему?! — рассерженно повторила Грейнджер, но он упрямо молчал. — Ты же у нас такой честный! Ты познал всю мудрость жизни, буквально ел её ложками, так почему же… — … это не имеет ничего общего с честностью, ты, глупая дрянь! — тут же рявкнул он. — Прекрати меня оскорблять! — хрипло закричала она. — Ты опять это делаешь! Ты такой лицемер! Ты не честен, Малфой. Ты уклоняешься от моих вопросов, держишь в секрете важные вещи, и именно из-за твоего мерзкого характера мне нужна эта чёртова дистанция! — заключила Грейнджер так громко, что её голос загудел эхом в горных вершинах. Он хотел ответить. Хотел… убить её! Но… просто не знал, как. — И я не хочу связываться с тобой, поверь мне! — вымученно добавила она. — Я устала бороться с тобой и пытаться убить тебя из-за того, что ты чёртов Пожиратель смерти! Я уже перешагнула через это, понятно? — нагло соврала ведьма, но тут же продолжила, чтобы не дать ему возможности прокомментировать её слова: — Это ты сжигаешь все мосты, а не я! Уж точно не я! Мерлин, он так сильно хотел ударить её по лицу. Хотел схватить её и сломать, а потом загореться самому и сжечь её вместе с собой. Мышцы его челюсти напряглись, и он был готов отсыпать ей немного своей чёртовой честности, поскольку её поступки были ничем не лучше того, что делал он! Это не он прислонялся головой к её плечу, не он переходил все возможные границы, необходимые для того, чтобы, чёрт возьми, не сойти с ума! Не он навязывал ей эти чёртовы решения, которые сам бы никогда в жизни не принял! Он отпустил её, хотя знал, что проблема не в грёбаной дистанции между ними! Проблема была в том, что этой несчастной дряни нравились его прикосновения! Но она была слишком свята и благородна, слишком хороша и чиста, чтобы признаться в этом! А разве это не ирония судьбы?! Но он не будет нести это бремя в одиночку! Не он один виноват в этой чёртовой ситуации! И прежде чем он успел открыть рот, небо потемнело всего за две секунды, а над головой так оглушающе загрохотал гром, что он вздрогнул. Вот чёрт… Пошёл сильный дождь, и нужный момент испарился. Они побежали к уступу и присели на прохладный камень. Оба уже промокли насквозь. Дождь в Высокогорье шумел так громко, что они даже и не пытались продолжить свой скандал. Скорее всего, они просто охрипнут. Обе обезьяны пришли откуда-то снизу и, опираясь на все лапы, подошли ближе, чтобы тоже укрыться под скалой. Вода, по всей видимости, мало их беспокоила, но Скиллз, казалось, искал одобрения Драко после своего отсутствия, и тот рассеянно похлопал его по мокрой синей спине. Он не хотел бросать Скиллза. И она прекрасно это знала! Глупая грязнокровка знала это! То, что он произнёс вслух определённые вещи, не делало его конченным мудаком. И об этом она тоже знала.

***

Он упрямо молчал, даже после того, как дождь стих. А она не знала, как ей теперь себя вести. Они в очередной раз пришли к выводу, что им лучше не разговаривать друг с другом. Небо затянуло тучами, но настоящего холода они не ощущали. Вокруг царила приятная прохлада. И она тяжело вздохнула. Она знала, что дело было не только в Скиллзе, в их различиях или в… чём-то поверхностном. Это касалось и других вещей. И она знала, что вчера именно она совершила ошибку. А не он. И она обладала точно такой же способностью разрушать все мосты. — Послушай, — наконец сказала она, — я… вчера я совершила ошибку, и я это знаю. — Гермиона почувствовала, как его взгляд на секунду застыл. Она тяжело сглотнула и продолжила говорить: — Я… плохо себя чувствовала, и мне… захотелось человеческого тепла, — призналась ведьма, понизив голос, и это было так тяжело… Признаться ему в таких вещах было труднее, чем сражаться с сотней гигантских горилл. — И… вчера ты не сделал ничего плохого или неправильного. Мерлин, горький привкус этих слов был отвратительным… И если она думала, что он пойдёт ей навстречу, может быть, наконец, расскажет, что ему тогда сказал Дамблдор — она ошибалась. Он оттолкнулся от скалы и исчез за стеной моросящего дождя, не сказав больше ни слова. Гермиона не имела ни малейшего понятия, куда он направился, но на сегодняшний день она уже достаточно хорошо его изучила, чтобы предположить, что он ушёл выпустить пар, и, возможно, под его горячую руку попадётся какой-нибудь бедный горный козёл… В животе заурчало. Может быть, ей как-нибудь удастся разжечь огонь? Трава под скальным уступом была достаточно сухой. Может быть, этого хватит для небольшого костра. В любом случае им придётся подождать, пока погода не улучшится, так как пелена высокогорного тумана и дождя закрывала им весь обзор. Она не любила ругаться. Совсем. Даже с ним. Они оба словно смотрелись в зеркало и лицезрели неприятную правду о своём поведении, и Гермиона знала, что ей нужно быть осторожной. Она не могла позволить его словам сбить её с толку, не могла провоцировать его до такой степени. А вдруг он уйдёт? И они не могли, чёрт подери, сближаться настолько, что она вдруг забывала о том, как он ей противен. После такого она начинала вспоминать его губы, его… руки. Его вес на её теле. Его язык… Гермиона закрыла глаза и вновь почувствовала это тянущее ощущение между ног. Она подождала, пока оно стихнет. Подождала, пока её сердцебиение придёт в норму, а потом несчастно выдохнула. Вот и всё. Таковы правила…