Ветер и одуванчик

Чжун Ли - обычный учитель истории, прославленный на всю школу своим твёрдым характером и несломимой психикой. Он был единственным из тех самых учителей, которых писали с большой буквы. Ещё не нашлось такого ученика, который мог бы поставить этого твёрдого, как камень, мужчину в неловкое положение. А ведь несносные пытались не один раз! Год за годом, класс за классом терпел поражение. Хоть и старались выдавить из себя всю свою фантазию: начиная с отсутствия мела на уроке и заканчивая матерными стишками на доске. (Так знаете как Чжун Ли на это отреагировал? Похвалил! Без сарказма и насмешек он сделал комплимент за «нестандартное, неподвластное всем творческое мышление», представляете? Так он ещё и поставил хороший балл за проявленную креативность. Хоть литература была даже не его предметом.) И всё было хорошо: Чжун Ли отлично справлялся с детскими шалостями, зарабатывая себе репутацию «стальной как камень, и делайте, что хотите, в пределах дозволенного, только тему знать наизусть к контрольной». Вот только главное слово «было», пока Джинн, завуч школы, не зашла в его кабинет с самыми просящими о помощи глазами. Выслушав всю историю про детей, от которых отказалось три учителя (двое кстати, за год) Чжун Ли понял, что является последней надеждой. И учитель истории согласился взять детей под свой дозор, не представляя с чем придётся работать. Одно дело было преподавать этому классу, другое — быть классным руководителем. Раньше ему требовалось только доносить о проблемах с успеваемостью учеников учителям, но теперь, вступив в ряд «опекун» класса, Чжун Ли приходится каждую перемену выслушивать о проделках, которые за урок сделали ребята. За всю свою карьеру подобного он не видал. К примеру, учитель химии с недавних пор держит все опасные вещества у себя в отдельном чемоданчике на замочке. То, как однажды практически всё, что было в кабинете, дети вылили в горшки с цветками. «Чжун Ли, мне орхидеи не жалко, они не засохли, а даже зацвели, хоть сейчас и осень. Но химикаты, ты знаешь, не игрушка», — сказал Альбедо, не представляя, что в будущем его чемоданчик взломают для мега опасных опытов. Или же давайте-просто-всё-в-кучу-слепим-и-посмотрим! С недавних пор химию они изучают на уровне теории. Или как физичка залетает в кабинет, выламывая дверь с ноги, со словами: — Это немыслимо! Мистер Чжун Ли, вы должны что-то сделать с этими несносными детьми! Их непозволительному поведению нет конца и края! — Что на этот раз? — Чайльд спрятался в шкафу и на протяжении урока кричал: «Ку-ку», — Чжун Ли пытался сдержать смешок, представляя, как ученики пытаются практически двухметрового каланчу спрятать в маленький шкаф ради прикола. — Душа чуть в пятки не ушла, когда я выглядывала в коридор и в окна, а там никого не было! Спрашиваю, слышали ли чего, так они отрицают. — Третий раз за неделю? Дают слабину… — рассуждает тихо историк. Чжун Ли не скажет этого вслух, но он стал переживать, что всё, что пришло этим гениальным умам в голову — простой розыгрыш с «ку-ку». Это не было обычным понедельником, что пугало! Скорее Чжун Ли пострижётся налысо, чем кто-то из учеников решит подложить канцелярскую кнопку на стул. (— Мистер Чжун Ли, ну какая кнопка? Это же совсем банально и ничуть не весело! Это просто подорвёт нашу репутацию на миллионы атомов, — когда-то сказали они ему. — Мы бы придумали что-то оригинальнее. К примеру, в обивку стула загнать шприцем тухлое яйцо. Такая вонь была бы! О, или натереть спинку мелом, или спрятать в ящик стола таракана! Видите, сколько всего? Неужели вы о нас такого плохого мнения, ехе?) Нужно будет после расспросить учеников, всё ли у них хорошо. — Что вы там шепчете себе под нос? Вы хоть знаете, что это неприлично?! — Извините, я вас внимательно слушаю. — Потом неожиданно у меня пропадает сумка и цветок на столе вместе со скрепками и бумажками. А карта стала висеть вверх тормашками. Я уже позже поняла, что это Чун Юнь с Син Цю постарались на славу. Решили воспользоваться тем, что сидят на первой парте. «Теперь понятно. Переживания всё же были зря.» — Куда спрятали вещи? — Под парту. Хотя цветка там не оказалась, а говорить куда они его поставили отказываются! Не знаю как вы, но я не потерплю такого. Я буду вынуждена вызвать полицию! Чжун Ли шумно выдыхает. Спасибо, что хоть самолично не стала проводить допрос с пристрастием. Криминала ему и так хватает. — Нет надобности звонить полицейским. У них и без нас работы много. Да и как вы себе это представляете? «Пожалуйста, приезжайте скорее. Ученики держат в плену фикус и требуют выкуп»? — Мистер Чжун Ли, ваш сарказм здесь совсем не уместен! — Сарказм - это единственное, что помогает не сойти с ума, — Чжун Ли хотел совсем другое в лицо этой даме, но предпочёл сдержаться. — Я поговорю с ними, и завтра ваше растение будет на своём месте. Это всё? — Нет, конечно! — фыркает физичка. — Когда я в очередной раз решила проверить коридор, то заметила, что на одного ученика стало меньше, потом на два и на три… — И куда же они делись? — Сейчас расскажу! У меня ещё все дома и потому я поняла, что это дети какую-то воду мутят. И поэтому когда я отошла к доске и сделала вид, что ничего не слышу, дождалась первого скрипа паркета и застала возле шкафа Беннета, которому не хватало места в их «укрытии», — показывая пальцами воображаемые кавычки, учительница скривилась в лице. — Приношу свои извинения за их розыгрыш. Такого впредь не повторится. Ха, конечно, повторится! Что и когда их останавливало? — Давно стоило бы. Это ваша прямая обязанность, как классного руководителя! Когда будете проводить с ними беседу, то обязательно напомните о уважении в сторону учителей! Совсем от рук отбились, — более-менее успокоившись, преподавательница стала приобретать естественный цвет лица. — Представляете, когда я сказала, что они меня в могилу сведут, Ху Тао ответила: «Боюсь это будет проблематично достать гроб с нужными параметрами под ваш вес»! Хамка! А ещё!.. Чего-чего, но такой дружной и командной работы другим классам поучиться следовало бы. И вот сейчас его ученики, довольные своей проделкой и одновременно расстроенные наказанием после уроков, пишут сочинение на три страницы на тему «Почему следует обучать навыкам маскировки в школе?» с историческими примерами. На заметку, раскрыть проблематику: смеяться над упавшим в обморок учителем — плохо. Несмотря на все фокусы, это были его дети. — Мистер Чжун Ли! — показывается из задних рядов рыжая макушка. — Да, Чайльд. — Ничего страшного, если я использую ненормативную лексику? Подобный вопрос даже не заставил Чжун Ли оторвать глаза от книги. — Могу я для начала поинтересоваться, про что ты так эмоционально пишешь? — А, ну понимаете, я уже как десять минут не могу придумать синоним к слову «учитель». — Чайльд, этой грымзе слово «сука» сойдёт за огромной комплимент, — выкрикивает ученик из другого ряда. Класс одобряющее смеётся. — Скараммучча, мы проходили эту тему. Чжун Ли трёт пальцами переносицу, закрывает глаза и думает, что следовало бы купить каждому по словарю. Он подозревает, что его никто сам не откроет самостоятельно. Ну ничего, метод добровольно-принудительный никто не запрещал, а про пытки у доски так до сих пор никто не осмеялся донести. — Из синонимов можешь использовать: преподаватель или педагог. В крайнем случае, наставник. — Ага, спасибо! — рыжая макушка опускается вниз, устремляя свой взгляд в листок. У Чжун Ли есть секрет, который его ученики никогда не узнают! В его кабинете стоит шкаф на замке, в котором отведена специально отдельная полка под успокоительное. Уж слишком много классное руководство забирало у него нервов и волос на голове. Но было и то, что приносило кое-что похуже, чем стресс — боль. Раздаётся телефонный звонок. Чжун Ли хотел сделать замечание, так как все телефоны ученики должны были сдать, прежде чем начать писать сочинение, но вдруг понял, что рингтон был его. Достав из кармана, он увидел неизвестные ему цифры. — Я отойду ненадолго. Пожалуйста, не разнесите кабинет и сидите тихо. Кэ Цин за старшую. Он выходит из кабинета и принимает звонок. — Алло? — Мистер Чжун Ли, добрый день. Вас беспокоит Мисс Гранд, я директор где учится ваш сын. «Сяо». — Здравствуйте. Да, я вас слушаю. — Понимаете, произошла одна неприятная ситуация — ваш сын подрался со своим одноклассником. Слава Богу, никто не пострадал. Но хотелось, чтобы вы пришли, и мы могли бы решить ситуацию как цивилизованные люди. У вас есть возможность приехать? — Конечно, я сейчас же буду, — сказал Чжун Ли и нажал на экране красный значок, сбросив вызов. «Так, спокойно! Ничего плохого не произошло», — пытается убедить себя историк. Мисс Гранд сказала, что никто не пострадал, но они и не врачи, чтобы знать наверняка! С другой стороны, у них обязана быть медсестра. Однако, что она будет делать, если у кого-то перелом? Наверняка вызвали бы скорую! Но, разве что… Чжун Ли вдыхает полные лёгкие воздуха и считает до десяти. Только на последней цифре он открывает глаза и старается как можно спокойней разжать кулаки. Прежде чем уходить, нужно оставить кого-то приглядеть за детьми, иначе от кабинета останется только дверь, если не только ручка. Чжун Ли точно знает к кому он должен идти. И по счастливой случайности этот человек идёт в его сторону. — Джинн. — Чжун Ли! — встречает его девушка мягкой улыбкой. — Мне казалось, у тебя дети сейчас должны быть на… Как ты это называешь? Дай-ка вспомню. — Мозгопромывке. — Да, оно! Общение с Джинн всегда было легким и расслабляющим. Вот была у девушки какая-то аура, заставляющая забыть про стресс, несмотря насколько её профессия тесно переплеталась с негативными эмоциями. — Так и есть… Но мне только что позвонили из школы. — Ох, неужели… — голубоглазая осмотрелась вокруг и, убедившись, что рядом никого, тихо продолжила. — Проблемы с Сяо? — Да. Я бы хотел отпроситься у тебя. — Конечно, о чем идёт речь, Чжун Ли. — И мне совсем неудобно тебя просить, у тебя наверняка много работы… Оборвав на полуслове девушка кладёт руку ему на плечо и ободряюще сжимает. — Я присмотрю за ними. О том, что Чжун Ли усыновил ребёнка, знала только Джинн. Он понимал, что доверять ей можно. Много чего происходило в этой школе, стены помнят. И Чжун Ли тоже. Время показало, что человек она надёжный и, несмотря на все трудности, выстоит на ногах. Это и вызывало уважение у Чжун Ли к этой особе. И, как оказалось, он был прав. Джинн отплачивала поддержкой их дружбу, хоть мужчина и не настаивал. Просто девушка считала это меньшим, что она может сделать! Когда-то она пришла сюда простым учителем иностранного языка. И это стало большим праздником в кровожадном коллективе. Свежую белую овечку ученики и учителя были готовы растерзать в клочья. Чистые и невинные надежды на лучшее, которые так хотелось растоптать и кинуть в лицо, попадались им не каждый день! Честно говоря, даже делались ставки, через сколько времени девушка опустит руки и уйдёт, написав заявление по собственному. Но Чжун Ли… Он протянул руку и сказал: «Ставки дело тонкое. Их умам это не понять, но ты, думаю, разделишь моё мнение. В любой азартной игре есть два пути. Первый — не рисковать и слиться банкротом. Либо второй — идти с уверенностью в ва-банк. Главное помнить, что ставка - это проверка того, насколько ты верен себе и своему слову. И кто знает, может ты сможешь сорвать свой выигрыш.» Этого было достаточно, чтобы Джинн поставила всё. И в итоге, в своём молодом возрасте она дошла до заведующего учебной части и теперь является авторитетным лицом. Джинн, в свою очередь, помнит не меньше. Когда её друг впервые опоздал на первый урок, потому что Сяо было плохо, и он бегал за лекарством, она поняла, как много парнишка значит для него, раз тот решил пожертвовать своей пунктуальностью ради сына (а пунктуальностью Чжун Ли дорожил сильно). Или когда в его сумке она увидела книгу про то, как сблизиться с подростком. И когда они поздно вечером сидели на лавке у ресторана, где их коллеги отмечали какой-то юбилей, Чжун Ли рассказывал, как переживает, что не сможет стать опорой Сяо… Воспоминаний было много. И она подставляет ему плечо, как когда-то сделал он. — Только позже напиши, как будешь свободен, хорошо? — Да, спасибо. — Не нужно. Иди. Джинн была уверена, она будет рядом с ним столько раз, сколько в этом будет нуждаться Чжун Ли.

***

Мисс Гранд кладёт трубку и смотрит уставшим взглядом на двух парней перед собой. Её мучает мигрень, а ещё нужно рассмотреть учебный план и подписать некоторые бумаги, которые со всей «любовью» передал её заместитель. Она могла спокойно всем этим заняться сейчас, но с неба, а если быть точным, с лестницы, ни с того ни с сего решили упасть эти двое. — Ну вот… Скоро приедет твой отец, Алатус, — проговаривает директриса, доставая из стола пластинку таблеток. — Сяо, — перебивает первый, с золотыми глазами. — Что, прости? Директриса кладёт таблетку в рот и запивает водой из чашки жадными глотками. И думает, что при первой возможности нужно брать отпуск. Даже если за свой счёт. Минута спокойствия была бы кстати. А лучше десять! — Пожалуйста, меня зовут Сяо. Женщина смотрит на парня несколько минут беспрерывно и непонимающе. — Мисс Грант… — подаёт голос женщина. Она достаточно стояла у стены и слушала, теперь пора ей выйти из тени. Вовремя. Очень кстати! Директриса про неё успела забыть. Это был их классный руководитель. Строгая женщина в тёмном, как её душа, наряде и красных очках. Чёрные, как смола волосы, собранные в пучок и уродливая бородавка на щеке отлично дополняли образ огра, которым она и являлась во плоти. Про неё если и говорили в вслух, то только чтобы проклясть или наложить порчу. — Не «Грант», а «Гранд», с буквой «Д» на конце. Сколько можно повторять? — Больше не повторится, — женщина поправляет очки. — Понимаете, парень хочет, чтобы его звали «Сяо». Модно у них, подростков, придумывать «второе имя», знаете ли. Не удивляйтесь, там у каждого третьего есть какое-то погоняло. — «Погоняло»? — Мисс Гранд чуть ли не давится воздухом. — Прозвище. — Я знаю, что это. Но вы при детях, так не разговаривали бы больше. — Учту, мисс Грант. — Хотя что там… Даже запомнить мою фамилию не можете, — директриса трёт пальцами висок, желая, чтобы таблетка наконец-то подействовала и эта чёртова мигрень ушла. — Что, простите? — переспрашивает классный руководитель. — Ничего. Эх, бежит время вперёд… Мисс Гранд многое перестала понимать. — Ноа, как всё было? — спрашивает женщина у второго пострадавшего, у которого торчит вата из обеих ноздрей. — Я просто стоял и разговаривал со своими друзьями во время перемены, но тут подошёл Сяо и стал вылупливаться на меня своими глазищами, — парень старается сделать самое жалостливое лицо, но у него мало получается из-за синяков. — Я попросил его больше так не делать, а он с кулаками на меня полез! Друзья могут это подтвердить. Мисс Гранд не сегодня родилась. Конечно, она не верит в эту чушь! — Что ты можешь сказать, Сяо? — Мне показалось, что вы услышали всю информацию! — классный руководитель возмущенно дёргает бровью. — Сяо определённо виновник в этом происшествии. Мисс Гранд смотрит убийственным взглядом. Таблетка не помогала, но даже с болью в голове она понимала, что парень-тихоня просто так не нападёт на хулигана школы. Проделки которого были той ещё занозой в заднице! — Я хочу услышать обе версии. Пожалуйста, не перебивайте! Почему он ввязался в драку? Сяо сам не знает! Ему в начале было всё равно, что Ноа и его друзья затолкали какого-то парня из младших классов в туалет. Ему не было дело, когда те стали забирать у него деньги и вываливать вещи из рюкзака на обоссаный пол. Его и тогда не касалось, когда те стали издеваться над младшим, прижимая к стене и говорить гадости. Сяо просто хотел помыть руку, но вот его окликнули, что-то сказали и понеслось-поехало! И всё-таки сделал ли он это, потому что было страшно за свою жизнь, или заиграла совесть? Он ведь мог просто отсидеться в кабинке туалета, пока весь спектакль не окончился бы. Но Сяо решил выйти и ещё демонстративно, с грохотом открыть дверь, которая и так на соплях держалась. — Всё так и было, — говорит Сяо. «Дурак. Почему солгал?»

«Да разве был смысл признаваться? Родители всё равно его отмазали бы и в итоге я и так стал виновным.»

— Дети! Что с них возьмёшь? — тараторит женщина, кладя руки на плечи детей, но оба спешат скинуть с себя чужие ладони. — Это я не вижу ничего серьёзного в вашем отношении к классному руководству, раз вы позволяете детям посреди дня устраивать драку! Вы ставите под сомнение моё доверие к вам. Мисс Гранд разочарованно вздыхает. Она надеялась, что наконец-то нашёлся тот, кто сможет протестовать этому говнюку («Мисс Гранд, нельзя так выражаться про детей! Вы же директор! Значит должны любить их!») — Если всё так, как вы говорите… — директриса складывает руки в замочек. — Сяо, будь добр, извинись перед своим одноклассником. С большой неохотой, Сяо всё же говорит: — Мне жаль… — Правильно, сиротка, — сквозь зубы тихо цедит хулиган. — Мне жаль, что ты не сломал себе шею, кусок гов- — Сяо! — бросается вперёд классный руководитель разнимать парней. — Прекратите немедленно! — Говорила мне мама, нужно было идти на юриста, — Мисс Гранд понимает, что всё-таки лучше увольнение, чем в этом цирке работать.

***

Противный звонок раздаётся эхом по пустым коридорам. Но не прошло и минуты, место начало кишеть людьми и гамом, как в торговом центре в сезон распродаж и скидок. Из одного такого кабинета, чуть не сломав дверь, вылетает парень с двумя тёмными косичками и, перекрывая весь шум, кричит: — Наконец-то, долгожданная свобода! — с бушующей в нём радостью, он подпрыгивает и встаёт в героическую позу, задевая рядом с собой людей, но тут же перед ними извиняясь. — Чайльд, ну чего ты там копошишься? — Иду я, иду, Венти, — этот силуэт нельзя было не заметить. Он был как столб среди кустов. — Ты так ломанулся вон, что я подумал где-то продают алкоголь несовершеннолетним. Венти и Чайльд. Пень и столб. Моська и слон. Идиот и идиот побольше. Подобное вы могли услышать, если бы спросили одноклассников про их дружбу. Два самых непохожих по характеру человека, оказались слаженным дуэтом. Они были экзотическим сочетанием, которое на первый взгляд совсем не подходит друг-другу. Как, к примеру, мясо и шоколад, клубника и бальзамический уксус или апельсин с солью. Но если приглядеться, то можно заметить маленькую белую ниточку, связывающую их умы, которая работала как их телепатическая связь. Порою с помехами, но главное работала! — Чувствую, плохо написал я сочинение, — вымученно стонет Чайльд. — У меня всё из головы вылетело! Неожиданно набравший скорость друг заставляет бежать коротышку Венти следом. Лишь только когда первый услышал звуки помирающего «вентилятора» сбавил шаг. — Думаю, я знаю даже, что влетело, пока ты витал в облаках! — пытаясь перевести дух, говорит Венти. — Ты о чём? — Словно сам и не догадываешься? Хотя я думаю, из тебя столько жидкости вытекло. Ты всю парту слюнями своими затопил. — Прости?! — Извиняю. Только больше так не делай, окей? Противно с тобой сидеть. Оба выходят из здания во двор. На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их тяжёлыми боками… — Сильно заметно? — Ага, — интенсивно размахивает руками и чуть ли не скачет с места на место, говорит Венти. — И на кого ты так запал? Чайльд хотел ответить, но он замер с открытым ртом и устремлённым куда-то вдаль нежным взглядом. — Пока, ребят, — говорит мимо проходящая короткостриженая блондинка. — Увидимся завтра! — Пока, Люми! Лишь когда силуэт девушки оказался за пределами их виденья, черноволосый набирает полную грудь воздуха и со всем возмущением выкрикивает: — «Люми»? — Венти очень надеется, что ему послышалось. - На Люмин? Парень, ты серьёзно? Чайльд, ты хотя бы понимаешь, что с тобой будет? Только правду говори, чтобы я знал: мне идти к Ху Тао за гробом или нет! — Венти, перестань задавать вопросы! Во первых, да, я серьёзно. Во вторых, к чему мне гроб? — Ты же ведь не первый, кто влюбился в Люмин! Неужто забыл, как Итэр реагировал на её ухажёров? — Но то они, а это я! — Именно! - всё еще не видя связь, Чайльд лицезреет, как взбухает венка на щеке у его друга. - Ну почему ты такой тупой иногда бываешь? — Я бы обиделся, но только потому, что ты такой же идиот как я — мы друзья. — Ага-ага, и потому я объясню тебе на пальцах! Смотри, вот у тебя же ведь есть сестра, Тоня, да? Да. Ты любишь её сильно? Очень! — Чайльд подтверждающее кивает на все вопросы. — И какая была бы у тебя реакция, когда узнал, что к ней пытается набиться в женихи первый бабник на районе? — Конечно, не подпустил бы близко. 3… Венти становится напротив друга и задирает голову, чтобы посмотреть тому в глаза. Чайльд же смотрит в ответ. 2… Над Чайльдом висит значок загрузки, а лицо меняется на осмысливающее, не хватает только дым из ушей подрисовать. Венти всё-также терпеливо ждёт. 1! — Постой, то есть ты так тонко сравнил меня с бабником? —загрузка завершена! — Всё-таки голова работает, — облегчённо выдыхает парень. — Венти, я ни с кем не встречался. — Факта это не меняет, — пожимает плечами и возобновляет шаг Венти в сторону автобусной остановки. — На тебе клеймо «сердцееда» и с этим ничего не поделаешь! Потому даже не надейся, что Итэр так просто разрешит тебе встречаться с его сестрой. — Словно я у него разрешения спрашивать буду, — пыхтит рыжий. Люмин ведь не является собственностью брата. Она вправе сама решать с кем встречаться, а кого отшивать направо и налево. К тому же, это Чайльд! Её любимый одноклассник, готовый всегда прийти на выручку. За столько лет дружбы девчуля смогла выучить новый предмет не по школьной программе. Называется он ЧЯЧТМДНДЭД, а если коротко Чайльдология! С годами опытов и тренировок она научилась читать его как открытую книгу. Собственно, Люмин знает, что он никогда не посмел бы её обидеть… Чайльд, надеется, что она знает. — А вот и мой автобус, — вздыхает рыжий, расстроенный, что приходится расходиться. — Ты не хочешь ко мне домой на часок забежать? Ты знаешь, семья будет тебе рада. Мы бы могли в этот раз отыграть победу в монополию у Тевкра с Тоней. — Боюсь, сегодня не смогу. Если сегодня я не приду вовремя домой, то кухня будет нуждаться в ремонте. — Оу, неужто твой папа снова пытается готовить? — утвердительный кивок. Даже будучи иногда сильно туго думающим, Чайльд прекрасно понял намёк, потому не стал настаивать, зная настоящую причину почему тот не может провести сегодня с ним время. Рыжий знал, насколько это больная тема, и вскрывать старые раны Венти он не был намерен. — Тогда ничего не планируй на выходные! В субботу ты у нас. — Постараюсь, — машет парень рукой вслед уезжающему автобусу. На землю падают первые капли. Ветер усиливается, срывая листья с деревьев. Погода обещает что-то большее, чем просто дождь.

***

Дождь вовсю стучит по карнизу. Сверкнула молния, а через несколько секунд невдалеке пророкотал гром. Но Сяо с Чжун Ли это нипочём. В одиночестве друг друга они сидят на кухне и ужинают. Лишь только стук столкновения приборов о тарелки разрезает тишину. Никто не осмеливается начать разговор первым. Взамен каждый предпочитает давиться куском мяса. — Спасибо. Было вкусно, — спешит удалиться в свою комнату Сяо. — Но ты практически ничего не съел. — Я сыт, — кидает он, даже не посмотрев на приёмного отца, прежде чем скрыться в коридоре. Собственно, у Чжун Ли также пропадает интерес к еде. Спрятав остатки в холодильник и сгрузив посуду в раковину, он смотрит на часы и удивлённо распахивает глаза. Уже половина девятого, а он так и не позвонил Джинн. Так как не сдерживать обещания он не привык, Чжун Ли берёт телефон в руки и набирает номер. Кинув взгляд на гору посуды, историк думает, что разберётся с ней завтра. Он бессильно проходит в гостиную и падает на диван. В комнате идеально чистые и пустые поверхности: ни одной вазы или статуэток и тем более фотографий. Из-за чего комната кажется совсем нежилой. Спустя длительное время, человек по ту сторону всё же берёт трубку. — Алло? — с голосом историк услышал и потусторонний шум. — Да, привет, Джинн, это я. — Кто? — синута молчания для осмысления. — Ах, Чжун Ли! — Снова за бумагами сидишь? Надеюсь, хоть дома уже. — Да-а-а-а, дома я. Увидела, как тучи на небе сгущаются, и решила забрать работу домой. Боюсь представить, как бы я добиралась в такую погоду. Когда кто-то болеет алкоголизмом, то действующий завуч Джинн страдает трудоголизмом. Самое интересно, что носило оно не меньший вред, чем первая болячка. Но сколько ей не говори, всё в пустую. Чувства долга и обязанности заткнули ей все уши! — Когда же ты научишься отдыхать? — Ничего не знаю! — как маленький ребёнок отвечает девушка. — Ты мне звонишь, чтобы прочитать очередную лекцию? Если это так — кладу трубку. Подобная смена поведения не может не заставить Чжун Ли улыбнуться. В школе девушка может быть строгим человеком в коллективе, но за стенами учебного заведения это самый пушистый одуванчик. — Так что случилось днём? — Сяо подрался с одноклассником. — Бывает, — фыркает девушка. Ей ли не знать сколько раз на дню ребятня меряется силой. — Они же дети, как в их возрасте и без драк? — Да, но отец того парня оказался влиятельным человеком. — Ох, только не говори, что вас из-за этого отчислили? — Так и есть. — Гадство… — на той стороне трубки слышится зевота. — А что говорит Сяо? — Практически ничего. Слова из него приходится вытаскивать щипцами. — Это тяжёлое испытание, но я верю, вы сможете его преодолеть. Вам обоим нужно просто больше времени. Чжун Ли практически засыпал, пока Джинн монотонным голосом что-то говорила. Но резкий испуганный женский писк и грохот по ту сторону заставил подскочить с места. — Всё в порядке? — Сонно трёт глаза историк. — Да-да! Просто из-за сильного ветра открылось окно и бумаги сдуло, — но голос выдавал другое. — Ты не ответил на мой вопрос. Вы уже решили в какую школу будете поступать? — Нет, — Чжун Ли заново старается принять расслабленно положение на диване. — Поступить посреди учебного года даётся не легко. Хорошо, что он хоть не последний. К тому же придётся привыкать к новым учителям и ученикам, а это создаёт ещё большие трудности. Да, но не для него самого, а для Сяо. Перед глазами Чжун Ли так и стоит тот самый день, когда он пришёл в детдом. Тогда было солнечное лето, и воспитатели выпустили детей играть на улице. Девочек отправили на гимнастику, а парней - играть в футбол. Тогда историк с интересом наблюдал, как ярко светила улыбка у детей. Всех, кроме одного. Он был самым низким среди товарищей, чем сильно выделялся. Что ещё успел подметить Чжун Ли, так это с какой неохотой парень присоединялся к своей команде. Он был последним, и историк не мог понять, почему его товарищи так разочаровано вздыхали. Уже во время игры всё встало на места. Чжун Ли может отдать себе отчёт, что по лицу парня стекал рекой пот от волнения. Все отдавали всего себя в игре, когда скукоженный Сяо еле передвигал ногами. Напарники по команде его окликали и подсказывали куда бежать, но темноволосый только услышав своё имя испуганно обнимал себя руками и останавливался как вкопанный. Кто-то из противоположной команды ненароком толкнул Сяо так, что он упал лицом на землю. Так он не осмелился встать, пока другие его не подняли. Всё закончилось тем, что во втором тайме его выгнали с площадки, и оставшуюся часть времени парень провёл, спрятавшись под тенью огромного дуба, в одиночестве. Только тогда напряженные плечики смогли расслабиться. — Нашу школу вы не рассматривали? — Нашу? — Да, там где я и ты работаем. Сяо может пойти хоть завтра, если хочет. Чжун Ли не может дать себе ответа, почему подобного варианта он не учёл. Может сказываются годы или усталость ударила в голову. С одной стороны, он сможет чаще видеться с приёмным сыном, тем самым быстрее наладить общение. К тому же его класс хоть и с приветом, но является дружным коллективом и сможет помочь Сяо наконец-то найти друзей! На данный момент плюсов больше… — А документы? — Паспорт и всё остальное принесёте, когда сможете, а документ о зачислении подпишем задним числом. — А… — девушка, как читает мысли, продолжает вместо мужчины: — Учителей я предупрежу. Думаю, они поймут. — Ты меня вгоняешь в большие долги. — Пользуюсь моментом, пока я завуч, — Чжун Ли не видит блондинку, но представляет, как та довольная аферой улыбается во все зубы сквозь усталость. — Подолгу не сиди за бумажками. — Да-да! Увидимся завтра на работе. Чжун Ли кладёт трубку и, запустив пальцы в волосы, размышляет. Одна проблема решена. Появляется другая, но поменьше: обсудить изменения с виновником перемен, с Сяо, который маловероятно будет рад ситуации.