Примечания автора(вставляю его в основной текст, так как оно слишком большое для комментариев перед частью): Всем спасибо за долгие ожидания. Пожалуй я начну с ответов на пару вопросов. 1.Один читатель комментариях поднял хороший вопрос: Что случилось с письмом для Гарри? Я был слишком ленив чтобы описывать в подробностях что Альбус сделал с Элис - в отличии от Кэти - я также не потрудился написать что Альбус сделал с письмом для Гарри. Но поскольку мы знаем что пока Альбус следовал за Элис в комнату к мальчикам, мы можем представить что за это время он наложил заклинание на Элис и так же с легкостью мог заколдовать письмо Гарри, чтобы на том появилась фамилия Риддл - поскольку он принял решения поддерживаться "лжи о близнецах", он не мог оставить письмо Гарри без фамилии. 2. Еще один комментатор сделал важное замечание - почему Дамблдор не узнал Гарри как Поттера, когда увидел его? Ну, я думаю, это довольно просто. Даже если мы предположим, что Гарри - точная копия Джеймса Поттера только с глазами Лили - чего не будет в моем фанфике - я думаю, было бы довольно поразительно, если бы Дамблдор думал, что Гарри был Поттером. Во-первых, потому, что если Дамблдор кого-то и видел, то он видел бабушку и дедушку Гарри по отцовской линии, и, учитывая хронологию событий, оба они молоды и не женаты. Таким образом, Дамблдор должен был бы распознать в Гарри черты молодого волшебника – дедушки Гарри - и молодой ведьмы – бабушки Гарри, которые не женаты или, возможно, даже не пара, и которые, конечно, не могут выглядеть идентично Гарри. Во всяком случае, у Гарри должны быть черты минимум четырех человек - это бабушки и дедушки как с отцовской, так и с материнской линии, и, в конце концов, Дамблдор ничего не знает о Лили. Например, я не думаю, что я чем-то похож ни на одного из моих бабушек и дедушек. Возможно, у меня нос одного, подбородок другого, брови третьего и тому подобное, но
если бы кто-то просто знал одного или двух моих бабушек и дедушек, а затем посмотрел на меня, они, конечно, не догадались бы, что я их внук, не зная заранее. Вот такая логика пришла мне в голову, когда я не заставил Дамблдора признать Гарри. 3. Шарлемань МакЛагген пригрозил Дамблдору рассказать общественности о прошлой связи Альбуса с Гриндельвальдом, потому что - хотя МакЛагген считает, что нет никаких доказательств того, что Гриндельвальд является Темным Лордом - это все равно было бы компрометирующим для Дамблдора, потому что Дамблдор произносит речи в Визенгамоте, говоря, что Гриндельвальд - Темный Лорд. Так что, если МакЛагген расскажет историю о том, как Альбус и Геллерт были вместе, когда они были молоды, в то время как Дамблдор говорит, что Геллерт - Темный Лорд, то, конечно, это запятнает репутацию Дамблдора и обоснованность его заявлений. 4. С другой стороны, то, что мы видим относительно событий перед Второй мировой войной, мы видим глазами Элис, а иногда и глазами мистера Хатчинса и Тома. Так что, конечно, это неточно; это их мнение и чувства по поводу происходящего. Вы также не можете ожидать, что Элис будет знать о том, что политики знают или думают по этому поводу, или о том, во что верят другие гражданские лица. Было много тех, кто считал, что австрийская аннексия не имеет юридической силы, и мы можем видеть это, когда Роберт Хатчинс высказывает Элис свое мнение по этому поводу. И Элис тоже видела это в газетах. Тем не менее, она приняла это за чистую монету, потому что иногда бывает наивной, но в основном потому, что хочет верить, что все будет хорошо и что ничего плохого не происходит. И я думаю, что тогда, должно быть, было много таких людей, как она. Из того, что я читал, никто на самом деле не верил, что начнется еще одна война; все все еще оправлялись от последствий Великой войны и последовавшей за ней Депрессии. И, в конце концов, общественность в целом долгое время оставалась в неведении. Только во время Нюрнбергского процесса 1945 года все наконец выплыло наружу. 5. О, и Том родился 31 декабря 1926 года (то, что Гарри тоже считает своим днем рождения), взято из HP Lexicon. Они начинают Хогвартс в 1938 году - согласно
временной шкале Lexicon - и это текущий год в этом фанфике. В этом году им обоим исполнилось одиннадцать лет. Гарри родился 31 июля 1980 года, следуя канону, и он был отброшен в прошлое, когда ему был один год и три месяца, 31 октября 1981 года, в ночь, когда были убиты Поттеры. Итак, Гарри на 3 месяца старше Тома – как бы Гарри хотел знать, что он на самом деле "старший брат"! Лол. В этой главе нет взаимодействия Тома и Гарри, в основном это куча информации, поэтому я надеюсь, что у вас достаточно терпения. Но все важно, и в следующей главе будет немного больше информации, потому что Геллерт и Конрад были очень заняты последние три года, и даже после прочтения этой главы мы не узнаем всего. Таким образом всего, чего не будет в этой главе - будет в следующей. Приятного чтения!)
В тот момент, когда Альбус Дамблдор аппарировал с маггловской улицы, голубые глаза, наблюдающий за ним все это время моргнули, с интересом смотря из пространства кирпичной стены между мясной лавкой и и полуразрушенным маггловским домом через дорогу от приюта Святого Иеронима. В следующую секунду небольшое пространство стены пошло рябью, когда из него вынырнуло тело. Конрад фон Краусс сделал шаг вперед по асфальту, мыщцы по всему его телу болели, а кожу неприятно покалывало, когда он вылезал из кирпичей. Наконец, он встал, целый и невредимый, взмахнув палочкой над собой, чтобы наложить дезиллюминационные чары. Теперь невидимый для всех, он подождал мгновение, пока мимо него проехал автомобиль, а затем перешел улицу. Стоя перед приютом, он поднял руку и произнес заклинание. Магическая защита, наложенная Дамблдором за несколько минут до этого, появилась перед его глазами, вибрируя и гудя. Пробормотав еще одно заклинание и замысловато проведя кончиком палочки, Конрад внес небольшую поправку в защиту, которая, согласно инструкции Министерства, должна была быть наложена на дома магглорожденных, чтобы любое использование магии несовершеннолетними было обнаружено. Конечно, он убедился, что защита будет связана непосредственно с ним, а не с британским Министерством магии. Действительно, было крайне важно, чтобы, когда придет время, когда у мальчиков не будет иного выбора, кроме как нарушать магические законы, чтобы обеспечить свое собственное благополучие и выживание, именно он был бы предупрежден, а не Отдел по Надзору. Выполнив это задание, Конрад осторожно встал перед входной дверью приюта и провел рукой по деревянной раме, убеждаясь, что заклинание, которое предупредило его о волшебнике, пересекающем порог, все еще действует. То, что хваленый Альбус Дамблдор не обнаружил этого, несмотря на все слухи о сверхъестественной магической чувствительности этого человека, казалось ему весьма красноречивым. Не было никаких сомнений в том, что Дамблдор торопился, но, что более важно, было ясно, что у волшебника не было причин подозревать, что кто-то еще может заинтересоваться "братьями" Риддл. Сам Конрад не знал всех подробностей о том, почему его господин считал мальчиков важными для своих планов. Действительно, за те три года, что он шпионил за ними, он все еще мало что знал. О, он знал, что мальчики были тупоголовыми; это было первое, что он обнаружил, и тоже довольно легко, учитывая, что они держали домашнюю змею в своей спальне. И все же, когда он доложил эту самую удивительную информацию Темному Лорду, Гриндельвальд совсем не был удивлен, а скорее доволен и удовлетворен, как будто это само по себе доказывало что-то жизненно важное для него. Более того, Конрад знал то немногое, что можно было знать о происхождении мальчиков; дважды он похищал воспитательницу, которая, казалось, была к ним больше всего привязана. Это было всего два случая, когда маггла по имени Элис Джонс отправлялась за покупками, он воспользовался возможностью схватить ее и аппарировать на пустой склад. Не давая ей и шанса закричать или попытаться сопротивляться, он сразу же обездвиживал ее Петрификус Тоталус, и погружаясь в ее сознание, просматривал каждый кусочек информации, каждое воспоминание, что у нее было о мальчиках, отправляя все это Гриндельвальду в маленьких колбах, согласно указаниям волшебника. Он обязательно стирал ей память после того, как заканчивал, и возращал ее туда, откуда забрал. Также из-за того, что он увидел в ее сознании, он смог установить "косвенную связь с мальчиками", как повелел ему Темный Лорд. Действительно, одной из его миссий в Англии было создать для себя маггловскую личность с достаточным социальным положением, чтобы иметь возможность влиять на маггловскую политику в Англии, а также установить связь между его маггловской личностью и приютом. Было довольно просто найти маггловского "лорда", как любила называть себя маггловская разлагающаяся знать, и выдать себя за давно потерянного сына старика. Лорд Артур Эшкрофт много лет был затворником, живя в своем загородном поместье с несколькими слугами, с тех пор, как его восемнадцатилетний сын был объявлен британской армией "пропавшим без вести, предположительно погибшим" в последний год Великой войны. В том, что мальчик умер, а его искалеченный труп лежал, неузнаваемый, в каком-нибудь рву или траншее на Западном фронте, сомнений не было. Именно по этой причине, а также из-за шаткого здоровья лорда Эшкрофта, его богатства и его предыдущих полезных социальных связей, прежде чем он ушел из общества из-за своего горя, Конрад выбрал его. Целый месяц, в течение своего первого года в Англии, он проскальзывал в поместье и спальню старика, воздействуя на разум маггла, пока тот спал, создавая новые воспоминания, которые вытесняли старые. И таким образом, сын этого человека, Алистер Эшкрофт, возродился. Согласно истории, которую Конрад прокрутил в голове маггла, к концу Великой войны восемнадцатилетний сын этого человека выздоравливал во французском армейском госпитале, как и многие другие британские солдаты. После выздоровления "Алистер Эшкрофт", травмированный после пережитого на войне, желая начать все заново, вдали от всего, что заставляло его вспоминать жестокость сражений, написал своему отцу из Франции, сообщив ему о своем решении поехать в Америку и поселиться там. Вскоре после этого он влюбился и женился на женщине из богатой семьи из Массачусетса, как и следовало ожидать от человека с таким социальным положением, как у Алистера Эшкрофта. Двадцать лет спустя, узнав о плохом самочувствии своего отца, Алистер решил вернуться в Англию, взяв с собой жену, чтобы помочь своему дорогому отцу и быть с ним в течение оставшихся нескольких лет жизни старика. Конечно, Конрад был осторожен, чтобы подкрепить эту историю многолетними письмами, создавая которые, он использовал старые письма Алистера и его почерк, которые тот давно присылал отцу из школы-интерната. И, увидев множество фотографий молодого Алистера, которые лорд Эшкрофт хранил в своей комнате, Конраду было довольно просто наложить чары на свое лицо, выглядя так, как мог бы выглядеть Алистер, если бы он дожил до сорока с небольшим лет. Жену тоже было легко найти. Одна поездка в район Уайтчепел в Лондоне, переполненный грязными, нищими маггловскими проститутками, и Конрад выбрал одну из них, заплатил ей пару фунтов, привел ее в порядок и купил ей кучу красивой одежды. Именно так, с богато одетой и прекрасно ухоженной шлюхой, вцепившейся в его руку и находящейся под Империусом, Конрад появился на пороге загородного поместья лорда Эшкрофта три года назад. Больной, дряхлый, старый маггл принял их с распростертыми объятиями и заплаканными глазами, бессмысленно болтая от радости. Без особых уговоров маггловский лорд передал бразды правления своим поместьем "Алистеру", и Конрад быстро присвоил себе и своей "жене" все восточное крыло поместья, запретив слугам входить, заявив, что его жена в своем горе после долгой череды мертворождений и выкидышей предпочитала находится в уединении, так как стала страстно религиозной женщиной, которая мало что делала, кроме как молилась и читала Библию. Действительно, Конраду от нее было мало проку. Он заставлял шлюху сидеть день и ночь в темной комнате, слюна капала у нее изо рта, когда она невидящим взглядом смотрела в стену, в то время как домашний эльф, которого он привез из одного из своих поместий в Германии, кормил ее с ложечки и время от времени купал. После трех лет под постоянным влиянием Империуса маггла была не более чем пустой оболочкой, марионеткой, за ниточки которой он мог легко дергать, чтобы заставить ее плясать под его дудку; он заставлял ее говорить пустые банальности, ожидаемые от женщины ее положения, и вести себя на публике как и положено "леди", несколько раз в год, когда она появлялась рядом с ним на каком-нибудь маггловском светском рауте. В основном, он предпочитал совершать свои вторжения в круги маггловского высшего общества в одиночку, всегда заботясь о том, чтобы его фотография не попала ни к одному маггловскому журналисту, чтобы имя Алистера Эшкрофта не упоминалось в газетах, с помощью заклинаний отведения глаз и незаметности, чтобы никто не обращал на него особого внимания и не вспоминал потом. Он лишь позаботился о том, чтобы его подстрекательские слова об опасностях немецкого перевооружения и необходимости положить этому конец, пока не стало слишком поздно, были четко запомнены. В тех случаях, когда он выдавал себя за Алистера Эшкрофта и высказывал такие яростные и разжигающие войну мнения, во время званых вечеров и общественных мероприятий, на которых присутствовали маггловские политики, знать и богатые, его целевой аудиторией был один конкретный человек: сэр Уинстон Черчилль. Сначала Конраду не понравилось, что Темный Лорд выбрал именно этого маггла. Действительно, в своем втором докладе за первый год пребывания в Англии он выразил свои серьезные сомнения. - Он неотесанный, невоспитанный, вспыльчивый маггл, - твердо сказал Конрад, пытаясь заставить своего Лорда понять это, его губы сжались в тонкую жесткую линию, выражая его недовольство и глубокую неприязнь, - Он не тот человек, которого народ выбрал бы на пост премьер-министра, милорд. Британские магглы воображают себя цивилизованными и ожидают того же от своих политиков, а Черчилль таковым не является. Но есть несколько магглов на высоких постах, которые могли бы... Геллерт стрельнул в него своей кривой улыбкой, а ястребиные глаза волшебника пригвоздили его к месту, когда он прервал его и высокомерно сказал, - И все же, из того, что ты мне сказал, нынешний премьер-министр и его близкие предпочитают мир любой ценой. По твоему собственному мнению, они попытаются договориться с нацистами, а мы этого допустить не можем, - он хлопнул Конрада по плечу и резко добавил, - Мира быть не может! Британия должна быть вовлечена в войну, это необходимо для моих планов. Ты это знаешь. - Да, милорд, но в настоящее время Черчилль едва ли имеет какое-либо влияние. У него была катастрофическая политическая карьера, он никогда не был лоялен ни к одной партии, годами переходил от одной к другой, и это закончилось тем, что его собственная Консервативная партия исключила его. Ему пришлось с позором бежать в свое загородное поместье, - доказывал Конрад на бойком немецком, - И после нескольких лет, проведенных в позоре и в значительной степени игнорируемый, он пытается вновь появиться в политической сфере. Но его попытки безуспешны, это моя точка зрения. Недавно он даже совершил еще одну политическую ошибку, когда король маглов умер, а его первенец и преемник женился на американке, которая дважды разводилась! И Черчилль публично поддержал такое чудовищное нарушение приличий... - И Черчилль проиграл в этой игре, когда выбирал, кого из сыновей почившего короля ему поддержать, когда первенец отрекся от престола и передал корону своему брату, да, - перебил Гриндельвальд, его измученная улыбка стала шире, а карие глаза заблестели, - Именно по этой причине и всему, что ты сообщил мне об этом человеке, я считаю его лучшим кандидатом. Он совершил много ошибок, он отчаянно пытается очистить свое имя и вернуть его из небытия. Он верен только себе, своим амбициям и британским империалистическим интересам. Он поднял руку, когда Конрад попытался заговорить снова, и резко добавил, - Он крикливый и драчливый, и он, наконец, начал произносить речи, предупреждающие общественность о подъеме Германии, - его улыбка превратилась в кривую ухмылку, когда он продолжил, теперь уже спокойно, - Как ты знаешь, с самого начала я позаботился о том, чтобы в нацистском правительстве были утечки информации. Я позаботился о том, чтобы британским шпионам была передана определенная информация. И ты сказал мне, что маггл в британском министерстве иностранных дел передал часть этого Черчиллю. Используй свою маггловскую личность и свои социальные связи как сына лорда, чтобы получить пост в Министерстве иностранных дел и используй этого маггла. Позаботься о том, чтобы больше секретной информации попало в руки Черчилля. Дай ему знать о немецких заводах, производящих пушки и артиллерию, строящих танки и детали самолетов. Дай ему знать, что Гитлер создает люфтваффе, чтобы соперничать с британскими Королевскими военно-воздушными силами. Дай ему знать о строящихся подлодках и военных короблях, - Гриндельвальд схватил Конрада за подбородок, пронзая его взглядом и продолжил непреклонным, командным тоном, - Следуй за ним на каждое собрание, которое он посещает, наполняй его разум идеями, заставь его поверить, что он может использовать конфликт в Европе, чтобы прийти к власти. Сделай так, чтобы он снова стал восходящей звездой и единственным голосом, призывающим к войне. И когда я заставлю Гитлера нарушить все обещания и условия мира с нынешним британским правительством, магглы Англии смогут обратиться за руководством только к Черчиллю. И, наконец, у нас будет долгожданная маггловская война. И Конрад сделал то, что ему было приказано. В настоящее время, после почти трех лет напряженной работы в маггловском мире, он мог теперь сказать, что оставил все идеально организованным, чтобы вскоре маггловский политик, выбранный Темным Лордом, был избран следующим премьер-министром Англии. Кроме того, он также установил полезную связь между своей персоной Алистера Эшкрофта и Приютом Святого Иеронима. По правде говоря, он не ожидал что сможет добиться этого именно таким образом. Действительно, это застало его врасплох и он счел удачным совпадением, когда увидел в сознании Элис Джонс, что у этой женщины была младшая сестра, которая работала горничной у Кэррингтонов. Как Алистер Эшкрофт, он уже был знаком с лордом и леди Каррингтон по частым званым обедам, которые маггловская пара любила устраивать для своих сверстников, и на которых он присутствовал, когда Черчилль был одним из их гостей. На каждой из их встреч его кожа покрывалась мурашками от отвращения, как всегда случалось, когда он был вынужден терпеть компанию магглов, добавляя к этому свои страдания от необходимости слушать леди Каррингтон с заинтересованным лицом, когда она бездумно болтала о своих драгоценностях и платьях, и толстого и тучного лорда Каррингтона, у которого все разговоры шли только об охоте, погоде и его собаках. Тем не менее, после второго проникновения в сознание Элис Джонс и узнав этим способом о ее сестре, он начал обращать внимание на горничных, которые подавали ужин в доме Каррингтонов. А потом он увидел ее, Сару Джонс; действительно, хорошенькая малышка, вполне в его вкусе, если бы она не была презренной магглой. Но что еще более важно, он заметил, как взгляд лорда Каррингтона следил за горничной, когда она ходила вокруг, разнося блюда с едой. После ужина, когда дамы удалились в главную гостиную, а мужчины - в библиотеку, чтобы выпить брэнди, лорду Каррингтону не потребовалось много времени, чтобы ускользнуть. Конраду было очевидно, что магглу не хватает утонченности и какой-либо сдержанности. Действительно, когда "Алистер Эшкрофт" последовал за ним на кухню, он обнаружил, что все слуги ушли, за исключением рыдающей Сары Джонс, прижатой к буфетной, которая, несмотря на все свои слезы, оставалась неподвижной и молчаливой, позволяя развратным рукам ее работодателя дотрагиваться до каждого дюйма ее кожи под ее рубашкой, конечно, только потому, что она не могла позволить себе потерять работу. "Алистер" громко откашлялся, делая вид, что ищет бутылку коньяка, а взволнованный и раскрасневшийся лорд Кэррингтон что-то пробормотал и скрылся со сцены, оставив несчастную рыдающую горничную позади. Конечно, Конрад воспользовался случаем и нежно утешил ее, заставив себя прикоснуться к ней, чтобы нежно погладить по спине, шепча ей утешительные слова. Так началась "дружба" Алистера Эшкрофта с девушкой. В течение всего прошлого года он был частым гостем Кэррингтонов, еще несколько раз прерывая нежелательные сексуальные домогательства лорда к Саре Джонс и каждый раз предлагая ей плечо, на котором можно поплакать. Даже когда Алистер Джонс перестал получать приглашения, он, тем не менее, продолжал посещения, зная, что Каррингтоны не посмеют запретить ему вход из страха, что он расскажет другим о том, что видел. У него не было никаких сомнений в том, что хозяйка дома точно знала, чем занимается ее муж, и предпочитала закрывать на это глаза. Во время всех своих визитов он находил время, чтобы разыскать Сару Джонс и спокойно поговорить с ней, рассказывая ей то, что хотели услышать такие служанки, как она; восхваляя ее красоту, ее ум, ее силу духа и так далее. Вскоре, когда он был уверен, что глупая девушка по уши влюбилась в него, он откровенно рассказал о своих собственных невзгодах: неспособности его жены родить ему ребенка, его глубокой тоске по собственной семье, а также печали и горе, которые он испытывал из-за этого. Все прошло так, как он и планировал. Две недели спустя, во время его следующего визита, радостная и жизнерадостная Сара Джонс призналась, что у нее есть сестра, которая работает в приюте, и она рассказала ему о своем "блестящем" решении его проблемы; как было бы очень милосердно и альтруистично с его стороны усыновить сироту. Она несколько раз писала своей сестре, рассказывая ей "все" о нем и о том, каким прекрасным отцом он мог бы стать, как такой добрый и мягкий человек, как он, с его богатством и социальным положением, мог бы дать любому ребенку очень счастливую жизнь. Итак, благодарный Алистер Эшкрофт пообещал обсудить эту возможность со своей женой и что когда-нибудь они могут посетить приют Святого Иеронима, где их с распростертыми объятиями встретит ее сестра, как заверила его Сара Джонс. Конрад, конечно, был осторожен и не давал ей никаких временных рамок. В конце концов, связь его маггловской персоны с приютом может и не быть использована. Его Лорд сказал ему, что "Алистеру Эшкрофту" придется усыновить мальчиков Риддл только в том случае, если Гриндельвальд в какой-то момент сочтет необходимым или полезным, чтобы мальчики жили в Германии под его контролем и влиянием. Таким образом, он завершил две свои миссии в Англии. Третья - связаться со шпионом в Хогвартсе, дать ему нужные инструкции и убедиться, что шпион не отступит от своих обязательств - тоже была простая и легкая. Четвертая миссия, чтобы привлечь больше сторонников дела Гриндельвальда среди членов темных чистокровных семей и даже некоторых светлых, также не оказалась большой проблемой, поскольку он был гостем Максимиллиана Малфоя на многих общественных мероприятиях, и такие случаи предоставили ему широкие возможности склонить английских волшебников в их сторону. Тем не менее, его пятая и последняя миссия оказалась более сложной, чем он ожидал, но он сделал все, что мог, и теперь оставалось только ждать решения. Действительно, его переговоры с Максимиллианом Малфоем относительно будущего брака между внуком волшебника и собственной дочерью Конрада были непростыми. Малфой был безжалостным, хитрым и требовательным переговорщиком, и оказалось, что этот человек ранее договорился о браке с девушкой из Дома Блэков и его внуком. Разговаривая с другими чистокровными, Конрад смог выяснить причину, по которой Малфой так сдержанно нарушал соглашение между Малфоем и Домом Блэков; Блэки задолжали Малфоям невесту из-за некоторых проблем между Домами несколько поколений назад. Тем не менее, как и сказал Темный Лорд, дочь Конрада и то, что она унаследует от него и своей матери, были слишком заманчивым призом, чтобы его игнорировать, поэтому Конрад был уверен, что Максимиллиан Малфой и жадность волшебника послужат его цели. Кроме того, Малфой был очень доволен подарками, которые Конрад преподнес ему, чтобы подсластить сделку; уникальные древние тома, драгоценные магические артефакты и даже драгоценные камни, которые пополнили коллекцию Малфоев. И старик также выразил свое удовлетворение внешностью Казимиры, много раз Конрад приносил ее портреты, после того как нанятый им художник нарисовал их в Дурмстранге. Малфои, как известно, придерживались очень высоких стандартов в отношении красоты, которой должны обладать их невесты. С другой стороны, сам Конрад был доволен мальчиком, который станет мужем его дочери, объединив линии Малфоев и фон Крауссов, их состояния и поместья. Внук Максимиллиама Малфоя, Абраксас, носил в себе все черты, которые и должны были быть в наследнике такого чистокровного рода как Малфои. Хотя, по слухам, он узнал об одном недостатке, который был у мальчика. Но Конрад был Традиционным пуристом, а не Истинным пуристом, как называла себя фракция, поэтому то, что Максимиллиан Малфой считал серьезным и унизительным пятном в мальчике и позором для его рода, Конрад рассматривал как благо. Однако сам мальчик, казалось, никогда не был особенно взволнован переговорами; безразличие юного Абраксаса к портретам Казимиры было очевидным, а неприязнь мальчика к жене на два года старше его была ощутимой. Несмотря ни на что, мальчик сделает то, что прикажет его дед, так как это было его долгом, Конрад в этом не сомневался. Именно поэтому Конрад позволил себе почувствовать толику удовлетворения и облегчения, когда закончил с приютом. Наконец-то он выполнил все свои миссии в этой ужасной маленькой стране после трех невыносимых лет. Готовясь к аппарированию, он надеялся, что ему больше никогда не придется ступать на британскую землю. * Несколько минут спустя сапоги Конрада застучали по полированному каменному полу Нурменгарда, когда он приближался к кабинету своего Лорда, чтобы дать свой последний отчет о том, как обстоят дела в Англии. Почти достигнув своей цели, он на мгновение остановился, когда увидел молодого человека в форме, стоящего на страже не перед дверью Гриндельвальда, а рядом с дверью напротив. Темный Лорд посещал покои Анаклето Армониоса? Губы Конрада сжались в тонкую линию. Его мнение об этом волшебнике действительно было невысоким - по его мнению, этот человек был шарлатаном. Но прежде чем он смог внутренне выразить свое неудовольствие, он остановился, чтобы внимательно рассмотреть молодого человека перед собой. Он слышал о Джулиане Эрлихманне. В конце концов, отец мальчика занимал высокое положение в иерархии приближенных Гриндельвальда. И, что самое главное, Эгон Эрлихманн и те, кто поддерживал его, были соперниками Конрада, они оба боролось друг с другом за власть в рядах Темного Лорда. Эрлихманны и фон Крауссы всегда были противниками, с незапамятных времен. Однако больше всего его беспокоила внешность мальчика. Это было именно то, о чем говорили ему его союзники в рядах Темного Лорда. Джулиан выглядел как юная версия Альбуса Дамблдора: бесхитростные, нежные, небесно-голубые глаза, короткие рыжие кудри, которые придавали мальчику привлекательный вид, мягкие черты лица и благородная осанка. В течение трех лет, которые Конрад отсутствовал в Германии, он особенно заботился о посещении своих союзников всякий раз, когда ненадолго возвращался, чтобы передать свои отчеты Темному Лорду. И во время этих визитов его союзники предупредили его, что Эгон Эрлихман сунул своего сына под нос Гриндельвальду, явно зная о вкусах и предпочтениях Темного Лорда в любовниках и, очевидно, желая получить больше влияния на Темного Лорда через своего сына. То, что мальчик предпочел посещать и заканчивать школу Бобатон вместо Дурмстранга, и то, что Эгон души не чаял в своем сыне до такой степени, что допускал это, по мнению Конрада, уже было отрицательным знаком. Даже не смотря на то, что Джулиан закончил школу с высшими оценками и выиграл чемпионат Европы по дуэлям на седьмом курсе. То, что после того, как Гриндельвальд обратил внимание на мальчика, молодой волшебник быстро поднялся по служебной лестнице, став протеже и учеником Темного Лорда, вплоть до того, что Джулиан теперь был личным охранником Геллерта, было вдвойне тревожно. Конраду было бы все равно, если бы Темный Лорд взял мальчика в качестве игрушки, но иметь его в качестве любовника и доверенного, близкого последователя - совсем другое дело. Смешивание бизнеса с удовольствием, учитывая высокие ставки, было не тем, к чему Конрад относился благосклонно, и еще меньше ему нравилось что увлечение Гриндельвальда мальчиком длилось уже три года и, похоже, не ослабевало - одно это уже было поводом для беспокойства. Геллерт был из тех, кому очень быстро наскучивали его любовники. Все это время, пока Конрад пристально разглядывал мальчика прищуренными глазами и его разум наводняли тревожные мысли, Джулиан Эрлихманн переносил это с доброжелательным и терпеливым выражением лица, не проронив ни слова. Это не ускользнуло от внимания Конрада. Тем не менее, несмотря на корректные и вежливые манеры мальчика по отношению к волшебнику, который был выше его по рангу, Конрад был не в особом настроении отвечать взаимностью на уважение. - Отойди в сторону, мальчик, - коротко приказал Конрад. - Темный Лорд просил, чтобы его не беспокоили, - тихо сказал Джулиан, в его небесно-голубых глазах мелькнуло искреннее сожаление, по-видимому, из-за того, что ему пришлось запретить вход такому человеку, как Конрад. - Он захочет меня видеть, - резко возразил Конрад, пронзая молодого человека ледяным взглядом. - Как пожелаете, - любезно сказал мальчик, низко кланяясь и делая шаг в сторону от двери, которую он охранял. Конрад вытолкнул мальчика из своих мыслей и рывком распахнул дверь, даже не потрудившись постучать. Закрыв ее за собой, он быстро оглядел открывшуюся перед ним сцену. Геллерт Гриндельвальд удобно развалился в кресле с подлокотниками и кивал головой, в то время как худой, как жердь, старый волшебник с лысой головой и клочковатой седой бородой важно произносил речь, жестикулируя руками, как будто перед ним была восхищенная аудитория. -...итак, как вы видите, все мои исследования за эти годы, - говорил Анаклето Армониос, его сильный испанский акцент искажал немецкий язык до такой степени, что Конрад поморщился, в то время как волшебник был слишком поглощен своими словами и блеском, чтобы заметить новоприбывшего, - Привели меня к мысли, что теоретически это вполне возможно... - Конрад! Ты как раз вовремя! - приветствовал его Геллерт, вскочив на ноги, подпрыгивая на ходу, он схватил Конрада за руку и повел его дальше в комнату, выглядя как легкомысленный школьник, у которого был самый удивительный день в его жизни. Анаклето бросил на Конрада кислый взгляд и тот ответил ему презрительным. Конрад не скрывал, что считает его самым ненадежным волшебником на свете. С тех пор как Геллерт завербовал этого человека, дав ему состояние и даже комнату и кабинет в самом Нурменргарде, где он мог проводить свои исследования и эксперименты, у Конрада были свои опасения. О, старый волшебник был гениален, в этом не было никаких сомнений. Испанский волшебник, в конце концов, был изобретателем маховиков три десятилетия назад. Но именно то, что волшебник сделал после этого, не понравилось Конраду. По иронии судьбы, все началось с двоюродной бабушки Геллерта, известного историка Батильды Бэгшот, которая в то время была одержима идеей найти древний, затерянный остров Атлантиду, которую искали все представители ее профессии. После многих лет работы и размышлений о причине исчезновения острова и магического сообщества, которое жило на нем в древние времена – было ли это связано с тем, что местные кланы драконов вели войну между собой, или извержение вулкана, или даже какой-то властолюбивый волшебник, который стал причиной катастрофы - Бэгшот нашла неопровержимые исторические улики относительно местоположения острова. Согласно ее открытиям, остров должен был находиться в глубинах океана, прямо посреди Гибралтарского пролива, между двумя Геркулесовыми столбами, которые стояли в древние времена, один на оконечности Гибралтара, другой на североафриканском пике Сеута. Бэгшот твердо верила, что остров Атлантида образовался из участка суши, который когда-то соединял оба региона. И, таким образом, все страны, имевшие исторические претензии на эти территории, вступили в политическую борьбу, чтобы выяснить, кто выиграет права на исследование находки. Претендентами были Великобритания, поскольку Гибралтар был частью их империи, Марокко, у которого когда-то была Сеута, и даже Аргелия и Португалия. Но в конце концов Испания выиграла спор, поскольку в настоящее время Сеута принадлежит им, а Гибралтар исторически принадлежал им до того, как его захватила Великобритания. Так получилось, что задача доказательства теорий Бэгшота легла на испанских "Guardadores de Secretos", Хранителей Секретов - "Ohne-Zunge", безъязыких, как их называли в Германии, или Невыразимцев, как они назывались в Британии. И тогда главой этого отдела был Анаклето Армониос, который возглавлял экспедицию в глубины Атлантического океана. Они нашли Атлантиду с ее прекрасными сооружениями, относительно хорошо сохранившимися, и большим сообществом русалок, сделавших ее своим домом. Чего никто не ожидал, так это того, что один юный Невыразимец во время своего исследования затопленного острова почувствует любопытство к большому количеству радужных моллюсков, которые распространились по одной из сторон острова, к которой русалки не приближались. Предположительно, молодому волшебнику пришла в голову идея, что он, возможно, найдет жемчуг внутри моллюсков, который сможет подарить своей девушке. Но мальчик нашел не простые жемчужины, а маленькие, золотые, блестящие шарики, которые при его прикосновении растворялись и превращались в золотую пыль. Записи о том, что случилось тогда с молодым волшебником, когда его окутала пыль, так и не были обнародованы. Что известно, так это то, что испанские Невыразимцы достигли соглашения с русалками, обменивая постоянный запас моллюсков на дешевые безделушки, которые нравились русалкам. То, что они извлекли из моллюсков, тщательно изучали и эксперементировали с этим веществом в течении многих лет и в конце концов это было названо "Песками Времени". И именно Анаклето Армониос и возглавляемая им команда изобрели заколдованное устройство, которое могло сдерживать Пески и контролировать их магические свойства. Таким образом, в испанском отделе Невыразимцев был создан маховик времени. И такое изобретение стало достоянием общественности, когда Анаклето, поддавшись своей жадности, каким-то образом сумев нарушить Обет, который дается всеми Невыразимцами, сбежал из Испании со всеми токарными станками и инструкциями по их изготовлению. Он потратил целый год на создание новых и продажу их широкой волшебной публике, заработав огромное состояние. К счастью, Анаклето не смог нарушить 24-часовое ограничение маховика, но ущерб уже был нанесен: бесчисленные волшебники и ведьмы использовали свои маховики, чтобы изменить день своей жизни, посеяв хаос. Когда происходящее стало очевидным, маховики были запрещены, все волшебные правительства изъяли их из рук своих граждан и заперли в недрах своих министерств, разрешая их использование только при разрешенных обстоятельствах и после тщательного изучения петиций. Итак, Анаклето Армониос провел следующие два десятилетия своей жизни в бегах, спасаясь от испанских авроров и не имея иного выбора, кроме как потратить все свое нечестно нажитое состояние, чтобы обеспечить собственное выживание. Пока Геллерт Гриндельвальд не схватил его. Конрад знал только, что всего через месяц после того, как его отправили в Англию, Темный Лорд предложил Анаклето условия, которые тот не мог позволить себе отвергнуть: защита от авроров, непроницаемое тайное убежище - башня Нурменгард - и галеоны, достаточные для удовлетворения его жадности. Таким образом, Анаклето пробыл там почти три года, и все же Конрад понятия не имел, что Темный Лорд приказал ему сделать. - Начни сначала, Анаклето. Я хочу, чтобы Конрад это услышал. Приказ Геллерта вырвал Конрада из его размышлений и он, наконец, сел в мягкое кресло, а его губы сжались от отвращения к состоянию кабинета. Кабинет Анаклето представлял собой беспорядок, заваленный колоннами книг, разбросанных по полу, свитками пергаментов на каждой видимой столешнице, свистящими, гудящими артефактами, функциональность которых было невозможно различить, дымящимися зельями в котлах и колбами со свернутыми стеклянными трубками с разноцветными пузырящимися жидкостями. И что самое примечательное, один угол занимала высокая башня в виде песочных часов, почти полностью заполненная золотой пылью. Анаклето жеманно и льстиво улыбнулся Темному Лорду, затем бросил ядовитый взгляд на Конрада и, наконец, поднял свою палочку и жестикулировал ею, когда говорил, как будто напыщенно дирижировал оркестром своего собственного голоса, - Это уже не гипотеза, а теория, которая, я не сомневаюсь, была бы Законом Путешествий во времени, если бы только я смог это доказать. Но, - сказал он, взмахнув палочкой вверх, как бы придавая больше убедительности своим словам, - Если мы в целом предположим, что магические свойства маховика не ограничены двадцатью четырьмя часами, - затем Анаклето бросил на Геллерта настороженный взгляд, - И вы должны понять, мой Господин, что это ограничение - то, от которого я не вижу способа уклониться. Однако, - быстро добавил он, увидев нетерпеливое выражение лица Темного Лорда, - Ради аргументации и чтобы понять мою теорию, давайте предположим, что нет временных ограничений на использование маховика времени. Тогда я могу легко объяснить, как будет работать путешествие во времени на любое количество лет в прошлое и каковы будут последствия. Бывший Невыразимец сделал драматическую паузу и пристально посмотрел на них, как бы желая придать своей речи драмотизма, а затем продолжил своим сопливым голосом, - Тогда началом будет наша текущая временная шкала, которую я называю основной линией, - своей палочкой Анаклето нарисовал в воздухе длинную зеленую линию, ее начало и конец были размыты в воздухе, без сомнения, пытаясь передать, что она бесконечна, - И давайте предположим, что это нулевая точка, - сказал он, ткнув кончиком своей палочки в середину зеленой линии, создавая на ней белую точку, - Мы предполагаем что именно из этого момента путешественник вернется в прошлое, используя маховик. Его путешествие во времени создает источник изменения пространственно-временного континуума. - Слушай внимательно все это, - прошептал Геллерт, наклонившись к Конраду и одарив его широкой кривой ухмылкой. Конрад слабо кивнул, от того немногого, что он услышал, у него уже скрутило живот и появилось пугающее, зловещее чувство. - И таким образом, – продолжил Анаклето, – Путешествуя во времени в прошлое, он появляется в точке "минус один", - черная точка появиась на зеленой линии, намного раньше белой нулевой, - И из-за его простого присутствия в прошлом он создает альтернативный временная линия, вторичная, как я ее называю. Теперь из зеленой линии выросла красная линия, начинающаяся с точки "минус один" и уходящая под углом, все больше удаляясь от первой линии. - Как вы видите, чем дольше путешественник во времени остается в прошлом, тем больше различия между первичной и вторичной временными линиями. Это означает, - сказал Анаклето, пронзая их серьезным взглядом, - Что волновые эффекты его действий в прошлом растут экспоненциально, чем дольше он остается там, заставляя две линии расходиться на все большие расстояния друг от друга. Таким образом, вторичная линия была бы параллельной вселенной, сильно отличающейся от исходной. Но, - он предостерегающе поднял палец, – Это не стабильно. Анаклето снова сделал паузу, чтобы пронзить их своим пристальным взглядом, и начал говорить лекторским тоном, как будто объясняя запутанные вещи слабоумным детям, улыбаясь им, - Позвольте мне привести вам пример, который продемонстрирует, что я имею в виду. Что происходит, когда волшебник использует двадцатичетырехчасовой маховик? Вторичная линия создана, но поскольку она всего на двадцать четыре часа в прошлом, она очень мала в великой схеме бесконечного времени, - он взмахнул палочкой и красная линия укоротилась, пока не стала длиной всего в один дюйм, - Изменение направления, различия между двумя линиями, не успевают быть слишком большими. А что происходит, когда в природе происходит мутация или аберрация? Если это единичный случай, его проглатывает, он очень мало что меняет, - когда волшебник произнес эти слова, зеленая первичная линия слегка изогнулась, чтобы проследить короткий отрезок красной линии, а затем выстрелила в том же направлении, что и изначально, - То, что изменилось с путешествием во времени, становится тем, что происходило всегда, и не создается никакой альтернативной вселенной - никакой нестабильности. Это случай двадцатичетырехчасового путешествия во времени, и именно по этой причине никто не смог нарушить это временное ограничение. - Теперь, в случае путешествия во времени на годы, это представляет собой бесконечные изменения, - Анаклето взмахнул палочкой, и красная линия снова стала длинной, - Аберрации, которые не должны были произойти. И по своей природе Время будет пытаться исправить себя таким образом, - зеленая линия начала искривляться, из нее вырывались кривые и касались красной линии, красная линия также искажалась по мере того, как линии начали сближаться, - Видите ли, между временными рамками возникнет разрыв, так что они станут одним целым, потому что длительная нестабильность невозможна. Либо они соединяются, либо обе исчезают - в этом опасность длительного путешествия во времени в прошлое. Не может быть двух сосуществующих параллельных вселенных, это невозможно. Либо оба будут уничтожены, либо... - Точно, - громко вставил Конрад, все больше бледнея с каждым словом, произнесенным старым волшебником, теперь уже не в силах сдерживаться, на его лице появилось выражение абсолютного ужаса, - Вот почему даже трехлетний ребенок знает, что Время никогда нельзя изменять! Это ты и твое изобретение - отклонение от нормы... - Замолчи, Конрад, - рявкнул Геллерт, бросив на него суровый взгляд. Анаклето, со своей стороны, бросил на Конрада самодовольный и высокомерный взгляд, произнося нараспев, - Как я уже говорил, либо обе вселенные будут уничтожены, либо будет найден способ, чтобы преобладала только новая версия, заняв место первоначальной, предполагая, что эта вторая вселенная является желаемой, ради которой и производилось путешествие. И я нашел путь. Это было частью задания, назначенного мне Темным Лордом, – он вежливо низко поклонился в сторону Гриндельвальда, - И я преуспел. - Продолжай, Анаклето, я действительно доволен тобой, - спокойно сказал Геллерт, уютно растягиваясь на своем сиденье. Конрад бросил на него острый взгляд, но, очевидно, он был единственным присутствующим в здравом уме волшебником и единственным, кто испытывал хоть какое-то уважение к силам природы и магии. Все это было безумием и он не видел иного исхода, кроме полной катастрофы. Тем временем Анаклето демонстративно проигнорировал его и кивнул Темному Лорду, взмахнув палочкой. Теперь линии сформировали свою первоначальную конфигурацию. Белая точка в середине длинной зеленой линии, нулевая точка, а намного раньше черная точка, точка "минус один" в прошлом, и уходящая от нее красная линия. - Как мы видим, параллельные вселенные похожи друг на друга в течение первых лет – вначале между двумя линиями не так много расстояния. Независимо от того, что путешественник во времени делает в прошлом, он меняет вещи, но не до такой степени, чтобы сделать вселенные совершенно непохожими. Различия между вселенными с годами становятся намного больше; красная линия все больше отдаляется от зеленой, - линии снова начали искривляться и искажаться, и старый волшебник сказал, - Теперь мы знаем, что эта ситуация нестабильна. Таким образом, чтобы исправить это и предотвратить полное исчезновение обеих временных линий, нам нужно зафиксировать бесконечные аберрации в пространственно-временном континууме, саму красную линию. Анаклето бросил на них взгляд и задал риторический вопрос, - Как серия мутаций становится частью самой природы? Когда они будут приняты и станут стабильными? Ответ прост: когда эти отклонения будут успешными. Это означает, что когда красная линия "успешна", она становится фиксированной. А для этого нужен якорь - якорь между зеленой и красной линиями, их общий знаменатель, то, что по сути не может быть изменено, какими бы непохожими ни стали две вселенные, - старый волшебник широко улыбнулся с величайшим самодовольством, - И я нашел что это. Это сам путешественник во времени. Он великодушно взмахнул палочкой, заставляя красную линию изгибаться, пока ее конец не соединился с белой точкой на зеленой линии. - Путешественник во времени неизменен в начале и в конце кривой, - сказал он, коснувшись сначала одной точки, а затем другой. Затем он провел пальцем по изгибу красной линии, - Кривая, которая представляет все изменения, которые он создал, когда был в прошлом. Красная линия теперь имеет начало в точке "минус один" в прошлом, искривления, а затем конец в нулевой точке. Она закреплена, она стабильна, эта вселенная будет той, которая преобладает, потому что путешественник во времени, который ее создал, прожил в ней годы, и единственная точка, которую он переживает на первоначальной временной шкале, на зеленой линии, - это нулевая точка - момент, когда он отправился в прошлое. Останется только эта точка зеленой линии. Взмахом его палочки участок зеленой линии, который продолжался после нулевой точки, исчез, а затем зеленый участок, который шел от одной точки к другой, начал так же исчезать, - Красная линия становится всем, что остается, она занимает место в пространственно-временном континууме исходной временной шкалы, потому что путешественник во времени существует на красной линии, а теперь и нулевая точка не относится к исходной временной шкале, она теперь сама является частью красной линии, - когда зеленая линия исчезла, осталась только изогнутая красная линия, протянувшаяся от одной точки к другой, - После того, как останется только эта временная шкала, она снова изогнется от нулевой точки и устремится в будущее в том же направлении, в котором следовала сначала. Волшебник взмахнул палочкой, заставив красную линию изогнуться от нулевой точки, а затем она продолжилась прямо, в том же направлении, в котором она была отклонена от исчезнувшей зеленой линии. - Видите? Красная линия следует в том же направлении, что и тогда, когда я впервые нарисовал ее, прежде чем на нее повлияла нестабильность. Действительно, кривые, которые она делает, чтобы достичь нулевой точки, а затем продолжает движение от нее, на самом деле являются бесконечно малыми кривыми, которые не влияют на направление временной шкалы. Это означает, что вселенная, созданная путешественником во времени в прошлом, естественным образом продвигается в будущее со всеми последствиями и изменениями, вызванными присутствием и его действиями в прошлом. Таким образом, с течением времени мы остаемся со вселенной, сильно отличающейся от первоначальной. Анаклето остановился, мрачно глядя на них, - Так вот, это чрезвычайно важно, - кончиком своей палочки он провел первую кривую красной линии, которая шла от точки минус один до точки ноль, - Этот участок временной шкалы, который уже отличается от первоначального, но соединяется с ним в нулевой точке, будет нестабильным, поскольку он представляет все годы, которые путешественник во времени провел в прошлом. В течение этого времени будут существовать как зеленая, так и красная линии, и между ними не будет таких монументальных различий. Большие различия начинаются, когда красная линия устремляется в будущее, отходя от нулевой точки. Таким образом, пока путешественник во времени находится в прошлом, обе вселенные будут сосуществовать, и мы выйдем из опасной зоны, будут только стабильность и равновесие, и мы можем гарантировать, что останется только вторичная вселенная, когда красная линия достигнет нулевой точки - когда она станет фиксированной и зеленая линия, обозначающая первоначальную временную шкалу, исчезнет - воспоминания и переживания, которые она представляет, рождения, которые могут не существовать в новой временной шкале - забываются всеми, как будто этого никогда не было, поскольку на самом деле этого не было. Он глубоко вздохнул, а затем сурово продолжил, - Что это означает на практике? - он указал на нулевую точку, - Чтобы красная линия прошла здесь и, таким образом, стала стабильной, это означает, как я уже говорил, что якорь должен был быть неизменным по сути. Якорь - это путешественник во времени, следовательно, он никогда не должен ничего менять в прошлом, что привело бы к тому, что он не родился или не совершил путешествие во времени в нулевой точке. Анаклето пронзил их взглядом и неохотно добавил, как будто ему стоило больших усилий признать это, - У него должны быть те же родители, те же предки и, что не менее важно, та же душа – последнее уже невозможно, поскольку ничто не может управлять душами и не понятно, как механика работает, когда душа вселяется в жизнь в момент ее зачатия. Создается ли душа в этот момент или происходит перерождение души, неизвестно и, следовательно, неконтролируемо. Кроме того, путешественник во времени не может продолжать существовать после своего рождения, поскольку в противном случае их было бы двое, и это не может продолжаться долго, и это может привести к разрушению вселенных, - бывший Невыразимец вздохнул, - И это как раз те самые загвоздки, - он широким жестом указал на красную линию, парящую в воздухе, - Все это возможно и правильно в теории, но на практике это просто невозможно сделать. Геллерт внезапно издал смешок, а затем весело захлопал в ладоши, поднимаясь со своего места, - Я поздравляю тебя, Анаклето, ты действительно сделал самое новаторское открытие. Худой старый волшебник уставился на него с недоумением, затем он поежился и нерешительно сказал, - Возможно, я недостаточно ясно объяснил ситуацию, это невозможно... - Не нужно утруждаться, мне все понятно, - удовлетворенно ответил Геллерт, одарив его кривой усмешкой, - Все эти проблемы легко решаются. Путешественник во времени не может долго жить после рождения своего детского "я", и мало того, он должен умереть еще до этого, потому что путешественник обладает душой, которая должна быть в ребенке, когда он зачат, поскольку в противном случае он был бы совершенно другим человеком, - его кривая ухмылка стала шире, когда он добавил, - Таким образом, путешественник во времени должен быть просто убит до этого момента. Анаклето несколько раз моргнул, глядя на него, прежде чем прерывисто пробормотал, - Да, но все еще остается вопрос о том, как душа вселяется в зачатую жизнь... - Что можно сделать с помощью известного мне магического артефакта - поскольку он делает именно это, контролирует и манипулирует душами - и который скоро будет в моем распоряжении, чтобы его можно было использовать именно для этой цели, - спокойно перебил Геллерт. Когда он увидел, что Анаклето открыл рот, то поднял руку и вежливо продолжил, - Что касается предков и родителей, то все просто. Должна быть третья сторона, которая знает о путешествии во времени и которая будет наблюдать и влиять на события, чтобы убедиться, что родители, бабушки и дедушки путешественника во времени являются именно теми, кем они должны быть. Эта третья сторона - это, конечно же, я. Бывший Невыразимец непонимающе уставился на него и Геллерт расхохотался, похлопав мужчину по спине, - Разве ты не видишь, Анаклето? Идеальный путешественник во времени - это тот, кто вообще не знает, что он путешественник во времени, - кривая ухмылка растянулась на его красивом лице, - Ребенок, Анаклето, - затем он указал на плавающую красную линию и ее точки, - Нулевая точка будет после того, как путешественник во времени будет убит, и более чем через год после рождения ребенка. - Но тогда, - медленно произнес Анаклето, обеспокоенно нахмурив морщинистое лицо, - Он будет просто инструментом для изменения временной шкалы, а затем будет принесен в жертву и убит, - он бросил на Темного Лорда пронзительный взгляд, - Вы понимаете, что если путешественник во времени будет убит, это конец его жизни. Ребенок пройдет через то же самое, у него не будет другой жизни. - Я это прекрасно понимаю, - сказал Геллерт, и его ястребиные глаза удовлетворенно заблестели. Старик беспокойно переступил с ноги на ногу и, наконец, пробормотал с тревогой в голосе, - Все еще остается вопрос о повороте времени. Я не смог нарушить двадцатичетырехчасовой лимит... Геллерт усмехнулся, а затем пренебрежительно покачал головой. Одарив старого волшебника кривой ухмылкой, он взмахнул палочкой и сотворил на ладони кучку пляжного песка. В следующее мгновение он швырнул его в Анаклето. Старик захрипел и забормотал, застигнутый врасплох, в то время как Геллерт произнес нараспев, - Все так просто, мой друг. Выглядя как недовольный кот, Анаклето начал отряхивать песок со своей оборчатой мантии, прежде чем уставился на Темного Лорда и проворчал, - Если вы имеете в виду, что Пески Времени должны быть непосредственно применены к субъекту, который должен путешествовать во времени... Он замолчал и с тревогой и тревогой покачал головой, с его клочковатой бороды полетели песчинки, - Никто не осмеливался прикоснуться непосредственно к Пескам. Торрес, юный Невыразимец, который обнаружил моллюсков в Атлантиде, просто - "пуфф"! - он демонстративно взмахнул руками, - Он исчез и его больше никогда и никто не видел. Мы только догадываеммя о том, что произошло, потому что его напарник был там, в нескольких футах от него. Никто не знает, что Пески сделают с волшебником, а тем более с ребенком. Это может повлиять на его магическое ядро, это может... - Я ЗНАЮ что это сработает, - сурово перебил Геллерт, теперь выглядевший нетерпеливым и раздраженным, - Как бы то ни было, твоя задача выяснить, как это повлияет на ребенка, если вообще повлияет, и принять меры, чтобы предотвратить причинение ему какого-либо серьезного вреда. И, конечно, ты должен создать заклинание, которое будет управлять свойствами Песков Времени, чтобы ребенок переместился точно на пятьдесят три года в прошлое, - сообщив эти новые приказы и информацию, он затем махнул рукой и великодушно добавил, - Я даю тебе разрешение использовать любого из моих заключенных в подземельях в качестве подопытных. Затем он небрежно повернулся и отрывисто скомандовал, - Пойдем, Конрад. Мы здесь закончили, и нам многое нужно обсудить. Онемевший и побледневший Конрад последовал за Темным Лордом к двери, но затем Геллерт остановился, чтобы оглянуться через плечо на Анаклето, который к тому времени нервно вытирал потный лоб носовым платком. - И, - сказал Геллерт старику, - Заклинание должно быть без палочки и невербальным. В частности, будет один свидетель, который увидит, что я делаю, и он никогда не должен знать, какую магию я использовал, - увидев встревоженное выражение лица старика, губы Геллерта поползли вверх, - Не смотри так несчастно, Анаклето, у тебя есть сорок три года, чтобы выполнить это, или то, что там осталось от твоей жизни, если ты умрешь раньше от старости. И с этими словами Темный Лорд и его Правая Рука оставили позади трясущегося старого волшебника.