Ирония судьбы

Мир сильно изменился, размышляла двадцатишестилетняя Нарцисса Малфой, глядя на себя в большое позолоченное зеркало в полный рост в своем будуаре. Убедившись, что ее личный домашний эльф безупречно прислуживал ей, платье, которое было надето на нее, струились по коже словно вода, облегая стройное тело, а ожерелье из голубых топазов маркизской огранки, соответствовало ее ледяной красоте, она вернулась к мыслям о церемонии, которая должна была состояться через несколько мгновений - Церемония наречения имени ее второму сыну, родившемуся три недели назад, Антаресу Харрисону Малфою. Нарцисса скорчила гримасу отвращения при воспоминании о втором имени сына. Это было предметом многих споров между ней и Люциусом. У нее было право дать первое имя, следуя традициям рода Блэк, выбирая из названий звезд или созвездий, но она ожидала, что этой традиции также последуют, дав Антаресу имя его отца в качестве среднего, как это было сделано с Драко. Вместо этого Люциус сообщил ей, что Темный Лорд уже выбрал имя "Харрисон", как второе для их сына. - Харрисон, - повторила она, слегка прищурив глаза и смотря на Люциус, надеясь что он увидел все ее негодование, - Маггловская фамилия? Почему же сразу не Гарри! Это такое же приземленное, презренное и маггловское имя, но это, по крайней мере, имя. В ее голосе было ровно столько едкого сарказма, чтобы дать ему понять, что она не отступит в своем сопротивлении, но чего она не ожидала, так это того, что Люциус бросит на нее острый взгляд, оценивающий и пронзительный. Это заставило ее задуматься, задаваясь вопросом, почему насмешка так встревожила его, почему он казался встревоженным и подозрительным. Более того, Люциус затем быстро сообщил ей, что Темный Лорд решил стать крестным отцом Антареса и поэтому выбор второго имени лежит на нем. Нарцисса промолчала, когда Люциус сказал, какая великая честь была оказана им, что Темный Лорд станет крестным отцом одного из их сыновей. Она не могла оспаривать это, но явная странность этого добавляла ей растущей настороженности. Дело было не только в том, что, если Темный Лорд хотел выразить свое удовлетворение Люциусом, он должен был выбрать Драко в качестве крестника, первенца, того, кто и должен был получить этот жест, согласно традициям, но и в том, что Люциус так явно дистанцировался от своего второго сына, не дав Антаресу своего имени. Она также заметила, что Люциус не посещал детскую по ночам, чтобы посмотреть на своего новорожденного сына с гордостью и любовью, как он тайно делал с Драко, когда думал, что никто не видел этого. Нет, Люциус был просто доволен рождением Антареса, но, очевидно, принимал все меры, чтобы не привязываться. Это все еще беспокоило ее, заставляя задуматься о причине. Сначала она думала, что это может быть связано с практическим вопросом, что наличие двух сыновей означало бы разделение состояния и поместий Малфоев между двумя наследниками. Было известно, что у Малфоев было строгое правило иметь только одного наследника именно для того, чтобы избежать такой проблемы. В прошлом было обычным делом убивать девочек, которые рождались раньше, когда рождался мальчик, или просто убивали при рождении второго, незапланированного мальчика. Люциус всегда, казалось, гордился тем, что его семья проявила такую безжалостность, которая позволила Малфоям накопить такое огромное состояние, имея только одного наследника в поколении. Между тем Нарцисса всегда внутренне хвасталась, что Блэки в этом не нуждались, их первоначальное состояние было настолько велико, что с незапамятных времен позволяло им иметь не только две ветви семьи, но и у их семьи не было необходимости сокращать свое потомство, состояние Блэков легко делилось между всеми, не вызывая ссор. Но вскоре она обнаружила, что Люциус не собирался делить состояние Малфоев; все достанется Драко, а Антарес получит только щедрое пожизненное содержание. По ее мнению, этого было недостаточно; ей бы хотелось, чтобы ни один ее сын не считался бы нищим. Однако Нарцисса знала, что нельзя вести заранее проигранную битву и уже планировала, что можно сделать для Антареса. Ее целью было заполучить для него все поместья и состояние Блэков. От одного из ее кузенов, Сириуса, отреклись еще тогда, когда тот был подростком, а Регулус таинственно исчез почти год назад. Остался только Патриарх рода Блэк, живущий на данный момент в Блэк-Хаусе, дряхлый, старый Альфард Блэк, который давным-давно стал отшельником на площади Гриммо. Если бы только старый Альфард был мертв, как он был в это время в ее Старом Прошлом, все было бы намного проще. Тем не менее, Нарцисса знала, что делать; когда Антарес подрастет, она начнет наносить визиты своему дяде Альфарду, беря Антареса с собой и тонко манипулируя делами, чтобы между стариком и мальчиком сформировалась привязанность, так что Альфард в конечном итоге назовет Антареса своим наследником. Альфард Блэк всегда был сентиментальным дураком, согласно тому, что ее отец однажды сказал о своем брате, поэтому Нарциссе нужно было только набраться терпения. Нарцисса взмахнула палочкой и добавила к своей прическе свисающий локон светлых волос, и, наконец, удовлетворенная своим внешним видом, она подобрала шлейф своего платья и элегантным, плавным движением покинула свою роскошную, со вкусом обставленную спальню. Когда она достигла парадной лестницы, которая вела на первый этаж Малфой-мэнора - звуки болтовни гостей, звон кубков и тихая, мелодичная фоновая музыка достигли ее ушей - она встретила Люциуса у балюстрады и вложила свою ладонь в руку мужу, которую тот заботливо предложил. Взгляд Люциуса скользнул по ней с одобрением, а затем они молча спустились; между ними не было произнесено ни слова, поскольку, как обычно, они разговарили в большинстве своем наедине. Прежде всего, на публике они представляли единый фронт. Между ними не было глубокой, страстной любви, а скорее дружеские отношения, взаимная поддержка, поскольку они оба ловко танцевали в политических сферах, демонстрируя совпадение по характеру, воспитанию и социальным навыкам, и даже доверие - доверие к тому, что они оба будут делать то, что лучше для их семьи, даже когда у них были немного разные мнения о том, что это может повлечь за собой. Но такие споры и заговоры были оставлены на то время, когда они останутся одни. Они вышли к своим гостям, тем, кто больше всего привязан к Малфоям либо по крови, либо по политическим и деловым связям: Гринграссы, Гойлы и Крэббы, Паркинсоны, Джезабель Забини и ее пятый новый муж с их маленьким сыном, Кэрроу и Эйвери, Нотты и Пьюси, Флинты и некоторые другие семьи, и, конечно же, Лестрейнджи - Беллатрикс со своим мужем Рабастаном и Андромедой, Родольфусом и их маленьким мальчиком Лорканом. Когда Нарцисса обвела взглядом гостей, она неизбежно вспомнила тот день, когда все изменилось, перевернув ее мир с ног на голову. Это было 31 октября 1981 года, почти десять месяцев назад. Темный лорд Волдеморт отправился навестить Поттеров, чтобы убить их всех по какой-то своей таинственной причине. Серого Волшебника, как звали неизвестного человека, поскольку он всегда появлялся на публике в сером плаще с капюшоном, который скрывал его лицо, нигде не было видно. Она ничего не знала об этом человеке, кроме того, что узнала из холодных слов своего мужа, когда он выражал свое разочарование; как Серый Волшебник просто появился однажды несколько месяцев назад, требуя встречи с Темным Лордом; после той, первой встречи, он был частым гостем, и большинство Пожирателей Смерти ворчали из-за этого. Несмотря на все, это произошло в ту самую ночь Кануна Дня Всех Святых, через несколько минут после полуночи, когда Пожиратели Смерти почувствовали, что их Темные Метки горят, предупреждая их о том, что что-то случилось с их Лордом после похода к Поттерам, в ту самую ночь, когда Люциус обнаружил, что защита упала вокруг омута его отца пала - вместе с появлением гримуара и инструкциями о том, когда именно проводить ритуал - и тогда Люциус погрузился в омут памяти, но ничего не рассказал ей. После чего Люциус быстро собрал Крэббов, Гойлов, Паркинсонов и Лестрейнджей и убедил их пройти ритуал, пока они ждали возвращения Темного Лорда. Затем Пожиратель Смерти внезапно ворвался в Малфой-Мэнор, передав новость о том, что дом Поттеров разрушен, не осталось ничего, кроме трупов Джеймса и Лили Поттеров, палочки Темного Лорда в пепле - предположительно это было все, что от того осталось - и что ребенок Поттеров пропал. По какой-то причине казалось, что это было именно то, чего Люциус ждал. Лестрейнджеры, Беллатрикс и Барти Крауч-младший были в бушующем безумии, не веря новостям о кончине своего Лорда и с твердым намерением отправиться к Лонгботтомам, чтобы пытать их для получения информации, поскольку было известно, что Лорд Волдеморт планировал убить их после того, как покончит с Поттерами. Решительным действием, которое удивило Нарциссу, Люциус приказал им оставаться на месте, а затем быстро заблокировал защиту поместья Малфоев, не позволяя никому выходить, явно не имея времени, чтобы тратить его на попытки договориться с Лестрейнджами и Беллатрикс. Затем он аппарировал, оставляя Нарциссу разбираться с ее разъяренной сестрой. Прошло много долгих часов, ночь превратилась в день, пока она ждала возвращения Люциуса, когда к вечеру это произошло: у нее было мимолетное ощущение, что сама земля содрогнулась, а затем воспоминания, которых у нее раньше не было, нахлынули на ее разум, заставив ее задохнуться и зажмуриться от накатившнй лавины, от избытка информации, которая боролась с другими воспоминаниями, плавно и безболезненно, но все же оставляя ее ошеломленной и дезориентированной. Некоторые из этих воспоминаний были точно такими же, другие - нет, но именно тогда два набора ее воспоминаний слились воедино. Это все еще озадачивало и смущало ее. Все это время те Пожиратели Смерти и последователи, которые не были выбраны Люциусом для прохождения ритуала, визжали и кричали, падая на колени с агонией на лицах, как будто их разум разрывался на части. А затем, когда два Пожирателя Смерти растворились в воздухе, как будто их никогда и не было, наступила тишина. Те Пожиратели Смерти, для которых изменение было болезненным, моргали, вставая и недоумевая, почему они оказались на полу, ничего не помня о том, что произошло. У них не было двух прошлых, только одно - новое. А потом Нарцисса увидела свою сестру Андромеду, стоящую там, ни с того ни с сего, так изменившуюся, с маленьким мальчиком на руках, который был едва ли на несколько месяцев младше Драко. Андромеда осторожно передала ребенка в руки Рудольфуса так, как будто делала это очень часто. Хотя она не выказала ни капли привязанности к этому мужчине. Тем временем Рудольфус уставился на нее, затем на Беллатрикс и обратно, выглядя ошеломленным и быстро моргая. Наконец, он автоматически обнял маленького мальчика и просто стоял как вкопанный, выглядя так, как будто в его голове крутился поток беспокойных мыслей, и он не совсем знал, что со всем этим делать. Все это время Беллатрикс расхохоталась, подняла руки в воздух и безумно закружилась, в то время как Рабастан пристально смотрел на нее широко раскрытыми глазами на бедном лице. Когда Нарцисса наконец позволила новым воспоминаниям охватить ее разум, она начала смутно понимать происходящее перед ней. Хотя с Беллатрикс было невозможно понять, что происходило у нее на уме; было ли празднование ведьмы связано с тем фактом, что у нее теперь был новый, более молодой муж, или это было потому, что Темный Лорд- Нарцисса нахмурилась от этой прерванной мысли, чувствуя себя все более сбитой с толку. У нее не было времени привести в порядок свои мысли или воспоминания, так как Люциус внезапно аппарировал обратно, нехарактерно спотыкаясь и выглядя совершенно дезориентированным. Она немедленно подошла к нему, взяв супруга за руку. Нарцисса внимательно прислушивалась к его бормотанию. -... Этот идиот-полувеликан и Дамблдор, они узнали его... Все именно так, как говорил отец... Две ветви сошлись именно тогда, это была исходная точка... Я думаю это сработало, должно было сработать... Нарцисса была не в состоянии понять бормотание своего мужа - ветви, исходная точка? - и гнев вспыхнул в ней, она все еще чувствовала себя сбитой с толку и неловко из-за двух наборов воспоминаний, которыми она обладала. - Люциус, окажи мне любезность и объясни мне все, - резко прошептала она, - Или я начну кричать. Люциус резко поднял голову, уставившись на нее и оценивая серьезность ее угрозы, а затем тихо прошипел сквозь зубы, - Ты бы не посмела. Нарцисса с вызовом выгнула тонкую бровь, глядя на него. Однако в следующую секунду она смягчилась. Нет, она не стала бы, она не собиралась устраивать сцену на публике; она была воспитана должным образом, чтобы не позволять себе такое поведение. Поэтому Нарцисса просто села рядом с ним и повернула голову, смотря на мужа холодным взглядом, - Ну? - Все что тебе нужно знать, это... - Все, что мне нужно знать? - раздраженно перебила она, выражение ее лица стало ледяным, а тон голоса слегка повысился. Люциус бросил на нее предупреждающий взгляд, - Цисси, пожалуйста. Она пронзила его взглядом, а затем тихо прочистила горло, - Прошу прощения. Ее муж кивнул, принимая ее извинения, а Нарцисса просто ждала, выпрямив спину, с бесстрастным выражением на красивом лице. Затем Люциус наконец то привел свои мысли в порядок и решил что ей стоит знать, мягко взял ее ладонь в свою руку и непреклонно прошептал, - Послушай, Цисси, наша жизнь до сих пор - это наше старое прошлое. Новые воспоминания, которые у нас теперь есть, о другой жизни, это наше новое прошлое - это единственное прошлое, которое имеет значение. Отныне это наше истинное прошлое. Забудь старое и прими новое. Теперь все будет хорошо и будет только лучше. И прямо сейчас у нас есть только одно настоящее и будет только одно будущее. Ты понимаешь? - Не уверена, - холодно ответила она, пронзая его взглядом, требуя, чтобы ей рассказали все до конца. Люциус досадливо хмыкнул, но у Нарциссы не было возможности надавить на него, чтобы получить дополнительную информацию, так как в этот момент перед собравшимися Пожирателями Смерти аппарировали три волшебника: волшебник в сером плаще, Абраксас Малфой и Темный Лорд. Встреча с последними двумя была для Нарциссы как леденящий душу шок. Там был Абраксас Малфой, живой, выглядевший лет на тридцать, как будто он был братом Люциуса, а не его отцом. И Темный Лорд, так отличающийся от того, которого она знала из своего "Старого Прошлого", как назвал это Люциус. Это был не Лорд Волдеморт; ушел волшебник, которого она помнила из своего Старого Прошлого, с бледным лицом с нечеткими чертами и змеиными глазами, теперь радужка была темно-синей, в глубине которой только зараждался устрашающий малиновый оттенок, во время использования темной магии или гнева. Черты его лица теперь были царственными и красивыми, волосы шелковистыми, волнистыми черными, а внешность - как у тридцатилетнего молодого человека в расцвете сил. Он был Лордом Слизерином, подсказал ее разум на основе новых воспоминаний, которыми она теперь обладала. Марволо Слизерин. Нарцисса заставила свой разум успокоиться, не сочтя момент подходящим для внутреннего сметения. Вместо этого она плавно встала, в то время как Люциус встретил Абраксаса крепкими объятиями, оба мужчины похлопали друг друга по спинам; наконец то воссоединившиеся отец и сын. Конечно, для остальных Пожирателей Смерти ничто не казалось странным; они помнили только Новое Прошлое. И правда, они приняли факт появления трех волшебников как само собой разумеющееся. Только Крэббы, Гойлы и Паркинсоны шептались между собой, несомненно, пытаясь сопоставить Абраксаса Малфоя, который умер от драконьей оспы так давно, в их Старом Прошлом, с Абраксасом Малфоем, которого они видели перед собой. И, несомненно, они пытались сопоставить Темного Лорда из своего Старого Прошлого, Лорда Волдеморта, с лордом из их Нового Прошлого, Лордом Слизерином. Нарцисса прошла мимо маленькой группы, которую образовали эти семьи, и услышала их предположения, -... Темный Лорд теперь намного могущественнее, и он, должно быть, бессмертен, и что сделал Абраксас Малфой, чтобы остаться таким молодым? Возможно, Темный Лорд каким-то образом даровал ему бессмертие и вечную молодость... Другой семьей, которая подверглась ритуалу из гримуара Абраксаса, были, конечно, Лестрейнджи, но Нарцисса видела, что все они были слишком заняты своими собственными проблемами, чтобы обращать много внимания на что-то еще. Рудольфус все еще выглядел шокированным тем, что оказался женатым на Андромеде да еще и с сыном в придачу, в то время как Рабастан, казалось, хотел кричать и протестовать из-за того, что он оказался обремененным Беллатрикс в качестве жены. И Беллатрикс… Нарцисса вздохнула. Что ж, у Беллатрикс, похоже, не было никаких проблем с адаптацией к ее новой ситуации. К этому времени она уже цеплялась за Темного Лорда, с благоговением глядя на него снизу вверх. Если раньше Беллатрикс фанатично обожала Темного Лорда, когда он был Лордом Волан-де-Мортом, то теперь, когда он стал красивым Лордом Слизерином, для ее поклонения ему появилось еще больше причин. Наконец, убедившись, что все ее гости были должным образом обслужены, Нарцисса ускользнула в библиотеку, чтобы выделить себе пару минут на спокойные размышления. Она присела на свою любимую кушетку и прикрыла глаза, дав им немного времени отдохнуть, прокручивая в голове свои воспоминания, как новые, так и старые. Непосредственные различия между Новым и Старым Прошлым было легко обнаружить: браки Андромеды и Беллатрикс, исчезновение Регулуса вместо уведомления ее гоблинами о смерти кузена, как это произошло в Старом Прошлом, Альфард Блэк все еще был жив, и самое главное, это Серый Волшебник, Абраксас Малфой и Темный Лорд. Случай с Серым Волшебником был необычным; он сбил ее с толку. Они были одинаковыми как в ее Новом, так и в Старом Прошлом. Она никогда не видела лица волшебника, всегда скрытого капюшоном, но мужчина выглядел сгорбленным под своей мантией, в обоих Прошлых. Единственная разница заключалась в том, что в Новом Прошлом Серый Волшебник был на стороне Лорда Слизерина с семидесятых годов, когда Лорд Слизерин провозгласил себя Темным Лордом. Однако в Старом Прошлом Волшебник просто появился из ниоткуда и только посетил Лорда Волдеморта за несколько месяцев до того, как Темный Лорд отправился убивать Поттеров. Что касается самого Темного Лорда, из своего Нового Прошлого она вспомнила, как была девочкой, а ее мать, Друэлла Розье, хвалила красивого и блестящего Марволо Слизерина из ее школьных лет, который сформировал Вальпургиевых Рыцарей, которые позднее стали Пожирателями Смерти. Друэлла так же рассказывала о мальчике, которого ненавидела - близнеце Марволо Слизерина. Нарцисса нахмурилась на это, так как в своем Старом Прошлом она не помнила ничего, связанного с этим таинственным близнецом Темного Лорда, но вскоре отбросила это как несущественное. Мальчик, должно быть, умер от какой-то болезни или чего-то в этом роде. Кроме того, из своего Нового Прошлого Нарцисса вспомнила свои собственные школьные годы в семидесятых, когда первые слухи о Темном Лорде начали распространяться среди темных чистокровок. Когда она была помолвлена с Люциусом, она даже встретилась с ним лично и была поражена красотой и хитрыми, очаровательными манерами Лорда Слизерина. Тем не менее, темная сила, которую излучал волшебник, всегда пугала и внушала благоговейный трепет. Действительно, сравнивая Темных Лордов из ее Старого и Нового Прошлого, помимо различий во внешности, были также различия в их личностях. Она всегда считала Лорда Волдеморта опасно неуравновешенным, но Лорд Слизерин - совсем другое дело. Несомненно, он был свирепым и внушающим страх, но в то же время обходительным и очень искусным в плавных, тонких манипуляциях. Возможно, то, что Лорд Слизерин не был жестоко невменяем, как когда он был Лордом Волдемортом, могло объяснить, почему волшебник чувствовался намного более могущественным. Конечно, Лорд Волдеморт был невероятно силен, но не до такой ошеломляющей степени, чтобы у всех перехватывало дыхание в его присутствии так, как это происходило с Лордом Слизерином. И конечно же Абраксас. Отец Люциуса был правой рукой Лорда Слизерина, как поняла Нарцисса из воспоминаний о Новом Прошлом. Совсем не так как в Старом Прошлом, когда Абраксас в одиночку воспитывал Люциуса, поскольку его жена, Казимира фон Краусс, никогда не проявляла к этому особого интереса и умерла, когда Люциус был ребенком. Абраксас был Пожирателем Смерти, но не был слишком глубоко вовлечен, скорее больше занят своим бизнесом и строгим воспитанием наследника, и в итоге скончался от драконьей оспы когда Люциусу было восемнадцать лет. С другой стороны, Нарцисса знала, что в Новом Прошлом именно Казимира воспитала Люциуса. Абраксас только изредка появлялся в жизни сына и снова исчезал. Позже стало известно, что все эти годы он провел с Лордом Слизерином, очевидно, в путешествиях. Действительно, Абраксас вернулся в Англию не временно только в семидесятых, когда лорд Слизерин начал называть себя Темным Лордом. Когда Абраксас вернулся в Англию, чтобы взять бразды правления бизнесом Малфоев и позаботиться о своем сыне, Казимира уехала, чтобы жить своей собственной жизнью, как ей заблагорассудится. Она все еще была жива, и кажется, жила в Аргентине или что вроде того. Как бы то ни было, Казимира не стоила ее внимания, судя по воспоминаниям о тех нескольких разах, когда они встречались до того, как женщина покинула Британию в Новом Прошлом. Кроме этого и того, что она теперь помнила и знала многих людей, которых не существовало или она не была с ними знакома, в Старом Прошлом, сравнивая Новое и Старое прошлое, она понимала что сильной разницы в них нет. Даже этот день был похож в обоих Прошлых; Лорд Слизерин отправился убивать Поттеров в полночь Кануна Дня Всех Святых, по причине, которая так никому и не известна, хотя Серый Волшебник сопровождал его - вместо того, чтобы пропасть без вести, как в Старом Прошлом - вместе с Абраксасом. В это же время, когда в Малфой-мэноре в ожидании собрались Пожиратели Смерти, Люциус собрал Крэббов, Гойлов, Паркинсонов и Лестрейнджей - без Андромеды - вместе с самой Нарциссой, и провел ритуал. Тот же ритуал и с теми же семьями что и в Старом Прошлом, и никто из них так же не понимали и не знали, для чего он был нужен и что именно он делал. Хотя в данном случае все они знали, что Темный Лорд одобрил это. В Старом Прошлом, по крайней мере Нарцисса так думала, Лорд Волдеморт не знал об этом. Единственное же что выделялось, так это то, что, хотя Волшебная война сороковых годов и была выиграна, как и в Старом Прошлом, Геллерт Гриндельвальд просто исчез и его больше никогда не видели и ничего о нем не слышали, вместо того, чтобы быть побежденным Альбусом Дамблдором, а затем заключенным в Нурменгард. Но опять же, она считала, что это вряд ли повлияет на нее, поэтому она отмахнулась от этого. О, какой глупой она была. Проведя этот небольшой анализ, который помог ей отвлечься от противоречивых воспоминаний, Нарцисса покинула библиотеку, чтобы найти Пожирателей Смерти и других последователей, празднующих в бальном зале. Темный Лорд Слизерин произносил речь о своих планах на будущее, -...теперь, наконец, наступят настоящие перемены, - говорил он. И во время последовавшего грандиозного празднования Нарциссе был сделан подарок. - У нас может быть второй ребенок, Цисси, - сказал ей Люциус, отводя ее в сторону посреди собрания, - Темный Лорд настаивает на этом, он оказывает нам большую услугу в качестве платы за мою службу и верность. Нарцисса уставилась на него в ответ, потеряв дар речи, но в то же время настороженная и подозрительная. Ее муж никогда не желал еще одного ребенка и целители предупредили ее после рождения Драко, что попытка второй беременности будет чрезвычайно опасна для ее здоровья. Однако, если у Темного Лорда был способ помочь с ее здоровьем, что, очевидно и подразумевалось, и если он сделает это лишь для того, чтобы в будущем добавить в свои ряды еще одного Малфоя, она готова была заплатить эту цену. Ее желание завести второго ребенка не было из-за сентиментальности. Нет, это было грубым и первобытным желанием; это было желание дать другую жизнь, плоть от ее плоти, кровь от ее крови, создать нового Блэка, не бывшего наследником рода Малфой, дать жизнь тому, что всецело бы принадлежало только ей. И все же то, что последовало после того, как она согласилась, она не ожидала. Абраксасу принадлежало целое крыло Малфой-мэнора, как и ожидалось, поскольку он жил там в Новом Прошлом, но Темный Лорд также поселился в лучшей комнате для гостей после той ночи празднования, когда Нарцисса и Люциус зачали своего второго ребенка. Именно тогда у нее зародились дурные предчувствия и опасения. Это началось на следующий день после празднования, когда Темный Лорд произнес заклинание, чтобы убедиться, что в ее утробе растет новая жизнь, и когда Темный Лорд преподнес ей подарок - отвратительный золотой медальон с инкрустированным изумрудом, на котором была выгравирована змея в форме буквы "S", бывший, очевидно, семейной реликвией рода Слизерин. Она бы и чувствовала себя польщенной бесценным подарком, но была слишком настороженна из-за того, что чувствовала что-то странное, нося на себе медальон: не мощную темную магию, исходящую от него, а странное и непонятное шевеление внутри, как будто что-то отчаянно пытались выбраться из него. За все те месяцы беременности, в течение которых она носила его, у нее было несколько ночей, когда она внезапно просыпалась, ошеломленно думая, что услышала отчаянный вопль из глубин медальона. Как она ни старалась, она не смогла открыть его, но все равно оставалось ощущение, что там было что-то, что неистово взывало об освобождении из своей тюрьмы. Темный Лорд стал неотъемлемой частью их жизней, постоянно находясь в мэноре в последующие месяцы ее беременности, не позволяя наблюдать за ней целителям, кроме Северуса Снейпа, и конечно же его самого. Более того, Лорд Слизерин постоянно прикладывал руку к ее выпирающему и растущему животу, не утруждая себя просьбой разрешения, а скорее намеренно и сосредоточенно в своих действиях, заставляя Нарциссу чувствовать потоки темной магии, исходящие из ладони волшебника, которые вливались в жизнь, которую она носила. Она не сказала ни слова, но с беспокойством задавалась вопросом о причине желания Темного Лорда делать это. Темный Лорд не был альтруистом и никогда не делился своей магией или использовал ее для помощи кому либо, так почему же? И почему у него был такой интерес ко второму ребенку рода Малфой? Она все еще не знала и, хотя для нее было еще одной честью иметь Темного Лорда в качестве крестного отца ее сына, это не предвещало ничего хорошего относительно того, чего Темный Лорд потребует в будущем. Более того, что самое странное, Абраксас не проявлял никакого интереса к ее беременности. Казалось, он даже избегал ее в течение этих месяцев, как будто что-то в этом было для него невыносимым и болезненным. Совершенно отличалось от того, каким довольным и гордым он был, когда Драко родился в Новом Прошлом. Нарцисса оторвалась от своих размышлений и посмотрела на гостей, присутствующих на Церемонии присвоения имени Антаресу. Как обычно случалось, когда Нарцисса видела свою старшую сестру, она почувствовала укол сожаления, но он быстро прошел, когда она подавила его. Да, Андромеда сильно изменилась по сравнению с тем, какой она была в своем Старом Прошлом. В глазах Андромеды не было счастья: они были тусклыми, а выражение ее лица жестким, горьким и подавленным. Тем не менее, Нарцисса предпочла бы иметь сестру, должным образом вышедшую замуж и занимающую свое законное социальное положение, чем отчужденную, которая повернулась спиной к наследию и крови, предав всех, чтобы следовать эгоистичной прихоти любви к грязнокровке. Нарцисса все еще помнила это воспоминание о своем Старом Прошлом, когда однажды она увидела Андромеду, блуждающую по Диагон-аллее с шестилетней девочкой, чьи волосы постоянно меняли цвет с розового на фиолетовый. Их взгляды встретились тогда, очень ненадолго, и Нарцисса увидела счастье в глазах Андромеды, любовь и гордость, которые она испытывала к своей маленькой дочери. Это было мимолетно, и Нарцисса холодно и равнодушно отвела взгляд от старшей сестры, которую когда-то так сильно любила и которая, как она чувствовала, предала ее, бросив свою семью. Теперь, по мнению Нарциссы, счастье Андромеды и ее дочери было променяно на достойный брак и мальчика, наследника Лестрейнджей. Теперь они с сестрой могли быть также близки, как и в далеком детстве, и Нарцисса считала что это справедливая цена. И что еще лучше, Андромеда не знала, что она потеряла, и поэтому не страдала из-за этого. С Люциусом рядом Нарцисса наконец заняла свое место перед мраморным постаментом, на котором лежал ее сын Антарес, завернутый в черное шелковое одеяло, а Хетти, домашний эльф-няня, нервно ерзала, следя за тем, чтобы ребенок не двигался слишком активно и не упал. Беллатрикс, Абраксас, Темный Лорд и Серый Волшебник были рядом с ней в первых рядах собравшихся. Действительно, "Серый волшебник". По-прежнему никто не знал, кто он такой, но слухи и домыслы ходили ходуном. Однако Нарцисса знала; она помнила. И все же ей пришлось подавить холодную дрожь и отогнать воспоминание о том, как сразу после того как она родила Антареса, она увидела его лицо. Тем не менее, она была совершенно уверена, что Люциус уже знал личность этого человека, и она не сомневалась, что Темный Лорд скоро раскроет это - это только добавит ему политического влияния и новых последователей. Она наблюдала за выражением лица Темного Лорда, когда волшебник смотрел на Антареса сверху вниз, и собственнический и самодовольный взгляд на красивом лице мужчины - что-то в нем - пробрал ее до костей. Более того, ее все еще удивляло, что все знали о кровном статусе Темного Лорда как полукровки, так непохожем на ее Старое Прошлое, где волшебник был загадкой, а имя Лорда Волдеморта не произносили даже шепотом, поскольку оно внушало ужасный страх. Теперь имени Волдеморт никогда не существовало и всем было известно, что Марволо Слизерин был полукровкой, и все же никого из чистокровных это не волновало, особенно когда сила волшебника и темная магия гудели и вибрировали вокруг него так мощно и соблазнительно. Тем не менее, напомнила она себе, все еще оставалось много загадок, касающихся Темного Лорда. Прежде всего, то, что волшебник делал все те годы, когда он и Абраксас путешествовали, и что сотворил такого Темный Лорд, из-за чего у некоторых из них было два набора воспоминаний. Сначала самый очевидный ответ, который пришел ей в голову, заключался в том, что могущественный волшебник изменил прошлое. Лорд Волдеморт вел многолетнюю войну вплоть до того момента, когда по какой-то причине отправился убивать Поттеров, и все же попытки Темного Лорда подчинить себе волшебную Британию оказались безуспешными. Было совершено много набегов, нападений и политических заговоров, но, стоит честно это признать, волшебник терпел неудачу. Таким образом, это может привести к мысли, что Темный Лорд предпринял отчаянную и рискованную меру по изменению прошлого, которое породило Лорда Слизерина. Тем не менее, Нарцисса тайно исследовала этот вопрос - осторожно, чтобы Люциус не обнаружил этого - и все, что она прочитала, ясно давало понять, что изменение прошлого невозможно и что путешествия во времени - очень рискованное дело, и даже Темный Лорд не был настолько сумасшедшим, чтобы даже пытаться. Более того, если волшебник каким-то таинственным образом путешествовал во времени - поскольку, судя по тому, что она прочитала, 24-часовой стандартный поворот времени не позволял что-либо изменить - тогда почему Темный Лорд не изменил прошлое так, чтобы у него в руках уже была большая часть мира? Насколько она могла видеть, ничего существенного не изменилось вплоть до того дня, когда были убиты Поттеры. До тех пор ее Старое и Новое Прошлое были очень похожи по большому счету: политические режимы в волшебном мире были одинаковыми, в Британии все еще было Министерство магии, контролируемое светлыми волшебниками, и Темный Лорд, как Лорд Волдеморт, так и Лорд Слизерин в Новом Прошлом, все еще бесполезно вели войну - те же самые набеги и нападения, достаточно жутко, только Лорд Слизерин, казалось, всегда ожидал неудач, его наказания были мягкими, как будто он просто выполнял действия. Настоящие перемены произошли после того, как Темный Лорд, Лорд Слизерин, вернулся в Малфой-Мэнор после убийства Поттеров вместе с Абраксасом и Серым Волшебником на буксире. Именно с тех пор волшебный мир Британии перевернулся с ног на голову, как будто Темный Лорд испытал новый прилив жизненных сил, силы и блеска - или как будто он долго ждал, чтобы наконец привести свои истинные планы в действие. Это было очень странно. Неудачные и бессмысленные рейды больше не проводились, сама стратегия этого человека была радикально изменена, и быстрый государственный переворот был эффективно осуществлен из самого Министерства магии. Так быстро, так внезапно, что никто не успел моргнуть или даже что-то предпринять против этого, прежде чем это стало свершившимся фактом. И что еще более озадачивало, единственный волшебник, который, как ожидала Нарцисса, попытается бороться с ним, просто исчез. Действительно, Альбус Дамблдор бежал - что было одной из самых неожиданных и непонятных вещей - из Британии вместе с несколькими светлыми волшебными семьями, такими как Уизли, Боунсы и Лонгботтомы. Их имена теперь были печально известны, они числились в списке "разыскиваемых", и никто не знал об их местонахождении. Хотя Темный Лорд, казалось, не был особенно заинтересован в их поиске и не беспокоился о том, что Альбус Дамблдор мог делать и замышлять. Те чистокровные, даже ориентированные на свет, которые остались, просто спокойно восприняли смену политического режима в Министерстве Магии, явно ожидая, послужит ли это их интересам. Действительно, она даже ожидала, что ее двоюродный брат, Сириус Блэк, последует за Дамблдором, учитывая, что его друзья, Поттеры, были мертвы, и, к тому же, он был очень близок с Лонгоботтомами. И все же до нее доходили слухи что Сириус все еще находится на территории Британии. Остальные - полукровки и грязнокровки - казалось, были либо слишком напуганы, либо просто смирились, зная, что у них нет сил сформировать серьезную оппозицию, особенно после побега Альбуса Дамблдора. Более того, у них все еще не было никаких серьезных причин для беспокойства. Темный Лорд осуществил, благодаря своему контролю над Министерством, тонкие и медленные изменения, очевидно, стараясь не вызывать тревоги среди населения. В конце концов, все еще существовало Министерство магии, все еще была иллюзия демократии, а не диктатуры Темного Лорда. Перед лицом общественности тем, кто диктовал политику, был Люциус, министр, который был избран Визенгамотом, бесспорно, открыто и "законно". Хотя Нарцисса все еще задавалась вопросом, какую цену Темный Лорд потребовал от Люциуса в обмен на такое высокое положение. Тот факт, что Люциусу сообщили о его новой должности в тот самый день, когда Темный Лорд обнаружил, что она беременна Антаресом, вызвал у нее подозрения, и она уже строила планы, как избежать или противостоять худшему. Все это произошло во время ее беременности и прибавилось к изменениям в Хогвартсе благодаря назначению Северуса Снейпа директором, а Кэрроу - профессорами нового класса Темных искусств, наряду с несколькими другими изменениями. Нарцисса хорошо знала, что самые радикальные изменения произойдут в последующие месяцы, незаметно и шаг за шагом, с мудрым терпением, поскольку это, судя по всему, было новой стратегией Темного Лорда. У нее было подозрение, кто мог повлиять на образ действий волшебника. Это мог быть только Серый Волшебник, учитывая то, что она знала о нем, и она могла только гадать, как долго последний был наставником ее Лорда и какие дальнейшие планы у них были в рукаве. То, что Темный Лорд вскоре замышляет захватить остальную Европу, было очевидно, учитывая последние речи волшебника перед его последователями; то, что это будет сделано так же мудро, как и переворот в Британии, также было ясно. То, что, возможно, какая-то страна взбунтуется и начнет войну, тоже было возможно. Но Нарцисса больше не боялась риска, который это представляло для ее семьи, не так, как если бы Темным Лордом был Лорд Волдеморт, а не Лорд Слизерин. И все же она все еще задавалась вопросом, почему Темный Лорд ждал так долго. Сдержанное покашливание заставило ее резко оторваться от своих размышлений и Нарцисса бросила взгляд на Люциуса, понимание осенило ее, когда она увидела ожидающих гостей. Вспомнив о своем долге, она плавно повернула голову набок, поклонилась и тихо спросила с должным почтением и вежливостью, - Можем ли мы начать, милорд? С краткого согласия Лорда Слизерина начался Ритуал Присвоения Имен. И поскольку она не принимала в этом большого участия, Нарцисса позволила своим мыслям снова блуждать, в то время как отец, крестный отец и крестная мать, которую она выбрала - ее сестра Беллатрикс - проводили ритуал и произносили заклинание, дарующее имя, которое обеспечивало Антаресу место в семейных записях Малфоев и на древе Блэков. И снова, когда она молча смотрела вниз на своего трехнедельного ребенка, ее на мгновение поразил леденящий душу страх, который она испытала в тот день, когда родила Антареса. Этот опыт был страшным, ужасающим и травмирующим, и он все еще потрясал ее до самых костей, когда она вспоминала об этом. Однако все сомнения исчезли из ее головы, когда, когда она наблюдала за своим сыном, глаза Антареса, которые выглядели такими огромными и милыми на его крошечном личике, внезапно изменились на серебристо-голубые, когда он посмотрел на своего отца и булькнул, его волнистые черные локоны с несколькими завитками превратились в пучок платиновых светлых волос. Она даже увидела, как губы Люциуса приподнялись при невольном подражании Антареса внешности его отца, и сильная мысль отразилась в ее голове, когда она оглянулась на своего сына: он мой, в этом нет никаких сомнений, что бы они с ним ни сделали. Волна яростной гордости поднялась в ней, когда цвет Антареса снова изменился. Он был Блэком, к тому же метаморфом; самое большое проявление принадлежности к роду Блэк, которое только можно было иметь, и какая честь и заслуга было иметь сына с такой чертой крови, присутствующей в нем. В то время как Драко с каждым днем все больше походил на Люциуса, Антарес явно был полностью ее. Черты Антареса еще не изменялись, все же он был слишком мал, чтобы изменить их с помощью своей способности метаморфа, невольно или нет, но Нарцисса была довольна этим, так как это давало ей достаточно возможностей увидеть, насколько он похож на нее; ее утонченные и тонкие черты на крошечном мальчишеском лице. Он был бы невероятным. Драко принадлежал Люциусу, наследник, которого отец должен был формировать так, как ему заблагорассудится, строго учить тому, как быть будущим Главой Рода Малфой, и Нарцисса просто ограничивалась тем, что смягчала уроки Люциуса, чтобы у Драко было немного беззаботного детства. Но Антарес будет другим. Люциус решил не предъявлять на него никаких прав, даже косвенно, бездействуя и она конечно же поддерживала это. Наконец церемония подошла к концу, за ней последовали поздравления их гостей и даже воркование Беллатрикс с Антаресом, которая царапала своим острым ногтем маленькую щеку, заставляя ребенка жалобно завыть, хотя Беллатрикс, казалось, находила это чрезвычайно забавным, когда издала радостный смешок и сказала довольным напевом, - Маленький, крошечный, крошка Блэк - Блэк, Блэк, Блэк. Нарцисса просто позволяла своей сестре развлекаться, пока не обнаружила, что Антарес начинает все больше капризничать и дергаться. Бросив холодный взгляд на Беллатрикс за то, что натворила ведьма - на что сестра ответила мерзкой самодовольной ухмылкой и еще одним взрывом смеха - она резко приказала домовушке Хетти отнести ребенка обратно в его детскую. И, быстро извинившись перед своими гостями и пообещав вскоре вернуться, она последовала за ними. Когда она пересекала поместье с элегантной плавностью движений, то заметила фигуру, следовавшую за ней в том же темпе, но не по коридорам, как она, а сквозь стены и двери. Нарцисса не замедлила шага, хотя ее челюсть на мгновение сжалась, а рука автоматически потянулась к палочке - она сразу же одернула рук, продолжая следить за фигурой краем глаза. Добравшись до детской Антареса, она резко отпустила Хетти и просто встала у колыбели, глядя сверху вниз на плачущего Антареса, у которого явно было слишком много волнений для одного дня. Она просто ждала, не двигаясь, глядя на своего сына. Она заметила точный момент, когда фигура вышла из стены и спокойно встала в углу, в нескольких дюймах от колыбели. Только тогда Нарцисса подняла голову, чтобы посмотреть на Него. Он выглядел точно так же, как и в те два раза, когда она видела Его: мерцающий, почти прозрачный и с золотым светом, который, казалось, искрился и исходил от Него - или из Него, она не знала этого. Если бы у него была какая-то твердость и материальность тела, она бы подумала что этому мужчине лет двадцать с небольшим, красивый и мужественный, с кудрями темных волос и самыми жуткими глазами, которые она когда либо видела - молочно-белые, прозрачные, а иногда даже кажущиеся облаками, туманностями или даже крошечными звездами. От этих глаз у нее по спине пробежала дрожь. Антарес родился с такими глазами, и когда она впервые увидела своего ребенка, она чуть не закричала от ужаса, думая, что из-за того, что они сделали с ним, ее сын ослеп. Затем, в следующую секунду, глаза Антареса поменяли свой цвет на оттенок чистого синего, такой же, какого цвета были и ее глаза, и она глубоко вздохнула с облегчением. Тем не менее, это потрясло ее, и она не знала причины, по которой у Антареса были такие глаза, как у Него, и почему иногда, на короткое время, глаза ее сына снова приобретали этот оттенок. Казалось, это был был настоящий их оттенок от рождения; этот и красивый, яркий зеленый, который иногда вызывал у нее чувство смутного узнавания, будто она раньше уже когда-то видела глаза такого невероятного оттенка. Как бы то ни было, в настоящее время она видела Это уже в третий раз. Первый случай произошел во время родов Антареса, и в то время она просто подумала, что у нее были галлюцинации, вызванные болью или просто из-за ужасных процедур. Тогда Оно ничего не говорило, просто стояло там, как призрачный наблюдатель, ничего не говоря и просто смотрел. И три волшебника, которые находились в комнате в тот момент, не замечали Этого. К тому моменту, когда Нарцисса восстановила хлоднокровие, Это исчезло. Второй раз произошел на следующий день, когда Нарцисса зашла в детскую навестить своего новорожденного сына, остановившись на пороге, на мгновение окаменев, когда увидела, что Он стоит у колыбели и смотрит на Антареса со странной интенсивностью в жутких глазах. Нарцисса была еще больше встревожена, когда Хетти прошла через Это, как будто его там вообще не было, очевидно, домовой эльф тоже этого не видела. Только Нарцисса, казалось, была способна видеть Это, очевидно, только потому, что Оно этого хотело. В тот день она даже не задумываясь, выхватил свою палочку и проклятье почти сорвалось с ее губ, пока она манипулировала защитой поместья Малфоев кончиками пальцев левой руки. Но ничего не произошло, защита, ведомая пальцами Нарциссы, не обернулась вокруг Него и не выбросила Его прочь из поместья. Нет, ничего не произошло, и Нарцисса была озадачена и напугана. Защита не могла поймать Его; Он выглядел как странный призрак, но она знала что Это не могло им быть. Много лет назад, в свой самый первый день в качестве жены Люциуса Малфоя, она прошлась по всему поместью, взяв под контроль домашних эльфов, позволив оберегам приспособиться к ней и взяла контроль над ними, который разделила с Люциусом, пока проверяла каждый укромный уголок ее нового дома и планировала изменения в декоре, которые она обязательно позже внесет. И тогда она внезапно вздрогнула, когда пара призраков предков Малфоев проплыла сквозь нее. Ей хватило одного взгляда на них, чтобы счесть их неинтересными и раздражающими и немедленно потребовать от Люциуса, чтобы они были сосланы в какой-нибудь дальний уголок поместья. Было неприятно, когда призраки грохотали и беспокоили гостей и семью, и это не могло случиться в ее владениях. Люциус неохотно уступил ее требованиям, и теперь защита не допускала призраков за пределы Портретного зала. Таким образом, она знала, что Это не призрак с того первого дня, когда впервые увидела Его в детской. Тем не менее, потерпев неудачу с оберегами, она начала зачаровывать проклятие, витьевато взмахнув палочкой, но прежде чем она закончила его, Он заговорил, подняв руки в сдающейся манере, с мягкой улыбкой на лице. - Я не хочу причинить вреда ни тебе, ни твоей семье, - сказал Он с сильным испанским акцентом, его жуткие глаза искрились весельем, - Если бы у меня было хоть малейшее намерение сделать это, защита поместья не только предотвратила бы это, но и немедленно изгнала бы меня. Ее сердце все еще бешено колотилось, но Нарцисса смогла успокоится, все еще выглядя обеспокоенной, сузив глаза и бросив на Него пронзительный, оценивающий взгляд, обдумывая Его заявление, а ее палочка все еще была направлена на Него. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать что Он сказал правду; даже при том, что в настоящее время обереги не могли Его удержать, она знала, что если Он сделает хоть одно угрожающее движение, обереги начнут действовать, независимо от того, материален ли Он. - Кто вы такой? - спросила она тогда резким тоном. - Вы можешь называть меня Санти, если хотите, - сказал Он, и на его лице появилась нежная улыбка. Учитывая этот невразумительный ответ, который ничего ей не объяснил, ее голос стал жестким, когда она прямо спросила, скользув взглядом по Его фигуре, - Что вы такое - какое-то волшебное существо? Темная бровь изогнулась вверх, а Его улыбка превратилась в кривую ухмылку, когда он коротко, грохочуще рассмеялся, - Существо? Нет, нет, - затем он бросил на нее взгляд и спокойно добавил, - И я не волшебник, если тебе интересно, - он пожал плечами, - Я - это просто я. - Да, конечно, это все объясняет! - резко и едко вставила Нарцисса, - Почему вы здесь? Чего вы хотите... - Здесь? - Он выглядел очень удивленным, оглядываясь, - Но меня здесь нет. Я нигде, - Это вырвало у нее усмешку, высокомерно добавив, - Или, что точнее, я есть всегда и везде, - Его жуткие глаза посмотрели на Антареса в его колыбели и тихо продолжили, - Я здесь, чтобы увидеть его. Я буду часто наносить ему визиты. И прежде чем Нарцисса успела открыть рот, чтобы высказать все, что она об этом думает, Он исчез, весело взмахнув рукой. В последующие три недели она просто продолжала думать о нем как об Этом, или о Вещи, или о "Санти", как Он назвал себя, если она чувствовала себя великодушно, что случилось только дважды. Она чувствовала только досаду и бессилие по этому поводу, что порождало гнев и ностороженность. И вот теперь Он был перед ней в третий раз, и Нарцисса была полна решимости получить ответы. Очевидно, Эта Тварь не хотела причинить вреда, иначе защита не позволила бы ему пройти, но Он все еще мог приходить и уходить, когда Ему только заблагорассудится. Он все так же парил около колыбели ее маленького сына, глядя со странным выражением на полупрозрачном лице на беспокойного Антареса, который махал своими крошечными ручками в воздухе, требовательно булькая, желая, чтобы его взяли на руки. Тем не менее, она не двигалась, сводобно повесив руки, чтобы в случае чего быть готовой, и просто смотрела на "Санти", ожидая. В большинстве случаев люди чувствовали себя вынужденными заполнить напряженное молчание и неизбежно говорили о чем угодно и таким образом раскрывали информацию. Это был урок, преподанный ей давным-давно ее отцом. Она вспоминала о нем с легкой нежностью, в отличии от того, что она чувствовала, вспоминая о матери. Действительно, она была любимицей своего отца. Сигнус Блэк никогда не проявлял к ней ни малейшей привязанности или внешнего и очевидного проявления любви, но, тем не менее, он передал это в своей характерной манере, позволив ей проводить время с ним в его кабинете в приятной дружественной тишине, пока они оба читали книги. В те года, когда она была ребенком, он медленно и спокойно передавал ей свои уроки; ценность умения держать свое мнение при себе, быть сдержанной и достойной, спокойно и обдуманно вести все разговоры, и, превыше всего, быть терпеливой, стойкой, утонченной и хладнокровно уровновешанной, не поддаваться дерзким порывам и бурным проявлениям, как это постоянно делала ее мать Друэлла, характер которой в полной мере передался Беллатрикс и даже немного Андромеде. В ее жизни единственными случаями когда Нарцисса позволяла себе действовать импульсивно, были те несколько раз, когда она считала, что ситуация требует быстрых и немедленных действий, после того, как убедилась, что ее спонтанное решение о том, как реагировать, было лучшим выбором. Но сейчас это был не тот случай. Как она и ожидала, Санти не стал слишком долго смотреть на нее своими жуткими глазами, вежливо произнеся, - Я хочу попросить вас об одолжении. Мне нужно, чтобы вы выучили колыбельную, и вам нужно будет петь ее Антаресу как можно чаще в течение следующих месяцев. Изумленная Нарцисса еле удержала себя от того, чтобы некультурно распахнуть рот. Конечно же она не позволит себе сделать что-то настолько грубое, и поэтому просто уставилась на него в ответ, взглядом показывая, по ее мнению, всю нелепость и бессмысленность его просьбы. Но и высказать свое мнение ей никто не дал. Он быстро запел мягким, мелодичным тоном, - Давным-давно жил-был добрый маленький волк, с которым плохо обращались все ягнята. Давным-давно жили-были плохой черный единорог, маленькая уродливая фея и застенчивый дракон. А еще когда-то жили злой принц, прекрасная ведьма и честный пират. Когда-то давным-давно все это было, когда мне снился мир, перевернутый с ног на голову. Сначала Нарцисса чуть не разразилась насмешливым смехом, что у Он совсем лишился рассудка и что, возможно, это была просто какая-то нелепая шутка. Несмотря на всю его странную и жуткую внешность, он мог быть просто волшебником который наложил на себя чары, делающими его полупрозрачным и светящимся золотым светом, и, возможно, он использовал какое-то заклинание, чтобы иметь возможность проходить сквозь стены и двери или что-то в этом роде. Однако по мере того, как колыбельная продолжалась, она почувствовала ее эффект; волна магии распространилась по комнате, заставив Антареса, который тихо хныкал от из-за недостатка внимания, резко зевнуть и мгновенно заснуть с безмятежным выражением на его крошечном лице. В семье Блэков не было таких заклинаний, но она слышала об этом. Чем младше был ребенок, тем лучше это работало. - Из какого вы Дома? - спросила она первое, что внезапно пришло на ум, слишком пораженная странной просьбой и последовавшей за ней колыбельной. Санти одарил ее кривой улыбкой, - Принц, - затем он посмотрел на нее с серьезным выражением и потребовал, - Вы запомнила или мне спеть снова? - Я вспомню, - резко ответила она и все ощущение странности ситуации исчезло, уступив место досаде и нетерпению, - Если нет, я всегда могу использовать омут памяти, чтобы вспомнить, - она пронзила его своими ясными голубыми глазами и резко спросила, - Могу я узнать, почему я должна петь колыбельную Принцев своему сыну. Это самая бессмысленная вещь, которую я слышала! - Это довольно просто, - мягко возразил Санти, - Между сейчас и потом должен быть создан мост. Требуется соединение. Они верят, что все просчитали, - добавил он язвительным шепотом, - И они были правы относительно того, как это работает, в целом. Но, знаете ли, они не видели деталей, не понимали, как прямое применение повлияет на него - у них не было возможности узнать, - Он указал полупрозрачной рукой на колыбель, - Теперь они верят, что заклинание, которое они использовали во время его рождения, привело к тому, что у Антареса была пустая душа, у которой начисто были стерты ее прошлые воспоминания, как они и хотели, но это не так. Душа, так жестоко вырванная из своего тела неестественной и насильственной смертью, которую он пережил, всегда будет помнить. Воспоминания вернутся к нему внезапно, с невообразимой силой, и то, как его убили, явная жестокость этого, боль и страдания, скорее всего, разорвут его на части. Не говоря уже о воспоминаниях о десятилетиях, которые его душа провела в ловушке в медальоне. Антарес будет слишком мал, чтобы понять наплыв этих воспоминаний - это, скорее всего, произойдет скоро, пока он еще будет ребенком, понимаете? Разум какого ребенка смог бы выдержать такое и не остаться после того совершенно безумным? Нарцисса безмолвно уставилась на него, не улавливая ни малейшего смысла во всем этом. Она просто чувствовала, что абсурдность и бессмыслица всего этого достигли нового, невыносимого уровня. Она уже была готова снова выхватить свою палочку и начать произносить все проклятия, которые приходили на ум, чтобы прогнать его; позвать домашних эльфов, если потребуется, и даже Люциуса и Темного Лорда, если до этого дойдет. Тем не менее, Существо продолжало говорить, как будто он не понимал или не заботился о том, что ему что-то угрожал с ее стороны, - Единственный способ помочь ему - это облегчить процесс. Они заставили вас начать носить медальон сразу же, как только вы зачали Антареса, и изменили его действие так, чтобы нити его души медленно просачивались в жизнь, которую вы носили, создавая якорь между временными линиями в источнике изменений, поскольку он является катализатором. Полная передача его души и обмен были завершены, когда вы родили его. Они были правы, что медленно переносили его душу - по крайней мере, они поняли, как это должно быть сделано, чтобы в данном случае это не было так травмирующе для его души. Санти поднял полупрозрачную руку в тот момент, когда Нарцисса попыталась произнести хоть слово, и продолжил со своим сильным испанским акцентом, - Прошло десять месяцев со дня его зачатия и три недели после его рождения, и все же, его душа не полностью закреплена в его теле - я это чувствую. Точно так же, как он невольно чувствует, что находится в чужом теле, где ему по природе не место. И поскольку он сам по себе является якорем, а первоначальная временная шкала больше не существует, если его душа не закреплена, Время по инерции вернется на свой первоначальный путь. И все же этого пути больше не существует. Мы были бы превращены в ничто. Так что, как видите, это не только ради него, но и ради всех, - Он одарил ее широкой, нежной улыбкой и добавил, - Ему просто нужно что-то, что он инстинктивно узнает из своего прошлого. Самая простая вещь - это колыбельная, которая всегда успокаивала его. Само знакомство с этим поможет ему совершить переход более плавно и закончит укоренять свою душу в новом теле. И как только это произойдет, его прошлые воспоминания не будут жестоко наводнять его разум; они будут приходить к нему медленно, в течение многих лет, и, таким образом, его рассудок не пострадает от этого. К тому врени, как Он перестал говорить, Нарцисса слабо держала палочку на вытянутой руке. В тот момент, когда она поняла это, то сжала палочку и убрала ее. Затем она снова посмотрела на него, и первая мысль, которая пришла ей в голову, была о колыбельной Принцев. Единственным живым Принцем в настоящее время был Северус Снейп, и на мгновение она подумала, что все это означало, что суровый Мастер зелий и директор Хогвартса тайно пробирался в детскую Антареса, чтобы спеть ему колыбельную своего Рода, потому что как еще это могло быть знакомо ее ребенку? Истерический смех чуть было не сорвался с ее губ, она находила это смешным и в то же время чувствовала, что проваливается в пропасть. В следующую секунду она жестоко упрекнула себя и попыталась вернуть себе хладнокровие. Нарцисса намеренно все неправильно понимала, не желая по-настоящему анализировать и пытаться понять то, что ей сказали. Но почему она должна верить в такие диковинные вещи? - Вы говорите мне о прошлом моего сына, подразумевая, что это было десятилетия назад, что тело, которое у него сейчас, новое, что он был убит в прошлом, его душа долгие годы была заперта в медальоне, который я позже носил, о его ужасной смерти, о "них", которые сделал все это, и вы не объясняете, кого вы имеете в виду, и о временных линиях, тем самым подразумевая путешествие во времени, которое невозможно, - тихо сказала она, глядя в какую-то точку на стене напротив нее. Затем она снова перевела взгляд на него и резко добавила, - И все же мы говорим о новорожденном ребенке, ребенке, которого я родила всего три недели назад, и, следовательно, не о существе, у которого было какое-либо другое прошлое, кроме этих последних трех недель. Санти пронзил ее своими жуткими молочно-белыми глазами, а затем глубоко нахмурился, - Вы намеренно не понимаете или взаправду настолько глупы и неспособны понять? Обычно хладнокровная Нарцисса тут же вспыхнула при этих словах. Она подавила это в следующую секунду, вспомнив наставления своего отца, как мантру: уравновешенность, спокойствие, терпение, будь стойкой и невозмутимой, уделяй все необходимое время анализу своих мыслей, прежде чем решить, что сказать. Она обвела взглядом огромную детскую, наслаждаясь изображениями на стенах, которые нарисовал известный художник; на них был изображен заколдованный лес с облаками, безмятежно проплывающими мимо, как будто их мягко подгонял легкий ветерок, деревья с богатой листвой, которая искрилась от солнечного света, сияние крошечных фей, порхающих от одной стены до другой, белки, извивающиеся по ветвям, и красивые единороги и кентавры, бегающие под деревьями, то появляющиеся, то исчезающие из виду. Это послужило своей цели, успокоив ее, помогая ей восстановить самообладание и взять себя в руки, позволяя ей спокойно сделать выбор. - Я прошу прощения, - холодно сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, - Я действительно могу собрать воедино обрывки информации, которыми располагаю. Но сначала... - она махнула палочкой в сторону кресел-кочалок в другой конце комнаты и пробормотал заклинание, превращая их в два плюшевых кресла, и перенося их сразу же к каждому из них, - Не будете ли вы так любезны присесть? Устраивайтесь поудобнее, пожалуйста. Санти бросил на нее удивленный взгляд, а затем тепло улыбнулся и плюхнулся в свое кресло, явно полагая, что они достигли взаимопонимания или даже своего рода союза. Юной Нарциссе пришлось подавить насмешку над заблуждениями Этой Твари. Она просто хотела извлечь из него как можно больше информации, и ее главной целью было выяснить, сколько Он был готов сделать для нее – или, лучше сказать, для Антареса. В том, что Санти интересовался ее сыном, не было никаких сомнений, но заботился ли он о ее ребенке? Сформировалась ли у него привязанность, и если да, то что он был готов сделать для благополучия Антареса? Если бы Это Существо действительно заботилось, она могла бы легко использовать это в своих интересах и интересах своего сына. Могла ли она действительно приобрести для своего сына кого-то, кто мог бы быть полезен Антаресу с самого раннего возраста его жизни? Она выяснит это у Него чуть позже, сейчас у нее была другая задача. Нарцисса элегантно села на свое кресло и сложила бледные руки на коленях, мельком взглянув на Санти, от ее внимания не ускользнуло, что Эта Штука смогла сесть вместо того, чтобы проходить через подушку сиденья. Одним из ее мотивов для того, чтобы предложить ему сесть - помимо создания более непринужденной атмосферы между ними, которая способствовала бы большему потоку информации от него, - было именно то, чтобы выяснить, действительно ли он может сесть. У нее был свой ответ; Он мог контролировать свою материальность. Она спрятала этот маленький кусочек информации на случай, если он может пригодиться в будущем или иметь важное значение. Наконец, она закрыла глаза, не заботясь о том, что Эта Тварь подумает о ней из-за этого действия, или о том, что она представляет уязвимость, которой можно воспользоваться. Что касается физической опасности для нее самой, то обереги, несомненно, защитят ее, и этого было достаточно. Она уже знала, какие два события были связаны с тем, что раскрыл Санти. Самым последним из них был, конечно, тот день, когда она родила Антареса. Но она оставила бы это на потом, не желая переживать это снова прямо сейчас. Другое же случилось, когда она подслушала разговор Абраксаса и Люциуса, который открыл смысл хотя бы части того, что произошло и это позволило ей... - Вы знаете тех, о ком я говорил. Они были там, когда вы родили Антареса, и я наблюдал за тем, что они делали. Это было в тот раз, когда вы впервые увидели меня, помните? И мне известно что вы помните, хотя они считают иначе. Тот Мастер зелий, который был там, тайно поменял склянки местами, и я слышал что он прошептал вам. Он дал вам зелье чтобы вы сохранили память, а не забыли. Глаза Нарциссы распахнулись, и она бросила на Это Существо взгляд, с раздражением, чтобы показать, что она требует от него немедленного молчания. - Хорошо, хорошо, - смущенно сказал Санти, поднимая ладони и издавая тихий смешок, который она сочла бы очаровательным в другой ситуации, и если бы не был издан Этим, - Я закрою рот и позволю вам сосредоточиться над тем, чтобы все обдумать. Она не потрудилась ответить и снова закрыла глаза. Да, разговор Абраксаса и Люциуса за закрытыми дверями, в котором ее, конечно, не пригласили участвовать, как это случалось раз в неделю в первые месяцы после дня Изменения - когда она обнаружила что у нее два набора воспоминаний. Она была на четвертом месяце беременности Антаресом, капризная, раздражительная и очень недовольная тем, что Люциус так молчалив относительно того, что он обсуждал со своим отцом - для ее же блага, сказал и продолжал говорит ее муж. После этого ей стало ясно, как Люциус относился к ней. После нескольких лет брака, в течение которых она доказала свои непревзойденные социальные навыки, а также легкость и ловкость в политических маневрах, чтобы добиться для имени и престижа Малфоев большего статуса и влияния, ее муж все еще не считал ее равной себе. Отец Нарциссы предупреждал ее об этом; прямо сказал ей, чего чистокровные волшебники хотят и ожидают от жены. - Чистокровная девушка, которой посчастливилось быть такой проницательной, как, я полагаю, ты, никогда не должна показывать это открыто. Позволь твоему мужу недооценивать тебя и просто используй свою хитрость, когда есть достойный приз, который ты хочешь получить. Ты застанешь его врасплох, неподготовленного, и победишь. Затем вернись к своему обычному поведению и дай ему забыть, что жена превзошла его. После того, как он почувствует себя комфортно и уверится в собственном превосходстве, и у него будет еще один приз, на который можно претендовать, нанеси еще один удар. Сигнус Блэк поднял палец, пронзая ее своими серыми глазами, - И если когда-нибудь ты захочешь и почувствуешь, что готова взять на себя ответственность быть поддержкой своему мужу, кем-то, у кого он может спросить совета и на кого он может опереться, тогда ты должна помогать ему, медленно, терпеливо и, прежде всего, тонко. Таким образом, чтобы он не вспоминал время, когда не считал тебя ровней, заставь его поверить что он сам выбрал себе в жены умную женщину, потому что он был достаточно сильным и мужественным, чтобы справиться с этим. Позволь ему думать что это заслуга принадлежит ему. У нас большое эго, Цисси, и единственное, чего мы не можем вынести, - это жена, от которой мы чувствуем угрозу. Просто посмотри на свою мать, она невыносима. Друэлла никогда не знала, как играть со мной. Она всегда была напористой, самоуверенной и требовательной, и поэтому я никогда ее не слушал. И после рождения Драко она применила эту последнюю тактику. Но в тот день ей стало очевидно, что на то, чтобы убедить Люциуса в том, что она равна ему по интеллекту и превосходит его в проницательности в нескольких аспектах, уйдет больше времени, чем она ожидала. Тем не менее, Нарцисса взяла дело в свои руки, следуя своим импульсам, поскольку считала, что ситуация требует некоторой дерзости с ее стороны. Она уже приказала пяти домашним эльфам, чтобы те наказали себя, выплеснув часть своего разочарования, а шпионаж за Люциусом все же был бесконечно полезнее. Когда она увидела, как Абраксас и Люциус вошли в один из кабинетов, она сразу же вспомнила один из потайных ходов, который проходил за одной из стен комнаты. Она проскользнула в коридор, наколдовала мягкое кресло, чтобы удобно сидеть, и продолжила подслушивать их приглушенный разговор. Абраксас говорил о "портале", который позволил волшебнику встретиться с Люциусом. Тогда она смогла понять о чем идет речь. Это было в ее Старом Прошлом, на седьмом курсе Хогвартса, когда они уже были совершеннолетними и помолвлены несколько месяцев. Стало известно, что Абраксас заразился драконьей оспой и его дни были сочтены, Люциус был раздражительным и совершенно невыносимым, так как хотел покинуть Хогвартс и провести как можно больше времени в Малфой-мэноре со своим родителем. Однако его суровый отец не позволял ему пропускать занятия и разрешил Люциусу вернуться домой только в тот самый день, когда он лежал на смертном одре, готовый испустить свой последний вздох. Она действительно удивилась, когда Люциус получил сову от своего отца с просьбой встретиться с ним в Хогсмиде. Все знали, что драконья оспа в таком возрасте делает немощным и слишком слабым даже для того, чтобы двигаться, не говоря уже о том, чтобы куда то идти. И все же в письме ясно говорилось, что Абраксас где-то поблизости, ожидая встречи со своим сыном. Позже Люциус вернулся в Хогвартс с чемоданом на буксире, не желая давать никаких объяснений. И всего через два дня Абраксас умер. Нарцисса много позже обнаружила, что в этом сундуке был гримуар Абраксаса Малфоя и омут памяти, содержащий воспоминания волшебника; омут памяти с защитой, которая падет много лет спустя в тот день, когда Лорд Волдеморт отправился убивать Поттеров, в день Изменения, и так же это был день, когда они с Люциусом зачали Антареса. Все это озадачило ее и в тот момент, когда она подслушивала разговор, у нее не было ни малейшего представления о том, что такое этот "портал". Это объясняло, как Абраксасу удалось создать "портал". Конечно, отец Люциуса не был тем, кто узнал, как это сделать. Но он мог узнать это от Лорда Слизерина или Серого Волшебника, да, она действительно верила, что они были достаточно сильны и способны справиться с таким беспрецедентным достижением. Из этого она могла сделать вывод, что было два Темных Лорда, каждый в своем времени, Лорд Волдеморт действительно умер в доме Поттеров, а Лорд Слизерин также убил их, но не был убит сам. А затем временные линии встретились - теперь бормотание Люциуса с того дня, говорящего о ветвях и точках, обрело смысл. В тот день временные линии встретились, новый набор воспоминаний о том, что она назвала своим Новым Прошлым, нахлынул на ее разум, и Лорд Слизерин вернулся после убийства Поттеров. После этого больше не было никаких двойственных воспоминаний. Нет, она просто продолжила жить той жизнью, которую вела в своем Новом Прошлом. Как сказал Санти, после исходной точки, дня Изменения, первоначальная временная шкала перестала существовать. Нарцисса покачала головой, чувствуя себя ошеломленной запутанными петлями, которые начали формироваться в ее мыслях, чем больше она думала об этом. Как бы то ни было, в конечном счете, для нее это не имело значения. Теперь был один Темный Лорд, один Серый Волшебник и один Абраксас. Более того, для всего мира, за исключением очень немногих, существовало только одно Прошлое. Ее Старое Прошлое ничего не значило, оно было просто остатками временной линии, которая больше не существовала. Однако, если бы у нее не было двух наборов воспоминаний, она бы никогда не пришла к таким выводам, такая возможность даже не пришла бы ей в голову. Какова была цель Абраксаса, заставившего Люциуса провести с ними этот ритуал? Для Темного Лорда было рискованно допустить то, что были люди, имеющие воспоминания об обоих прошлых. В этом не было никакого смысла... Нарцисса резко открыла глаза и пронзила Существо взглядом, - Я из первоначальной временной шкалы, ведь так? Санти просто кивнул, и Нарцисса вспомнила тех двух Пожирателей Смерти, которые исчезли вместе с другими - теми, кто существовал в Старом Прошлом и больше не существовал в Новом Прошлом, и наоборот, появились те, кого в Старом Прошлом не было. Она впилась глазами в Существо и пробормотала, пока осознание медленно разворачивалось в ее разуме, - Все мы, кто прошел ритуал, из первоначальной временной линии, были избавлены от риска прекратить существование в день Изменения. Абраксас гарантировал что его семья и семьи, которые находятся в союзе с Малфоями, выживут. - Да, - беззаботно кивнул Санти, - Всегда есть небольшой риск. Но он решил избежать этого и в итоге вы и ваши двойники были "объеденены", назавем это так... - Так вот почему у меня два набора воспоминаний, - прошептала Нарцисса самой себе, - И все же, я осталась самой собой и продолжаю жить жизнью, которая у меня была в Новом Прошлом. - С того дня вы живете в созданной временной шкале, единственной временной шкале, которая сейчас существует. Нарцисса понимающе кивнула, а затем резко спросила, - Кто ее создал? Кто путешествовал во времени? Темный Лорд? - Вы уже знаете ответ на этот вопрос, если потрудитесь подумать об этом, - лаконично ответил Санти, - Вы боитесь прийти к правильному выводу, осознать, кем является ваш сын. Нарцисса мгновенно разозлилась и прошипела, - Не смейте говорить со мной в такой снисходительной манере... - Хватит, миссис Малфой, - прервало ее Существо, выглядя раздраженным и нетерпеливым, - Пришло время принять все факты. Скажите мне, кого я имел в виду, говоря "они". Вспомните, что случилось в тот день. Нарцисса чуть не вскочила на ноги и не потребовала, чтобы Эта Тварь немедленно покинула ее дом. Сдерживая себя от порыва, она сделала резкий вдох, - Хорошо. В тот день, когда она родила Антареса, она заранее знала, что целители не будут допущены; только Хетти, старая домовушка, которая была нянькой и акушеркой многих поколений Малфоев, и Северус Снейп в качестве Мастера зелий, который мог дать ей нужные зелья, чтобы облегчить боль. Она была совсем не рада этому, но чего она не ожидала, так это того, что Лорд Слизерин и Серый Волшебник тоже будут присутствовать. Но она проглотила свою скромность и протесты и планировала перенести это бесстрастно. Все шло гладко, Хетти и Северус следили за процессом и помогали ей, пока с последним усилием Антарес не начал выходить из нее. Затем начался кошмар. В тот момент, когда ребенок уже наполовину покинул ее, Серый Волшебник шагнул вперед, подняв обе руки; в одной - свою палочку, в другой - кольцо, которое он всегда носил. И начал колдовать на незнакомом ей языке, а тусклый черный камень в кольце засиял изнутри; какой-то маленький узор из тонких серебряных линий из треугольника и нескольких других геометрических фигур, появился внутри. Нарцисса не смогла хорошенько его рассмотреть, да он и не казался ей знакомым. Более того, она была слишком напряжена, когда между волшебной палочкой и кольцом образовалась неизвестная ей магическая связь. Затем капюшон мужчины упал, и она закричала. Она видела ужасно изуродованное лицо, как будто какое-то дикое животное несколько раз полоснуло его когтями, с ужасающе пустой левой глазницей. Она пришла в еще больший ужас, когда узнала мужчину по правому глазу. Во всех учебниках современной истории волшебства, как в Старом, так и в Новом Прошлом, наряду с изображением красивого светловолосого мужчины, всегда было описание уникальных глаз волшебника. Всегда говорили, что у Геллерта Гриндельвальда были невероятные ястребиные глаза. Именно тогда она узнала, что Гриндельвальд не просто исчез в 1945 году из Нового Прошлого, а в дальнейшем его просто посчитали умершим. Она также поняла, почему в Новом Прошлом меткой Темного Лорда были не череп и змея, как в Старом, а змея, обвивающаяся вокруг ястреба. Именно тогда она поняла, что один Темный Лорд учил другого, был наставником, и что Абраксас и Лорд Слизерин не были одни все те годы, когда они путешествовали. Все эти мысли и осознания свалились на нее разом. И в следующую секунду из связи между кольцом Гриндельвальда и его палочкой, и он направил это - огромные черные руки с пальцами, похожими на когти - к медальону, который она носила, и те погрузились внутрь него. Они вытащили то, что было внутри, что-то, что выло и кричало, пока не зависло в футе над ней, заключенное в магическую клетку; призрачная фигура мальчика, подростка, как ей показалось, но он был очень потрепанным, как будто кто-то жестоко отрывал от него куски. Теперь она знала почему. Нити души просачивались из медальона в ребенка, которого она носила, как ей и сказал Санти. Но в одном он ошибся. Это не избавило от душевной травмы. Те крики и вопли, которые, как ей казалось, она слышала из медальона, те ночи, когда она просыпалась, думая, что ей это померещилось, это были не просто крики об освобождении, там были и крики боли. Более того, у этой фигуры в левом боку была широкая неровная дыра, как будто из нее что-то давным-давно вырвали. Оно кричало и билось, но Нарцисса не могла его понять. Мальчик переключался с немецкого на английский и обратно, отчаянно и разъяренно крича по очереди на Гриндельвальда и Лорда Слизерина. Она слышала, как они оба говорили что-то в ответ, пытаясь успокоить его. Между болью, замешательством, шоком и ужасом Нарцисса была не в состоянии понять все. Затем выступил Лорд Слизерин, держа в руках украшенный драгоценными камнями кубок, достав, будто из воздуха, палочку, и указав ею на кубок, из которого начала расти маленькая потрепанная фигурка. Оно было серым и рваным, без какой-либо различимой формы. Оно полетело к призрачной фигуре мальчика, все еще заключенного в магическую клетку, и, как пиявка, вонзилось с левой стороны мальчика, там, где у того была дыра. Нарцисса к тому времени была в истерике, ее собственные крики, требующие объяснений, игнорировались. Ее крики усилились, когда черные, похожие на когти пальцы, которые исходили от кольца и палочки Гриндельвальда, ударили в ее новорожденного ребенка, который к тому времени был на руках Северуса. Они вытащили что-то такое маленькое и такое яркое; что-то, что погасло в следующее мгновение, внутри черных пальцев, которые сжались в кулак. И все что осталось - лишь плавающие в воздухе завихрения. Она кричала от ужаса и отчаяния. Нарцисса попыталась вскочить с кровати, чувствуя, что ее магия готова наброситься, защитить, остановить этот кошмар. - Северус, удержи ее! - приказал Темный Лорд. В следующее мгновение она обнаружила, что лежит на кровати, не в силах ни двигаться, ни говорить, а ее магия болезненно и насильственно сдерживается заклинанием. Она наблюдала глазами, из которых текли слезы бессилия, ярости и ужаса, как призрачная фигура мальчика была освобождена, а затем схвачена этими черными руками, которые потянули его к плавающим завихрениям. Как завитки мягко и нежно приклеились к нему, завершая его, и он больше не выглядел потрепанным и обглоданным. Теперь она знала, что они вернулись туда, где им было место. А затем мальчишеская призрачная фигура, которая так и не переставала пытаться освободиться и кричать от страданий, погрузилась в ее ребенка. После этого настала тишина, прерываемая лишь хныканьем Антареса. - Дай ей зелье. Когда Темный Лорд и Серый Волшебник начали тихо разговаривать между собой, а Хетти заботилась об Антаресе, Северус склонился над ее кроватью с флягой в руке. Ее зрение было размытым, но действительно, как и сказал Санти, произошла подмена. Северус быстро и незаметно вытащил из-под мантии еще одну фляжку, наклонился к ней и прошептал ей на ухо, - Ты должна помнить, это важно. И он напоил ее этим зельем, а другое спрятал. Нарцисса очнулась от воспоминаний, ее сердце все еще сильно колотилось в груди. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и взглянула на Санти, - Чья это была душа? Кем был мой сын в прошлом? Существо бросило на нее оценивающий взгляд своими жуткими глазами, а затем спокойно произнесло, - Значит, ты действительно считаешь его своим сыном? Даже несмотря на то, что ты знаешь... - Что Слизерин и Гриндельвальд убили душу, с которой был зачат Антарес, и обменяли ее на другую? - холодно вмешалась она, изогнув изящную бровь, - Он все еще мой сын. И эти частички души, эти завитки были от души в медальоне. Они были частью Антареса почти с самого начала, - она слегка покачала головой и тихо добавила, - Он мой сын. Блэк от рождения. - Я рад, что ты так думаешь. Я не был уверен, что ты согласишься, - сказал Санти, одарив ее довольной, теплой улыбкой. - Кем он был? - резко спросила Нарцисса, пронзая его взглядом. - Он был тем, кого заставили путешествовать во времени в день Изменения, за несколько часов до того, как вы зачали Антареса, - увидев озадаченное выражение лица Нарциссы, Существо тихо добавило, - Миссис Малфой, вы уже знаете, вы должны просто признаться в этом себе. Что делали оба Темных Лорда в тот день? У Лорда Волдеморта и Лорда Слизерина были разные причины для этого, но они все равно убили их, и их ребенок... - Поттеры, - еле слышно выдавила она. В следующую секунду Нарцисса вскочила на ноги, ее кресло отлетело в сторону, и она быстро добралась до больших окон детской, из которых открывался прекрасный вид на один из самых великолепных садов Малфой-мэнора с очаровательным прудом в центре. Отвернув голову, чтобы Существо не увидело выражения ее лица, она вцепилась руками в шелковистую материю платья до побелквших костяшек. Сокрушительное опустошение, ужас и отвращение охватили ее. Только одно сорвалось с ее побледневших губ, - Он отродье грязнокровки. До ее ушей донесся шум, звучащий сердито и раздраженно, и Нарцисса быстро обернулась, чтобы посмотреть на Это Существо. Это было довольно интересно, отстраненно подумала она, видеть выражение ярости на лице, которое было полупрозрачным и светилось золотыми искрами. - Вы только что сказали что он Блэк, - громко сказал Санти, пронзая ее своими жуткими молочно-белыми глазами, - И что на самом деле такое, эта чистокровность... - Не смейте читать мне нотации... -...только кровь имеет значение для вашего вида. Душа не имеет ничего общего с чистокровностью. Две секунды назад вам было наплевать на его душу, - сурово продолжило Существо, - Его кровь не изменилась. И кто зачал его? Кто он такой? - Он Блэк и Малфой, вы, властное создание, - язвительно огрызнулась Нарцисса, ее глаза сузились от гнева и раздражения, - Да, я понимаю вашу точку зрения. Санти пронзил ее взглядом и коротко сказал, - Скажите мне сейчас, согласны вы или нет. Я не хочу, по возвращении сюда, узнать что вы бросили его в маггловский приют или что-то в этом роде. Тогда я лучше сам его заберу и пристрою в какую-нибудь семью... - Маггловский приют? - она зашипела, быстро двигаясь, чтобы встать у колыбели, - Я бы никогда не сделал что-то настолько подлое, - ее глаза сузились до щелочек, - Вы никуда его не заберете. Существо пару секунд помолчало, прищурив глаза, а затем потребовало, - Он ваш сын или нет? Гнев Нарциссы вспыхнул, но она просто коротко ответила, - Да. Санти снова смерил ее взглядом, - Как вы думаете, был был Антарес "Блэком от рождения", как вы говорите, если бы у него не было этой души? Что он смог бы быть метаморфом, с самого рождения проявляя способности в изменении себя, не достигнув и месяца, или что он был бы таким же могущественным? Как вы думаете, Темный Лорд потрудился бы передать ему часть своей магии, если бы он не был Гарри Поттером? Или что он позволил бы в принципе зачать вам второго сына? - Я уже сказала, что поняла, - резко перебила Нарцисса. Ее глаза снова слегка сузились, но теперь с интересом, - Почему? - Почему что? - Почему, - едко спросила Нарцисса, - Темный Лорд поместил душу Гарри Поттера в Антареса, и почему поделился с ним своей магией? Почему Гарри Поттер так важен для Темного Лорда? И почему вы тоже интересуетесь им? - Я отвечу только на последний вопрос, поскольку вам нет необходимости знать ответы на первые, - высокомерно ответило Существо. Оно вздохнуло, а затем продолжило, - Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти его в прошлом. Видите ли, мы с ним единственные в своем роде - единственные, кто когда-либо существовал, насколько я знаю. Вы можете считать меня его, своего рода, хранителем... - Хранителем? - ехидно спросила она, пытаясь ответить хоть на один из сотни возникших у нее в голове вопросов, - Вы, конечно, не защитили его от... Существо подняло руку, чтобы остановить ее, - Я приму меры только в том случае, если у меня не будет абсолютно никакого другого выбора. И я надеюсь, что до этого никогда не дойдет, - Он бросил на нее взгляд, а затем небрежно сказал, - Кстати, вы сохранили стеклянную сферу? Нарцисса направила свою палочку прямо на него в ту же секунду, прошипев, - Вы работаете на Дамблдора. Действительно, две недели назад она нашла письмо в одном из ящиков своего туалетного столика, написанное и подписанное Альбусом Дамблдором, с простой маленькой стеклянной сферой внутри конверта – портключом. Она не могла не заметить, что нашла его в тот же день, когда Северус Снейп нанес визит, чтобы оставить ей несколько зелий для восстановления после родов. Северус никогда не умел скрываться или делать тонкие намеки. Всегда ходили подозрения и слухи относительно истинных пристрастий волшебника. То, что Снейп дал ей не то зелье, вопреки приказу Лорда Слизерина, также заставило ее усомниться в лояльности Северуса. И теперь… Что ж, ни для кого не было секретом, что тот был без ума от Лили Эванс. Помог ли ей Северус ради Антареса? Знал ли он, что ее сын обладает душой Гарри Поттера и поэтому, из-за своих чувств к Лили Поттер, чувствовал себя обязанным защищать Антареса? Она не знала, но ей было неприятно найти письмо от старого болвана. Нарцисса все еще не знала, почему она не показала его Люциусу. - Я ни на чей стороне. Только если на его, - сказало Существо, указывая на колыбель, - Я просто хочу предложить вам сохранить портключ. Вам просто может понадобиться использовать его в будущем, - Он пронзил ее пристальным взглядом и тихо добавил, - Слизерин и Гриндельвальд еще не закончили с ним. Они захотят снова использовать Антареса. Нарцисса открыла рот, чтобы заговорить, в ее голове роился шквал вопросов, но Санти резко повернул голову и настойчиво произнес, - Он идет, - Существо бросило на нее взгляд и быстро добавило, - Помните, пойте песню Антаресу каждый день в течении трех месяцев. Это должно сработать. И с этими словами Он просто исчез, как будто его там никогда и не было. - Твои гости уже заскучали без тебя, Нарцисса, - произнес спокойный голос. Она чуть не споткнулась о шлейф собственного платья, когда резко обернулась, пораженная. Но она тут же опустила взгляд, маскируя это движение как демонстрацию почтения и благоговения, просто чтобы не встречаться взглядом с Лордом Слизерином. Теперь ей было что скрывать, и она не сомневалась, что ее немедленно убьют за то, что она узнала, о том что сделала. Никогда не было благоразумно знать много о делах Темного Лорда. Ей нужно будет овладеть окклюменцией как можно скорее. Краем глаза она увидела, что Абраксас и Серый Волшебник сопровождали мужчину, и она перевела взгляд на Абраксас, это было безопаснее. - Я прошу прощения, милорд, - тихо произнесла Нарцисса, - Антарес был довольно беспокойным, и мне потребовалось некоторое время, чтобы уложить его спать. - Такая заботливая мать... - пробормотал Темный Лорд, останавливаясь перед колыбелью Антареса. Когда она увидела, что волшебник наклонился вперед, чтобы провести пальцем по румяной щеке Антареса, у нее возникло внезапное желание жестоко отшвырнуть его руку. Вместо этого Нарцисса стояла как вкопанная на своем месте, со всей бесстрастностью и элегантностью, на которые только смогла собрать силы. Темный Лорд прищелкнул языком, похоже, разочарованно. Возможно, он ожидал, что Антарес проснется. Небольшой шанс на это конечно же был, но не тогда, когда ребенок наверняка все еще находился под воздействием колыбельной. - Я ожидаю что вы в ближайшее время спуститесь, - это было все, что сказал Темный Лорд, выходя из комнаты; двоя волшебников, сопровождавших его, ушли вместе с ним. Нарцисса позволила себе выдохнуть, а затем неуверенно встала рядом с колыбелью. В следующее мгновение она приняла решение и осторожно подняла дремлющего Антареса, усаживаясь в кресло-качалку в углу комнаты, откуда открывался вид на сад. Глаза Антареса слегка приоткрылись, сонно, наверняка из-за того, что его потревожили. И Нарцисса смотрела на него сверху вниз, внимательно рассматривая его цвет глаз. Теперь она знала, чьи это были глаза: грязнокровки, Лили Поттер. Ей придется снова научиться любить этот оттенок зеленого. И с этой мыслью она начала тихонько напевать колыбельную.