Красные ручки и недоделанные проекты

Это был полный треш. Чжунли ненавидел подобные слова всей душой, но по-другому охарактеризовать ситуацию не мог. Лето превратилось в полноценный бюрократический ад.  Как переехать Венти было понятно: трудовая виза, официальное оформление, пмж, а потом гражданство. Чудесный план. Но что делать с Чжунли? У него тут работа, хоть и удалённая, но официальная и даже не по самозанятости. Больше туристической визы получить будет сложно. А это только три месяца.  Ещё и это повышение квалификации Барбатоса. Венти был отличным преподавателем, но иностранных языков. Так что теперь всё время, что не носился по консульствам и МФЦ, сидел за учёбой, заливая в себя кофе страшными объёмами.  Короче, тяжело. Хотя что-то положительное и было. Начальник Чжунли, забавный усатый мужчина, по натуре добродушный, но немного странный, на удивление не устроил сцену, когда Моракс пришёл поговорить о своём увольнение через три месяца. Он предложил помочь. Мол, их партнёры как раз месяца четыре назад открыли филиал в Австралии, что туда нужны специалисты и что он обязательно напишет Чжунли рекомендательное письмо, чтобы того взяли. Чудесное совпадение, вот только попробуй выбить это самое письмо, правильно оформить все свои документы, отправить резюме, дождаться его рассмотрения (потому что всем искренне плевать, что тебе бы как можно быстрее получить пригласительное письмо, с которым ты пойдёшь подаваться на визу) и ещё получить разрешение на въезд.  Короче, июнь был тяжёлым. Венти отрабатывал последние две недели в школе — уже никаких уроков, зато завал с документами и аттестациями, потом сломя голову бежал забирать очередные бумажки или подписывать свои заявления, а дальше садился за лекции и учебные материалы и вставал не раньше часа ночи, при этом чаще всего игнорируя потребность своего организма в еде. И Чжунли рад был бы следить за рационом питания. Вот только у самого голова взрывалась. По случаю увольнения на него повесили три дополнительных проекта (с одной стороны, ужасно тяжело, с другой, на какие-то деньги нужно будет переезжать), ещё и как на зло выяснилось, что до офиса в Австралии не доехала примерно треть документов, которые пришлось отправлять повторно.  К июлю нервы начали сдавать. Работа в школе закончилась, наступил оплачиваемый отпуск. И парочка нервных срывов. Венти явно не вывозил такой объём учёбы. Консульство будто бы назло в третий раз заставляло переоформлять заявление на визу, новые работодатели капали на мозги сроками и просьбами поскорее пройти тест на владение языком и подать заявление на увольнение. Венти психовал всё чаще — Чжунли не знал, что с ним делать. С Барбатоса были сняты все домашние обязанности, еда ему едва ли не впихивалась в руки (а иногда и сразу в рот), любые признаки начинающегося срыва мгновенно заливались успокоительными, водой и уговорами прилечь поспать на часик-другой. К двадцать девятому июля, получив все документы, разрешающие переезд в Австралию, Венти похудел килограмма на четыре и приобрёл легкий тремор рук.  Август был, пожалуй, самым лёгким из трёх летних месяцев. Четвёртого числа Венти подтвердил уровень владения языком, восьмого — получил квалификацию преподавателя русского языка как иностранного. С девятого по двенадцатое пролежал в кровати, не вставая. А тринадцатого начался последний этап. Сборы.  Их квартира и так не была самой чистой, а теперь и вовсе превратилась в свалку. Откуда-то находились потерянные годы назад рубашки, из-под шкафа выметались одинокие носки и много чего ещё. Даже нашли выпускной альбом и почти на два вечера залипли в пересматривание фотографий и поиск всех бывших одноклассников в социальных сетях (в итоге, вполне удовлетворенные тем, что входят в топ пять самых успешных, они это дело прекратили, вернувшись к сборам). Так, к восемнадцатому августа одежда и предметы первой необходимости были упакованы по чемоданам, ключи от квартиры отданы владельцу, пару десятков раз уточнившему, не хотят ли они всё же остаться, а то таких примерных квартирантов сложно найти (это он просто пока не видел прикрытое шкафом пятно на обоях от кружки чая, которую Венти кинул на эмоциях), большая часть вещей запакована и отправлена доставкой в Австралию, а такси в аэропорт дожидалось внизу.  — Ладно, паспорт, кошелёк и телефон взяли, а остальное и на месте купить можно, — Венти расхаживал по пустой квартире, нервно теребя рукава своей рубашки. Чжунли был отправлен таскать чемоданы в машину, хватит им одного перепроверяющего всё паникера.  — Переставай бухтеть под нос, идём, — Чжунли стоит в дверях. Всё такой же высокий, широкоплечий, красивый, но почему-то ощущается сейчас совершенно по-другому. Кажется в один момент таким взрослым. Они ведь и правда выросли, да? Помнится, были мальчиками, шутки ради мечтающими об этой Австралии. И вот, сегодня улетят. Совсем улетят, надолго. Не верится даже. — Давай, Венти, нам пора. Мама с Тао приехали уже в аэропорт проводить, Аякс с Люмин тоже будут скоро.  — Котя, я просто так волнуюсь, — честно произносит, крутя на пальце старое колечко. — Сейчас выйдем, и уже всё. Там новая жизнь, новые люди. Будем за океаном, это тебе не в Европу эмигрировать. А у меня папа тут, и ученики мои, и столько всего, и я просто.. я не знаю, зачем решился на всё это вообще, понимаешь?  — Венти, успокойся, ладно? — Чжунли аккуратно перехватывает его трясущиеся руки, мягко гладя тонкие пальцы. — Ты на нервах сейчас. Поэтому нужно вдохнуть, выдохнуть и понять, что в данный момент не творится кошмар, а сбывается мечта. Ну, ты ведь так хотел туда уехать, верно?  — Но я же… я не думал никогда, что вот так буду стоять и уезжать, и что, — запинается, замолкает вдруг и тыкается головой в плечо Чжунли, нервно дёргая плечами. — Тупо бояться таких вещей в таком возрасте, но мне правда страшно.  — Любитель же ты в последний момент словить панику, — спокойно обнимает, пальцами тормоша и без того растрёпанные волосы на затылке. — Нас там ждёт квартира, новая работа, океан. Сможем пожениться, детей завести, спокойно уже жить. Уже поздно отступать, да? Самолёт через несколько часов.  — Я запомнил, как ты сказал «поженимся», — хмыкает Венти, отодвигаясь от Чжунли и ещё разок осматривая из квартиру. — Поехали? 

***

— Паспорт? — Да.  — Свидетельство о рождении? — Да.  — Кошелёк? — И кошелёк, и телефон, и все остальные документы мы взяли, правда, — Венти перемещается с ноги на ногу, стараясь выглядеть максимально бодрым и счастливым. — Тёть Нин, всё нормально, мы справимся как-нибудь.  — Да знаю, знаю, и всё равно, — женщина поджимает губы, так что становится заметно парочку морщинок. Хотя для своих лет она всё ещё выглядит удивительно молодо. — Переживаю ведь. Ты так похудел за лето, а сейчас будет смена климата, часового пояса — волнуюсь, что заболеть можешь.  — А я заболеть не могу? — Чжунли обиженно вскидывает бровь, скрещивая на груди руки.  — А ты всегда здоровым был, так что помалкивай, — Тао хихикает, поправляя свою кепку. Прячется от фанатов. Ну, с её харизмой совсем не удивительно, что она подалась в блогерство и творчество. Правда с отношениями ей катастрофически не везёт, но в остальном живёт прекрасную жизнь. — Может мне тоже куда за границу податься?  — Лишь бы не со мной в один город, — фыркает Чжунли, пиная сестру по ногам. Легонько, но чтоб не расслаблялась. — Но в гости потом тебя ждём. Может быть.  — Важный какой, ты посмотри, — дразнится, но лезет обниматься, даже на небольшом каблучке едва доставая макушкой до подбородка брата. — Шпала ты конечно страшная.  — Чжунли! — ну, как всегда. Аякс появлялся громко, ярко и обязательно с криками. Вроде взрослый мужчина в дорогом пиджаке, а в душе всё такой же мальчишка из одиннадцатого класса. — Не верю, что приехал тебя провожать.  — А я не верю, что ты не опоздал, — посмеивается, но ничуть не сопротивляется, когда Аякс стискивает его в объятиях, ставя подбородок на плечо друга. — А где мои племянники? — Сейчас Люмин подойдёт, — всё же отлипает от Чжунли, чтобы обнять Венти, но уже не так крепко и долго. — Скучать буду по вам страшно!  — Ну приезжайте навестить, как отпуск будет, — Чжунли хочет продолжить свой диалог с Аяксом, но вдруг замолкает, а взгляд в один момент становится совсем уж приторно-нежным. — Ой, а кто это пришёл, а? — Его понесло, мы не вылетим, — Венти тяжело вздыхает, наблюдая за тем, как его спокойный парень в один момент становится сгустком доброты и нежности, едва завидев семенящих в его сторону детей.  — А мама купила бику, — тыкают ему в ногу игрушечной машинкой. И Чжунли тут же приседает, чтобы рассмотреть демонстрируемую ему игрушку.  — Почти как у меня, да? — с благодарностью принимает протянутую машинку, всем видом показывая, что страшно заинтересован. — Помнишь, какая у меня машина, Витя? — Большая, — мальчик явно очень глубоко задумывается, забирая свою драгоценную игрушку обратно. — Черная.  — А у папы твоего какая? — Витя задумывается ещё больше, по-детски совсем хмурясь и приставляя палец к губам.  — Тоже черная, — выдаёт после размышлений. — И очень большая. А внутри серая.  — Дядя! — Вика была раза в три громче своего брата и во столько же раз проворнее. Так что в Чжунли она влетела со всей своей детской неуклюжестью и целеустремлённостью. — Ты поведешь в садик? Поведи в садик! — Что это за труба иерихонская тут, а? — аккуратно тыкает пальцем девочку в живот, заставляя захихикать. — Что за шумовая граната?  — Ручки! — командует, сразу видно, что Аякс детей балует страшно. Но Чжунли не лучше, так что по первой просьбе подхватывает девочку, распрямляясь во весь свой рост.  — Ты ещё выросла что ли? — Вика довольно кивает головой, сверху вниз смотря на брата. — Больше меня уже, да? Взрослая теперь? — Не больше, — детское непонимание юмора очаровывает едва ли не больше милого голоса и зажёвывания некоторых букв. — Ты больше.  — А так? — пересаживает девочку себе на плечи, придерживая её за колени и руки. — Уже выше папы, смотри! Завтра вместо папы пойдёшь на работу, раз выше.  — Я в садик пойду завтра! — протестует Вика, видимо, держа Чжунли за дурачка, непонимающего простые истины.  — Ой, ну раз в садик, тогда спускаем тебя, — нарочно словно бы роняет девочку, но ловит почти мгновенно, и только потом опускает на ноги рядом с уже катающим свою новую машинку по полу братом. — Всё, теперь снова маленькая и ниже папы. Так и быть не пойдёшь на работу.  — Нам пора серьёзно подумать о детях, — вздыхает Венти ещё раз. Его парень явно пытается сублимировать отцовство.  — Вам пора серьёзно подумать о прохождении паспортного контроля, — кивает на табло Нингуан, одёргивая сына, уже во всю выслушивающегося невнятный детский лепет о страстях, творящихся в группе детского садика. — Чжунли, идти нужно!  — Да, мам, сейчас, — попробуй его оторвать от детей, больно он их любит. Так что сейчас прощается с явной тоской в голосе и взгляде. — Солнышко, дядя уезжает далеко, поэтому не приедет к вам в воскресенье. Но потом вы вместе с мамой и папой приедете ко мне, хорошо? И мы с тобой и на море сходим, и погуляем, и поиграем, ладно?  Примерно пять минут на прощание с ничего не понимающими пока детьми, около восьми на объятия с Ясей, минута на Люмин, десять на Тао и пятнадцать на вдруг расчувствовавшуюся маму, которой даже пришлось достать платок, чтобы вытереть слёзы. Ещё полчаса в очереди, потом в зале ожидания.  И вот Венти держит его за руку, смотря в иллюминатор. Держит крепко, но аккуратно. Явно с волнением. — Как только приземлимся, я тебя поцелую прямо в аэропорту, коть, — улыбается вдруг Венти, ещё крепче сцепляя их пальцы. — Потом бросим вещи в отеле и в ЗАГС местный, да?  — Торопишься ты, конечно, страшно, — смешок. Подносит их сцепленные ладони к лицу, мягко касаясь губами бледной кожи. — Но как только появится возможность, мы сразу же поженимся, обещаю.  — Ну раз обещаешь, — хмыкает, откидываясь на спинку своего сидения. — Ой, чувствуешь? — вздрагивает, тут же прилипая к окну носом. — Взлетаем.