Сотрудничество

      Со временем на работе становится сложно.       Они вертят жопой на два лагеря — Брок зубоскалит ЩИТу, чтобы за его спиной зубоскалить ГИДРЕ (и наоборот). Он непробиваемый и бешеный пес, такого выпустишь — останешься без яиц и без рук, и все в округе давно про это знают. Сложность миссий, систематически накапливающаяся усталость делают его опасным, совершенно не по-хорошему ебанутым. Джек изо дня в день подмечает все больше — лишнюю морщинку, глубокую складку у глаз, остро и нервно вздернутый уголок губы.       Брок плотно сидит на природной упертости и профессионализме, но потихоньку его тормоза начинают сбоить.       Небо все так и пытается сбросить им проблемку побольше и пожирнее, и это сложно, это правда сложно — выжить, вытянуть не только себя, но и других. Так что Джек ебанутость Брока хорошо понимает.       Но все равно не имеет права спустить.       Он, в конце концов, зам? Или как?       — По пиву?       Он ловит Брока у выхода из раздевалок; тот насуплен, жует губы и явно собирается заночевать у себя в кабинете. Хорошо хоть помылся и что-то сожрал (под пристальным Джековым вниманием в столовке, но это лучше, чем ничего).       У Брока больные глаза. И ухмылка тоже больная — такая, с припизденкой. Не сулящая ничего хорошо.       Впрочем, Джеку плевать: и не в таком дерьме увязали. Плавали, знаем.       — Не сегодня. Отчетов до звездочки, чтоб звездно-полосатый ими подавился, — бурчит Брок, пытаясь сдвинуть его со своего пути. Не преуспевает. Вынужденно поднимает голову и смотрит в глаза. — Джеки, солнце, съеби.       Джек не съебывает. Джек увяз — и, пожалуй, давно и добровольно, — так что не сомневается ни секунды, когда говорит:       — Сделаем в четыре руки и в бар, — Брок тянет лыбу по косой все выше и выше, пока не перекашивает все его красивое лицо.       — Джеки, котик, — Джека аж дрожь берет по спине: такие подъебки от Брока все еще берут его за живое. В нем от котика как во Фьюри от балерины. Смех да и только. — Не сегодня.       Джек думает: надо отступить. Брок взрослый мужик, с мозгами и понимаем, он не будет вредить себе специально и сильно. Работы в последнее время и правда прибавилось, а плохие предчувствие — чистый бред. Но внутри все равно скребется под ложечкой. И уйти — выше сил.       — Блять, Брок, — Джек потирает переносицу, жмурится, — всю душу вымотал. Хоть поговори со мной. Что вообще происходит?       Брок напротив — горячий, мощный, самый, черт, лучший друг-командир-любовник во Вселенной. В него хочется вжаться и не отпускать. От него натурально ведет. И Джеку бы справиться с этим, пересилить, но не получается.       Желание быть ближе, остаться рядом прочно переросло все остальное в его существе.       — Джеки...       Брок напротив — внезапно уязвленный, сдувшийся. Ранимый настолько, насколько никто и никогда не видел. Изломы у бровей, тонкие шрамы проступают у плеч и на горле. Он протягивает к Джеку руку и слегка сжимает бицепс.       — Все сложно, — видимо, силится сказать что-то еще, но обрывает сам себя. Наивно полагает, что так защитит.       Глупый.       Джеку не нужна защита.       Джеку нужен Брок.       Джек выдыхает через рот, тонко, почти незаметно хмыкает. Тянется навстречу, предварительно убедившись, что в коридоре никого и они в слепой зоне камер.       — Просто, — слова застревают в горле как осколки, вспарывают плоть, выпускают всю кровь, прежде чем выбраться наружу. — Просто позволь мне быть рядом.       Брок смотрит снизу вверх впервые за долгое время открыто. Может, даже доверчиво. Как-то по-особому проникновенно. Всего секунду — но все же — смотрит.       А потом сам находит его губы.       — Хорошо, хорошо. Ладно. Я попробую.       Джек о большем и не мечтает.