***
Или, видимо, не все. Мысли о ебучей карте не отпускают его на протяжении нескольких дней. Они варятся в голове, когда их оперативно высылают в Багдад и приходится со среды по пятницу переть по чертовым жгучим пескам. Броку потом мерещатся песчинки везде: в вещах, в зубах и даже, блять, в заднем проходе. Брок в ярости. Мысли расцветают в душном офисе, пока ЩИТовские старлетки крутят перед ним хвостами. Хвосты, конечно, ничего такие, Брок бы с радостью приспустил штаны и проверил их на прочность, но, блять... карта. Нахуя Джеку карта и для кого предназначен столь специфичный презент? Возможно, начальство в лице Роджерса могло бы тактично указать, что следует уважать право на личную жизнь своих подчиненных. Возможно, это был бы даже дельный совет. Но Брок ебал советы, ебал начальство (не в том смысле) и ебал чьи-то права на личную жизнь. Хотя ладно, не чьи-то, а одни конкретные. Джековы. А то хули он последние полтора года ползет к нему на брюхе — чтобы чинно-мирно посмотреть, как карточку в спортзал и большое ранимое сердце Роллинса получает кто-то другой? Похуй на карточку, Брок зубами готов драться за сердце.***
— Что это? — спрашивает Джек, когда они заканчивают гонять СТРАЙК в четыре руки и выпинывают бойцов из раздевалки. И да, он выглядит удивленным. Если, конечно, чуть приподнятую бровь на каменной роже можно считать удивлением — но Брок знает его достаточно давно, чтобы сказать, что это действительно так. Джек в шоке. И он смотрит в телефон. Возможно, Брок догадывается, что отображено у него на экране. — Это SMS, здоровяк. Это всего лишь SMS, — говорит он, подходя ближе: настолько, чтобы подчеркнуть дружеский статус их отношений, и не настолько, чтобы получить в морду. — И там черным по белому сказано, что в эту пятницу я ангажирую твой зад в бар. — Но ангажировать значит приглашать на танец, — слегка подвисает Джек, и выражение его лица будто надломляется. Ох, это глубже, чем просто шок. Броку его почти жалко. — Если мы достаточно напьемся, Джекки, — низко тянет он и, щелкнув Джека по лбу, отступает назад. Исключительно чтобы не распускать руки, а не потому, что хочется. Джек так и остается стоять с подвиснувшим ебалом кирпичом. Броку чудится в этом какая-то своя особая романтика.***
Они напиваются д о с т а т о ч н о. Ну, для того, чтобы играть ножами в дартс и бить стаканы. Потом перебираются в боулинг, и Брок ужасно, просто ужасно флиртует. Ему даже немного стыдно за эфемизмы, но работа, сука, довела. И довело лицо Джека. То, которое вечно кирпичом, а потом вприпрыжку бежит покупать кому-то левому подарочные карточки, стоит Броку отвернуться. — Брок, остановись, — просит Джек, когда после длинной игры они сталкиваются в туалете. Очень много локтей и пространства, а еще на них подозрительно много одежды. Брок не стремится это исправить, но это только пока. Он слушает, склонив голову к плечу. Как пес. Бешеный. — Если ты продолжишь в том же духе, я долго не смогу, — говорит Джек как-то тихо и мягко, и его верхняя губа едва заметно дрожит. Брок присасывается к этому зрелищу всем, чем может. И, кажется, упускает суть. — Не сможешь что?.. Джек смотрит вроде сверху вниз, а ощущается неожиданно слабым и беззащитным. Он закатывает глаза и отгораживается ладонью, когда Брок делает шаг к нему. — Не смогу держать оборону, — практически лопочет Джек, и это так необычно, так ново, что Брок забывается. И забывает дышать. Спохватывается спустя пару секунд, когда алкогольные пары выветриваются, а Джек оказывается до смешного пунцовым. И припертым к стене. Его, Брока, телом. Нихуя себе сюжетные повороты. У Джека красивая мужская челюсть. Брок понимает, что должен что-то сказать, но думает только о том, чтобы впиться под нее поцелуем-укусом. Ох, как бы сладко ощущалась на языке Джекова кожа. Теплая, с привкусом пота и мускуса. Брок усилием воли топит в груди практически животный рык. Вместо этого шепчет вкрадчиво: — А может тебе и не надо, здоровяк, — и видит, как румянец с щек Джека переползает на шею. Что ж, это определенно сигнал. И Брок был бы не Брок, если бы на него не ответил.***
— Так все-таки для кого была та карточка? Джек лежит под ним, залюбленный и по-хорошему ошалелый; все бы ничего, но у Брока не получается промолчать. Он прихватывает зубами кожу у пупка и пытается потупить взгляд, как малолетняя школьница. Повезло, что Джек на него не смотрит. Только вздыхает сладко и подбирается — Брок чувствует, как под губами напрягаются литые мышцы. Приятно. Красиво. Сочно. Брок вылизывает место укуса, почти что урча. Джек вздрагивает повторно, поджимает пальцы на ногах. Хороший, хороший мальчик. Жаль, что Брок уже не в том возрасте, чтобы пойти на третий заход сразу. Ох, он бы его отлюбил — выбил бы любые глупости из головы. — Джекки, тебе стоит ответить, — мягко напоминает Брок и различает сдержанный стон. Стоит запомнить, что прикосновение к ребрам будит в Джеке подобное удовольствие. — Брок, — наконец произносит тот и тянется, осторожно вплетает пальцы одной руки Броку в волосы. Слегка массирует кожу головы. — Не глупи. Можно подумать, он когда-то. Да у него IQ!.. — Это для тебя, — шепчет Джек и выгибается, когда он посильнее надавливает на его бедра. Сильное тело дрожит от наслаждения под его прикосновениями, и Броку это очень, очень льстит. — Не знал, что подарить, чтобы показать, что я... ну, заинтересован. Но ты справился сам. Брок на мгновение замирает, давая себе время на осознание. Упирается лбом в влажный горячий лобок. Спускается на руках, чтобы поцеловать внутреннюю сторону бедра. Вот оно как получилось. Блядская счастливая карта. Он фыркает и, медленно высунув язык, оставляет влажную дорожку от яиц до головки члена. — Нет, Джекки, — Джек загнанно всхлипывает, и, о, этот звук! Брок готов умереть, чтобы услышать его хотя бы еще один раз. — Мы справились вместе. И мы много что сможем еще. Давай я покажу тебе, хорошо, здоровяк? — говорит он и слитным движением заглатывает напряженный член. Джек прикусывает губу и смотрит сверху вниз влюбленными глазами.