Смотрю, как предо мной колеблются весы,
Как стрелка движется, медлительно склоняясь,
От средней линии размерно отклоняясь.
А. Л. Чижевский
Тоби бежал в сторону каморки Реми, быстро перебирая ногами и будто чувствуя на себе взгляд разведчика, хотя тот остался ждать молодую воспитательницу у входа. В самой глубине души Тоби ждал, что военные придут вновь и дадут ему ещё хлеба. Но тот солдат, что оказал ему милость, не явился, и Тоби оставалось лишь исполнить просьбу второго, надеясь на благодарность. Каморка, выделенная для Реми, находилась под самой крышей. Раньше здесь обитала тётка Пенкинс, потом они обе делили несколько квадратных метров, находясь среди ненужных старых коробок и деревяшек, словно сельди в бочке. Правда, Тоби не знал, что такое «сельди», а потому лишь хмурил лоб в непонимании, когда однажды разобрал в недовольном бормотании Пенкинс заумное слово. Но запомнил. Авось, пригодится, и какая-нибудь старая дама в трактире неподалёку, насквозь провонявшая дешёвым парфюмом и такого же качества сигарами, потреплет его за впалые щеки, посмеётся с мудрёной фразы и отдаст что-то со стола. У самой двери Тоби замешкался, неуверенно заглядывая внутрь. Реми, подвязав волосы платком, стояла на коленях на деревянном, сыром полу — наверху несколько дней шел дождь, и от того всё подземелье теперь походило на сплошную лужу: холодную и противную, с кучей грязи, облепляющей ноги. Она что-то тихо шептала, сложив руки перед собой. Чуть выше на стене висела икона. Тоби нередко заходил к Реми, чтобы что-то спросить, но так и не понял, что за святой лик там изображён. Как и само понятие «святой лик» было ему не ясно. Реми рассказывала об этом: она, кажется, верила в какого-то Бога, молилась ему и даже что-то просила. А главное — благодарила, этому Тоби, кроме подземелья ничего не видевший за свои десять лет, всегда больше всего удивлялся. Как вообще можно благодарить кого-то там, на небе (если этого неба под землёй даже не видно), просто за жизнь? Ещё и за такую? Этот Бог ничего не приносит, не кормит, не помогает, а Реми всё равно каждый день молится, как выпадает свободная минутка. Но Тоби предпочитал молчать о своем непонимании: когда-то уже сказал плохое о Боге (сам не помнил что), а Реми разозлилась. Не била, не кричала, но полдня с ним не разговаривала, а под вечер вообще куда-то ушла. И Тоби стало тогда так страшно, что Реми обиделась и покинула их насовсем… Он тогда бросил все свои дела, начал бегать по улицам, искать её, чтобы вымолить прощение. А после, когда Реми вернулась и они всё же помирились, дал себе обещание больше никогда ничего не говорить о Боге. Быть может, Реми этот непонятный, живущий на небе человек и правда чем-то помогает. Тоби никогда не отвлекал Реми от молитв и даже сейчас, с грустью осознавая, что возможность получить хлеб утекает, словно песок сквозь пальцы, лишь нервно теребил край облезлого свитера, мысленно прося воспитательницу быстрее закончить со своими бессмысленными благодарностями. Когда она обернулась и, наконец, заметила его, Тоби уже весь скукожился, покраснел от раздражения и даже прокусил губу. Недовольно посмотрел на неё, игнорируя непонимание Реми, и кивнул в сторону лестницы. — Там разведчик пришёл, хотел спросить что-то про Джейми. Реми, удивлённо хлопнув рыжими ресницами, быстро двинулась в нужном направлении, руками суматошно подбирая полы длинной, промокшей в некоторых местах юбки. Тоби, стараясь не привлекать к себе внимания, пошёл следом. Уже на лестнице он притаился на втором пролёте, собираясь подслушать разговор взрослых. Вдруг разведчик отдаст его хлеб Реми? Или скажет, что хочет забрать маленького Тоби с собой наверх? У мальчика вдруг перехватило дыхание от осознания, что вот-вот его жизнь может кардинально измениться. Действительно, у солдат же нет ни одной причины не взять его к себе: по сравнению с другими брошенными детьми Тоби был значительно крупнее, а значит, мог пригодиться в бою. Да и самым старшим здесь тоже был он. Остальные либо умерли, либо давно покинули приют. Тоби сжал перила, борясь с удушающим радостным ожиданием, и замер. — Быть может, вы поможете мне с поисками Джейми? — Фарлан выглядел спокойнее, чем в первую их встречу, но даже так Реми уловила нотки нервозности в его голосе. Она понимала чувства солдата: думаешь, что помогаешь брату, обеспечиваешь его, а потом вдруг узнаёшь, что он находится неизвестно где. Если вообще ещё жив. Реми не была знакома с Джейми, но видела беспокойство Фарлана и уже привязалась к проблеме едва знакомого человека. Многого сделать не могла, поэтому несколько дней усердно молилась за здоровье маленького мальчика и успехи в поисках, искренне веря, что высшие силы помогут справиться с горем. — Пока у меня нет зацепок, но для начала стоит найти Пенкинс. Я пришёл вскоре после того, как предупредил о визите. Она ещё может быть в городе. — Я помогу, чем смогу, мистер Чёрч. С чего вы хотите начать? — Стоит наведаться в места, где она проводила время. Ты работала с ней, возможно, знаешь что-то об этом? — Реми кивнула, и Фарлан удовлетворённо выдохнул. Хоть что-то. — И, Реми, давай на «ты». — Он помедлил, прежде чем переступить порог приюта. — Думаю, мы ещё будем вынуждены пообщаться какое-то время. Как только взрослые ушли, Тоби разочарованно выдохнул, некоторое время продолжая сидеть на лестнице. Живот противно заурчал, словно бродячий кот, одного из которых ребята совсем недавно зарезали в соседнем районе. Пришедшие вскоре младшие, подкидывая в руках пару монет, которые удалось выпросить у прохожих, с удивлением проследили за тем, как Тоби, что-то обиженно бормоча себе под нос, прошел мимо них, не глядя на дорогу и оттого задевая каждого второго плечом.***
Реми шла на одном уровне с Фарланом, постоянно оглядываясь по сторонам. Он был в повседневной одежде и потому не так бросался в глаза жителям подземелья, но чистый, умытый, в меру упитанный военный в любой одёжке выделялся среди полумертвых прохожих. — Всё это время я был уверен, что Джейми у Пенкинс, — вдруг начал Фарлан, когда они прошли половину пути до обители женщины. Реми поняла, он дожидался прохода по более спокойному месту — в этой части района уже долгое время практически не было убийств. Их и раньше здесь было меньше всего. Нетрудно догадаться, что Фарлан сам когда-то жил здесь судя по тому, как хорошо он ориентировался среди однотипных каменных зданий (хотя Реми о нём рассказал по секрету Тоби, выцепляя из детских воспоминаний смутный образ брата друга), и Реми лишь оставалось удивляться тому, что даже спустя несколько лет на поверхности Фарлан помнил детали жизни здесь. Образы подземелья не выветрились из головы даже перед лицом иной смерти — титанами. Впрочем, Реми плохо представляла себе этих монстров и оттого не считала службу разведчиков труднее жизни в Подземном городе. — Она при каждой встрече рассказывала о нем истории, — Фарлан помедлил, поджимая губы. — Выходит, это всё ложь. Мой брат несколько лет находится непонятно где, а я… даже не знал об этом. — Я уверена, с ним всё хорошо, — Реми поддерживающе похлопала солдата по плечу и подарила ободряющую улыбку. Фарлан улыбнулся в ответ, хотя оба понимали, как натянуто это выглядело. Но ему не хотелось посвящать в свои проблемы незнакомого человека — Реми и так, он знал, было тяжело в подземелье. Не стоило расстраивать такую миловидную девушку ещё больше. — Не знаю, как объяснить, но чувствую. К тому же, Бог не вредит своим детям. Тем более таким маленьким, ещё не успевшим согрешить. — Бог? — он удивлённо вскинул брови и даже остановился. В первую их встречу Фарлан, как и Леви (хоть они не обсуждали это), подумал о неоднозначности работы новой воспитательницы, опираясь больше на её внешность. Реми действительно была манящей, да и вела себя вполне покладисто, вежливо, чтобы нравиться мужчинам. Упоминание Бога смутило Фарлана сильнее, чем он рассчитывал. Интересно получится, если Реми религиозна при своём-то роде деятельности. Хотя в подземелье выбирать не приходится. — Да, — Реми, в отличие от спутника, ничуть не смутилась и, поведя головой в сторону, продолжила идти. Фарлан последовал за ней. — Я молилась за твоего брата. Уверена, Бог поможет и ему, и нам. — Она скрестила руки перед собой, продолжая неспешно двигаться в нужном направлении. До дома Пенкинс оставались считанные минуты. На протяжении нескольких дней с момента встречи с разведчиками Реми не переставала взволнованно ожидать их визита, постоянно крутилась у дверей приюта, словно брошенная собака, нигде не находящая себе места. При появившемся шансе хотелось больше узнать о жизни на поверхности: сама Реми была там очень давно, а свежие новости доходили в Подземный город уже пролетев, словно опасный вирус, среди сплетников, цепляя на себя всё новые и новые сведения, чаще всего придуманные бездельниками и зеваками. Оттого Реми практически не верила россказням знакомых, но разведчики — другое дело. Им нет смысла врать. А значит, солдаты — долгожданный кладезь информации для Реми. Она даже подсуетилась и раздобыла печенье с чаем (на вкус он был отвратительным, но Реми чаи не любила и практически не покупала, потому и не знала, какими они должны быть), услышав от кого-то, что капитаны разведки любят такое. Вот и провели бы хорошо время вместе — за разговором. Но разведчики не почтили молодую воспитательницу своим присутствием. Реми приходилось лишь бороться с растущим в груди, словно гриб после дождя, разочарованием и в то же время волнением: могла бы сразу понять, что они — люди очень занятые. Но нет, потянуло на расспросы. — Фарлан, — он повернул голову в сторону спутницы, ожидая, что она что-то вспомнит про Пенкинс. Но Реми вдруг спросила: — Не хочешь потом выпить чаю? Я хотела узнать у тебя о жизни на поверхности. — Если это не займет много времени, — Фарлан обернулся к дому Пенкинс, стоявшему на небольшой возвышенности. Неудивительно, что Реми заговорила об этом — что-то подсказывало ему, что Джейми так просто не найти. Заметив свет керосиновой лампы в окне каменной постройки, он рванул вперёд, чувствуя клокочущий внутри гнев. Реми что-то залепетала, отставая, но Фарлан её не слышал. Весь хороший настрой стремительно сошел на «нет», как только он оказался перед дверью. Глубокий вдох — быть может, Джейми остался у самой Пенкинс? — Фарлан, не церемонясь, резко отворил дверь. И замер, машинально прикрыв нос ладонью и неприязненно сощурившись от проникшего внутрь резкого запаха. — Что за?… — пробормотал, отойдя на шаг. Реми, выглянув из-за спины солдата, также отшатнулась, широко распахнув в удивлении глаза. — Господи… — пробормотала, переставая дышать. Реми не была близка с Пенкинс несмотря на то, что они жили некоторое время вместе, но дикий ужас, исказивший шрамом страха её хорошенькое лицо, застыл недвижимо. Реми не находила слов, но, как бы не хотела, не могла оторвать взгляда от распластавшегося по каменному полу трупа, скорее всего пролежавшего взаперти несколько дней. Кровь, каловые массы и иные жидкости, покинувшие его, облепили тело с разных сторон, образовывая под ним отвратительную темноватую лужу. Вонь, покидавшая обитель старой женщины через открытую дверь, обволакивала Реми и Фарлана гадким плющом, болезненными шипами проникая в самую суть и заставляя запомнить труп убитой Пенкинс навсегда. Реми едва различала знакомую из-за скопившихся слёз, безвольным потоком скатывавшихся по бледным щекам. Затошнило. Она зажмурилась, скукожилась, лишая себя драгоценного кислорода, ощутила, как сдавило виски. Испуганно прижала руки к груди, ладонью нащупывая через рубашку деревянный крест. И молча, глотая слезы, следила за осторожными шагами Фарлана, пробиравшегося ближе к Пенкинс. — Надо вызвать Военную Полицию, — сообщил он через пару мгновений, опустившись рядом с трупом. Реми сглотнула, сильнее стискивая крест. Замычала что-то нечленораздельное, из последних сил стараясь не забыться от страха и отчаяния, заполнивших её нутро ровно в тот момент, когда увидела труп. Фарлан, заметив метания спутницы, что-то спросил, но она не услышала. Присела на корточки, в этот раз совсем не заботясь о сохранности чистоты юбки, и нервно забормотала молитву, пропуская через слово надрывный всхлип. Фарлан, поджав губы, обернулся на Пенкинс, но решив, что старуха в состоянии подождать разбирательства ещё немного, всё же решил помочь испуганной девушке. Подошёл ближе, молча накинул на её плечи куртку, будто Реми дрожала от холода, а не от смеси страха и отвращения. Перед тем, как спуститься вниз, в последний раз обернулся: широкий надрез горла, разодравший его практически надвое, покрылся мерзкой зеленоватой коркой и демонстрировал шейные позвонки жертвы. На теле то тут, то там виднелись и другие раны — скорее всего от бойни. Но больше Фарлана беспокоило другое: в груди Пенкинс зияла дыра без сердца, очевидно выдранного руками (сосуды распластались в месте раны, покрывшись уже засохшей кровью). У неё вырвали сердце. Какой монстр мог сотворить подобное?***
Таисия с тяжёлым вздохом скинула в яму ящик с ненужными деревяшками и отходами, смерила образовавшуюся за несколько дней кучу усталым взглядом, понимая, что скоро необходимо будет всё сжечь, и поплелась обратно. — Дожили, старший не может даже мусор убрать… — бормотала она, накапливая внутреннее недовольство. Брат приехал несколько часов назад, но Тая, не знавшая о его визите заранее, ушла на рынок. Благо Джейми был дома, иначе Уильяму пришлось бы ждать младшую сестру во дворе. Несмотря на радость из-за его приезда, Тая не спешила откладывать дела, а потому оставила Уильяма в гордом одиночестве на кухне. — Если хочешь, чтобы я нормально тебя встретила — сначала предупреди! — сказала перед тем, как вернуться к делам, щёлкнув брата по носу. Вообще-то Тая ожидала, что он выйдет помогать (всё же в этом доме он останавливался так же часто, как и в столице), но Уильям предпочел остаться внутри. Ладно. Мы и сами с усами. Проходя мимо недостроенной конюшни, которую Тая уже который день собиралась закончить, она быстро вытянула из колодца ведро воды и умылась. Прохладная жидкость, даря в жаркий осенний день необходимую свежесть, окатила лицо, стремительно впитываясь в кожу. Тая правда была рада Уильяму, но незапланированные встречи были вне списка вещей, которые могли бы поднять настроение. А ещё надо было доделать несколько заказов — в общем, много времени на брата заваленная делами мастерица выделить не могла. Зайдя на кухню, она потеряла дар речи. И замерла, так и оставшись в дверном проёме. Уильям демонстративно поставил изобретенную лампу на стол, чтобы сестра могла лучше её разглядеть, и улыбнулся её реакции. Мнение Таи было для него важным в отношении своих научных достижений. Но, наблюдая за искренним восхищением, искрящимся в её карих глазах, он с облегчением понял, что лампа действительно хорошая. Ведь, несмотря на удивление, Тая смотрела на устройство как мастер. — Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросил он, шире улыбаясь. Тая медленно помотала головой, подбирая слова. — Это… невероятно. — Уильям работал над созданием газового освещения уже который год, но до недавнего момента практически ничего не добился: он разработал модель устройства, компоненты, но найти необходимые детали не представлялось возможным. Тогда ему помог друг, живущий на территории Сины, у которого Уильям и гостил. Там же он приобрёл все детали. И теперь с гордостью демонстрировал новый источник света. — Как ты это сделал? — Тая до сих пор не могла оторвать взгляда от изобретения. По внешнему устройству то во многом напоминало керосиновые лампы, которыми в стенах пользовались все жители наравне с факелами. Но устройство было иным, как и сам способ получения света из газа. — Лампа оснащена специальным светящимся элементом — каталитической сеточкой. Она в процессе работы нагревается и под воздействием температуры начинает ярко светиться. Нагревание происходит за счет реакции газа на поверхности. — Уильям наконец поймал взгляд сестры, внутренне сгорая от приятного волнения и гордости за результат. Он всегда старался служить примером для замкнутой Таи, ни с кем не общавшейся из ровесников. И потому был рад, что ей настолько понравилась лампа. Он действительно много работал над газовым освещением. — Но это потом, вечером я тебе всё расскажу. Скоро за мной должны прийти друзья. — Она неоднозначно отвела взгляд, хмыкнув. Конечно, ему бы встретиться с товарищами, но Тае хотелось бы услышать о лампе уже сейчас. Правда, следом она вспомнила о собственных делах. Закивала, похлопав брата по плечу. — Да, иди, иди. Проводив Уильяма, Тая быстро взглянула на часы — сегодня был выходной, и она отпустила Джейми погулять. Здорово, что после жизни в подземелье он смог адаптироваться и завести знакомства. Да и ребята хорошие. Заколов короткие волосы, она закатала рукава растрепанной, облезлой кофты. Совсем изношенной, но одежда тем не менее была слишком удобной для работы, чтобы выбросить. Хоть и оставалась велика для небольшой по комплекции Таи (кофта раньше принадлежала её деду). Уже вечером, дожидаясь возвращения парней, Тая вновь будет неуверенно перебирать собранные железки, пытаясь воплотить в жизнь собственную идею. И вновь расстраиваться, осознавая, как сильно отстаёт в изобретательстве от брата.***
Леви задумчиво сверлил острым взглядом окно повозки, не обращая внимания на сменяющиеся за стеклом пейзажи. Эрвин направлялся в Орвуд на встречу с одним господином, который возможно согласится на финансирование Разведкорпуса, и по обычаю взял с собой капитана. Задумка была до банального проста: командор собирался нанять одного из знакомых инженеров для обучения новобранцев за деньги этого человека. А потом, быть может, мастер изъявит желание работать в его фирме. Неточностей было слишком уж много, но во-первых, Леви был уверен, что Эрвин рассказал далеко не всё, а во-вторых, действовать с рисками всегда было в репертуаре Смита. Леви волновало другое: вернувшись в корпус, он не застал друга, а потом сразу уехал — теперь у Леви было достаточно времени, чтобы решить, как распорядиться информацией. Он однозначно должен был рассказать Фарлану, что нашёл Джейми, но что дальше? Оставить ребенка с Шарп. И никак иначе. Как бы Фарлан не был привязан к брату, воспитать мальчика в корпусе практически нереально. А Таисия всерьёз, насколько понял Леви из слов Моблита, занялась обучением Джейми. Она о нём заботится, кормит. Что ещё нужно ребёнку в этом возрасте? Теперь оставалось донести эти мысли до Фарлана — первым порывом друга наверняка станет желание вернуть брата к себе. Леви всё же рассчитывал на его здравомыслие — несмотря ни на что Фарлан был одним из самых адекватных людей его окружения. Он должен суметь оценить риски и прийти к разумному решению. Леви был уверен, что для Фарлана важнее обеспечить достойное будущее Джейми, чем держать младшего под боком. — Тебя что-то беспокоит, Леви? — Капитан перевел взгляд на Эрвина, внимательно следившего за подчинённым. Беспокоит? Не то чтобы. — Нет. — Личные проблемы Фарлана — не то, что Леви должен рассказывать. Даже Эрвину. — Лучше думай о предстоящем договоре. Надеюсь, ты знаешь, что нужно говорить. — Конечно, — улыбнулся Эрвин, откидываясь на стенку повозки и возвращая себе прежнюю безмятежность. — Я уверен в предстоящей встрече.***
Тая монотонно чертила схему устройства, с каждым мгновением всё больше мрачнея. Она занималась этим уже который год, но положительных результатов так и не достигла — оставалось только продолжать разрабатывать механизм. Но как? На ум ничего нового не приходило, а все книги, что она использовала для того или иного компонента устройства, упорно молчали, не желая выдавать исключительную тайну. Она откинула карандаш в сторону, обессиленно упала на стол, распластавшись на деревянной поверхности подобно луже. Как же достало. Тая с детства привыкла к работе в мастерской, всегда предпочитая механизмы и чертежи живому общению. Несмотря на масштаб Клоуры, на ближайших улицах не жили дети её возраста, а со всеми, кто был старше, Тая чувствовала себя некомфортно. Уильям всегда пытался привлечь её к совместным играм, иногда силой выгоняя сестру к собственным ровесникам. Но остальным было с ней неинтересно. А Тае — с ними. Поэтому, когда Уильям потерял всякую надежду приобщить младшую к группе своих товарищей, она полностью углубилась в изучение дела, которым на тот момент зарабатывал дедушка Курт. Родители позволили остаться детям вместе с ним, и потому они вдвоём помогали деду в мастерской и заодно учились. Уильям в итоге избрал иной путь, отказавшись от прав на наследование мастерской и возможности стать достойным кузнецом, — он поступил в кадетское училище. Тая едва ли могла понять его порыв (она и сейчас не объяснит, что двигало братом), но всегда признавала, что именно благодаря этому они занимались сейчас тем, чем занимаются. В кадетском училище будущих солдат обучали полётам с помощью УПМ — специального устройства, позволяющего с помощью потоков газа и тросов преодолевать расстояние в воздухе. Ещё будучи кадетом Уильям начал исследовать не только принцип работы устройства, но и сам газ. А теперь, спустя семнадцать лет, изобрёл газовое освещение и выпустил книгу о свойствах газа. Таисия особыми достижениями в сфере науки похвастаться не могла — она, как и брат, изучила УПМ (и благодаря связям Уильяма добилась разрешения на экзамен для получения специальной лицензии), но ещё не реализовалась. Газ её интересовал в ином ключе: мысль о том, что с его помощью можно не только летать, но и готовить, пришла в голову ещё юной Шарп внезапно, но закрепилась так прочно, что даже сейчас её вряд ли можно было отговорить от следования своей идее. Однако проблема состояла в другом: не всё, что хаотичным скопом задумок хранилось в сознании, возможно было воплотить в жизнь. Задумавшись, Тая вздрогнула от неожиданности, когда на плечи легли знакомые мозолистые ладони. — А ты всё так же работаешь с газовой печью, — заметил Уильям, мельком рассматривая её чертежи. — Что не получается? — Всё, — невесело кинула Тая, поднимаясь на ноги. Потянулась, пропуская заразительный зевок, и вновь подвинула листы ближе. — По моим представлениям эта печь будет эффективнее, чем обычная. На конфорку подведётся газ из баллонов, — она покосилась на брата, — я надеюсь, что кто-то из твоих друзей посодействует в их приобретении, — и ткнула пальцем в схему. — После открытия запорного клапана топливо поступит к механизму. В нём и заключается весь смысл: конструкция должна будет включать в себя систему смешивания, где газ, соприкасаясь с воздухом, меняет свои свойства. Потом эта смесь отведётся к рассекателю, где равномерно расположится по периметру. С помощью спички состав воспламенится. — Звучит здорово, — пожал плечами Уильям, не улавливая суть проблемы. — Да, но я не могу придумать конструкцию с системой смешивания. Просто не представляю, что для неё нужно. — Ты искала ответы в книгах? — Только в тех, что сейчас у меня, — она кивнула на стопку в углу. — Я скоро поеду на стройку к отцу, возможно, найду у них что-нибудь, — Тая тяжело вздохнула, в последний раз разочарованно окинув взглядом чертежи, и вместе с братом вышла из комнаты. На кухне уже вовсю хозяйничал Джейми, нарезая помидоры в салат.***
Тоби молча следовал за Реми, прячась за любыми попадавшимися на пути домами. Днём её, расстроенную и заплаканную, привёл в приют Фарлан и сидел с Реми всё время, пока она не успокоилась. Для Тоби её слезы стали полнейшей неожиданностью — Реми всегда, сколько он себя помнил, была эмоциональной, но плакала очень редко. Чаще всего, когда в приюте умирал очередной ребёнок от голода или болезни, но детей, ночевавших там, было не так много, чтобы Реми постоянно расстраивалась. В этот раз, как услышал Тоби, стоя под дверью её каморки, Реми тоже увидела труп. Умерла тётка Пенкинс. Тоби известие о ненавистной старухе, отбиравшей корки зачерствевшего хлеба и собранные монетки, нисколько не огорчило. «Заслужила», — подумал он и сразу же сник, замечая из-за приоткрытой двери расстроенную Реми. Её лицо сильно покраснело, сливаясь с волосами, рваные хрипы заполняли помещение, никак не позволяя обрести тишину, а разведчик, устроившийся на кровати рядом, что-то монотонно шептал ей на ухо, приобнимая за плечи. Тогда Тоби внезапно показалось, что он видит что-то опасное и даже запретное, хотя едва знакомые люди, просто пытавшиеся прийти в чувства после пережитого шока, ничего лишнего себе не позволяли. Вскоре Фарлан ушёл, напоследок уверив Реми, а заодно и Тоби (настолько серьёзно он это сказал), что передаст дело Военной Полиции и посодействует, если понадобится, в расследовании. Зачем Реми сейчас шла в сторону дома Пенкинс, Тоби не знал, но подозревал, что воспитательница хочет помолиться за дряхлую старуху. Это было ожидаемо от Реми. Сам же мальчик хотел удостовериться в её безопасности и проконтролировать. Всё-таки Реми и сама во многом ему помогала, не стоит бросать её в сложный период. Когда Реми поднялась по ступенькам к дому, испуганно комкая ткань испачкавшейся юбки, Тоби спрятался под одним из боковых окон и, цепляясь за подоконник и подрагивая от напряжения, вытянулся на носочках (конструкция из полусгнивших ящиков, которые он нашёл второпях, была настолько ненадёжной, что Тоби не стал бы без причины даже опираться на неё). — Мисс, вы не можете здесь находиться, — сказал незнакомый солдат, преграждая Реми дорогу. Она пару мгновений жевала губу, неуверенно глядя то на него, то на пол, где несколько часов назад лежала Пенкинс, но потом, наконец собравшись, расправила плечи: — Миссис Пенкинс была моим другом, я бы хотела знать, что с ней случилось. — Это может кто-то подтвердить? — Наверное… — она забегала глазами по лицу полицейского, и он, устало вздохнув, поднял какие-то бумаги на уровень её глаз. Солдат и сам явно не хотел заниматься делом убийства какой-то женщины из подземелья, лениво растягивая слова, но, возможно, решил, что от Реми будет толк. — Мы с ней вместе работали в детском приюте. — Как вас зовут? — Реми́ Каде́ль. — Мисс Кадель, — он взглянул на неё исподлобья, подойдя на пару шагов ближе. Общаться с миловидной девушкой было куда приятнее, чем увозить на экспертизу разлагавшееся тело. — Не вы ли нашли её труп вместе с разведчиком? — Да, это я. — Тогда для вас не будет секретом, что её убили, перерезав горло. До получения смертельной раны Пенкинс, предположительно, оказывала сопротивление — тому свидетельствуют множественные гематомы и неглубокие ножевые ранения по всему телу. И уже после, мы предполагаем, ей вырвали сердце. — Кому могло понадобиться такое? — руки Реми задрожали, и она поспешила прижать их к груди, сцепляя друг с другом. — Кому-то из бандитов. Или заказчик — какой-нибудь фанатик, собирающий сердца пожилых женщин, — полицейский хохотнул, но, ловя на себе полный удивления и негодования взгляд Реми, быстро принял прежний серьёзный вид. Неловко кашлянул. — Из её вещей ничего не украли: ни деньги, ни одежду. Но в другой комнате мы нашли ещё один труп маленького ребёнка двух лет, он умер от голода. У Пенкинс были дети? — Она об этом не упоминала. — Тогда вы можете пройти, — он указал в сторону одной из дверей. — В ту комнату. Там нет следов погрома, а всё, что было нужно, мы обыскали. Если хотите, можете забрать её вещи — этот дом уйдет в собственность государства, так что в противном случае всё ненужное сожгут. Реми осторожно зашла внутрь указанного помещения, стараясь не издать под собой даже скрипа половицы. Было так больно осознавать, что она находится в комнате женщины, совсем недавно весело болтавшей с ней о пустяках. Пенкинс не была святой, но к Реми всегда хорошо относилась. И даже дала недавно внушительную сумму денег, благодаря чему молодая воспитательница практически накопила на выход на поверхность. Реми неуверенно провела рукой по деревянным сундукам с одеждой, с каждой секундой сильнее расстраиваясь из-за смерти Пенкинс — одной из немногих в Подземном городе, кто был к ней добр. Сердце предательски щемило, заставляя Реми вспоминать те редкие моменты их бессмысленных бесед, наставления женщины. Когда она заметила у противоположной стены измазанную в крови и прочих человеческих отходах часть пола, поняла, где нашли второй труп. По щеке скатилась слеза, стремительно пробегая по подбородку и теряясь в копне рыжих волос, покоившихся на плече. Бедный ребёнок. Неужели её? Пенкинс не упоминала в разговорах детей, но Реми знала, что она была разведена. Быть может, как-то они с бывшим мужем снова встретились? Впрочем, теперь неважно. Реми уже собралась найти что-то, что можно было бы оставить себе в память о старшей воспитательнице, как взгляд зацепился за лежащие на тумбе браслеты. Она резко отшатнулась, падая назад и отправляя за собой на пол стул, за который зацепилась. На создавшийся шум вскоре прибежал полицейский. — Мисс Кадель, всё в порядке? — Эти браслеты… — она указала дрожащей рукой на украшения. — Они… они были здесь? — Да. Я так понял, Пенкинс была религиозным человеком? Правда, это не похоже на реликвии нашей общепринятой веры. — Это… — Реми испуганно сглотнула. — Мои браслеты. Она их одалживала. — Так они?.. — Они не относятся к религии, — она быстро вскочила на ноги, хватая их с кровати, будто полицейский мог забрать браслеты себе. — А иероглифы на них — бессмысленные символы. Не более. Реми пулей вылетела из жилища старухи, оставляя полицейского в недоумении. Возможно, она ещё вернётся за другими вещами. Но сейчас самым важным для Реми было не дать никому увидеть браслеты (и не дай Бог, заинтересоваться ими!). Спрятать как можно дальше. Быстрее. Ни одна душа не должна знать о них. Тем более о символах, выгравированных на внешней стороне украшений. Тоби, не ожидавший такой реакции на что бы то ни было от Реми, пошатнулся на ящиках и немедленно схватился за створку окна, предотвращая падение. Но и она подвела — полусгнившая, под тяжестью мальчишки она не продержалась и полминуты, ломаясь и отлетая на землю вместе с Тоби. Он едва успел сгруппироваться и смягчить падение — уже лёжа на пыльной земле, понял, что повредил ногу. Уж очень сильно и резко заболела. И с ужасом увидел над собой полицейского — тот приближался к маленькому нарушителю, заставляя его сжаться от страха и потянуться рукой к ножу, всегда ожидавшему своего часа на поясе.***
Фарлан внимательно осмотрел двор дома, о котором ему рассказал Леви, замечая неподалёку собаку, начавшую лаять на незнакомца сразу, как он подошёл к калитке. Понадеявшись на цепь, которой животное было привязано, Фарлан двинулся в мастерскую. За столиком практически у самого входа Шарп (он сразу узнал инженера по описанию) что-то сосредоточенно чертила на огромном листе бумаги. Фарлан кашлянул, привлекая внимание и чувствуя, как сердце, давно пустившееся от волнения в бешеный пляс, готово выпрыгнуть из груди. — Вы хотите сделать заказ? — уточнила Тая, поджимая губы. После недавнего отказа в помощи она не ожидала увидеть на пороге мастерской разведчика. Но тот лишь молча разглядывал помещение и будто что-то искал, не удостаивая её ответом. — Вам придется подождать и забрать заказ позже, у меня расписано всё время на две недели вперёд. — Это не по рабочему вопросу, — сказал Фарлан, наконец переводя на девушку взволнованный взгляд. Она, улавливая странное настроение посетителя, смутилась. Не к добру это. — Я хотел бы увидеться со своим братом. — С братом? — Таисия вскинула тёмные брови, поражаясь причине прихода солдата. — Вы не ошиблись адресом? — Мне сказали, что он живёт здесь, — Фарлан сделал шаг вперёд, заслышав чей-то топот этажом выше. — Джейми Чёрч — мой младший брат.