Я ухо приложил к земле…
Ты роешься, подземный крот.
А. А. Блок
Тоби быстро перебирал содержимое комода в комнате, выделенной Риком, пытаясь найти что-то полезное. Ночью, дождавшись, когда полицейский уснул, он перерыл всю кухню и нашёл несколько ножей, тонких и невероятно острых, предназначенных явно не для кухонной деятельности. Там же лежал револьвер. В гостиной среди книг теперь пустовала заначка, предназначенная для внушительного мешочка золотых. Когда Тоби впервые увидел монеты, в груди что-то приятно ухнуло, растопилось и разлилось по телу тёплыми мыслями о долгожданном возвращении к Реми и возможности навсегда покинуть подземелье. Он не умел считать, потому и не знал, какую сумму украл у полицейского, но по тяжести мешочка был уверен, что на эти деньги можно какое-то время жить на поверхности. В своей комнате Тоби ничего не нашёл. Только какую-то потрепанную сумку, в которую наспех сложил все находки и несколько вещей, приобретенных Риком для него. Теперь дело оставалось за малым: надо всего лишь добраться до приюта. О том, как проскользнуть мимо охраны на лестничной арке, собирающей налог за пользование грязными каменными ступенями — единственным проходом между двумя мирами, он думал в последнюю очередь — когда увидит, как обстоит дело, разберётся на месте. Знакомые всегда говорили, что у арок стоят настоящие идиоты, которые помимо банального счёта и размахивания кулаками ничего не умеют. Значит, у Тоби есть преимущество — оружие. Он, пару секунд прислушиваясь к обстановке в доме, с горящими интересом глазами достал револьвер. Знал только, что им можно кого-то убить, но как именно пользоваться — не понимал. В Подземном городе такие были лишь у взрослых бандитов, Тоби воровал в основном с помощью собственной силы, ловкости и умения быстро убегать с места преступления. На спусковой крючок он не стал нажимать, примерно представляя, что именно так выстрелит. Зато барабан, закусывая губу от восхищения настоящим, тяжёлым оружием, всё же покрутил. Револьвер щёлкнул, плечи дернулись от неожиданности. Открылась входная дверь. — Не помню, чтобы разрешал тебе брать его, — мрачно заметил Рик, оглядывая Тоби. Тот, широко распахнув в страхе глаза, подался вперёд, выставляя перед собой руку с револьвером. — Я же говорил, что убью тебя, — голос на удивление не дрогнул, позволяя Тоби почувствовать себя увереннее. Рик не выглядел тем человеком, что мог бы навредить ребёнку. Слишком заботливый, вежливый. Противный. Даже Реми не приставала к Тоби со своими нравоучениями так, как он. Убивать полицейского вовсе не хотелось, хоть Тоби и был убеждён, что мягкий характер Рика — исключение, и большинство его коллег такие же мерзкие свиньи, как те, что изредка патрулируют Подземный город или пытаются схватить очередных нарушителей закона. — Либо отойди от двери, либо… — он недоговорил, многозначительно кивнув на револьвер. Рик смотрел на Тоби с минуту с таким сожалением и разочарованием в глазах, будто это — возможно, думал он — заставит мальчика раскаяться и пойти завтракать. Тоби усмехнулся. Нет, он так не сделает. Сначала нужно забрать Реми и подумать, как им жить дальше. А этот простак пусть дальше спасает беззащитных детей. Рик сделал шаг вперёд. Тоби, моментально среагировав, с силой толкнул дверь ногой, вызывая у полицейского болезненный вскрик из-за соприкосновения деревянной поверхности с лицом (нос пострадал значительнее всего). Пока Рик не оклемался, Тоби быстро сообразил, что делать дальше. Удар в ногу, локтем по поврежденной, до сих пор забинтованной руке и снова в нос. Затем в ход пошёл стул, но не разлетелся на мелкие кусочки, как представлял Тоби (когда-то он стал свидетелем потасовки в баре подземелья и теперь ожидал, что увиденный трюк сработает). Не получилось. Однако и такого, ограниченного лишь силой небольшого размаха удара хватило, чтобы Рик с болезненным стоном упал на пол. Почему полицейский не пытался повторно противостоять мальчику, которого недавно покалечил — Тоби поймёт нескоро. Ему, ребёнку, выросшему в жестокости подземелья среде бандитов и куртизанок, ещё долго не будет понятно такое простое понятие «совесть». Сейчас в голове у него не было и капли сострадания к незнакомцу. Ничто не скребло по запятнанной чужой кровью душе кошачьими когтями. Тоби, не обернувшись на потерявшего сознание Рика, быстро схватил приготовленную сумку и рванул из дома.***
Леви ехал позади Фарлана по узкому из-за десятка маленьких продуктовых лавок переулку, монотонно покачиваясь на лошади. Подъезжали к дому полицейского, которому Фарлан должен дать показания (ранее они связались через переписку, и лейтенант попросил приехать к нему лично). Леви такого жеста не оценил. Как бы не было удобно работать полицейскому в собственном доме, есть определенные нормы, и лейтенант, как и все, должен их соблюдать. Леви перевёл взгляд на растрепанную макушку Фарлана. Другу не было особого дела до места встречи с полицейским (но дом находился дальше штаба Полиции), лишь бы быстрее разобраться с делами и вновь отправиться к той девушке из Подземного города. Леви потеря времени раздражала — он-то в город поехал, чтобы помочь Фарлану в подземелье, а не таскаться по территории Сины. Вскоре показалось небольшое каменное строение, и по тому, как Фарлан встрепенулся, вдруг начиная разминать затекшие от долгой дороги плечи, Леви понял, что они вот-вот прибудут. Зайдя в дом лейтенанта — входная дверь была не заперта, что вызвало у Леви ещё большее негодование (разве можно иметь дело с человеком, не заботящемся о сохранности собственного жилья?), — разведчики осторожно прошли по коридору, удивляясь неожиданной для жилого дома тишине. Спустя пару мгновений разглядели едва высовывающиеся из-за двери ноги. — Какого чёрта? — прошипел Фарлан, не с первого раза открыв настежь дверь, подпираемую с другой стороны недвижимым телом. Леви молча проверил дыхание полицейского. Живой. Но расквашенный, опухший, едва различаемый нос и окровавленная голова свидетельствовали о нападении. — Что с ним произошло? — в пустоту спросил Фарлан. Он осматривал помещение на наличие ответов, сохраняя необходимое в подобных ситуациях хладнокровие. В углу за дверью лежал поваленный стул с отломанной ножкой. Леви пошарил по комнате взглядом, заметил деревянный обломок недалеко от полицейского и поднял мрачный взгляд на друга. — Покушение. Ударили по голове… — и сам нахмурился. Зачем такие сложности? Деревяшка небольшая, в руке при борьбе её держать неудобно. Значит, она просто отлетела, когда на лейтенанта напали со стулом. — Нет, стулом его добили. — Разберёмся сами? — Вызовем Военную Полицию, — хмыкнул Леви, поднимаясь на ноги. — Проблемы в Стенах Сины — их дело. Дашь показания в другой раз. — Он видел, как Фарлану не нравилась эта идея. Другой раз — значило, что ему необходимо будет проделать путь до Сины снова. Чтобы не потерять времени напрасно, разведчикам оставалось надеяться, что полицейский придёт в себя до их возвращения. Фарлан цокнул, собираясь перетащить бессознательное тело на кровать. Леви взял солдата за ноги, одновременно сетуя на структуру расследования дел Полиции. Было бы убийство какого-нибудь предпринимателя, а то — жительницы подземелья, которой и так, очевидно, скоро должно было прийти время отправляться на тот свет. За дело вряд ли возьмётся кто-то, кроме этого полицейского, а значит, и показания кому-то ещё дать нельзя. Фарлан, закончив, направился к выходу. Леви наблюдал из окна за тем, как друг, напряжённым взглядом исследуя окрестности, резво забрался на лошадь и двинулся в сторону штаба Полиции.***
Как только Тоби выбежал на улицу и предусмотрительно ушёл на небольшое расстояние от дома (вдруг Рик очнётся раньше ожидаемого и погонится за ним), сердце внезапно упало в пятки. Едва успев отскочить в сторону, Тоби увидел промчавшуюся перед носом телегу. Ещё немного, и его тушка покойно лежала бы на дороге, распластанная в луже из собственной крови, грязи и роя мух, что всегда заинтересовываются свежим трупом раньше прохожих. Тоби такая картина была знакома. Он сглотнул, дёрнул головой, смахивая наваждение, и пошёл дальше, теперь пристальнее наблюдая за движением вокруг. Но на саму дорогу ещё какое-то время не оглядывался. На поверхности всё было иначе. Тоби не знал, куда деть взгляд: дневное солнце болезненно слепило глаза, заставляя щуриться, скукоживаться и постоянно напрягать лоб. И то, едва помогало. Лучи отражались от окон, дверей и даже ткани одежды горожан, — будто всё на этой проклятой улице норовило лишить Тоби зрения. Люди, словно не вписывающиеся в сроки постройки муравейника насекомые, сновали из одного места в другое, совсем не заглядывая под ноги и разговаривая друг с другом настолько громко, что у Тоби вот-вот должна была взорваться голова. Для него, жителя подземелья, городская суета была в новинку, но сейчас, вопреки сладким ожиданиям жизни на поверхности, лишь толкала и без того паршивое настроение на дно, смешиваясь там со страхом и неизвестностью. Тоби не знал, куда идти. У кого спросить — тоже. Он покрутил головой в поисках человека, который мог бы помочь, но здешние жители доверия не вызывали. В одеждах в несколько слоев с кучей оборок, рюш и кружев, расфуфыренные женщины ходили от одного магазинчика к другому с небольшими корзинками, щебеча обо всём, что до этого уместилось в их маленьком мозгу. Мужчины не отставали — в разглаженных, дорогих даже на незнающий взгляд Тоби сюртуках, они помогали девушкам выйти из карет и провожали куда-то, кое-где курили сигары, собравшись в группки по несколько человек. Здесь пахло богатой, беззаботной жизнью, понял Тоби и с сожалением подумал о Реми и собственном доме. Была бы она сейчас здесь… Среди жестоких богачей (палачей?) в одиночку тяжело. Страшно. И этот страх до того прочно поселился в голове Тоби, заставляя его руки нервно трястись и потеть, что любая возникшая в голове мысль о краже какого-нибудь расшитого кошелька со звенящими в нём монетами растворялась прежде, чем успевала найти отклик. — Эй, малец! — Тоби вздрогнул и уже собирался рвануть в любое попавшееся первым укрытие, но чья-то крепкая рука резво схватила его за воротник. — Парень, не стой на дороге. — Всё та же рука, на удивление сильная для старого голоса, сопровождающего её движение, подтянула Тоби наверх и усадила на телегу. Рядом пробежала лошадь — как только он не услышал стук копыт? Тоби закашлялся от поднявшейся на дороге пыли, но горло никак не желало прочищаться. Человек, спасший его от лошади, протянул флягу с водой. Жадно поглощая остатки прохладной жидкости — то ли вода на поверхности так отличалась вкусом, то ли Тоби настолько хотелось пить, — он наконец обратил внимание на своего спасителя и телегу, в которой оказался. Седой старик, чьи густые белесые брови едва позволяли что-то увидеть, глядел на мальчика в ответ, правда, не так долго. Что-то пробубнив себе под нос, он шлёпнул лошадь поводьями, и телега, тяжело заскрипев, тронулась. — Куда? — уточнил Тоби, нервно хмуря брови. Он не знал, что за человек сидит сбоку от него, но от старика не веяло и каплей опасности, посему Тоби, оценив свои силы, решил пока воспользоваться услугой. Хотя удивительная сила деда не давала ему полностью успокоиться. — Ты не местный, — подвёл старик, ещё раз пробежавшись по ребёнку придирчивым взглядом. Он поудобнее уселся на краю телеги, откидываясь на остатки сена, и совершенно не спешил продолжить разговор. Тоби его медлительность очень скоро стала раздражать. Только он собирался прикрикнуть на деда, тот ловко перебил: — Беспризорник. — Да ты… — Есть где заночевать? — Какое твоё дело? — Никакого, — согласился старик. — Я мог тебя вообще не трогать, и пусть бы сейчас на площади лежало тело маленького паршивца, — он невесело покачал головой. — Так что, куда тебя отвезти? — К подземной арке бывшего графа Лобова. — Спятил? — теперь дед, кажется, веселился. Тоби стушевался, откинулся на сено, вторя его движениям, но сразу же отпрянул от сухой травы, чуть не свалившись с телеги. В подземелье сено тоже имелось — им набивали постельное белье или вовсе заменяли кровать, — но там оно было значительно мягче. От сырости. Сейчас же, под солнцем, сено стало на удивление острым, тонкими травинками впивающимся в спину. — Если ты оттуда, то благодари Святую Сину за возможность остаться на поверхности. — Не нужна мне её помощь, — Тоби примял руками сено, но сел к нему боком. — Там мой дом, моя родня. Без них над землёй мне не место. — Он видел, что старик с этим не согласен. Но говорить против ничего не стал. — Давай сначала доберёмся до меня, — предложил дед. — Есть там рядом один малец, тоже когда-то жил в подземелье. И девочка, которая его забрала. Сам я тебя через эту арку провести не смогу, а вот она… — Тоби принялся задумчиво жевать нижнюю губу, рассматривая худого, жилистого старика. Так решались практически все проблемы, ведь эта девочка, значит, и вновь отвести их с Реми наверх сможет? — А как его зовут? — Паренька того? — дед повернул голову к Тоби, перед этим хлестнув лошадь по бокам. — Джейми. А девочку — Таисия. Хорошие они, — закивал уже сам себе. — Молодцы ребята.***
Фарлан небрежным, размашистым почерком торопливо записывал показания, одновременно с этим вслушиваясь в разговор Леви, лейтенанта Кабертона и двух полицейских, что недавно прибыли на вызов. Леви мельком взглянул на записи друга и сощурил глаза, пытаясь разобрать некоторые слова. Но вскоре бросил эту затею, тяжело вздыхая и оглядываясь на полицейских. Проводимое разбирательство оказалось на редкость скучным. — То есть тот мальчик сбежал? — уточнял один из солдат. — Да, у нас с ним… возник конфликт, и Тоби попытался решить его таким образом, — Рик прижимал уцелевшей рукой прохладную марлю к носу, хрипло выговаривая слова. Леви он нравился всё меньше и меньше. Безалаберный. Взять мальчишку из подземелья, пытаться чему-то научить и потом удивляться, когда он вдруг решил украсть всё, что найдётся, и сбежать, — невероятно глупо. Конечно, сама мысль спасти его от жестокой жизни трущоб была неплоха, но из взрослого парня уже не вытравить убийцу и бандита, кого взращивали в нём те условия обитания, если он сам не захочет. Судя по ситуации, в которой оказался лейтенант, Тоби не захотел. — Он наверняка не справится с жизнью на поверхности в одиночку, — рука Фарлана на мгновение застыла, занесённая над листом бумаги. Леви, умело скрывая неприязнь, покосился на молодого полицейского. — Не думаю, что из этого стоит разводить суету. Погуляет и вернётся. — Вряд ли вернётся, — заметил Рик. Повязка уже полностью пропиталась кровью, и он с трудом, поддерживаемый солдатами, побрёл в соседнюю комнату, чтобы сменить её. Полицейский пожал плечами, явно демонстрируя свою позицию по этому поводу. Он не хотел заниматься поисками Тоби — это было ясно как день. Леви не представлял, насколько много дел у Полиции, и всё сильнее раздражался, глядя на откровенную леность служащего. Не для этого ли нужна Военная Полиция — чтобы следить за порядком в городах? Тоби, вопреки их ожиданиям, (и Леви это понимал), представлял для горожан опасность. Житель подземелья, впервые выбравшийся на поверхность. Ещё и с оружием. Вряд ли Тоби станет убивать всех направо и налево — Леви помнил этого мальчика и сомневался, что злости в нём столько, чтобы за несправедливое отношение к жителям Подземного города убивать каждого встречного. Но дел он, безусловно, натворит. И раз Реми его воспитательница, а Фарлан в последнее время постоянно с ней носится… несложно догадаться, кому придется разгребать проблемы. — Нам необходимо найти его, — Фарлан опередил вывод Леви, мрачно глядя на друга. Показания уже несколько минут покоились ровной стопкой на краю стола. — Сначала расспросим прохожих, — видел ли кто его? — потом… — он задумчиво поглядел в окно. — Думаю, стоит предупредить Реми, что Тоби может вернуться в подземелье. Этот парень вряд ли оставит её там, — объяснил Фарлан. — Иначе я не знаю, где его искать.***
— Значит, Тоби пропал и там, — Реми устало опустила голову на прохладную поверхность стола, умещая руки на шее. В последние дни её лихорадило, к вечеру поднималась температура, а кровь из носа стала обычным делом. Отдаленно она понимала: причиной плохому самочувствию служат практически полное отсутствие еды, холод, сырость и наверняка подцепленная где-то зараза. После смерти Эмма Ева тоже слегла, безвылазно находясь в приюте. Это не могло не огорчать. Потерять ещё и её значило для Реми собственную бесполезность. Какой смысл от воспитательницы, если дети мрут как мухи? С пропажей Тоби дела не улучшились, даже учитывая уменьшение числа голодных ртов. Тоби, наоборот, всегда сильно помогал Реми и поиском каких-то хлебных крох, и горсткой монет, да и… С ним Реми просто было легче. Так бывает. Она прямо никому не признавалась в этом, но не стеснялась выделять одного ребёнка среди остальных. Того, к кому больше всего привязана, того, кого больше всего любила. Сам Тоби всегда тянулся к ней, нуждался больше других, из-за чего у Реми, наверное, и сложилось такое отношение. А теперь его нет. Возможно, уже — в живых. От осознания, что она ничего не может сделать для поиска маленького друга, у Реми разрывалось сердце. Спина покрылась холодным потом, и воспитательница едва смогла оторваться от стола, чувствуя, как её снова начинает вести в сторону. — Что же делать… — Успокойся, Реми, — Фарлан аккуратно набросил на неё свой плащ, видимо заметив, как по виску скатилось несколько капель пота. Посмотрел в глаза с таким тёплом и беспокойством, что Реми на мгновение смутилась, отводя взгляд в сторону. На бледных веснушчатых щеках проступили розоватые пятна. — Мы с Леви найдем его рано или поздно. Тоби славный малый, он не пропадёт. К тому же, — он помедлил, неумышленно интригуя Реми продолжением своих слов. И будто решив в голове сложную задачу, посерьёзнел и на выдохе произнёс: — Может, ты согласишься жить на поверхности? У Реми были в жизни ситуации, к которым применимо выражение «земля ушла из-под ног». Сейчас же обрушившееся огромной снежной лавиной предложение с ног её буквально сбило — Реми потеряла равновесие и немедленно бы упала, не подоспей Фарлан вовремя. Он осторожно усадил её на пол, суматошно постелив на холодный камень слетевший с Реми плащ. Быстро нашёл воду. Но Реми едва ли хотела пить — сидя на плаще, она продолжала думать о проблемах, теперь используя колени как подставку для головы. Смысл слов Фарлана доходил с опозданием — слишком усталой она была, — но чем больше понимала, тем сильнее хмурилась. Конечно, ей хотелось уйти. Хотелось жить на поверхности и не знать тех невзгод, что пришлось и ещё предстоит перенести в подземелье. Конечно, ей хотелось согласиться. Наверху наверняка найдется и работа с достойной оплатой, и такой родной свежий воздух, по которому Реми столько лет скучала. Конечно, она больше всего желала вернуться туда, где родилась. Забыть о проклятом городе, погрязшем в разбое, похоти, стыде и смерти так, как тонет в болоте заплутавший путник. Но… «Я взяла ответственность за этих детей, так что они — моя первостепенная обязанность», — вспомнились собственные недавние слова. И это было решением. Дети — самое большое благословение и худший приговор. — Прости, Фарлан, — в её глазах не было и капли сожаления. Реми считала, что ответ очевиден, если разведчик внимательно слушал её в те немногочисленные разы, когда посещал приют. Фарлан внимательно посмотрел на неё. — Я не смогу жить на поверхности. Во всяком случае, пока здесь остаются все эти дети. — Мы не сможем помочь всем, Реми, — заметил Фарлан, беря её руки в свои. — Ты не сможешь, должна же понимать. Но ты способна помочь себе. Особенно сейчас, когда есть шанс, — он скромно улыбнулся. — Мы найдем Тоби и поселим вас наверху. А здешние дети обязательно с кем-то останутся, не пропадут. Ты же знаешь их, практически все здесь способны позаботиться о себе. — Ева болеет, — несогласно покачала головой Реми, нехотя отстраняясь от Фарлана. — Давай закроем тему? Мне неприятно говорить об этом, — вскочив быстро, насколько могло позволить обессилевшее тело, Реми нервно стянула с головы платок и выправила объемные рыжие пряди из-за ушей, скрывая часть лица. — Я буду вовек обязана тебе, если поможешь найти Тоби. И безмерно благодарна. Но Бог определил мне такой путь, — она кивнула на лестницу в коридоре, как только со второго этажа послышался громкий, сухой, совсем не детский кашель. — Я не отступлю. Поэтому не говори мне об иной жизни. Леви, допивая добытый Реми чай, стал молчаливым свидетелем их разговора. Подслушивать не входило в его планы, но замечая определенное настроение между теми двумя, Леви предусмотрительно оставил Фарлана и Реми наедине. Паршивый, горький чай пить было практически невозможно, и в конце концов, когда Леви понял, что занятие выбрал пренеприятнейшее, налил себе обычной воды. Понять привязанность Реми к детям было тяжело, но Леви, несмотря на это, проникся к едва знакомой девушке уважением. Его самого родной дядя бросил ещё в юном возрасте, и Леви мог понять важность такой преданности детям со стороны Кадель. Даже её религиозная натура уже не казалась столь отталкивающей, как в первые дни знакомства. Но где собрался Фарлан размещать её и Тоби — оставалось для Леви загадкой. В Разведкорпусе и без того людей хватает, разве что гражданских мало. Но Реми на должность ветеринара или инженера не подходит ни по одному параметру, знаний не достаёт… Стоп. — Блять, ну зачем? — Леви звонко поставил кружку на стол. Подытожил, уже представляя громкие возмущения одной их общей знакомой: — Он собирается отвести их к Шарп.***
— Таисия! — протяжно позвал старик, пропуская ребёнка через калитку. Пёс, завидев чужих, громко залаял, едва не срываясь с цепи. Тоби сглотнул, замечая длинные жёлтые клыки в пасти животного, и поспешил добраться до крыльца, опасаясь, что тонкая цепь не удержит пса от желанного нападения. Почувствовал укол тупой обиды, когда старик, неспеша шедший позади, рассмеялся над его реакцией на лай. Однако даже расслабленность деда не уняла бешено колотящегося сердца. Ответа не последовало, но в доме послышался шум. Вскоре гости встретили одного из жильцов. Тоби не понимал своих чувств, когда увидел Джейми. Зависть, наверное. Даже сейчас, прожив несколько дней у полицейского, он не был похож на сытого беззаботного ребёнка. На руках шрамы, ноги — в синяках, новенькая кофта, сшитая специально на него, в паре мест уже испачкалась. Но главное — взгляд. Всё такой же мрачный, тусклый, ожидающий подлости и жестокости от каждого встречного, потому что в подземелье это было нормой. Джейми — Тоби понял это с первой секунды — совсем не помнил ужасов прошлой жизни. Память спрятала негатив далеко внутрь, туда, куда за эти годы Джейми никогда не заглядывал. И теперь он был самым обычным ребёнком, которым мечтает стать каждый рождённый под землёй: Джейми был чистый, одетый, с большими голубыми глазами, такими яркими и горящими жизнью, что их отличие и стену непонимания Тоби ощутил физически. Машинально отступил назад. Джейми непонятливо хлопнул пушистыми ресницами, не догадываясь, как понял Тоби, кто перед ним. — Дед Тихон, вы чего? — уточнил он. — Опять колесо сломалось? — Нет, милый, — старик кивнул внутрь дома, и Джейми, ещё раз внимательно посмотрев на Тоби, позволил им войти. — Таисия дома? — Нет, — он указал на какой-то прибор на столе, находившийся в самом конце комнаты. Тоби догадался, что Джейми что-то мастерил (вспомнил, что Таисия работала розмыслом, и ловко сопоставил всё то, что про неё за всю дорогу рассказал Тихон). — Она сейчас в Разведкорпусе. Скоро должна прийти. — Тогда знакомься, — старик подтолкнул занятого разглядыванием мастерской мальчишку вперёд. — Это Тоби. Он тоже из Подземного города, и я подумал, что вы с Таисией сможете ему помочь. А пока мы её ждём, милый, угости нас чаем.***
— Ну и… — Тая окинула взглядом тренирующихся разведчиков, пытаясь зацепиться за кого-то одного. На вид солдаты практически не отличались друг от друга: все в одинаковой военной форме с эмблемами на куртках в виде бело-синих крыльев на щите, с одинаковыми УПМ, выполняли такие же одинаковые упражнения. Да, у каждого человека здесь были и своя комплекция, и лицо, но разведчики мельтешили перед Таей так быстро, что она не успевала разглядеть кого-то из них. — Кого в ученики мне вы выбрали? — Эрвин смотрел на солдат иначе — строже, но явно был доволен успехами подчинённых. Тая едва могла догадаться, что парни, на скорость отжимавшиеся у дерева, недавно не могли выполнить и половины нормы. А девушка справа постоянно отлынивала от упражнений, пытаясь тайком съесть очередной кусок хлеба, то и дело пряча его в карманах. Внутренняя жизнь Разведкорпуса была незнакомой, и, по правде говоря, Шарп не собиралась рыскать в делах солдат. На обучение одного из разведчиков она согласилась в основном из-за денег и получения опыта в работе со взрослым человеком. Джейми-то попал к ней совсем маленьким, но в будущем Тая питала надежду набрать себе целую группу учеников. Не за бесплатно, разумеется. — Вон тот, — кивнул Эрвин на одного из солдат. Невысокий, тощий паренёк, отрабатывая навыки ближнего боя с товарищем, сразу после слов командора пропустил удар в нос. Его голова чуть откинулась в сторону, а Тая, машинально прижав ладонь к собственному лицу, охнула. — Это Армин Арлерт. Неплохой солдат, и голова у него варит как надо. — Будет варить, если получать по ней будет меньше. — Она видела, что Эрвин уже собирался ответить, но показательно развернулась и направилась в сторону небольшого закутка, названного мастерской Разведкорпуса. Слушать о том, как важно солдатам учиться на собственных ошибках, и потому с ними никто не нянчится, позволяя бить во всю силу, ей было неинтересно. Только бы тот мальчик не отупел после таких ударов. Тая едва понимала задачу Разведкорпуса и была готова к тому, что здесь что-то сможет её удивить. Или оттолкнуть. Разведчики должны были участвовать в вылазках за Стены, собирать информацию о титанах, чтобы в будущем суметь избавиться от гнёта огромных человекоподобных монстров и помочь жителям Стен выбраться за их пределы. Так, во всяком случае, ей объяснял цели Разведкорпуса Моблит. Сама Тая даже не ведала, что собой представляют титаны. Слышала, что они очень тупые и гоняются за попадающимися на пути разведчиками, чтобы их съесть. И оттого было ещё непонятнее: почему Разведкорпус до сих пор не справился с чудищами — военное подразделение появилось задолго до рождения Таи и до сих пор продолжало свою деятельность, — если на первый взгляд всё так просто? Деньги воруют? Впрочем, ей не было до этого никакого дела: Шарп совершенно устраивала жизнь внутри Стен и никаких метаний по этому поводу она не испытывала. Армин пришёл спустя пару минут, робко касаясь опухшего носа, заткнутого кусочками марли. Тая окинула солдата неуверенным взглядом, отворачиваясь от разложенных чертежей. — Ты готов поработать? Если чувствуешь себя плохо — отложим занятие. — Нет, всё в порядке, — он стянул с себя форменную куртку, аккуратно, с непонятным инженеру трепетом вешая её на стул, и подошёл ближе. — Командор сказал, что вы расскажите мне об устройстве УПМ и научите полноценно чинить их. — Ну да, — она протянула руку. — Меня зовут Таисия Шарп, если ты не в курсе, — дежурно улыбнулась, когда Армин пожал руку в ответ. От солдата она ожидала более крепкой хватки. — А теперь обрати внимание на эту часть рисунка… Несмотря на слова Армина, Тая всё же не нагружала его практикой. Да и ни к чему. Сегодня она подробно рассказывала про принцип работы УПМ, отмечала на чертеже основные моменты и много-много раз повторяла одни и те же положения, надеясь, что Армин всё запомнит. И он запоминал: подписывал что-то для себя около заметок Таисии, успевал вести конспект и задавал правильные вопросы в тех случаях, когда слова Таи оказывались для него непонятными или не запоминались с первого раза. Единственное, что не понравилось ей во время занятия — постоянно лезшие в глаза волосы Армина. Светлые, густые, они были чуть длиннее её собственных, и Тая решительно не понимала, почему парень не закалывает их. В середине занятия подарила бесхитростно сплетенную из нескольких кусочков ткани резинку — теперь на голове солдата красовался забавный блондинистый хвостик. — Эм, здравствуйте, — спустя несколько часов с начала занятия в мастерскую зашли трое солдат. По радостному взгляду Армина Тая поняла — его друзья. Ребята приветственно похлопали Арлерта по плечу, один из них, невысокий и лысый, рассмеялся, указывая пальцем на хвостик Армина. — Так где тот инженер, о котором сегодня все треплются? Интересно познакомиться. — К нему подошёл высокий, натренированный парень, едва задевая короткими светлыми волосами потолок. Тая недовольно повела плечом, оставаясь в относительном отдалении от ребят — насколько позволяло помещение. Незнакомцу она, должно быть, едва достала бы до груди, а оттого, что среди солдат таких громил было несколько, дискомфорт в груди нарастал, скручивая желудок тугой проволокой опасности. Да, именно опасности. Исходила она, почему-то, от этого незнакомого парня, хотя Армин, на удивление Таи, был расположен к нему больше, чем к другим. — Райнер, не шути так, — Армин обернулся к ней, глядя виновато. Должно быть, подумал, что слова солдата её задели. — Это мисс Шарп, она тот самый инженер. Райнер оглядел её с ног до головы, то же сделали остальные. Но он всё равно вызывал у Таи необходимость напрячься, быть наготове, как обычно бывает, когда встречаешь неприятного человека. Хотя внешне, несмотря на рост и внушительную комплекцию, будто бы походил на добряка. Непонятная Тае неприязнь, разлившаяся по телу и смешавшаяся с кровью, не давала нормально познакомиться с солдатами. — Чего вы сюда припёрлись? — нервно шикнула она. — Я не экспонат, чтобы меня разглядывать, идите занимайтесь своими делами. Выдохнула спокойно Тая только тогда, когда ребята удалились, и она смогла проветрить помещение. Извинения Армина за то, что друзья пришли не вовремя, она неосознанно проигнорировала.***
Тая еле волочила за собой ноги, проклиная собственное решение пойти домой пешком. Город располагался у самой Стены Розы, расходясь на десятки километров. Разведкорпус находился недалеко от окраины Клоуры — надо было только пройти лес, но Тая жила в самом центре города, куда добраться стоило много сил. Ещё и куча повозок, появившихся на дорогах в последние несколько лет, как город принялись расширять, не позволяли выдохнуть: на узких улицах невнимательный прохожий мог запросто попасть под колёса. Но дом не называли бы милым, если бы там нельзя было отдохнуть. На это Тая рассчитывала. Однако зайдя внутрь и медленно стягивая ботинки, она заметила у другой стены незнакомую пару обуви. Сразу подумала, что пришел Фарлан — пару дней назад он отправлял письмо с предупреждением о скором визите, — но он обычно ходил в высоких кожаных сапогах. А эти поношенные ботинки не подходили военному ни по виду, ни по размеру. Слишком маленькие. На кухне Тая увидела рядом с Джейми ещё одного мальчика, со спины не похожего ни на одного из соседских детей. Он что-то ел быстро, жадно, не поднимая головы, будто кто-то вот-вот мог украсть лакомство. И одет, к тому же, был во вроде бы новые, но очень грязные, уже порванные в некоторых местах тряпки. Тая будто бы вернулась на четыре года назад, слишком быстро осознавая, откуда пришел неожиданный гость. — Ничего не хотите мне рассказать, ребята? — спросила она недовольно вместо приветствия. Джейми поджал губы, медленно, виновато поднимаясь из-за стола. Даже интересно было послушать, как он привел домой ребенка из подземелья — у Таи не возникало ни одной мысли на этот счёт, учитывая, что о любых прогулках и перемещениях Джейми она была в курсе, как это обычно бывает в кварталах, где все друг друга знают. — Иса, мы ничего плохого не делали, — начал оправдываться Джейми, подходя к ней. Тая закатила глаза — ответы в такой манере она не любила. — Дед Тихон привел Тоби сюда, я подумал, что надо быть гостеприимным. Тая покосилась на мальчика, сощурилась. Увидев лицо, она сразу его узнала: четыре года назад, когда забирала из подземного приюта Джейми, ей предлагали взять ещё одного мальчика. Тогда отказалась. Но он всё равно здесь, хоть и спустя столько времени. Судьба, не иначе. Тая потрепала Джейми по волосам, прерывая поток оправданий, которые уже не слушала. С ним поговорит позже. Всё-таки в дом Тоби привёл Тихон, вины Джейми в этом нет. Надо просто решить возникшую проблему, отвести Тоби домой, если потребуется. И побыстрей избавиться от ещё одного голодного рта. Отправив Джейми за новой банкой варенья — Фарлан должен был прийти с минуты на минуту, Тая положила перед гостем полотенце. — Зачем ты пришёл? — Тоби посмотрел на неё с такой смесью отчаяния и страха, что Тая, удивленно моргнув, отступила на шаг. Сглотнула. Пока он не отрывался от еды, казался обычным голодным заморышем и не вызывал никаких глубоких чувств. Только лёгкое отвращение. Теперь же Тае стало его жалко: выросшая в тепле и достатке, она всегда с грустью смотрела на детей подземелья, для которых даже кусок пресного хлеба считался роскошью. Тоби не ответил, продолжая с громким чавканьем прожёвывать котлету. Она, тяжело вздохнув, решила дать ребёнку доесть, прежде чем лезть с расспросами. Услышав лай пса, прошла к входной двери, ожидая позднего клиента. Напоследок бросила: — Вытри руки и ешь вилкой. Не будь свиньёй. В холле свои широкие кожаные сапоги снимал Фарлан, что-то бормоча в ответ прыгавшему вокруг него Джейми. Тая оперлась о дверную арку, не осознавая едва плещущуюся в груди волну ревности. Джейми принял Фарлана очень быстро, полюбил брата за те несколько раз, когда солдат навещал их по пути с какого-нибудь задания. Совершенно незаслуженно, думала Тая, но против ничего не говорила. Братья, всё-таки. К тому же, Фарлан всегда приносил свежие, качественные продукты на несколько дней вперёд. Ещё и шоколад умудрялся где-то достать, радуя им брата. Она ловко подхватила авоськи с едой, унося в прохладный домашний погреб. Джейми — подумала мимолётно — справится с гостем и сам. Фарлан проводил Таю приветственным кивком, проходя на кухню. Но на пороге сразу же застыл, вдруг переставая слышать рассказы Джейми о последних событиях. Тоби тоже обернулся. Они бы так и смотрели друг на друга, не отрываясь, пока Фарлана не пробрало дрожью. Плечи расслабились, дыхание вдруг выровнялось, а тело полностью поглотила теплая, мягкая патока, отводящая тревоги на задний план. Основная проблема последних дней вдруг разрешилась сама собой — Тоби нашёлся. Фарлан устало улыбнулся мальчишкам, чувствуя, как подкашиваются ноги. И сразу неосознанно представил счастливое лицо Реми, когда расскажет ей, что Тоби цел и невредим. Будто перед собой увидел её тонкие, потрескавшиеся губы, растянутые в широкой улыбке, яркие искорки радости в глубоких малахитовых глазах. Сама она наверняка довольно хлопнет в ладоши, шепотом, в своей манере, поблагодарит Бога за помощь, и — этого Фарлану хотелось больше всего — кинется в его объятия, быстро-быстро повторяя «спасибо» за нахождение Тоби. Тонкие бледные руки обхватят его со спины, густые рыжие волосы обязательно будут лезть в лицо, но ведь это так неважно. Фарлан дёрнул головой, возвращаясь в реальность. Нахмурился, прибавляя себе искусственной серьезности. — Ты в курсе, что Реми места себе не находит, потому что не знает, куда ты пропал? — Тоби виновато вжал голову в плечи. Но Фарлан и не думал останавливаться: — А с Риком ты что сделал? Как ты мог его обокра… — Что случилось? — Тая резко перебила его, останавливаясь рядом с Джейми и кладя руку ему на плечо, будто собираясь защищать. Фарлан этот жест заметил, но не заострил внимания. — Нужно, чтобы ты отвела меня в подземелье, — признался Тоби, с надеждой взглянув на Таю. Солдат хмыкнул. — Нет, я хотел попросить тебя позволить им жить здесь: и Тоби, и его воспитательнице Реми. Она устроится где-нибудь неподалеку на работу, будет помогать по хозяйству и… с детьми, если надо. — Нет, мы… — начал Тоби, но Тая внезапно ударила кулаком по столу, призывая парней замолкнуть. Джейми подпрыгнул от неожиданности. Она обвела гостей возмущенным взглядом, вскинув брови и гневно сжав в тонкую линию губы. — Вы оба ничего не перепутали? — саркастично уточнила Тая. Просьба Тоби её смутила, очевидно, не так сильно, как слова Фарлана. Избрав оппонентом разведчика, она сделала шаг в его сторону, будто готовясь к нападению. — С чего бы мне пускать в дом чужих? — У вас есть свободная комната, а они будут тебе только помогать. — Интересно, чего же я раньше об этом не подумала? Может, стоило повесить на заборе табличку «заселяйтесь, только помогайте по дому»? — Ты не понимаешь, не надо… — Я объясню, почему ты должна позволить тем двоим жить здесь, — внезапно зашедший на кухню Уильям заставил всех обратить на себя внимание. Заспанный, лохматый, он предстал перед ними в одних кальсонах, демонстрируя подтянутое, здоровое тело, совершенно, кажется, не стесняясь сестру. Фарлан взглянул на часы: середина дня. Интересно, на что живёт Уильям, раз позволяет себе спать до такого времени. — А вы пока отведайте свежезаваренного чая, парни. — Он пригласил Таю кивком головы в соседнюю комнату, широко улыбнувшись Фарлану. Вскоре послышались шаги по лестнице и едва различимая ругань сверху.