For the love of god

— Ну и… — Эдгар приподнимается с кровати, смахнув рукой немногочисленные слёзы, и с пренебрежением смотрит в сторону Фэнга. — Какими судьбами? — Да больше по приколу, — Фэнг заходит внутрь, прикрывая за собой дверь, и встает напротив второго парня, тут же натыкаясь на полный презрения взгляд. — Ладно-ладно, я шучу, если что. Я, вроде как, наконец узнал твое имя, и теперь мы можем обменяться дружественными рукопожатиями? — Я не буду с тобой… дружить, — отрывисто выдает Эд, не задумываясь о том, насколько грубо звучат эти слова. — Я здесь, в частности, из-за тебя, и не намерен союзничать с корпоратом. Если ты хотел… познакомиться, — Эд едва ли смог подобрать правильное слово, — то можешь идти обратно. Нам все равно будет, что обсудить, но только всем составом. Пока я бы хотел прийти в себя. Фэнг закатывает глаза и непроизвольно улыбается, скрывая этот факт случайным жестом руки: — Если ты будешь обижаться на любую вещь, сказанную тебе со злости, то не успеешь и из города выбраться, как тебя поймают и убьют. — А ты, я погляжу, в одночасье стал психологом? Подумай о том, куда нам вшестером теперь деться. — Ну-у, — Фэнг подходит к стене и опирается на нее плечом, — технически, то, что нас теперь шесть — твоя вина… — Эдгар садится на кровати, с предупреждением сузив глаза, а Фэнг, с усилием перестав ходить по грани, продолжает: — Я, на самом деле, пришел обсудить с тобой план действий. Эдгар пару секунд молчит, пытаясь прийти в себя и успокоить рвущуюся наружу ярость, и затем, наконец, начинает чувствовать, что его отпускает. — Внизу еще четверо. — Знаю, — Фэнг слабо улыбается, заметив перемены в настроении собеседника, — но одна из них рвет и мечет, другая — почти в слезах, а еще две… ну, просто сидят и чуть ли не спят. А тебя я уже успел побить, — Фэнг смеется, — как-никак, сблизились? Эдгар шутки не оценил. — Тем не менее, будет хуже, если мы обсудим все без их ведома. Можем упустить многие детали, — Эд медленно моргает, привыкая к темноте в маленькой комнате. — М-м, семейный дух кочевника, да? Все вместе. Тогда, — Фэнг заваливается на грязный матрас позади Эда, даже не обращая внимания на протесты кочевника и то, как быстро Эдгар отодвинулся к самому краю кровати, — мы можем обсудить что-то менее актуальное. Например, то, как я оказался в мотеле или… Мортиса? — Ты его знал? — Эд непроизвольно дёрнулся, когда в голове всплыл образ возвышающегося над ним мужчины. — Он был моим посредником. В делах с контрабандой никогда не мешали связи с кочевниками. — Что?! — Эдгар моментально вскакивает с кровати, но тут же приземляется на нее обратно. — В смысле? — Если не вдаваться в подробности, то… Как бы сказать? Я работал в паре с Эмз, а Мортис, вроде как, ее родственник. Вот и получилось завязать совместный бизнес. — Он ведь тоже работал на корпорацию, — утвердительно произносит Эдгар, опираясь локтями на ноги и скрестив руки в замок. — Он говорил об этом? Разве из клана его бы не выгнали? Эдгар мысленно бьет себя по лбу. Конечно же, Мортис никому не рассказал бы о своем прошлом при… нормальных обстоятельствах. Разве что… — Подожди секунду. Я узнал от него лично, — Эд клянется, что никогда не расскажет подробностей, при которых узнавал какую-либо информацию о Мортисе, и стойкое чувство омерзения к самому себе подступает к горлу. — Но, технически, глава клана тоже должен был об этом знать. То есть… — Эдгар встает с постели, сбрасывая на пол джинсовку, и начинает суетливо наворачивать круги по маленькой комнатке. Фэнг хмыкает, закидывая руки за голову, и смотрит на облетевшую побелку потолка: — Думаешь, он его покрывал? — Что? Нет конечно! — Эд резко останавливается. — Он наш глава и сделает все ради безопасности клана. Если бы Байрон знал о чем-то подобном, то тут же бы назначил казнь. Исключено. — И что тогда? Есть еще варианты? Эдгар не на шутку задумался. — Наверное. Когда в клан приходят новые лица, мы тщательно проверяем всю инфу о них. Однажды чуть не приняли… — Эд осекается, крепко сжимая зубы от злости, и цедит: — Стилета. Для того и ведем проверку. Байрон не мог не знать о месте работы Мортиса. — Ну? — Не перебивай. Он вполне мог закрыть глаза на это с расчётом, что новый член клана оборвет все прежние связи. Или, наоборот, заручится чьей-то поддержкой сверху. — Как Метакорп? — Мета — буквально корпорация. Они полностью состоят из корпоратов и военных. Не лезь в это. Грубо говоря, — Эдгар подходит к двери, бессознательно дергая ее за ручку, — варианты, помимо твоего, еще есть. Но ты должен будешь рассказать остальным. — Окей. А насчет вашей ссоры с той… — Не твое дело, — Эдгар перебивает слишком настырного и беспечного для нынешней ситуации Фэнга. — Есть еще что-то, что мы должны знать о… вашем трио? — Как только у тебя появятся вопросы, ты задашь их сам, — корпорат запинается, — Эд. Я не знаю, что еще сейчас может понадобиться. Кочевник кивает, неприятно сморщив нос от неуместной фамильярности: — Для тебя только Эдгар, — он открывает дверь, пытаясь спастись от не самого приятного общества, но следом за ним с кровати уже поднимается, потягиваясь, второй парень. — Как скажешь, — и закатывает глаза. Оказывается, прошло не менее получаса с того момента, как Эдгар выбежал из большой комнаты. Кто-то из девушек — вероятно, Биби — придвинула к старому дивану обогреватель и включила запасной генератор. Стало заметно теплее. В небольшой щели между стеной и металлической пластиной видно полумесяц, почти полностью скрывшийся за завесой смога, и блестящие верхушки ветряных мельниц. Шелли нигде нет. Колетт, робко подставившая молочно-белые из-за частой носки перчаток ладони к обогревателю, шепотом переговаривается с Пайпер, а Биби, с присущей ей самоуверенностью, копается в чужом сломанном системном блоке. Когда оба парня спускаются вниз, Летт прерывается на полуслове, уставившись на Эдгара. Господи, он и правда не понимает, почему даже лучшая подруга так быстро от него отвернулась — будто и вовсе не плакала, прощаясь с ним. Тяжело. Колетт даже не улыбалась так, как всегда — тепло и нежно, немного криво, оголяя ровный ряд острых зубов с прозорливым блеском в голубых глазах. Теперь от нее исходили лишь отчужденность и неприязнь, совершенно ранее незнакомые для Эдгара по отношению к себе. Промелькнула безосновательная, но резонная мысль — Шелли, питая некоторую неприязнь к Эду с их первой встречи, могла всячески настраивать подругу против него. Если это так, то у нее отлично получилось. Фэнг проходит вперед, слегка толкая остановившегося кочевника, и подходит к Би. Эду же неловко спускаться с лестницы до конца, и он так и стоит, опершись на шаткие перила. — Успокоился наконец? — ровным мягким тоном спрашивает Пайпер, наклоняясь вперед из-за спины Колетт и обращаясь к Эдгару: — Нам бы стоило собраться всем снова, и на этот раз, будьте добры, без ссор, — девушка оглядывает по очереди всех, кто сейчас находился в комнате. — Немного не до этого. — Я понял, — неохотно отзывается Эд. — Только нас здесь пока что пятеро. Мы не можем начать. — Пока что, — выделяет слова Пайпер, — та девушка скоро вернется и, пожалуйста, больше не поддавайся на провокации. Она была еще злее, когда ты ушел. Биби хмыкает, доставая из блока какую-то небольшую деталь, и протягивает ее заинтересованному Фэнгу. Они негромко и увлеченно обсуждают устройства каких-то систем и программ, хотя даже не знали друг друга до этого момента. Какая ирония. Эдгар в конечном итоге спускается вниз, расстилая на полу джинсовку, и садится на нее, отмечая, какое холодное здесь покрытие. Колетт жмется в подлокотник дивана, оказавшись практически напротив Эда, и с мнимым интересом разглядывает ткань комбинезона Пайпер. — Ты могла бы… — Эд останавливает себя на половине фразы, понимая, что пока Летт не сможет поговорить с ним нормально, и вздыхает. — Ладно, забейте. Никто, кроме самого адресата — Колетт — не придает значения этим словам. В комнату возвращается Шелли, намного бледнее и слабее, чем раньше, и в месте с ней появляется стойкий резкий запах ингалятора, который дала ей Нани. Она недовольно косится на Эдгара, но, по-видимому, получив предупреждение от остальных, решает промолчать. — Раз все в сборе, — Пайпер хлопает в ладоши дважды, привлекая внимание, — то мы можем начать. — Наконец-то, — Биби возвращается на свое место на диване, а Фэнг встает с корточек и смотрит, куда мог бы сесть. Его взгляд падает на сломанное кресло. Эдгар сначала неприятно шутит у себя в голове, радуясь, что работнику корпорации досталось самое паршивое место, но потом немного обдумывает ситуацию в голове. Все-таки, пока что, именно пока что, Фэнг не сделал по отношению к ним ничего плохого, а наоборот, даже охотно делился информацией и помогал в поисках укрытия. И пока это пока что работает, к нему ведь можно относиться по-человечески? Хотя бы физически. Ну, там, укрывать и помогать? Каким бы несерьезным куском дерьма он ни был, информации Фэнг знает более, чем достаточно. Сближаться с работником Накамуры кочевник не хотел бы и вовсе, но в ситуации, где они оба вынуждены бежать, легче на время объединиться. — Садись, — Эд двигается и хлопает по свободному месту на куртке под собой, — а то провалишься там нахуй. Фэнг с долей скептицизма в движениях, но весёлым огоньком в глазах садится рядом. Парни на долю секунды устанавливают зрительный контакт — корпорат с благодарностью и шутливостью улыбается, а Эдгар мрачнеет, несколько жалея о своем решении. Шелли, все же, не удерживается от ехидного комментария: — Уже и с Накамуровцами подружился. Но Эдгару не даёт открыть рот сам Фэнг, встревающий в потенциальную ссору: — Давайте раз и на всегда уясним: да, я работник корпорации, — парень строго смотрит на Шелли, пытаясь прервать очередную провокацию, и как-то раздраженно ведет плечами назад, — и да, вы имеете полное право меня презирать. Но в нашей ситуации это не имеет значения, так что, пожалуйста, не обращайтесь со мной как с потенциальным поработителем нации или типа того. Эдгар сперва удивляется такой резкости, но резонно отмечает, что она оправдана. Биби согласно кивает, Пайпер закатывает глаза, а Шелли отплевывается с тихим: «И пиздит, как настоящий корпорат». Голос подает Колетт: — Нам нужно решить, куда идти дальше. Шелли нельзя долго находиться без врача, а следят ли теперь… за кем-то из нас — не понятно. Какой-то ужас. — Мы можем вернуться в город, — говорит Биби и кивает в сторону Пайпер. — Я и байк там оставила, — нетраннер вздыхает, откидываясь на спинку дивана. — В бывший клан пока точно нельзя возвращаться. Слишком опасно, — тем не менее, Пайпер согласно качает головой, — хотя бы день-два отсидеться, и мы уйдем. — Зачем вы вообще туда поехали? — встревает Эдгар. Биби неопределенно машет рукой. — Наверное, из жалости. Клан ведь не был виноват в чужой оплошности? — Последнее, чего не хватало клану кочевников — жалость, — Шелли уронила голову на руку. — Тем не менее, спасибо. Без вас остальной состав не успел бы уехать. — Угу, — легко качает головой Колетт, — но вот и тебе, и мне как можно скорее нужно вернуться в семью, а как это сделать — никто не знает. И, наверное, это практически нереально сейчас. — Такая категоричность, — отвечает Фэнг. — У нас есть машина и топливо, вода и деньги на еду, а так же цель как можно скорее убраться из города. — Штата, — поправила Пайпер. — Это… уже серьёзней, — разочарованно лепечет Фэнг, — но не так плохо, как могло быть. Проблем с выездом не будет. — Будут, — перебивает его Эдгар. — Если ты предъявишь свои документы при пересечении штатной границы, то нас всех тут же схватят. — Пф-ф, — Фэнг зарывается рукой в густые волосы на макушке, оттягивая темно-синие пряди назад, — кто сказал, что я предъявлю им что-либо? — слышится, на удивление, одобрительное хмыканье Шелли. Воцаряется недолгая тишина. — Все-таки, нужно решать, — опять первой тихо выдает Летт. — Вариант однозначно один — ехать на юг, к остальному племени, — отвечает ей Фэнг, пожимая плечами. — Так как машина одна на всех. А вы? — он обращается к двум городским. — Есть ли возможность остановиться где-то еще? До границы? — отвечает Пайпер и окидывает взглядом комнату, указывая, что она имеет в виду. Корпорат пожимает плечами, и с ответом среди всех присутствующих находится только Эдгар: — Есть сразу после, километрах в двадцати. До, если ехать кратчайшим путем, ничего больше не будет, — кочевник мигом вспомнил всевозможные, по-старинке бумажные, карты тети и ее заметки на полях. — Не подходит, — цокает Биби. — Я попробую связаться с кем-то из своих, — неожиданно выдает Пайпер, — может, прикроют или отгонят байк. Помогут, — более уверенно говорит она, — но это минимум завтра вечером. — Хорошо, — довольно кивает Эдгар, — проблемой меньше. Взгляд сталкивается с холодными черными глазами Шелли. Говорить с ней не хочется, но иначе никак. — Мы будем вчетвером до территорий южного племени? — Предполагаю, что иных вариантов у нас просто нет, — Шелли меняет собеседника на Фэнга. — Со своей проблемой на границе разберешься сам. Хоть сейчас, хоть по ходу, но при первом же проебе мы сдаем тебя копам. Корпорат кивает, и тогда же едва заметно сводит брови к переносице. — Все предугадать не сможем, — наконец-то снова подает голос Колетт, уставившись на собственные кроссовки. — Здесь есть возможность где-нибудь поспать? — Наверху две комнаты. В них холодно и одни лишь матрасы, — бросает Фэнг. — Так когда мы выдвигаемся? — Не раньше вечера, если Пайпер прямо сейчас напишет кому-то из своих, — Эдгар поднимается с пола. — При всем уважении, я не думаю, что хорошая идея — оставлять вас одних до приезда помощи. Кто-то неуверенно хмыкает, кто-то вздыхает, но, в целом, с очень смутным планом действий согласны все. Силы думать, в том числе, иссякли и у Эдгара, и он молча смотрит, как остальные выходят из комнаты и поднимаются на второй этаж, заставляя металлические перила шататься и скрипеть, а корпорат сворачивает в другую сторону и выходит на улицу. Эд остается один. Он хлопает себя по карманам и из одного достаёт мятую пачку сигарет, настолько мятую, что внутрь можно даже не заглядывать. В другом кармане у него зажигалка, которую Эдгар обычно брал больше для лучшей подруги, нежели для себя. Заняться нечем, а сна ни в одном глазу. Эд садится на диван, прижавшись к краю и облокотившись на шаткий подлокотник, и слушает ровное дребезжание генератора на полу. Сверху слышно, как падает что-то металлическое, следом — лепетание Колетт и громкое «Нет.» от Шелли. И снова тишина. Эдгар крутит стальное колечко в ухе и таким образом пытается скоротать время. Выспаться удастся еще не скоро. Тетя, наверное, простила бы его. Когда она говорила о своей сестре, покинувшей лагерь, то не чувствовала злости или обиды. Только тупую боль расставания и одиночества. Эдгар не хотел вспоминать Белль, потому что от этого становилось только хуже, но всего три дня без ее шутливой ругани и проверки снаряжения по утрам уже заставляли выть от тоски. Без такого, как он, в семье будет меньше проблем. А Белль не останется одна: не говоря уже о Байроне, по совместительству ее друге детства, в южном племени есть знакомые и друзья тети. Рано или поздно ей станет легче. И только Эд хочет встать, чтобы начать, как это бывало, бесцельно бродить по комнате туда-обратно, как раздается легкий шелест сзади. Пайпер распускает хвост, надевает резинку на руку и, скорее для вида отряхнув жёсткое сидение, садится на противоположном конце дивана, поджав под себя одну ногу. Заправляет длинные волосы за уши, хмурится, насупив брови, поднимает глаза к потолку с одной маленькой лампочкой, едва освещающей половину зала. На звук открывающейся двери голову поворачивают оба, даже не успев подумать, что это мог быть кто-то из преследователей. «Отличная компания собирается, " — про себя думает Эдгар, когда в дверном проеме показывается Фэнг с чужой сумкой в руках. Значит, ходил к машине. Корпорат удивленно смотрит на Пайпер и Эда, молча расположившихся на диване, и заходит внутрь. — Вы почему не наверху? — спрашивает Фэнг, ставя сумку у ног Эдгара. — Твоя, вроде. — Ага. Спасибо, — отвечает кочевник, исподлобья гляда на Пайпер. Она разминает плечи, немного расстегнув комбинезон сверху, и о чем-то напряженно размышляет. — Мне некуда идти. Насчет нее — не знаю. Снова тишина. Фэнг снова садится на стол, а Пайпер снова хмурит светлые брови. Эдгар кусает щеку изнутри и ерзает на месте от напряжения, когда понимает, что две пары глаз уставились на него. Он встает и подбирает сумку с пола, сперва чуть не уронив обратно. — Я посижу в машине. — Он ведь говорил тебе о Фрэнке? — неожиданно подает голос Пайпер. И наблюдает, как Эдгар резко застывает на месте, как начинают дрожать его колени и как мигом севший голос выдает слабое: — Не… — парень снова застывает с приоткрытым ртом, поворачиваясь лицом к спокойной и задумчивой Пайпер. — Что? Девушка расценивает ответ иначе, отчего-то не придает значения бурной реакции Эдгара и монотонно продолжает: — И правда, я, наверное, начала не с того места, — Фэнг заинтересованно поднимает взгляд тёмных глаз на Пайпер, а та в упор смотрит на кочевника. — Ты поймёшь, о ком я. Мне… показалось, что ты много знал, когда отказался ему помогать. Эдгар колеблется, не понимая, поднимается в нем волна ненависти к себе или животрепещущего интереса. — Если так? Девушка вскидывает брови, практически не меняясь в выражении лица: — Не важно. Хочу объясниться, чтобы, в случае чего, не нажить себе врагов, — со стороны, Фэнг, не улавливая нити диалога, усмехается, а девушка посылает мимолетную вежливую улыбку, — Я никогда не буду оправдываться. Я хочу… хотела его убить последние несколько лет. И жалею, что это сделал какой-то безликий человек, — Эдгар не сразу понимает, что речь о корпорате, лица которого даже не было видно издалека. — Фрэнк был мне, знаешь, братом? Я росла с ним с двенадцати. Все задания старались делать вместе, делили поровну выручку, все такое. И когда я узнала, что… Нет, кто его сдал, я была в таком шоке, — Пайпер горько усмехается, а кочевник возвращается на прежнее место и с небывалой внимательностью слушает рассказ Пайпер. — Тяжело говорить даже спустя столько времени. Но… не ты один лишился из-за корпорации семьи, и, наверняка, испытываешь то же, что и я тогда. Мортиса, — сердце Эдгара из-за произнесенного имени щемит от отвращения, а Пайпер ненадолго прерывается, — я узнала сразу. Не смогла сдержаться. Приношу свои извинения, пусть, в итоге, убила его и не я. «А жаль», — думает Эдгар, вспоминая, как впервые услышал о неизвестном Фрэнке в четыре часа утра, лежа на темной постели, пропахшей сигаретным дымом. Отвратительная история, рассказанная отвратительным человеком. О том, почему иногда людям нельзя доверять и том, почему связь с корпоратом всегда кончается болью. И смертью. — Я тебя понял, — это все, что может извлечь из своего потрясенного разума Эдгар. Как же мир, чёрт возьми, тесен и жесток. Пайпер кивает. — Я не говорила Би о том, что хотела сегодня сделать. Когда сочту нужным, расскажу, но вы, — она косится, в том числе, и на Фэнга, — молчите, пожалуйста. Эдгар прикрывает глаза, качнув головой, а Фэнг хмыкает. Приняв это за утвердительный ответ, Пайпер встает с дивана и откидывает волосы назад. — Я связалась со своими людьми. Всем доброй ночи, — девушка уходит, оставляя за собой легкий шлейф почти выветрившихся шипровых духов. И снова они вдвоем. Фэнг, на протяжении последних минут молча наблюдавший за происходящим, слезает со стола, осторожно ступая на затекшую ногу, и садится рядом с кочевником. — Не хочешь рассказать, что это за история? Кажется, ты знал о ней. — Нет, — отрезает Эдгар. — Никаких личных вопросов. — Личных? — корпорат по-настоящему удивляется, потирая предплечья. — Я не знал. Извини. Настает очередь Эдгара вопросительно поднимать брови, но уже делано изумляться такой проницательности собеседника: — Извиняешься? Я и не думал, что ты так делаешь. — Иногда, — Фэнг улыбается, и в тусклом желтом свете лампы улыбка даже не выглядит издевательской. Скорее, стыдливо-оправдывающейся. — Я серьёзно. Если это что-то типа больной… — Не стоит, — Эдгар немного смягчается, — я просто не хочу обсуждать такие вещи. Она извинилась, отвела душу, а мы… поняли и приняли. Тема закрыта. Фэнг, туманно уставившись на стену напротив и делая долгие паузы между своими фразами, медленно кивает из стороны в сторону. — Окей. Я хотел спросить, — он машет в воздухе рукой, подбирая слова, — что ты планируешь делать после? В смысле, когда мы доставим до клана твоих. Кочевник едва ли находится с ответом. И правда, что? — Не знаю, — Эдгар тяжело вбирает воздух в лёгкие. — Шелли была права. Меня в клан не пустят. Даже наоборот — убьют, как только увидят. Останусь в городе. У меня наличкой тысяч тридцать эдди найдётся, сниму комнату метр на метр, — Эдгар горько смеется со своей неудачной шутки, — и полноценно возьмусь за наемничество. — Даже не знаю, что страннее — тот факт, что наличкой до сих пор пользуются, или… — Фэнг открывает рот, пытаясь корректно сформулировать мысль. — Да ладно, по факту, странно именно это. Я на ходу засыпаю, знаешь, режим работы с подъемом в пять влияет, — корпорат трет переносицу рукой. — Если ты не против, я бы лег здесь. — Нам не стоило бы оставить кого-то… как дежурного? — Эдгар встает с дивана и освобождает место, и правда, сонному Фэнгу. — Ты же не собираешься спать? Вот и оставайся. Эдгар закатывает глаза, не говоря более ни слова, и, снова подхватывая с пола сумку, ставит ее на стол. Сам садится на пол, совсем плевав на его чистоту, после поднимает глаза к потолку. Снова спать не хочется совсем. В голове всплывают все события последних дней. Он думает, что лучше бы никогда более не увидел клан, чем застал Делаторра в такой ситуации. Морально сил не остается ни на объяснения (отчего-то кажется, что тщетные) с Колетт, ни на препирания с Шелли, ни на Фэнга. Корпорат, вообще, конечно, отдельная тема для размышлений. Эдгар не понимает, как должен к нему относиться и что из себя теоретически может представлять человек, в голове которого, как кажется, кроме неудачных шуток зияет сплошная дыра. Ему же абсолютно плевать на все, что случилось. Но, тем не менее, стрессоустойчивость из-за этого куда лучше. Как-то странно: Эдгар с самого начала относился к Фэнгу с неприязнью и, уверенный в обоюдности чувства, не собирался становиться мягче. Но что-то, блять, вечно идет не по плану. Плевать. Им осталось провести вместе не более недели, а там — каждый сам за себя. Все-таки, у кочевника с работниками корпорации был исключительно болезненный опыт, и относиться к кому-то иначе из-за собственной неопределенности он не собирался. Его поток мыслей, строящийся на неточном «против» в отношении дружбы с Фэнгом, прерывается, когда Эдгар все-таки смотрит в сторону объекта рассуждения. Корпорат, еще днем снявший с себя мятую рубашку, лежал на жёстком и, признаться, слегка отвратительном диване едва ли одетый: все те же тонкие брюки, все та же водолазка без рукавов. Не думал ведь Фэнг, что теперь ему придется уезжать из штата, не имея при себе никаких личных вещей, кроме кошелька и перчаток в сумке кочевника. Фэнг успел даже заснуть, но, к удивлению Эдгара, вроде как ежился от холода. Хотя рядом и стоял старый, из последних сил выполняющий свои функции обогреватель. Волосы корпората были бережно уложены на диване вдоль спины, но пара прядей ненароком сползла на землю, расстилаясь по полу. «Ну и нахуй кто-то отращивает себе такие патлы?» — сам себя спрашивает Эдгар, трогая свою длинную челку и проводя рукой по выбритым вискам. В душе снова просыпается колящее чувство, которое мечется между злорадством и желанием помочь. И Эд даже не может предугадать, что выиграет в этот раз — доброжелательная натура кочевника или единоличный нрав нынешнего изгнанника.