I wanna laugh with you.
I wanna be real close to you.
I wanna stay up all night with you.
Дверь в квартиру с грохотом открывается, и внутрь небольшого коридора, грубо проматерившись под нос, заходит уставшая за долгий рабочий день Биби. На ее лице красуется черный, по краям смазанный след от машинного масла, а в руках — грязные фиолетовые перчатки из мягкого материала, чем-то напоминающего неопрен. Девушка ставит на подставку в углу биту и, не развязывая шнурков, снимает заляпанные кроссовки. В маленькой квартире приятно пахнет выпечкой и жженым сахаром. Пайпер быстро вытирает руки о большое жёлто-оранжевое полотенце, стряхивает с плотной бежевой майки муку и идет навстречу девушке. — Ты так дверь сломаешь, — она забирает у Биби грязные перчатки и некоторое время пристально смотрит ей на лицо. — Я случайно, — Би снимает бомбер с эмблемой черепа и вешает его рядом с дверью. — Что-то не так? Пайпер качает головой, рукой коснувшись лица нетраннера и пытаясь стереть масляный след: — Ты испачкалась. И даже пахнешь, как твой мотоцикл. — Ох, черт, — Биби тыльной стороной ладони проводит по щеке, и темный след остается длинной полосой от запястья до до середины предплечья. — Была в гараже. Сейчас смою, спасибо. Пайпер смеется, немного наклоняясь вперед, и в ответ на свой смех получает легкий, практически невесомый и прозрачный поцелуй, который должен был попасть в мягкую розовую щеку, но получилось чуть выше — в скулу, едва выпирающую на круглом лице. Девушка в ответ обнимает партнершу, прижимая к себе в крепких объятиях и чудом не пачкаясь о ее форму. — Привет, — в голосе будто осязаемые нежность и теплота, на губах — спокойная улыбка, которая бывает нечасто, но всегда очень вовремя — когда они вместе. — Привет, Би. Они отпускают друг друга, и Пайпер спешит обратно на узкую кухню, где сладкий запах ощущается еще сильнее; на столе стоит овальное светло-розовое блюдо, две маленькие чашки в углу и несколько баночек со всякими специями и добавками по центру. Яркие лампы отражаются в окне, за которым видно огромные жилые многоэтажки Японского квартала с рекламными баннерами газировок и новых тестовых имплантов для ЦНС, желто-красные или темно-бордовые фонарики вдалеке — на главной площади, и небольшие, но множественные кучки туристов в разных концах района. Биби закрывает окно при помощи жалюзи, чтобы бледно-красный свет не попадал внутрь и не раздражал своим постоянным присутствием, на секунду приметив свое отражение в стекле. И правда: след на щеке, может, теперь и стал чуть меньше, чем был, но это не делало его менее ярким и надоедливым. Волосы потеряли утренний объем и сбоку даже торчали, нелепо поднимая кончики вверх, а противная жвачка, которую Биби по привычке закинула в рот почти час назад, уже начинала горчить. Нетраннер хмыкает. — Я пойду в душ, а то совсем неважно выгляжу. Пайпер кивает, параллельно с этим задвигая формы для кексов в компактную печку.***
Биби не закрывает дверь на замок, просто захлопывая ее за собой, и чувствует неприятное давление на груди. Точно. Она опирается на квадратную раковину, сжимая ее белые керамические края, и взглядом медленно скользит сначала по оставленной на полке палетке Пайпер, по стакану с двумя — черной и белой — зубными щетками, по колбам с обезболивающим и снотворным, и, наконец, по собственному, уже четкому, отражению в зеркале. Ничего не изменилось: слабо заметные серые синяки под карими глазами, нахмуренные, немного асимметричные брови, острые бледные губы, еще и плотно сжатые в тонкую линию. Биби смотрит себе в глаза, пытаясь собраться с мыслями. Она слишком устала, чтобы думать о каком-то дерьме, но рассеянность чувствуется не только в ее взгляде, но и в мыслях. Хочется есть. Нетраннер делает глубокий вдох, подставляет руки под автоматически появившуюся струю воды и скорее греет ладони, чем отмывает их от грязи, при этом продолжая смотреть на себя в отражении. Работа нетраннером чертовки выматывает. Даже больше, чем поездки с родной бандой или стычки с кем-нибудь из чужого сектора. Спустя минуту вода перестает течь, и Би легко водит рукой из стороны в сторону, чтобы дать устройству сигнал продолжать. Сзади с щелчком открывается дверь. — Пришла проверить, как ты, а то не слышала… — Пайпер поднимает голову, натыкаясь на широкую спину своей девушки. — Что такое? Биби убирает руки из-под крана, растирая щеку пока что мокрыми ладонями, и ловит в отражении чужой взволнованный взгляд. — Все нормально, — запоздало отвечает нетраннер, мотнув головой. — Только сейчас поняла, что очень сильно устала. Немного не соображаю. Пайпер закрывает дверь следом за собой, и, не отрываясь от чужого отражения, произносит с нотами нежности: — Давай немного помогу? Нетраннер кивает. Партнерша терпеливо снимает с Би кислотно-розовый свободный топ, ласково улыбаясь, и поворачивает к себе заметно стихшую и спокойную Биби. Глаза опускаются вниз, сузившись, и Пайпер обреченно вздыхает. — Пай… — Опять ты это носишь? — Пайпер осторожно кладет руки под почти незаметную из-за толстого слоя ткани грудь Биби, стянутую длинными эластичными бинтами, и бережно разглаживает маленькую складку на них. — Би, это же очень вредно. — Я знаю, — Биби жмурится, опуская голову на плечо девушки. — Я ношу только когда нужно куда-то с бандой, ты же знаешь… Мне очень, — Биби горько выделяет слово, — очень неудобно. Снова тихий вздох от Пайпер. Она расстегивает крепления сбоку, поддевая их короткими ногтями, и бережно, словно в страхе повредить чужую кожу, начинает разматывать бинт. Биби накрывает жуткое чувство стыда. Большая грудь, пожалуй, единственная вещь в ней, от которой больше вреда, чем пользы. Болезненные ощущения при быстром беге, в драках, в случайных толчках, когда в клубе стараешься протиснуться к главе сквозь толпу танцующих людей, да и, в принципе, во многой физической активности. Она однажды вскользь упомянула об этом Пайпер, но не обсуждала всерьез — тема была неприятной и казалась лишь напускной слабостью. Словно обозначив такую нестандартную проблему, Биби покажет свою исключительную бесхребетность и бессилие. Пайпер последний раз оборачивает свои руки вокруг торса Биби и кладет снятую утяжку на полку позади. Дышать становится в тысячу раз легче. Би стоит в широких, на высокой талии, карго с кучей забитых инструментами и чипами карманов, в нелепых сиреневых носках и любимым взглядом Пайпер на себе. Та, неизвестно, специально так медленно или от беспокойства за любимого человека, ведет свою руку к освободившемуся участку на теле Биби. Кожа немного покраснела от сильно давления, а где-то даже остались характерные вмятины, которые сойдут со временем. Пайпер проводит рукой по одной из таких линий, пересекающих грудь Би вдоль, и издает удивленный вздох. Девушка поднимает глаза, встречая перед собой красные щеки и полураскрытые губы. Биби неловко отводит глаза вбок, скрывая растерянность за маской безразличия. Но Пайпер знает ее не первый год, чтобы попадаться на такие простые уловки, и довольно, но скромно улыбается. — Биби, я не знаю, как еще говорить, что ты сильно ограничиваешь себя при носке таких вещей… Лучше не лезь лишний раз в драки, чем подобным образом приноси себе вред. Обе девушки одновременно усмехаются. Конечно: Би и «не лезть в драки» — вещи несовместимые, потому что она входит в основной состав «Сукару» и всегда готова постоять за родную банду. Неожиданно для нетраннера Пайпер наклоняется, отставляя ощутимый поцелуй прямо в центре, на ложбинке между грудями, и следом аккуратно проводит вверх кончиком носа. Левой рукой накрывает одну из молочных желез, пальцами с легким трепетом и всей присущей ей осторожностью разглаживая еще более нежную кожу соска, второй рукой заправляет прядь торчащих волос девушки ей за ухо и осторожно касается подбородка. На касания Биби реагирует, как всегда, немного нервно и с промедлением: по телу проходится волна мурашек, а взгляд снова, пусть и слегка потерянный, упирается в светлые, полные сладкого благоговения, голубые глаза любимой. Лампочка в ванной моргает, на ничтожную долю секунды погружая ванную в темноту, и Пайпер принимает это за личный сигнал, перемещая руку с подбородка на шею, а оттуда — на затылок нетраннера и зарываясь в густые тёмные волосы несколькими пальцами, немного массируя ими кожу головы. Как любит ее девушка. Грудь в руке сжимается чуть сильнее, но все еще с осторожностью, будто бы с боязнью причинить боль, а носы обеих девушек соприкасаются. Тут Пайпер понимает, что ради такого касания Би пришлось бы встать на цыпочки, и бегло смотрит вниз. Так и есть. — Пф-ф, дорогая, ты такая милая, — она отодвигается, чтобы посмотреть за чужой реакцией, и, примечая на лице Биби шутливое недовольство, помогает ей поменяться местами: теперь Пайпер, прижатая к раковине, немного спускается вниз, чтобы девушкам было удобнее смотреть друг на друга, а Биби держит запястье Пай, не давая убрать руку от своей груди. Наконец-таки долгий, насыщенный работой за мониторами и в киберпространстве день оправдал себя. Томный и медленный, тягучий, как патока, поцелуй. Губы в губы. Нежные, полные, персиковые и до краев заполненные настоящей заботой сталкиваются с постепенно расслабляющимися, бледными от нахлынувшей усталости, но но менее тёплыми и хрупкими. И Биби чувствует, что так оно и надо; что эти губы, эта Пайпер, эти приторно-сладкие кексы на кухне, работа до изнеможения ради таких вечеров, и эти же вечера, проведенные вместе — все это стоит того. Стоит пробуждения по утрам, перестрелок в темных переулках, подпола клуба в качестве рабочего места, сломанных мотоциклов и машинного масла на лице. Ее рука с особой осторожностью расстегивает кардиган, который когда-то успела нацепить Пай, спускает его с круглых плечей на, до этого незаметные, а сейчас слабо выпирающие, мышцы рук и ладонью проводит между лопаток, путано перебирая пальцами и спускаясь едва ли не до самой линии домашних штанов. Они практически вплотную прижались друг другу: между ними, разве что, майка Пайпер и ее же рука. Под тонкой тканью майки — маленькая, особенно по сравнению с Би, аккуратная светло-розовая грудь и выпирающие соски темного цвета, смешно натянувшие между собой легкую материю. И только Биби хочет снять со своей девушки ненужный сейчас предмет гардероба, чтобы, наконец, прикоснуться губами не только к лицу Пай — как таймер духовки оповещает о завершении готовки. Пайпер обречённо стонет, закатывая глаза: — Как знала, что не нужно ничего делать! Все как не надо идет,— она недовольно отрывается от тела Биби, накидывая кардиган обратно. — Прости, Би, такой момент обломался, выключить-то надо. Биби смеется, резво качая головой: — Все хорошо. Мне все равно нужно было принять душ. Иди, а то и правда забудешь выключить, — нетраннер расстегивает ширинку, чтобы снять с себя штаны. — Если хочешь, потом продолжим. Пайпер кивает головой, раздосадованно, но не менее мило улыбаясь, и выходит из ванной комнаты. Би снимает с себя оставшуюся часть одежды и осторожно ступает в душевую кабину.***
На столе пока что горячие, на шоколадном тесте и с лимонным куртом внутри свежеиспеченные кексы. Пайпер обожала кондитерское ремесло, хотя остальной готовкой занималась менее охотно, и эту ношу на себя взяла Биби. Девушка что-то записывает в заметках на небольшом переносном ноутбуке, сверяясь с выписанным на бумагу списком. — Кофе сварен! — кидает та за спину вышедшей из ванной Биби, усердно редактируя записи. — Одевайся и садись. Никто и не сомневался, что даже с «тупым рецептом», как позволила себе сказать Пайпер, приготовит она чудесно. Пусть настоящий шоколад сейчас найти трудно и дорого, тот, что используется в тесто, по вкусу отличается разве что насыщенностью. Но Биби никогда столько не думает о вкусе выпечки, сколько о том, что ее приготовил любимый человек. Для нее. Для Би. Той, которая все детство и отрочество грезила остаться одной, потому что так будет легче. И для той, которая, впервые увидев на неизвестном светло-голубое платье, подумала, что лучше держаться от этого человека дальше. Спасибо, судьба, что распорядилась иначе. — У меня завтра выходной, — произносит Биби, вставая из-за небольшого стола с двумя пустыми чашками, — а в «Сукару» тоже пока не нужна. Ты как? — Наконец-то! — незаметно улыбается Пайпер. — Сходим прогуляться? Например, в шестой сектор — там недавно снова заработал парк. — Я не уверена, что оборудование там в порядке, — задумчиво мычит нетраннер. — Но с тобой хоть куда. — Балбесина, — осторожно щелкает Биби по лбу Пайпер, снова оказавшись за спиной у девушки. — Значит, поедем туда. Ты ведь чинила мотоцикл? Все хорошо? — Да, отлично, ничего серьезного. Биби выключает в квартире свет и они уходят в спальню, пышно освещенную из окон всеми оттенками красного, оранжевого и жёлтого. В три часа ночи город играет волшебными красками.***
На людях Пайпер ведет себя иначе. Би знала это. Знала с самого начала; но, впервые оказавшись с будущей партнёршей наедине, была приятно удивлена. И обескуражена. Самую малость, быть может, тревожилась, но точно так же волновалась от осознания чего-то нового, трепетного и живого. Все в ее жизни сейчас было уже не зря.