***
В клане, как положено, старший состав был на ногах с раннего утра и готовился к предстоящему дню. Дню, который для них выглядит как простая казнь предателя, и дню, который покажет клану смерть главы западного племени. По крайней мере, так думала и планировала Белль: Байрон должен был сам произвести контрольный выстрел в голову Шелли, но за некоторое время до этого женщина смогла бы раскрыть все карты. И, услышав в шесть часов утра, что главы на месте нет, она была слегка… ошарашена. — В смысле — нет? — Белль прерывает все свои действия и поворачивается к пришедшему Эшу. — А кто же тогда будет утром? Куда он отправился? — В город, — грубо, но небрежно отвечает Эш, показывая свое мнимое превосходство, которого давно уже не было. — Ему нужно наладить связи с местными бандами. Это обсуждали вчера на собрании. — В голосе — укор и осуждение. — Тебя не касается, по какой причине меня не было. — Старается сохранить самообладание Белль. — Мне нужно знать, кто будет в центре сегодня. — На казни? Ты. — Эш скрещивает на груди руки и смеется. — Покрывала-покрывала девку и сына, а в итоге убьют их обоих. — Эдгар мне не сын. — Белль с вызовом подходит ближе. — И он в полной безопасности. Кого я покрываю — не твоего ума дело. Ты лезешь в то болото, из которого не выберешься живым. — Женщина приближается еще на два шага и наклоняется к невысокому кочевнику, приподнимая его подбородок. — Еще одно слово, умаляющее мое положение… ты — труп. — Стерва, — огрызается Эш и отстраняется от чужих рук. — Не забудь — в одиннадцать все собираются. Белль снова хватает чужой подбородок золотым протезом и грубо, как можно сильнее, стискивает пальцы. — Эш. Я тебя предупредила. В ответ на ее слова мужчина хмурится, тихо стонет от боли и снова вырывается, на этот раз, наконец, скрываясь за маленькой дверцей трейлера. Она остаётся одна. Медленно опускается на крошечный диванчик, обхватывает голову руками и пристально смотрит только в одну точку. На пустующую последние недели кровать, так же небрежно заправленную в углах, оставленные ненужные вещи и входную дверь. Ей так не хватает чужого присутствия рядом. Когда Эдгар ушел, не осталось ничего, что так сильно могло бы удержать ее в клане. Разве что старый долг и дружба с Байроном, которая оборвалась еще резче, чем связь с племянником. А сегодня она должна будет предать друга детства на благо общины. Точно. Ведь Байрона не будет? Быть может, обойдется без меньшей крови? Если Белль покажет все, что имеет на руках, в отсутствие главы, поднимется меньшая паника. И ей будет не так страшно за чужие жизни. В трейлер, не удосужившись постучаться, заходит Шелли и громко просит кого-то быть аккуратнее. — Меня к тебе приволокли, — цедит девушка. — Сказали, чтобы хуйни не творила. Что это значит? — Байрон ушел. Я должна буду тебя убить. — Заместитель главы прерывает свой поток мыслей. — Но так лучше. — Учту. — Шелли кивает головой, а потом садится за стол напротив собеседницы. — Все есть? — Все. Кроме них. — Я слышала, кого-то отправили? — Да, поехали ребята. — Белль вздыхает и снимает очки. — У нас есть полчаса до их приезда. Час на подготовку, а потом — самое главное. — Уже так много времени? — удивляется Шелли, совершенно потеряв счет минутам. — Я в Вас верю. — «Вас»? Это ты меня зауважала наконец-то? — Белль. Когда Байрона убьют, Вы станете великолепной главой нашего племени. — Девушка слабо улыбается, хотя, судя по ее голосу, в своих словах она более чем уверена. — Не сомневайтесь. — Мне это не нужно. — Белль качает головой. — Если так решит собрание — я стану. Но сама не буду вызываться. И у нее в голове только сейчас промелькнула мысль, что предстоящая смерть Байрона никак не откликается в сердце. Что же с ней стало? Где та резвая и рвущаяся вперед кочевница, разгоняющая редких птиц с полей вместе со своим лучшим другом? Где та Белла, которую обожал каждый старейшина, и та Белль, которую несправедливо оклеветали защитницей сестры? Белла с живой плотью и кровью вместо позолоченной руки, маленьким и безумно милым племянником, счастьем, когда она выполняла очередной проект, и отсутствием тяжелейшего груза на сердце? Как же хотелось вернуться хотя бы на двадцать лет назад. Защитить себя, сестру и недавно родившегося Эдгара. Защитить Байрона от ответственности перед огромным племенем и неверных решений. Но сейчас все равно. Жизнь ее, наверное, проживается уже зря и не имеет смысла, который женщина всячески искала себе раньше. Эдгар и его сообщник, Фэнг, прибывают позже — через пятьдесят минут. Времени до официального собрания остается все меньше и меньше. — Эдгар. Будь добр, не выходи отсюда вообще, — предупреждает его тетя. — Я не знаю, какого черта Байрон сейчас не на месте, но ты только под моей протекцией. Если что-то случится, беги. — Ты ведь не рассчитываешь на свою смерть? — обеспокоенно спрашивает кочевник, когда стоит напротив нее в маленьком пространстве трейлера и переглядывается с Фэнгом. — Нет, — колеблется Белль. — Я боюсь, что вы можете пострадать, хотя мы сделаем все, чтобы как можно быстрее устранить Байрона. После этих слов она непроизвольно жмурится и поджимает губы. И что же творит? Полностью уверена в том, что хочет смерти своему главе. И сама же руководит планом его устранения. Шрамы на лице Эдгара не давали ей покоя все сутки после их обнаружения. Что же происходило с племянником за все время его отсутствия? Он был ранен. Как сильно? Пострадал ли где-то еще? Слава Всевышнему, что выжил. Вчера утром выглядел очень плохо и помято. Или Эдгар всегда такой? Прошло меньше месяца, но, казалось, что Эд стал совершенно другим и незнакомым ей человеком. Без вечерних откровений, без ярких эмоций, без проявления привязанности и мимолетного блеска в глазах. Хотя этого блеска не было последние… лет пять, как кажется. — Белль, — зовет ее чей-то голос, но она не отвечает и подносит к губам руку, чтобы не сказать ни единой мысли вслух. Если она станет главой, изменится ли ее жизнь? Конечно. А насколько сильно? Станет ли чтить ее пресловутый Эш, станет ли Шелли помощницей? Но ведь клан может отвернуться и от самой Белль. Тогда она, как и всякий кочевник, не видящий жизни без клана, будет вынуждена убить себя. Застрелиться в собственной машине, перед этим сняв куртку клана, чтобы не позорить общину. Потом ее тело сожгли бы и прах передали Эдгару. Но, может, взяли бы с собой в новые путешествия. — Белль! — снова кличут ее где-то за спиной. И снова кочевница не отвечает. Вот бы Эдгар вернулся. Может ли он сделать это? Может ли клан Делаторра позволить ему снова вступить в ряды кочевников? Каковы шансы, что его не убьёт кто-то из своих? Белль готова принять Эда. Готова защитить его от любых нападок со стороны. Как делала последние лет двадцать — и делала успешно. Она любит этого маленького несносного мальчишку, рисующего на фургоне Майка круглые лица с глазами-крестиками, тихого подростка, избегающего девушек клана, молодого человека, всегда готового подставить плечо и помочь единственному родному человеку. Она любит Эдгара. Не зря, наверное, кто-то считает Белль его матерью. Почему же они так ужасно расстались? — Белла! — не выдерживает Эдгар и подходит к отвернувшейся тете. Касается ее плеча, и, когда она оборачивается, замечает в уголках чужих глаз слезы. — Что случилось? Белль не отвечает и трогает лицо руками, стараясь вытереть мокрые дорожки и натянуто улыбнуться. Вот же не везет ей на моменты проявления чувств. — Что такое? — снова повторяет кочевник, когда Шелли и Фэнг сзади него так же подходят ближе. — Все хорошо, — сквозь слезы усмехается женщина. — Вспомнила кое-что. Не волнуйтесь. — Я тебе неприятен, да? — неожиданно спрашивает Эд и упускает глаза в пол. — Если ты против всей этой авантюры, я могу сдаться Байрону. Фэнг сзади удивленно поднимает брови и хочет возразить, но это за него делает Белль. — Нет! — резко повышает голос она. — Только попробуй. Я сделаю все, что нужно, просто… — Просто? — переспрашивает Эдгар, заметив, что тетя снова погрузилась в молчание. — Я тебя люблю. Помни, пожалуйста, что если у тебя произойдёт что-то… непоправимое, — старается подобрать нужное слово кочевница и растерянно мотает головой, — то я точно буду на твоей стороне. Всегда, малой. Эдгар застывает на месте, и Белль думает, что явно сказала лишнего. Но потом — словно отойдя от оцепенения — Эд прижимает ее голову к своему плечу и приобнимает за спину. Слезы снова подступают к глазам, а дрожь, незаметная до этого, ощущается все сильнее. Но она не должна предаваться эмоциям сейчас. Не тогда, когда на кону жизнь и Шелли, и Эдгара, и ее собственная. Кажется, у Белль появляются силы на последний рывок. Все должно пройти безупречно.***
Импровизированный выступ в виде возвышения на пустыне — вот он, эшафот. Вот и Шелли, словно спокойно принявшая свою участь, стоит рядом и скрещивает за спиной руки в ожидании, пока Эш, больше для вида, затянет узлы на ее запястьях. Казнь — это, скорее, старый обряд, который даже приговоренный часто исполняет добровольно, а не публичное убийство с целью запугивания, как считают вне клана Делаторра. Белль стоит позади толпы и пересобирает свою винтовку, хотя знает, что другое оружие ей выдадут прямо перед выстрелом. У нее все получится. Получится переубедить собравшуюся толпу кочевников, переслать собранные парнями данные, спасти Шелли и наладить отношения с племянником. — Тебе пора, — тихо говорит ей Эдгар. — Уйди в трейлер. Зачем ты вышел? — женщина поворачивается и с беспокойством смотрит на говорящего. — Пожелать удачи. Я думаю, что это событие повлечет за собой много дерьма. Но мы хотя бы будем в порядке. И Шелли. — Спасибо. — Благодарно улыбается Белль и смеется. — Удачи мне! Эд кивает головой и как можно быстрее возвращается в машину, оставаясь, наверное, наедине со своим напарником. Он не думает о том, зачем прибыл сюда в отсутствие главы, который сам его позвал. Несколько сотен кочевников расступаются перед ней, как по приказу, и женщина вогружает винтовку себе на плечо. Детей практически нет. «Ну и правильно, — про себя говорит Белль, — им здесь нечего видеть.» Серое небо застилается такими же серыми облаками, песок, как всегда, сухой и желтый, скрипит под подошвой тяжелых ботинок, а порывы холодного ветра убирают пряди белых волос с лица. Перед ней — прямая дорога к выступу, где, уже опустившись на колени, сидит Шелли. Повязка на ее глазу немного съехала вниз, открывая вид на неприятные рубцы и некоторые рельефы чего-то кроваво-красного, но сама девушка стойко терпела сотни пар глаз и неприятные возгласы в свою сторону. — Перед вами стоит убийца Мортиса, — монотонно начинает Эш, взглядом в толпе отыскивая Белль. — И по закону нашего кочевого клана — клана, названного в честь великого Сэмюэля Де Ла Торре, сегодня братоубийца понесет свое наказание. — Я его не убивала, — тихо цедит Шелли, за что сразу же получает твёрдым носком сапога по лицу и от боли пригибается к земле. — Этот человек не готов признать свою вину, хотя его глаз, — Эш срывает повязку девушки и тянет ее за волосы, чтобы открыть вид на изуродованное ненастоящим выстрелом лицо, — был потерян после выстрела Мортиса. По толпе кочевников прошелся удивленный ропот, мигом переросший в негодующие возгласы, полные презрения и ненависти к Шелли. Кто-то рассерженно поднимал свое оружие вверх, намереваясь выстрелить, но ожидал прилюдного исполнения приговора для предателя. Колетт в первых рядах в панике смотрела на свою подругу и ждала Белль, которая помогла бы решить всю сложившуюся ситуацию. Перед заместителем главы продолжают расступаться люди. Шаг, сменяющийся еще одним шагом, одобрительные кивки слева и справа, пожелания удачи позади, надменные глаза Эша и безразличное лицо Шелли спереди. Все как в редкостно поганом фильме тридцатых, популярность которых возросла в последние месяцы. Куча народа ждала именно ее решения. И оно могло им не понравиться. Белль поднимается, расправляет плечи и встает рядом с Эшем. Тот продолжает свою длинную речь, полную осуждения и гнева, а потом поворачивается в сторону пришедшей. — Белль. — Он передает в руки посеребренный пистолет и улыбается. — В отсутствие главы его нынешняя заместитель готова лично наказать предателя. Под одобрительные возгласы женщина принимает оружие в свои руки, при этом отдав громоздкую винтовку, и проверяет устройство пистолета. Рука едва заметно подрагивает от перенапряжения, но она старается не думать об этом и приставляет дуло пистолета к затылку другой кочевницы, после чего проходится по толпе взглядом. — Перед тем, как совершить обряд казни, я бы хотела кое-что ска… — женщина не договаривает. В первых рядах, заряжая обойму, появляется Байрон.***
Оглушительный выстрел сменяется визгом толпы. Эдгар, уставившийся в окно, которое не выходило напрямую на место импровизированного эшафота, тут же подрывается и бежит к соседнему. Но еще более резко утыкается в чужую широкую грудь и обездвиживается, стиснутый знакомыми сильными руками. — Какого черта? Пусти меня! — вырывается Эд и толкает Фэнга, но моментально перехватывается и снова оказывается в чужом кольце рук. — Блять! Блять, Фэнг, отъебись! Дай мне посмотреть! Фэнг, на удивление, не отвечает ничего и пустым взглядом смотрит в то самое окно, которое так необходимо Эдгару. Что-то не чисто. — Они что, убили Шелли? Твою мать! — Эдгар снова старается оттолкнуть назойливого Фэнга, но у него ничего не получается. Корпорат отрицательно мотает головой и громко сглатывает. — Что, Байрона? Он же ушел. Дай посмотреть! Почему ты молчишь? — Эдгар, я не могу тебя отпустить, — наконец с надрывом говорит Фэнг. — Мы должны бежать. — Что? — Эдгар бьет Фэнга в грудь, думая, что извинится потом, и почти выворачивается из чужих рук. — Уебок! Ты что, решил слиться? — Эд! — Фэнг безуспешно пытается перехватить второго парня за руку, но промахивается и предпринимает еще одну попытку. И в момент, когда кочевник, лишь на секунду вывернувшись из чужих объятий, смотрит в окно, Фэнг снова хватает его. А Эдгар пораженно застывает, распахнув глаза в таком ужасе и смятении, которого у него никогда ранее не было. После выстрела ни одной подобной мысли в голове не возникло. Сперва радость из-за смерти Байрона, потом осознание, что его не было в клане, далее — непонятный страх за Шелли на коленях перед всем племенем и злорадство, если бы убитым оказался Эш. Потом недоумение — что, если это был предупреждающий выстрел от Белль? Или она нарочно промахнулась? Но тело с простреленной головой говорило об обратном. Байрон рядом с ее телом говорил об обратном. Шелли, слезшая с выступа и подхваченная Колетт, тоже. Фэнг прижимает к себе окоченевшее от ужаса тело возлюбленного. Ничего не говорит, только старается закрыть обзор и поправить непоправимое. На улице паника и смятение, выраженные в криках и шумных разговорах, становятся сильнее, пока Байрон молча смотрит на труп. Труп своей подруги детства. Тети Эдгара, заместителя главы западного племени клана Делаторра, любимицу старшего состава, прекрасного картографа и великолепной кочевницы. На тело человека, которого теперь нет в живых. На тело Белль. Эдгар сдавленно хрипит и поднимает руки, но, будто бы не понимая, зачем это сделал, оставляет их на весу и немигающе смотрит на белую ткань майки Фэнга, который безмолвно продолжает прижимать к себе напряженного Эда. Хрипит еще раз, силится сказать что-то, но в голове только «Белль. Белль. Белль.» И тьма. Тьма перед глазами, в душе, в мыслях и чувствах. Нет ничего светлого. Его сжимают сильнее, наклоняются, чтобы дать опереться о плечи, и все так же не произносят ни слова. — Она ведь… — шепчет Эд, замечая, как тяжело стало дышать и как трудно стало думать. — Нам нужно уходить. — Дай посмотреть… — Ты уже увидел. Тебе нельзя, — старается сохранить ровный тон Фэнг. — Отвали! — злится Эдгар, не поверив своим глазам в первый раз, и подбегает к окну напротив. А там стоит Байрон и, приняв из рук Эша потрепанную винтовку Белль, кричит перепуганному народу неразборчивые фразы. Пятно крови и сырой от него песок, пистолет, выпавший из женской руки, отражающий неожиданно вышедший свет солнца протез и еще одно черное пятно перед глазами. Он не может заставить себя перестать смотреть на то, что осталось от самого близкого и родного человека. — Эдгар, пожалуйста, смотри на меня. — Фэнг снова обращает на себя внимание и берет лицо кочевника в свои руки, замечая, что тот сам не верит своим глазам. Большими пальцами гладит щеки, безуспешно пытается поймать взгляд и зовет Эда. Снова, снова и снова. Но ничего не получается. — Твою мать! Съебывайте отсюда к чертям! — врывается в трейлер Шелли и кричит на застывших парней. — Он что-то пиздит, но сейчас отправит людей за вами! — А вы? — испуганно оборачивается Фэнг. — Нельзя. Точно убьют, — встревает Колетт и вбегает следом, начиная рыться в ящиках около стола. — Возьмите оружие и бегите на север. Там дорога до окраин города. Разберетесь. — Твою мать! — шипит корпорат, отпускает Эда и выхватывает из рук Летт два не самых лучших огнестрела. Пока их не заметили, стоит покидать это место.***
Эдгар не приходит в себя, но, привыкнув спасаться от подобного дерьма, не отстает от Фэнга и убегает вместе с ним. А потом, через час, достигнув первой заброшенной многоэтажки, опирается о здание спиной и съезжает вниз. — Эдгар, нам нельзя останавливаться! — торопит его корпорат, оглядываясь, чтобы удостовериться, что за ними нет хвоста. — Нужно добраться до центра. — Они ведь знают, где нас проще всего найти, — наконец-то отвечает Эдгар. — Нам нельзя появляться рядом с тем сектором. Фэнг быстро подходит к Эду и садится перед ним на корточки: — Мы попросим укрытия у «Триады», — шепчет он, упоминая банду, на которую работает сейчас. — И обязательно подумаем, что делать дальше. Нам нельзя оставаться здесь. — Да мне плевать. — Эд, не ожидав такого от себя, усмехается. — Ха! Вот ведь и правда: на что мы вообще рассчитывали? — Эдгар. Я понимаю, каково тебе сейчас, но нам нужно выбираться с окраин! Нас убьют здесь. — Пусть, — отмахивается кочевник. — Мы все проебали. Я все проебал. — Белль убил не ты! — прерывает Фэнг. — Вставай. Дойди со мной до чертового центра! Эдгар вздыхает с улыбкой на губах и опускает голову. В голове все снова перемешалось, и того, что происходит с ним сейчас, не знал даже он сам. Отвратительно. А вместе с тем невероятно пусто, но нет осознания чего-то ужасного. Просто гнетущая тишина в сердце. Шок уходит на второй план, но на первый не выходит ничего. — И что же мы будем делать потом? — Убьем Байрона, — с невероятной уверенностью отвечает Фэнг. — Если ты не хочешь — это сделаю я сам. Мы, блять, просто обязаны прострелить голову этому уебку. Эдгар слабо качает головой. Повторяет в голове заветные фразы снова и снова, оценивает, правильно ли понял происходящее, а потом резко поднимает голову: — Убьем? Убьем, Фэнг? Как ты это себе представляешь? — Ты берешь в руки винтовку и стреляешь, — так же уверенно отвечает корпорат. — Эдгар, последнее, что ты можешь сделать — это сдаться. Сейчас лучше мстить кому-то, чем себе. — Ты сам-то себе веришь? — Более чем. — Он кивает головой. Эдгара такая решительность задевает. Но гримаса боли, исказив лицо, тут же сменяется самым настоящим гневом. Каким же, блять, слабаком он был! Все это время только и делал, что давал слабину и совершал ошибки. Рано или поздно он должен был совершить что-то совершенно непоправимое. И теперь, когда, наконец, стараться ему уже вовсе незачем — появляется желание не бросать все на произвол судьбы. Потому что Байрон — главный уебок во всей его истории. И ему нельзя жить. А Эдгару эта жизнь нужна как никогда — исправить то, что он еще может исправить, и дать надежду тем, у кого ее не осталось. Найти смысл для себя. Ради мертвой Белль, отдавшей жизнь в попытке обезопасить клан и племянника, и ради Фэнга, который все еще с ним. — Я согласен, — с нескрываемой злостью отрезает Эдгар. — Я не смогу успокоиться, пока не убью его. — Ты очень сильный, — смотрит ему в глаза Фэнг. — Я буду верить в тебя до самого конца. — В нас, — машинально поправляет Эдгар. — В нас. — И до моей смерти? — Конец — всегда начало чего-то нового. Нам нужно идти, Эд. — Фэнг встает. — Ты слишком дорог, чтобы я оставил тебя здесь. — Ты хотел сказать «дорог мне». Фэнг тактично молчит и уходит вперед, проверяя, есть ли в этом районе люди. Им во что бы то ни стало нужно выбраться живыми.