Ветер тихонько колышет кончики деревьев, что росли вдоль дороги, и старые рекламные объявления на столбах, которые грозились вот-вот оторваться. Машины по этой улице ездили слишком часто, из-за чего приходилось каждый раз щурится, когда проезжало очередное авто, отражая лучи недавно поднявшегося солнца.
Джису курила уже наверное третью сигарету подряд, попивая холодный американо, что купил ей Юнги. Тот же стоял рядом, так же тихо рефлексируя. В головах у обоих был бедлам. Это был тот самый случай, когда ты думаешь, что готов ко всему, у тебя есть план и куча вариантов его развития, но по щелчку пальцев обстоятельства меняются на все сто восемьдесят градусов, и ты в итоге остаешься с голым задом. С одной стороны, всё было достаточно просто. С другой же — не всё так прозрачно.
Сердце подсказывало Джису забирать дурацкие обвинения и поскорее вывести девушку из-за решетки и забрать домой. А глупая совесть продолжает выстраивать бессмысленные стены без определенного контекста. Какой-то дискомфорт явно присутствовал. Хотя может это были все-таки сигареты и недосып.
— Что мы будем делать?
Внезапное вмешательество Юнги тоже не прельщает ускорению принятия решений. Он растерянно поглядывает на пребывавшую в прострации Джису и пытается понять, что же происходит у нее в мыслях.
— Честно? Я готова сейчас наплевать на всё, что я сказала и сделала раньше, и просто забрать обвинения.
Юнги собирается ответить, но Джису резко вскидиывает руку, прося помолчать.
— Что, если бы это был Чимин? Как бы ты поступил? Я ей верю, Юнги. Я ей верю, — она чеканит каждое слово. — Что бы мне сейчас не твердили, но я видела её глаза когда она врет а когда нет. Да, я злюсь, да, я запутана. Но я не могу поступить как сволочь. Даже если у нас и были мрачные моменты, я хочу начать заново, с чистого, честного листа. Потому что люблю.
Она затягивается в последний раз и кидает сигарету на асфальт, туша носком крупного ботинка. Стаканчик из под кофе летит в ближайший мусорный бак. Юнги молчит. И только когда Джису разворачивается, чтобы вернуться в участок, он тихо говорит ей вслед:
— Я бы поступил точно так же.
~~~
Крупные капли дождя хлещат по стёклам, мешая нормально рассматривать то, что происходит снаружи. Пепел почти сотлевшей сигареты стряхивается в специальный отсек над коробкой передач. Юнги всматривается в прозрачное месиво, пытаясь высмотреть друга, чей самолет давно уже приземлился.
Тишину, разбавляемую звуками дождя, нарушает тихий голос Джису с заднего сидения.
— Мне так стыдно.
Юнги переводит взгляд на зеркало заднего вида и видит, что девушка отрешенно смотрит в окно.
— Ты не знала.
— Но могла. Могла спросить, вывести на разговор, хоть как-то выпытать информацию. Я была настолько уверена в ее плохих к себе намерениях, что забыла о том, что такая вещь как разговор вообще существует в отношениях.
— Я согласен. Но все-таки не вини себя за то, что считала правильным тогда. Да, интуиция может обмануть, но главное то, что у тебя есть шанс всё исправить. Огромный шанс. Не проеби его.
— У меня уже есть план...
Она хотела сказать что-то ещё, но тут передняя дверь машины открывается и внутрь садится Ёнхён с дорожной сумкой в руках, которой он явно укрывался от дождя. Капли ручьем стекали по плотной ткани и по краям рукавов куртки. Дождь в этот раз не жалел никого. Джису протягивает стакан с чуть остывшим кофе на переднее сидение и Ёнхён, поблагодарив, с наслаждением отпивает тёплый напиток.
— Ну рассказывайте, что вы натворили на этот раз.
За тихими разговорами дорога с аэропорта обратно в город кажется не такой уж и длинной. В одном ухе девушки вставлен наушник, проигрывающий душераздирающие песни, а другое она оставила свободным, вслушиваясь в диалог. Она не хотела рассказывать то, что ещё не переварила сама. Ей нужно было время. Джису полулежала на сидении, наблюдая за проносящимся мокрым пейзажем и размытыми огнями. Грудная клетка сжималась в беспокойстве, и периодически приходилось судорожно хватать воздух ртом. Она положила холодную руку на грудь, чтобы унять нервозность и закрыла глаза, незаметно для себя проваливаясь в дрёму. Песни проигрывались одна за другой, меняясь в настроении. Когда машина резко остановилась, девушка распахнула глаза, оглядываясь. Дождь закончился, и через боковое стекло можно было видеть, как неподалёку возвышается здание суда. Джису гулко взглотнула.
— Джи, ты... решила?
Юнги беспокойно поглядывает на подругу через зеркало заднего вида, а Ёнхён, сидящий рядом, молча наблюдает за безмолвной драмой. Джису прикрывает глаза и крепко сжимает кулаки. Сердце бъется в груди крошечной калибри. Она берёт в дрожащие руки телефон и смотрит на экран блокировки, где стоит их общая с Лисой фотография. На ней блондинка улыбается, жмурясь, пока Джису целует её в щёку. Заблокировав устройство, она резко распхаивает дверь машины, выбираясь наружу. Мужчины переглядываются, следуя за ней.
Забрать злополучные документы не составило особого труда, хоть и сотрудники поначалу сомневались в своём решении. Как только компания вышла из здания, Ким пошла на поиски ближайшего мусорного бака. Достав зажигалку из кармана чёрной кожанки и ни секунды не колеблясь, она подожгла бумажки. Закурив сигарету, девушка смотрела как ровные листки сворачивались в коричневые трубочки, постепенно чернея.
Держа путь домой, Джису смотрела на всё ту же фотографию с экрана телефона. Песни, играющие в наушнике, больше не были грустными. В её сердце теплилась надежда.
~~~
Свобода никогда не ощущалась так сладко. Каждый глоток жаркого воздуха, порыва ветра, лижущего открытую кожу, и каждый съеденный кусок бургера, что купила ей Джису, вызывал в ней чувство бесконечной благодарности. Благодарности за второй шанс, данный ей. Лиса не могла насытиться. Несколько дней, проведённых в заточении, перевернули её сознание с ног на голову. Ей больше не хотелось врать, ни самой себе ни окружающим, ни тем более Джису.
Лиса не прекращала удивлять Джису, и каждое её теплое взаимодействие заставляло сердце трепетать. Появлялось стойкое чувство дежавю, как будто они только-только начали встречаться. Всё еще было ощущение, что где-то рядом её ждет подвох. Но она знала, что это не так и наслаждалась каждым мгновением проведённым вместе.
Лунный свет проникал в квартиру, ложась на предметы серебристым сиянием и подсвечивая потолок. Кое-где на полу были расставлены и зажжены ароматические свечи, отбрасывая жёлтое свечение и мельтеша цветными тенями на поверхностях, наполняя пространство сладковатым запахом. Расплавленный, горячий воск, стекал по стеклянным стенкам, отдаляясь от зажжённого фитиля и тут же застывая. На кровати среди вороха светлых одеял девушки лежали в крепких объятиях друг друга. Лиса лежала на груди у старшей, переплетая с ней ноги, а рука Джису нежно поглаживала спину девушки. В голове плотно засела одна мысль, которой она всё никак не смела поделиться. Взгляд застыл и сосредоточился на одной точке, рука замедлилась. Лиса подняла голову, изучая лицо девушки.
— Что-то не так?
— Да, я... хотела с тобой поговорить кое о чём.
— Я слушаю.
Джису тяжело вздохнула.
— Как ты смотришь на то, чтобы открыть свой бизнес? Зарабатывать деньги честным путём, как ты и хотела.
— Но... как?
— Пойдешь на курсы, чтобы иметь представление, с чем ты имеешь дело, придумаешь бизнес-план, а я спонсирую.
— На словах всегда проще... Стой, ты что? Спонсируешь меня?
— Да. Я готова вложить в тебя свои деньги, но если только ты пообещаешь, что всё будет честно и чисто.
Лиса подобралась и села, опираясь на спинку кровати. В голове активно двигались шестерёнки, а взгляд в панике бегал по всем поверхностям. Если последовать совету Джису, то она сможет заработать намного больше денег, чем когда она воровала. Она сможет выплатить долг и больше не бояться. И сможет отправить Бэма в университет, сможет купить родителям дом и...
— Я согласна!
Джису ярко улыбнулась взволнованной девушке и вовлекла ту в объятия. Лиса принялась расцеловывать её лицо, тыкаясь губами в хаотичном порядке, тысячу раз шепча "Спасибо."
~~~
TXT — Magic
Звуки метронома продолжают разносится по помещению, совершенно не раздражая слух привыкших ушей. Пальцы щелкают по клавиатуре, редактируя запись. Иногда раздаются тихие аккорды гитары, а гудение комбоусилителей неустанно витает в воздухе.
Чимин вчитывается в ним же написанный текст и слушает запись собственного голоса в наушниках. Где-то на фоне Хосок разминает пальцы, отыгрывая Элвиса на басе, а Тэхен пробует играть соло свежей песни. Чонгук, на чью голову надеты огромные студийные наушники, сидит перед ноутбуком, где открыта звукозаписывающая программа и перетаскивает дорожки на экране с одного места в другое. Все они умеют сводить песни, но у Чонгука получалось это более бегло, чем у остальных парней, так что сейчас он, изображая большого важного дядю-продюсера, сосредоточенно работает над сведением трека.
Когда Чимин сказал, что он придумал песню, и решил «немного отойти от стиля», никто не думал, что от панк-рока им придется уйти в попсу, но экспериментировать же тоже иногда нужно, верно? Все равно Тэхен по-любому выкрутится и вставит в песню какое-нибудь дофига крутое соло, которое хоть на йоту но приблизит их к привычному «роковому» звучанию.
Чонгук скинул наушники и пощелкал пальцами Чимину, что стоял в двух метрах от него, в их импровизированной будке, которая представляла из себя всего лишь губчатое ограждение вокруг стойки с микрофоном. Тот вскинул голову от напечатанного текста, и обернулся на звук.
- Пишем.
- Понял.
Чимин прочистил горло, и дождавшись кивка от парня, начал петь. Из-за некоторых обстоятельств, в баре они не выступали уже около двух недель, так что приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы не запороть многочасовую работу ломающимся горлом и полетевшими «не туда» нотами. Поэтому рядом с ним на стойке стоял стакан с горячим чаем из ближайшей кофейни, по которому стекали прозрачные капли конденсата из-за довольно низкой температуры в гараже.
Он вчитывался в текст, что был аккуратно напечатан на бумаге, пропевая слово за словом, и не заметил, как унесся в тот вечер когда ее написал. Слова Юнги непрерывно стучали у него в ушах, окончательно засев в голове и в бедном сердце. В тот момент, когда он в миллионный раз прокручивал прошедший день в голове, он чувствовал себя настолько счастливым, что в кончиках пальцев почувствовалось покалывание. Чимин принял это как знак. Он вскочил с кровати и сел за свой стол у окна. Из ящика досталась потрепанная тетрадь с твердой обложкой, где он иногда пытался записывать тексты песен. Сначала в голову ничего не приходило и кончик ручки просто постукивал по бумаге. Он закрыл глаза. Губы начали бормотать, а стопа постукивать по полу. Глаза распахнулись и пустой лист начал заполняться строчками с иногда небрежно зачеркнутыми словами. Когда появился набросок припева, Чимин подскочил к стене и схватил гитару, принимаясь подбирать нужные аккорды. Пальцы хаотично бегали по грифу, перескакивая с одного аккорда на другой.
Получившееся он тут же сбросил в общий с парнями чат, почти сразу же получая шутки о том, что он продался миру поп музыки и что даже Хосок не такой розовый стихоплёт. Но Чимину было всё равно, ведь он был счастлив. Довольная улыбка никак не сходила с лица, а взгляд мечтательно устремился в открытое окно.
Когда все инструменты были записаны, а звуковые ленты сведены в одно целое, Чонгук нажал пробел и из колонок раздался удар барабанов и голос Чимина, за которым последовал синтезатор, над которым парням пришлось изрядно попотеть, но все получилось настолько идеально, что на лицах парней выступили игривые и облегченные улыбки. Носки тапочек постукивали по расстеленному в гараже ковру, а головы качали в такт ударным. Все остались довольны, в особенности Чимин. Когда песня закончилась, он встал с потрёпанного диванчика, вовлекая наигранно ворчащих парней в групповые объятия.
~~~
New West — Next to You
Когда Тэхен выходит на улицу, фонари уже вовсю освещают небольшой райончик, окрашивая ночную темень в рыжие оттенки, подсвечивая дорожки к, напоминающим кукольные, домам. Вдалеке слышен шум города, сигналы машин, и просто белый шум, который живет в Лос-Анджелесе, никогда не засыпая. Тэхен оглядывается на Чимина и Чонгука с Намджуном, что шел провожать парня домой. Чимин там был как третий лишний, но живет он ближе, так что вскоре заворачивает на свой переулок, оставляя влюбленную парочку наедине, сразу прилипнувшую друг к другу, как жвачка.
Тэхен посмеивается с этого, выуживая забытую, помятую пачку сигарет из кармана рюкзака, сует сигарету меж губ и щелкает зажигалкой, поджигая вмиг засветившийся кончик. Затянувшись, он выпускает сизый дым в небо и смотрит, как тот рассеивается.
Он чувствовал себя одиноким. Последний раз он курил, когда нашел на чердаке те фотографии с Йеджи. Тогда, внутри какая-то защитная плотина все-таки лопнула, и он просидел добрые два часа на крыше, куря сигарету за сигаретой, с мокрыми дорожками на щеках. Сегодня, записывая песню Чимина и слушая ее примерно с пятьдесят раз, прокручивающиеся слова о чувствах вызывали внутри какую-то горечь. Он понимал, что вся их компания обзавелась половинками. А он был один. Он не завидовал, нет. За друзей он был безумно рад. Но своя дыра в груди делала больно, заставляя чувствовать себя одним на всем белом свете. Он не пытался, строить новые отношения или простые интрижки. Наверное, в какой-то момент своей жизни он ждал, что его любовь к нему вернется. Он просто чувствовал, что он не будет счастлив в новых отношениях. Но от этого чувство одиночества никуда не девалось, а наоборот, с каждой новой парочкой в его жизни, как бы намекало, что количество людей без второй половинки вокруг него, стремилось к нулю, оставляя его одного в поле холостяцкой жизни.
В доме горит свет на всем первом этаже и слышатся радостные возгласы и громкие разговоры. Ужин... Тэхен совсем забыл как мама говорила ему не задерживаться, так как придут Чеен с родителями. Сокджин накануне драил весь дом, чтобы не опозориться перед семьей своей девушки, несмотря на то, что они знакомы, кажется, сотню лет.
И снова, его окружают одни влюбленные. Ему нужно взять себя в руки и перестать расклеиваться. Он старается унять тяжесть в груди, и натянув более-менее адекватную улыбку идёт в гостиную, где все сидят за роскошно накрытым столом. Со всеми поздоровашись и немного рассказав как у него дела, он набирает полную тарелку еды, стараясь не привлекать внимания и избегая неприятных ему вопросов и разговоров.
— Тэхен, а ты все-таки нашел кого-то себе? — отец Чеён спрашивает, даже не представляя, какой бардак он только что сделал в голове парня, кому с таким трудом удавалось держаться на плаву.
— Я...
Его прерывает звонок в дверь. Родители Тэхена и Сокджина хмуро переглядываются, не понимая, кто пожаловал без приглашения в такое позднее время. Тэхен откашливается и встаёт со стула.
— Я открою.
Он бредет в сторону входной двери, откуда сам недавно пришёл. Сквозь стеклянные вставки мало что видно, крыльцо не освещается. Он проворачивает замок в скважине и открывает дверь. Перед ним стоит девушка, повернутая к нему спиной. Ее затылок кажется ему смутно знакомым... Проскользнувшая догадка больно колит сердце.
— Я могу Вам помочь?
Девушка неуверенно поворачивается, и у Тэхена подкашиваются ноги.
— Йеджи?
Он накрывает рот ладонью, и слезы текут из глаз. Он растерянно оглядывает практически неизменившиеся черты лица. В волосах горит ярко-малиновый всполох, теряясь среди ореховых прядей. Глаза такие же напуганные как и у самого Тэхена, блестят, отражая свет, льющийся из дома. Парень отмирает и, сделав неуверенный шаг вперед, крепко обнимает девушку, обвивая руки вокруг её плеч и зарываясь носом в родную макушку, чувствуя запах персикового шампуня.
— Я боялась, что когда вернусь, тебя тут не будет. Или, что уже не буду нужна тебе.
— Не было и дня когда бы я не думал о тебе. Я... так скучал.
Он слышит всхлипы и чувствует как намокает его рубашка.
— Прости меня! Я поругалась с папой, потому что он взял надо мной тотальный контроль и ничего не разрешал. Я сбежала в другой город, и скопила на билет. У меня ничего не было, ни соц сетей, ни друзей, я...
— Тихо, тихо, малыш, спокойно, я здесь. Всё будет хорошо. Всё наладится, я тебе обещаю. Я помогу тебе с чем бы то ни было. Ты можешь жить у нас, у нас есть лишняя комната, я помогу тебе с университитетом, с чем угодно! Только пожалуйста, не исчезай. Без тебя безумно трудно.
— Я правда могу...?
— Ну конечно! Пойдем в дом.
— Постой...
— Что?
Йеджи поднимает руки и кладет ладони на его лицо, оглаживая легкую щетину, и прижимается горячими губами к его. Тэхену кажется, что он в раю. Любые страдания и три года ожиданий стоили того, чтобы его любовь сейчас целовала его снова. Поцелуй совсем недолгий, но очень очень сладкий. Даже если там есть привкус слёз. Девушка отрывается от него, но Тэхен, наклоняется вновь, успевая урвать маленький чмок в губы.
— Я ждала этого все три года.
Тэхен улыбается ей, вытирая слезы с её щек, и заводит в дом. Им многое предстоит сделать, сказать и создать. Но думая об этом, Тэхен понимает, что не был счастлив больше, чем он есть сейчас.
