Love is

      Ох уж эта легкая, воздушная, студенческая пора. Когда ты уже не школьник малолетний, но и не полноценно взрослый. Та самая юность, которую воспевают в поэмах, романах, песнях, стихах. Есть в студенческих годах эта романтичная, нежная сторона, когда мир будто разрисован яркими красками, хочется улыбаться и запечатлеть в памяти все происходящее вокруг. Конечно, жизнь омрачняется домашними заданиями, строгими преподавателями, дедлайнами и сессиями, но студенческие годы — лучшие годы.       Первая любовь может настигнуть тебя именно в эту пору.       Нил познакомился с Эндрю случайно. Была у него привычка прятаться на крышах небоскребов, когда хотелось побыть одному, отключиться от мира, отдохнуть от людей и самого себя. Было у него и любимое место. Вид с заброшенной высотки на окраине города открывался восхитительный. Огни ночного мегаполиса горели в темноте словно цветные звезды. Они простирались чуть вдалеке, поэтому Нил мог видеть и настоящие светила в небе. Если уж и наслаждаться одиночеством, то в красивом месте.       Он нашёл это место на первом курсе, когда шарился по улицам нового города и стремился запомнить каждый переулок, каждый угол, каждую высотку. Нилу нравилась мысль о том, что эта часть не станет для него чем-то неизвестным. Он хотел чувствовать себя как рыба в воде, ориентируясь на улицах.       Нил часто посещал именно эту высотку. И никогда, за все полтора года, что он жил в новом городе, никого не видел на крыше. Парень убедился, что о ней знает только он. Так что представьте его потрясение, когда одним весенним вечером он приходит на свою крышу и видит какого-то парня, сидящего на краю и выпускающего колечки дыма изо рта. Нил тогда знатно удивился. Это было необычно, он настраивался на времяпрепровождение в одиночестве, а тут нарисовался неизвестный индивид.       — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Нил, подходя ближе. Глупый вопрос, это здание не принадлежит ему фактически, но парень считал его своим местом.       Парень повернул голову в сторону Нила, проходясь равнодушным взглядом по всей фигуре. Джостен нервно пригладил рыжие волосы и в упор уставился своими голубыми кристальными глазами прямо в чёрные незнакомца. Они разглядывали друг друга несколько минут, играя в гляделки. У Нила уже глаза болели, но он не собирался проигрывать. За это время он успел как следует оглядеть непрошеного гостя. Светлые волосы в творческом беспорядке, одет он был в чёрную толстовку и джинсы с прорезями на коленках, на длинных пальцах, держащих сигарету, не было никаких украшений. С шеи свисали провода наушников. Незнакомец в ответ разглядывал Нила. Джостен вспомнил, что оранжевая толстовка на нем была залита кетчупом из-за криворукости Мэтта. Пятно не так уж и видно, оно небольшое, но Нил испытал некоторую смущённость по этому поводу. Широкие джинсы уже успели износиться, но черт возьми, Джостен любил их. Они были удобными, с множеством карманов и вышитой лисой на бедре, которую сделала Элисон, потому что он порвал их в этом месте, но ни за что не хотел расставаться с ними. Рейнольдс пришлось пойти на это, потому что отказать щенячьим глазам Нила было совершенно невозможно.       Наконец, незнакомец отвернулся, снова втягивая никотин в свои легкие. Нил и не заметил, что последнюю минуту буквально не дышал. В его ноздри ударил запах вишневого табака, и он блаженно вдохнул его. Вкусно и терпко.       — Я здесь сижу и курю, если ты не заметил, — Нил уже и не надеялся на ответ, но непрошенный гость все больше удивлял его.       — Это мое место, я раньше нашёл его, — Нил наклонился ближе к блондину, пытаясь придать себе сердитый вид, выпустить подавляющую ауру, если она у него была, показать своё недовольство. Он вёл себя по-детски, но ничего не мог с этим поделать. День был отвратительным, и он хотел побыть один, выпустить пар.       — Как по-детски, — усмехнулся незнакомец. Докурил сигарету и выбросил ее, наблюдая за полетом с крыши. — Давай я скажу, что здесь нигде не написано твое имя, ты чем-нибудь нацарапаешь его на бетоне и скажешь, что теперь оно есть. Я посмеюсь с этого, мы повздорим и уйдём с ещё больше отвратительным настроением. Или мы можем тихо посидеть, каждый со своим дерьмом, не трогая друг друга.       Нил посчитал слова блондина весомыми. Он не хотел ещё больше расстраиваться, потому что пришёл сюда отдохнуть от тяжелого дня, недели, месяца и немножко отключиться от реальности. Какая, в самом деле, разница, есть ли кто-то ещё на этой крыше, если они будут молчать, не трогать друг друга и вообще делать вид, что здесь никого и нет?       — Ладно, — согласился Нил и отошёл в сторону на добрые три метра, умещая свою задницу на бетоне. Он оперся руками позади себя и уставился на ночные огни города, позволяя себе расслабиться. Незнакомца не было слышно и видно, поэтому Джостен окончательно отпустил себя. Он наслаждался прохладным воздухом, красотой вида и одиночеством. Нил не заметил, как прошло два часа, и пора было бы уже возвращаться в общежитие. Он поднялся на ноги одновременно с незнакомцем. Но было странно, что Нил ощущал его кем-то вроде старого знакомого.       — Я Нил, — представился-таки рыжеволосый и поспешил к двери. Он думал, что блондин не ответит ему, но, видимо, у этого парня талант удивлять Джостена.       — Эндрю, — донеслось в спину Нила. Он улыбнулся. Было приятно разделить своё одиночество со знакомым-незнакомцем.

***

      Позже выяснилось, что Эндрю учится в том же университете, что и Нил. Он был на курс старше, слыл крайне необщительным и антисоциальным типом. Джостен несколько раз прокручивал встречу на крыше, анализировал ее до такой степени, что болела голова. Он не знал, чем она так его зацепила, но парень буквально чувствовал, что это что-то важное, что-то, что должно привнести изменения в его жизнь. Нил доверял своей интуиции, он так несколько тестов написал.       Они встретились на крыше заброшенной высотки ещё несколько раз. Все так же молчали, любовались видом. Эндрю курил вишневые сигареты, Нил вдыхал их запах. Это была идиллия. В какой-то момент Джостен заметил, что ему комфортно в обществе Эндрю. Каждый раз, когда он шёл на крышу, в груди теплилась надежда, что светловолосый парень тоже придёт.       Первым разговор завязал Нил. Он исподтишка наблюдал за Эндрю, за его профилем, освещённым светом звёзд и луны. «Красивый», — подумал Джостен. Он заговорил о чём-то незначительном, кажется о том, что у него постельное белье с брокколи. Господи, если бы его услышала Элисон, она бы сказала, что это отвратительная тема для разговора. Какие к черту брокколи? И постельное белье? Это уже как-то слишком личное, нет? Проще говоря, Нил сказал какую-то чушь. Но Эндрю снова удивил Джостена. Он ответил, что у него постельное белье с кусочками пиццы, у которых есть глаза. Нил улыбнулся, и они продолжили разговаривать о разных принтах на простынях, наволочках и пижамах. Плавно перетекли на другие темы, касающиеся вкусов в еде, котиков на ютубе и общественного транспорта.       Эндрю стал другом Нила. Лучшим другом. Они садились вместе в столовой универа, собирая удивленные и любопытные взгляды, но спустя время люди привыкли видеть их вдвоём. Разговаривали обо всём и ни о чем, Нил пытался шутить, Эндрю говорил, что у него отвратительно получается. На самом деле Миньярд оказался совсем не таким, каким его представляло общество. Он был начитанным, знал множество рандомных фактов, любил кошек и постельное белье с необычными принтами. Эндрю не говорил много, но был не прочь что-нибудь обсудить. Он был идеальным слушателем. Нил с улыбкой вспоминал о своём друге, из-за чего Мэтт не отставал от него с расспросами. Но Джостен отмахивался. Он хотел как на крыше с Эндрю — одни, без лишних взглядов и слов, только они.       Вошло в привычку заботиться друг о друге, напоминая о шапке в зимний период или принося горячий чай на крышу. Кормить чем-нибудь вкусным. Стаскивать с себя рубашку и накидывать на плечи другому — Нил был мерзляком. Интересоваться делами, подбадривать во время экзаменов, приносить чашку кофе к аудитории, где должен проходить зачёт. Это была та самая прелестная, нежная сторона студенческой жизни.       Нил не мог не влюбиться в Эндрю. В своего лучшего друга. В его шоколадные, оказывается, глаза (в темноте они казались чёрными), в его ухмылки, тонкие пальцы, запах вишневых сигарет и терпкий запах одеколона, в его чёрные толстовки, разговоры о кошках, голос, которым он сообщал рандомные факты обо всем на свете. Джостен утонул в Миньярде. Это была любовь, которая росла в нем день ото дня, удобряемая любыми действиями, словами блондина. Да одно только его существовавшие заставляло сердце Нила биться быстрее. Эндрю Миньярд стал первой, горячей любовью. Нил надеялся, что она же и будет последней. Он не представлял себя с кем-то другим. Не думал, что когда-нибудь сможет испытывать такие чувства к кому-то еще. Вся его любовь, его сердце принадлежат этому кареглазому блондину.       Но как в гребаных книжках, ромкомах Нил боялся сказать о своих чувствах Эндрю. Он боялся разрушить то, что они построили. Джостену прекрасно известно, как тяжело Миньярду сходиться с людьми. Нил не хотел из-за своей непрошеной любви потерять Эндрю. В том, что так и произойдёт, сомневаться не приходилось. Они не смогли бы общаться, будучи отягощенными чувствами Нила.       Джостен держал свою влюблённость при себе. Он вынашивал её, все так же лелеял. Ему не было больно, не было страшно. Любовь к Эндрю была светлой, нежной, ласковой, словно цветок. Пока счастлив Миньярд, счастлив и Нил. Эндрю рядом — этого достаточно.       Пролетело время. Эндрю заканчивал учебу. Он принял решение остаться в городе, перемен не очень хотелось. По своей сути Миньярд был из тех людей, которые не любили неожиданности, безумных поступков. Стабильность — его все. Эндрю трудно приспосабливаться на новом месте, знакомое и изведанное намного лучше. Нил обрадовался. Несмотря на выпуск, Эндрю все ещё будет рядом. Вот только судьба — коварная штука. Она подобралась с другой стороны.       Нилу предложили доучиться последний курс заграницей. Один шанс на миллион! Джостен хотел этого, конечно. Он планировал уехать после выпуска, а тут такой джекпот. Это было его мечтой: учиться и жить заграницей. Он не хотел возвращаться. Но было одно жирное «но». Эндрю. Раньше его мечты о других странах были эфемерными. Он хотел путешествовать, но ведь есть его любовь. Нил хотел быть рядом. Его чувства были настолько сильны, что он не представлял места, где бы он не дышал одним воздухом с Эндрю. Как он может уехать, оставить свою любовь?       Надежда на взаимность была. Эндрю раскрывался по-настоящему только с Нилом. Не может же это быть просто так? Но прошло полтора года, а Эндрю не делал никаких намеков и в упор не замечал Джостенских. Нил делал несколько попыток, но забросил это дело, когда понял, что всё бесполезно. Он говорил себе, что Эндрю ещё не готов, что, возможно, и любви нет никакой. Джостен метался из стороны в сторону. Отказаться от чувств? Так больно, так грустно. Но на горизонте сверкала мечта. Ее тоже хотелось попробовать.       Мечта или любовь?       «Быть или не быть?»       Нил предпринял попытку уговорить Эндрю поехать с ним. Тут его уже ничего не держало. А там новые перспективы, новые впечатления. Они могли бы остаться вместе. Но Эндрю отказался. Он тоже не хотел расставаться с Нилом, однако переезжать для него уже слишком.       Дилемма.       Нил на перекрестке, ему нужно выбрать, идти налево или направо.       И он выбирает мечту. Его любовь может никогда и не оказаться взаимной. К тому же, на расстоянии ему будет легче справиться с ней. Он сможет заглушить чувства, которые разгорались словно пожар, все сильнее и сильнее.       Нил уезжает. Были слезливые прощания, обещания приезжать, грустные улыбки и пожелания удачи. Его пришли провожать все друзья. Элисон, Мэтт, Дэн, Кевин и … Эндрю. Нил в последний раз оборачивается и машет рукой, смотря только на Миньярда. Их глаза пересекаются, и Джостен грустно приподнимает уголки губ, тут же отворачиваясь. Глаза наполняются слезами, но Нил не даёт им скатиться по щекам. Его ждёт потрясающее будущее. Он хочет его.

***

      Они общаются в мессенджерах, по скайпу. Видеозвонки и сообщения — отдушина Нила. Боль в груди от расставания не проходит. Он думал, что станет легче, но ни черта. Его любовь все такая же яркая и сильная. Пламя в сердце ни разу не затухало, не становилось слабее.       Они все так же заботятся друг о друге, болтают часами. Эндрю приходит на их крышу, закуривает вишнёвую сигарету и звонит по видеосвязи Нилу. Они пытаются оставить видимость прошлого. Сделать вид, что ничего не изменилось. Но, на самом деле, это не так.       Нил охвачен новыми знакомствами, улицами, университетом. У него гора впечатлений, с его уст не сходит блаженная улыбка, когда он делится этим с Эндрю. Он не замечает, как Миньярд с каждым разом становится все мрачнее и мрачнее. Нил пытается заглушить боль в груди открывшимся перед ним новым миром. У него такой хаос в душе, что, естественно, он не сразу замечает, что звонки и сообщения приходят реже.       Они списываются раз в неделю, созваниваются раз в месяц. Общение сходит на нет, но каждое сообщение, каждый звонок подкидывают дров в его костёр любви. Он ни на секунду не забывал Эндрю, ни на секунду не переставал его любить. Но, видимо, им не суждено быть вместе. Джостен думал, что пора отпустить Эндрю, отказаться от своей любви.

***

      Нил просыпается от настойчивого стука в дверь. Он сонно промаргивается, накрывает подушкой голову, но стук не прекращается. Джостен ругается сквозь стиснутые зубы и встаёт, откидывая одеяло. На его голове рыжее птичье гнездо, на щеке след от подушки, глаза полузакрыты. Он в одних пижамных штанах идёт к двери и резко распахивает ее, ворча:       — Клянусь, я убью вас, если это не что-то важное.       — Надеюсь, я ещё важен, — Нил резко распахивает глаза, впиваясь взглядом в Эндрю-мать-его-Миньярда.       — Какого черта? — сипло выдаёт Нил, пытаясь придти в себя. Вот это пробуждение. Бодрит похлеще ледяной воды в лицо.       — Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Я согласен жить где угодно, если это означает, что ты будешь рядом.       Нил не может вымолвить и слова. Он смотрит на знакомые глаза, нос, губы, волосы. Может, он все ещё спит? Это не может быть реальностью. Вот так сюрприз. Нил переводит взгляд за спину Эндрю и видит чемоданы. Их много, поэтому не составляет труда понять, что Миньярд серьезно настроен на переезд. Это заставляет мозг Нила работать, а язык отлипнуть от неба.       — Заходи, — отходит он в сторону, все ещё плавая где-то в Мертвом море. Извините, но планета "Нил" потеряла связь с Землей.       Эндрю вносит чемоданы и становится прямо напротив Нила, голубые глаза которого блестят от удивления.       Им предстоит еще куча серьезных разговоров. Нужно разобраться в себе, в своих чувствах, в своих отношениях. Столько всего впереди, но у них есть все время Вселенной. Они успеют наверстать упущенное.       Но аксиома во всех вселенных одна. Эндрю и Нил вместе. Судьба связала их нити навеки, в любых из жизней.

***

      Элисон усмехается, видя сообщение в групповом чате от Нила. Она открывает фотографию, где Эндрю обнимает за шею Джостена, и они улыбаются так широко и сладко, что сводит зубы.       Всего лишь нужно было подтолкнуть Миньярда. Они были такими смешными, когда пытались скрыть от глаз Элисон свою любовь. Может быть, любовь — это пойти с любимым в заоблачные дали. Пусть и понадобился пинок со стороны. Но это все ещё любовь.