***
Холодная вода, окатившая тело – вот и всё «доброе утро» от тюремщицы. Вират приоткрыл один, оставшийся зрячим, глаз. Он забыл, сколько дней находился уже в логове суккубы. Забыл, сколько раз стоял на пороге смерти. Забыл и не знал, почему ещё жив. – Ну? Сегодня назовёшь меня госпожой или как вчера сопротивляться станешь? – совершенно серьёзно спрашивала Ловкая. Не имея сил, хотя бы открыть рот, Вират смотрел на её красивое лицо уставшим взглядом, желающим закончить всё это. За молчание дознавательница уже собиралась ударить его, но стук в дверь не позволил. Внутрь ввалился натрезим. – Узнала что-нибудь, Дэт? – спросил он. – Нет, – выплюнула та. Мужчина мог поклясться, что демон осмотрел его слишком пристальным и изучающим взором. «Свет, я сделал, как ты мне велел, почему теперь мне нет ответа? – думал, утопая в отчаянье, Вират, с болью в глазных яблоках зажмуриваясь. – Прошу, дай мне сил убить чертового натрезима». До дрожи ноющая душа билась в бессильном гневе. Дэт… так только этому демону можно её называть? – Удивляюсь тебе, – выдохнул с неким разочарованием натрезим, – Развлекаешься, значит, вместо добычи сведений. Я считал, что ты выше этого. Ловкая рассмеялась слишком громко и истерично. Такое от неё человек слышал впервые, он даже открыл глаз и посмотрел на присутствующих с интересом. – Иди работай, Стризар, и не указывай мне, как делать, – приказала демонесса и, отвернувшись от гостя, отмахнулась от него рукой. Стризар ушёл, так ничего и не ответив. Вират вновь закрыл глаз. Через пару секунд почувствовал удар и услышал требования встать. Но нет, человек не мог. Он готов был к каскаду мощных гневных ударов, к долгожданной смерти, успокоению, концу, но не к тому, что произошло. – Что ж ты такой хилый… – послышался тихий, почти нежный шёпот около головы смертного. Придерживая затылок пленника, Дэ’ртсит поднесла к его облупившимся от огня скверны губам бутылочку с лечебным зельем сильного действия – настоящее сокровище в поселении демонов. Ощущая, как жидкость сладковатым потоком проникает внутрь, Вират впервые расслабился при нахождении врага настолько близко. Человек совершил большую ошибку, что пришёл сюда, и уже поплатился здоровьем, но почему-то ещё не успел обо всём пожалеть. – Спасибо, Дэт, – благодарно выдохнул смертный, теперь он знал, каким образом до сих пор оставался жив. Уже после сказанных слов Вират осознал, что спорол, и приготовился к новой вспышке гнева тюремщицы и своему очередному забвению. Но костлявая и сухая ладонь Ловкой спокойно положила голову паладина на солому, на которой он теперь оказывался каждый раз, когда умирал или спал. – Ты живи главное, Вир, – Дэ’ртсит присела рядом, создала из сверны шарик над их головами и положила руку сердце человека, чтобы самой чувствовать его биение. Прошли минуты умиротворяющей тишины. Было приятно лежать, ощущая чужое, пусть и опороченное темной магией тепло, но мужчине хотелось ещё кое-что. Немного поговорить с суккубой. – Ты не издеваешься над пленниками просто так? – медленно вытекли изо рта паладина слова. – Для меня самое важное – это долг перед Легионом. Свои интересы я ставлю на задний план, – она задумалась, – Хотя сейчас… считай, ты просто исключение. Мужчина сипло засмеялся: – То есть я ещё должен радоваться? – Ну, хотя бы тому, что тебе доверяет демон. Сможешь этим похвастаться потом перед внуками. Дыхание человека на секунду оборвалось. Дэт ему доверяет, и точно не убьёт его? – Почему я не умру? – только и смог выдавить тот. – Приказ такой. Разочарование. – … и мне нужны ответы на твои загадки. Удивление. – И я бы… вполне могла принять от тебя помощь в одном деле. Восторг! – В каком же? – скрывая радость, вопрошал смертный. – Я боюсь своей приверженности Легиону, – как гром прозвучал шепот Дэт, – Кажется, это забрало мою личность, чувства, желания. Сделало своей шестерёнкой… Слабо открытый глаз человека с тревогой следил за каждым движением губ суккубы. Он и не подозревал, насколько тяжёлые мысли терзают её разум. Сомневаться в своём, единственно возможном по сути, пути – одна из наивысших мук. – Что мне делать? Я знаю, что должна, но не знаю, чего хочу, – она умолкла, выжидающе уставившись на мужчину. – Если ты боишься приверженности Легиону, разберись в том, какую цель он преследует. – Уничтожить всё живое. – А посмотри на это с другой стороны, с нашей. – Вы думаете, это ужасно и отвратительно. Совсем не понимаете, что быть порабощенными Бездной намного хуже, – безразличным голосом произнесла суккуба. – Некоторые чернокнижники используют Тьму, к тому же существуют эльфы Бездны… – И голоса в головах мучают и ломают их разумы, – перебила суккуба. – Ты, наверное, права, но смерть не лучший выход, – Вират умолк и продолжил после небольшой паузы, – Легион, возможно, и подарил бы нам успокоение, но ничего более… – Разве это не главное? – А когда Легион победит, демоны захотят успокоения или продолжат убивать, только уже друг друга? – риторический вопрос повис в воздухе, мужчина тяжело выдохнул. – Пойми, нет ничего прекрасней жизни. Да, тебя могут поработить, уничтожить всё, что любишь, вогнать в отчаянье. Но, пока можешь дышать, можешь и сражаться, а, значит, изменить всё и добиться того, что хочешь, в твоих силах. Демоны обесценивают это преимущество смертных – дорожить малым в борьбе за большим. Дэ’ртсит замолчала. Она многого не понимала в словах Вирата, но действительно хотела хоть на миг прочувствовать это – мимолётность жизни смертных. – А теперь реши, стоит ли служить Легиону, – неуверенно просипел человек. Дэ’ртсит нахмурилась. Стоит ли служить? Но разве ей можно не служить, она же демон? Отчего ощущение, что она единственная, кто об этом думает, не оставляло и не оставляет её? Кто мог ответить на эти вопросы? Дэ’ртсит бросила взгляд на Вирата. Нет, он не в состоянии, но он может помочь в поиске ответов. И всё же, почему она полностью доверяет Вирату, а своим собратьям – нет? Ловкая по-прежнему хмурилась, тем временем мужчина смотрел на неё с каким-то грустным спокойствием. Встретившись с этим взглядом, суккуба сразу нашла ответ на последний вопрос. Она хотела ему довериться. Потому что он понимал, потому что мог сочувствовать, потому что был добр и потому что был смертный человек… Это было первым её желанием, и это делало из неё нечто большее, чем шестерёнку Легиона. – Ладно-ладно, хватит об этом, – дознавательница поднялась на ноги, – Я просто буду служить дальше, – улыбнулась, – Уже поздно пытаться что-то менять. – Этим смертные и отличаются от вас. Мы говорим: «Лучше поздно, чем никогда». Суккуба немного удивлённо подняла брови, но через секунду в глазах разгорелось что-то тёплое, не демоническое. – Пожалуй, я это запомню… – проронила она смирно.6
12 мая 2022 г. в 19:01
При свете свечи Дэ’ртсит выделывала новую плеть из кожи гоблинов, что уже несколько дней вымачивалась в особом растворе. Любые мысли суккуба пыталась гнать из головы, но выходило не очень хорошо, от чего дело не спорилось, и кнут получался непрочным. Слух её был занят только тихими движениями своих рук и дыханием, собственным и человеческим. Вират до сих пор не очнулся, человек находился в предсмертном состоянии, хотя, может быть, ему уже стало лучше, и он просто спал. Сразу после пытки Дэ’ртсит напоила паладина слабым лечебным зельем, но оно только заживило некоторые раны и ожоги, сознание ему отвар не вернул. Ловкая ждала уже одну бессмысленную ночь и один пустой для неё день.
Помучив себя работой ещё полчаса, суккуба бросила недоделанную плеть в раствор: мысли никак не уходили из её головы и ужасно мешали.
А ты не верна Легиону…
Я искал тебя не только из-за этого…
Я, скорее всего, безумен… Пустота меня побери, ты удивительна…
Он демон. Он не умеет…
Что Вират имел в виду? Мертвенным взглядом в пустоту Дэ’ртсит пыталась усмирить мечущиеся по черепной коробке мысли. Это сведёт её с ума! Как переварить весь этот бред? Угольная мышка весело бегала вокруг копыт суккубы, пока в дверь не постучали.
– Входи, – произнесла демонесса, убирая растрепанные пряди волос с равнодушного лица.
В комнату скользнула Лоцина и села в кресло. Дэ’ртсит в недоумении изогнула брови: одноглазая не приходила с того самого момента, как закончила с лечением Ловкой. Но саму гостью это видимо нисколько не смущало. Лоцина, издавая какие-то невнятные звуки, похожие на напев, окинула тускло освещённую комнату озорным взглядом. По-видимому, у неё было хорошее настроение.
– Ну, и зачем ты здесь? – молчание начало раздражать Дэ’ртсит.
– Запах раствора, – проигнорировала вопрос непрошеная гостья, вместо этого она одобрительно качнула головой, – Новая плеть – это отлично. Но как только зашла, я учуяла смертного. Причём мужского пола.
Суккуба засмеялась, облизнулась и ждала отклика собеседницы. От подобного поведения на Дэ’ртсит напало чувство усталости и лёгкой тошноты. Лоцина просто излучала похоть. Насилу ухмыльнувшись, Ловкая кивнула, и суккуба ринулась в угол, где лежал без сознания связанный паладин.
– Клянусь, мне никогда не попадались такие красавцы из человеческой расы!
– Он – мой пленный, – остерегающе сказала Ловкая.
Не обратив на это внимания, Лоцина рассматривала Вирата, освещая его тело зелёным шаром скверны, парящим над головой похотливой суккубы. На этом надзирательница не остановилась и начала ощупывать его, словно товар на прилавке. Паладин поморщился, глаза через силу распахнулись. Лоцина завизжала от восторга:
– Какие глубокие карие глаза! Прекрасный экземпляр!
Мужчина попытался отползти от помутившейся рассудком суккубы, но та не прекращала. Вират умоляюще посмотрел на свою тюремщицу, но Дэ’ртсит ушла в свои мысли. Демонесса задалась вопросом, почему она не настолько похотлива, и в ней нет подобной тяги. Заслышав молящий стон человека, Ловкая за волосы оттянула Лоцину от своего пленного. Та оправилась, встала, бросила острый взгляд на человека и со вздохом сказала:
– Не понимаю, почему ты не берёшь себе мужей. Этот стоит столько же, сколько зеленоглазый эльф. Может, обменяемся? У меня…
– Ты думаешь, он действительно такой красивый? – усмехнулась Дэ’ртсит, перебивая подругу.
Лоцина выразительно на неё посмотрела, и этим всё было сказано. Потом суккуба попыталась продолжить торг, но Ловкая выставила её за дверь.
– У тебя действительно не было ни одного мужа? Я слышал, суккубы заводят их постоянно, – подал слабый голос Вират.
– Тебя касается? Нет. Вот и нечего тебе это знать.
Суккуба прошла в угол, присела на корточки прям перед пленным и с прищуром вгляделась в его лицо. Она пыталась понять, что в нём такого красивого, но всё было тщетно: паладин казался ей обычным. По крайней мере, внешне точно. Внутренне этот мужчина был намного интересней.
– Я не слышу: «Спасибо за спасение, о, великая Дэ’ртсит», – вполне серьёзно проговорила демонесса, щелкнув человечишку хвостом по ногам.
– О, моя госпожа, благодарю за такой великодушный со стороны тюремщика поступок, – ёрничал Вират.
Суккуба ударила его хвостом ещё раз, растянувшись от его злобных слов в не менее злобной улыбочке.
– Какой же ты наглый, человечишка, – сквозь сжатые зубы с длинными клыками прошипела Ловкая, не скрывая своего удовольствия от обращения “госпожа”.
Вират засмеялся и хотел что-то ответить, но надзирательница внезапно схватила его за воротник разодранной рубахи, передавив мужчине горло, и потащила на центр комнаты. Не совсем понимая, как это произошло, человек оказался в ошейнике и на коротком поводке, который прицеплялся к колонне высотой в полтора метра. Спокойно сидеть на полу не давала длина поводка, но лишь пленник собирался встать, как его било током: колонна была зачарованной.
– А теперь давай, ползай по кругу, пока я не скажу прекратить, – приказала, ехидно ухмыляясь, Дэ’ртсит, – Будешь просто сидеть – получишь парочку ударов.
– А смысл в этом?.. Даже вопросов не задашь? – озадаченно проговорил паладин, стараясь не шевелиться и дышать одновременно.
– Зачем? – лукавые искры появились в едких зелёных глазах суккубы.
Нервный смешок мужчины ознаменовал то, что Вират всё понял. Его просто хотят помучить в своё удовольствие… Сердце человека болело сильнее, чем тело от постоянного напряжения и многочисленных плетей. Почему он вообще подумал, что Дэт не такая как обычные суккубы? За ошибку и поплатится, кажется, всем…