История, в которой...

Жизнь на камеру и жизнь в реальности были совершенно разными. Арсений постоянно разрывался между двумя этими крайностями, и нормально существовать у него не получалось ни в одной. Попов ненавидел праздники, особенно Новый год, не понимал он эту атмосферу, волшебство и прочий бред. Да, он мог появляться на камеру в шапочке Санта-Клауса, шутить про новогоднее настроение, рассказывать, как он будет праздновать. Но в реальности это не происходило никак. Он просто приходил домой: задолбавшийся и уставший, просто ложился в кровать, перед этим посмотрев речь президента, потому что так нужно, а дальше просто засыпал каким-нибудь очередным тревожным сном. Наверное, проблема была не в празднике, а в одиночестве, может, будь с ним кто-то рядом, он бы надел этот дебильный колпачок, пошёл бы на улицу смотреть салют, валяясь с кем-то на снегу, делая бабочек, хотелось вставить даже каламбур про ночных, но Арсений понимал, что здесь это совершенно не подходит по смыслу. С близким, любимым человеком, с которым бы он встречал этот праздник, всё было бы идеально. Сейчас Попов даже не готовил и не заказывал салат и мандарины, зато, алкоголь из своих планов не исключал, так было проще: заливать душевную пустоту. — Не сиди как Гринч зеленомордый, — ткнул его в плечо Серёжа. Праздники приближались, а лицо Арсения становилось с каждым днём всё смурнее и задолбанней. — Отвяжись, Серый, — Попов хотел просто побыть в тишине. В последнее время они снимали кучу разных новогодних шоу, чтобы порадовать зрителей контентом, но, как только Арсений выходил из объектива, он становился усталым и раздражённым. Это замечало всё его окружение. Серёжа подкалывал, Дима интересовался, как у него дела, а Антон… Он вроде ничего не предпринимал и в то же время помогал слишком много. Он не говорил напрямую, его поддержка выражалась просто в каких-то скрытых комплиментах или в приятных мелочах, которые он делал для Арсения, например, приносил ему утром кофе. — Почему ты ненавидишь так эти праздники? — не унимался Серёжа, собиравшийся провести их со своей новой девушкой. Перед этим он в подробностях рассказал, как они с ней будут отмечать. Их вроде никто не слышал, в гримёрке они были вдвоём, и Арсений решил признаться, не потому что хотел, а потому что знал: иначе от него не отстанут. — У меня нет человека, с кем бы я мог их праздновать, — быстро проговорил он. Матвиенко изменился в лице, ему правда хотелось помочь другу, но он совершенно не имел представления как. Он только похлопал его по плечу в знак поддержки и удалился. Попов понимал, что это признание ничего в его жизни не изменит, Серёжа никому не расскажет, и, с одной стороны, он бы не потерял свой образ самодостаточного графа, но с другой стороны, он так и остался бы один. После окончания рабочих дней Арсений тут же отправился в Питер, там в своей квартире можно было отоспаться и отдохнуть. И пофиг, что тридцать первого, когда все готовились к новому году, он практически весь день дрых. Настроение было просто зашибись, зашибись какое ужасное, теперь из-за того, что он выспался днём, сон в новогоднюю ночь стал бы тем ещё мучением из-за празднеств остальных. Арсений попытался найти канал, где бы не шла «Ирония судьбы», и, забив на это после десяти переключений, нашёл выпуск «Импровизации», опять же, сука, новогодний. Не было никакого волшебства, эта ночь оставалась самой обычной, смысл был отмечать и праздновать? И, когда Арсений уже совершенно разочаровался в этом мире, в его дверь раздался звонок. Если это соседи пришли за каким-то ингредиентом для оливье, Арсений поклялся убить их сразу же. Попов посмотрел в глазок и подумал, что всё ещё спит, он постарался открыть глаза. Там был Антон с маленькой ёлкой и в красном колпаке. Арсений открыл, замечая у него в руках ещё бутылку с шампанским и пакет с продуктами, а внизу стоял ящик с петардами для салюта. Сказать что Попов охренел, ничего не сказать. Как? Откуда? Почему? — Можно войти? — спросил его коллега, и Арсений кивнул. Он не понимал, что сейчас происходит, а просто внимательно смотрел за Антоном. — Ты же не против, если я останусь на ночь? Попов не догонял, что от него хотят. Шастун пока располагался, поставил ёлку, шампанское, принялся доставать из пакета продукты, в виде мандаринов, овощей и курицы для оливье. — Зачем ты здесь? — наконец подал голос Арсений, возвращаясь в реальность, до этого он тупо пялился на Антона. — Хотел составить тебе компанию, — пожал плечами Шастун, принимаясь мыть ингредиенты для салата. — Поможешь? И Попов откинул все свои загоны и ненависть, желая лишь хорошо провести время и насладиться с этим человеком всем, чем только можно. Они готовили в напряжённой тишине, потом решили включить телевизор, снова натыкаясь на самый новогодний фильм. Антон накрыл стол, сервировав его, а дальше просто присел рядом с Поповым. — Спасибо. — тот был очень благодарен, но боялся, что это всё какой-то розыгрыш. Время близилось к двенадцати, а они так и не успели поговорить. На экране появились куранты, президент, а парни пока что сидели совсем вплотную на диване, изредка касаясь руками. Гимн был спет, следующий год вступал в силу, а Попов просто глядел на коллегу, находящегося рядом с ним, стараясь всё обдумать. Антон сжал его руку, посмотрел так радостно и произнёс: — С Новым годом! — Ага, — подтвердил Арсений, — И тебя! А дальше они отправились на улицу, чтобы запустить салют, и это было поистине великолепно. Попов смотрел, затаив дыхание, а потом решил кинуть в Шастуна снежком, получив точно такой же в ответ. Арсений наконец замечал все эти городские украшения и любовался, а ещё сделал на снегу бабочку, заставляя присоединиться к нему Антона. Они остановились, стараясь отдышаться от быстрой ходьбы и бега. Иногда было полезно отпустить себя и просто подурачиться. Наконец на губах Арсения играла улыбка, а значит план Шастуна был исполнен, он вернул сюда Новый год и, возможно, веру в чудо. Потом случилось нечто неожиданное, парни обнялись, на секунду забываясь от выпитого шампанского. Хотелось почувствовать другого человека сильнее. Нельзя сказать, что это делалось умышленно, и непонятно было, кто вообще это затеял, они просто, стоя на минимальном расстоянии друг от друга, соприкоснулись губами. Попов поспешил домой, практически сразу же оторвавшись от поцелуя. Это казалось необычным, и точно не стоило такому происходить на улице. Всë же нововведëнные законы и осуждающие взгляды людей никто не отменял. В тёплой квартире от спиртного разморило ещё больше. И было прекрасно на несколько мгновений отпустить себя и почувствовать чужое присутствие. Это точно получился лучший Новый год в жизни Арсения. Возможно, это оказалось просто новогодним чудом, или Серёжа был слишком болтливым, или Попов всё себе это нафантазировал, но на следующий день Арсений проснулся рядом с Шастуном, получил крепкие объятья и услышал сонный голос, говорящий ему: «доброе утро». После такого этот праздник невозможно было не полюбить, так же как и Антона.