Blackrad: выжить нельзя умереть.

Порывы ветра врезаются в кучки пестрящих листьев, поднимая их с холодной земли и заставляя кружить в медленном танце, заключительной точкой которого становится приземление на голубую волнующуюся гладь. Вода у берега почти полностью укрыта облепиховым полотном, сильно выделяющимся из-за своей красочности на фоне серости, в которую погряз город пять дней назад — солнце всё никак не может пробиться через тучи, затянувшие небо и, как кажется, не собирающиеся отступать еще долгое время. Свет проигрывает тьме, завладевающей душами людей. На знакомом массивном камне, где обычно сидит Тэхен, размышляя о нынешнем положении дел, а после, доведя себя до угнетенного состояния, разбавляя негативные мысли воспоминаниями о доме и друзьях, восседает человек. Русые волосы тянутся в разные стороны, управляемые ветром, что, как кажется, совсем не волнует их неподвижного словно статуя обладателя. В уши вдеты кольца, от которых вниз свисают цепочки — на каждом ухе разной длины. Из-под черной худи, на вид из мягкой и удобной ткани, выглядывает темно-зеленая футболка, ноги обтягивают черные джинсы, заправленные в высокие ботинки на шнуровке, доходящие сидящему до середины икр. Будто почувствовав чье-то присутствие, русоволосый обернулся, нечитаемым взглядом обводя фигуру Тэхена с ног до головы, после чего опустил взор на затягивающие карие глаза, в которых плещутся удивление и радость, контрастирующие с волнением. Лицо сидящего не изменилось, как и не появилось какого-то напряжения, страха, радости или другой эмоции. Он остался таким же спокойным, глядя из-под полуопущенных век. Ким бы подумал, что это не живой человек вовсе, но появившийся еле заметный блеск в глазах, выражающих дикую усталость, опроверг его опасения. Никто не пытался начать диалог, боясь, что напротив — мираж, который может пропасть в любой момент, оставив после себя пустоту, ощущающуюся сильнее, чему виною появившаяся надежда. Поэтому молчание затянулось на несколько минут. — Чимин. Не видя смысла в немых гляделках, юноша, отодвинувшись на край камня, тем самым освобождая место и приглашая туда Тэхена, рискнул, нарушив тишину. — Что? — Ким, все еще пребывая в ступоре из-за слишком неожиданной встречи, медленно соображает и переваривает информацию. Все эти дни после встречи с Гвансоном парень, покидая магазин, постоянно, к сожалению безрезультатно, оглядывался в поисках кого-нибудь. Лишь единственный раз среди разрушений он обнаружил кого-то живого, скрывающегося от посторонних глаз. Но встреча не превзошла ожидания.

***

flashback. two days ago.

Закатное солнце уносит с собой один из последних источников тепла. Тэхен, обернувшись в несколько слоев одежды, неспешно прогуливается с Гвансоном по аллее, мало разговаривая и в основном слушая собеседника, вспоминающего события из своего детства. В руках то вспыхивает, то гаснет зажигалка, грея заледеневшие ладони держащего ее юноши. В щелчке кнопки поджога он нашел некое успокоение, помогающее ему отвлечься, сидя часами у озера и вслушиваясь в равномерный звук. И сейчас, время от времени, Тэхен выпадает из диалога, погружаясь в свои мысли, прерываемые очередным эмоциональным высказыванием мужчины или активным жестикулированием. Тот замечает отстраненность Кима, но ничего не говорит, понимая состояние еще слишком молодого парня и пытаясь отвлечь от неприятных мыслей, как кажется, не покидающих его голову. Выдохнувшись, Гвансон устремляет взор вдаль, копаясь в воспоминаниях и думая, что ещё можно рассказать его новому знакомому. Тэхен не проявлял при нем интерес к чему-либо, поэтому выбрать тему для разговора проблематично. Он не знает о нем в принципе ничего. Лишь основная информации по типу имени и возраста. Они незнакомцы друг для друга, но ситуация заставляет взаимодействовать их как давних друзей. Беда сближает? Впереди виднеется очередной поворот, аллея заканчивается, натыкаясь на перпендикулярно расположенную дорогу, перейдя которую окажешься в тупике из линии разрушенных домов. Между зданиями есть небольшие проходы во внутренние дворы, но почти все завалены, какой участи лишился лишь один из них, так заинтересовавший мужчину. Красная ткань — по всей видимости, верхняя одежда, — показалась из-за кирпичной стены, но пропала также быстро, как и появилась. Мужчина мог бы подумать, что ему показалось или это, допустим, порывы ветра несут за собой какую-то вещь. Но странные звуки, доносящиеся оттуда, опровергают этот вариант. Значит там — животное или человек. Возможно, очередные галлюцинации. Но ему хочется верить в первый вариант. С целью убедиться в чьем-либо присутствии, Гвансон ускоряется, решительно приближаясь к ранее населенному двухэтажному дому, чья крыша покинула прежнее место, красуясь теперь на земле в образе бордового настила. Тэхен, погрузившийся в свои думы и не обративший внимания на молчание собеседника, не отстаёт от мужчины, непроизвольно переходя на быструю ходьбу вслед за ним. В себя он приходит лишь после лёгкого толчка в локоть, видя удаляющуюся спину Гвансона под гулкий топот ног, заполнивший всю улицу. Испугавшись и не успев продумать причину этой спешки, Ким и сам уже бежит, нагоняя мужчину и на ходу расспрашивая его. — Зачем мы бежим? За нами кто-то гонится? — взволнованный парень оборачивается назад, боясь увидеть что-то страшное. Улица все также пустует, лишь ветер, пронизывающий свитера Тэхена и заставляющий холод оседать липким слоем на нежной коже, гоняет листья по аллее. — Вероятно там человек. От этих слов юноша спотыкается, чуть не свалившись на когда-то бежевую плитку, покрытую бордовыми пятнами вперемешку с грязью, но умудряется удержать равновесие, нелепо махая руками в поиске опоры, которая, в свою очередь, отдалилась на несколько метров от него, не заметив произошедшего конфуза. Вернувшись в нормальное положение, он смотрит вперед на Гвансона, проследив за тем, куда тот указывает пальцем. Закрепив взгляд на нужном проходе, русоволосый ровняется с мужчиной, после обгоняя его. Сердце стучит, разнося гул по всему организму, ощущающийся пульсацией даже на кончиках пальцев. Уши будто заложило от ударов, звучащих в унисон с каждым шагом. По всей видимости, тот, кто прячется сейчас во внутреннем дворе, боится их. Но как они оставят человека там, совсем одного? Вместе у них появится шанс на спасение. Лишь вместе люди могут выжить. А поодиночке? Поодиночке все они умрут друг за другом, не имея шанса на элементарную поддержку. Если бы не Гвансон, Тэхен бы уже давно утопился в полюбившемся ему озере, не справляясь с одиночеством сам. И как они могут оставить кого-то здесь одного, тем более настолько запуганного? Неудачно наступив на ногу, Ким вновь почти падает, увидев землю в нескольких сантиметрах от своего лица. Оттолкнувшись рукой от плитки, тем самым спасая свой нос, юноша, замедляясь, наконец заворачивает в нужный проулок, оглядываясь и спешно шагая вглубь к закрытому двору. За минуту он успевает врезаться в паутину и собрать ее всю на себе, споткнуться о валяющуюся фанеру и удариться головой о еле держащийся фонарь на стене. Позади слышатся шаги Гвансона, нагнавшего его и теперь ступающего следом. Отсутствие света не позволяет ничего разглядеть в темных участках этого места, где как раз и может прятаться, как они надеятся, человек. Но, в любом случае, будь он за какой-то из этих фанер или железяк, приставленных к стенам, при попытке убежать создаст много шума, что не могут не заметить парни. Поэтому изначально они решают проверить двор и подъезд, если тот будет цел, а после, в случае неудачи, примутся за грязную работу. Арка, обозначающая выход из этого пыльного прохода, подсвечена дневным светом. С приближением к ней Тэхен старается привести дыхание в норму — настолько быстро он не бегал уже давно. Да и тревожное чувство не покидает, становясь новой причиной часто вздымающейся груди. С детства юноша не переносит темноту, видя в необъятной черноте обитель его кошмаров. Фантазия невольно додумывает грязные корявые руки, тянущиеся к нему, и силуэты неизвестных существ, так и пытающихся подползти ближе, показав свои ужасные лица, искаженные устрашающими гримасами. В порыве желания спасти, Ким забыл про свой страх, ступая в темноту в поисках неизвестности. И только сейчас, почти дойдя до выхода, он представляет совсем другой исход событий, неблагополучный для него. И только сейчас он думает о том, что прятаться тут может совсем не человек. «А что если…», «А вдруг…». И поток этих мыслей нескончаем, сопровождающийся реалистичными картинками монстров своего подсознания. Внутренние голоса и крики будто становятся громче, заглушая звуки реального мира грохотом падающих кирпичей с крыш и скрежетом когтей о ненавистную фанеру. Погрузившись в себя, он не замечает, как останавливается в нескольких метрах от выхода, в панике бегая глазами по земле, не зная, что ему делать с этим чувством. Ощущения у него такие же, как часто показывают в фильмах — нагнетающая мелодия, сливающаяся в конечном итоге в сплошной неприятный звук, становящийся все громче с приближением камеры к лицу запуганного главного героя. Только это не фильм. Это реальность. Реальность Тэхена, с которой он боролся многие годы. И смог, он действительно смог проработать свой страх — темнота перестала доводить его до панических атак, из-за чего он может хотя бы спокойно спать. Но почему сейчас снова это ужасное чувство, почему снова этот страх? До ненавистного состояния еще не дошло, но такими темпами вполне может. Теплая рука, опустившаяся на плечо и сжавшая его, заставляет парня дёрнуться в сторону. Гвансон удивленно смотрит на Кима, выражая своим взглядом беспокойство и растерянность. — Что с тобой? Ты что-то увидел? — приблизившись чтобы заглянуть в чужие глаза, мужчина становится рядом, делясь своим теплом. — Мне страшно здесь находиться. Юноша не считает эту информацию секретной, которой нельзя поделиться с человеком, стоящим сейчас рядом. И почему он решил, что остался один на один со своим страхом? Ведь Гвансон здесь. Он не отставая шел за ним, буквально дыша в спину. Он бы не бросил его. Только вместе все выживут, так? Осознание этого помогает Тэхену вернуться в реальность. Тело все еще прошибает на мелкую дрожь, ведь так легко отпустить панику он не может. — Может вернемся обратно? — Нет, мы почти пришли. Кивнув, мужчина подходит ближе к Киму, шагая теперь с ним плечом к плечу и следя за чужими действиями боковым зрением. В воздухе царит напряжение, разрезаемое внимательным взглядом русоволосого. Из двора не доносится ни единого звука, из-за чего Гвансон действительно начинает сомневаться в том, что галлюцинаций у него не было. Но проверить стоит, тем более просить сейчас Тэхена развернуться бесполезно. Он хочет найти живых людей. Наконец парни оказываются во дворе. Им открывается обзор на квадратную площадку, в центре которой возвышаются громады сломанных качелей и горок. Но ничего подозрительного нет — ни единого признака присутствия человека. Возможно, он лишь случайно сюда забрел? Иначе бы хоть вход в подъезд был расчищен. И главный вопрос — если всё-таки кто-то тут присутствует, то где умудрился спрятаться? Окна выбиты, но находятся высоко от земли — самостоятельно забраться слишком проблематично. Им придется возвращаться к фанере? Непонятные звуки доносятся до Тэхена со стороны проулка. Он оборачивается, но успевает увидеть лишь железный кусок трубы, летящий в его сторону, перед тем, как погрузиться в темноту. Гвансон тогда смог донести юношу до обустроенного ими магазина. После пробуждения он рассказал, что там действительно был человек, который, видимо их боясь, решил таким способом сбежать, понимая, что его передвижения будут услышаны или замечены. И действительно не прогадал — мужчине в тот момент было важно состояние Тэхена, а незнакомец, в свою очередь, спешно удалился, скрывшись в неизвестном направлении. Ким после отличившейся от остальных прогулки теперь не может спокойно находиться в темноте, возвращаясь к своей проблеме, о которой успел забыть за несколько лет. Лишь Гвансон и стеклянные витрины, через которые пробивается лунный свет, в какой-то степени помогают. Мужчину же в свою очередь тяготят мысли о необъяснимом страхе того незнакомца. Ведь он и сам увидел после землетрясения только второго человека. И если с Тэхеном они смогли сжиться, выживая вместе, то почему этот человек смотрел на них, как на… монстров?

***

— Меня зовут Пак Чимин, — представившийся вновь смотрит на темную гладь озера, дожидаясь хоть какого-то ответа от Тэ. Опешивший юноша не сразу реагирует, сверля взглядом сгорбленную спину. Чимин не торопит его, терпеливо дожидаясь, когда мыслительные процессы остолбеневшего парня начнут нормально функционировать. Спохватившись, Ким садится на свободную поверхность камня, рассматривая вблизи чужой профиль, чем смущает его обладателя. — Я Ким Тэхен. И вновь молчание. Оба не знают, что можно сказать — вопросов слишком много, и построить из них логическую цепочку, не запутавшись в своих мыслях, вызывает сложности. — Ты впечатлительный. Чимин занимает активную роль в их диалоге, решив за двоих, что сначала стоит просто поговорить. Человеческое общение — вот чего им так не хватает. А вопросы о неприятной теме подождут. Не сейчас. Не в этом месте. Это их уголок успокоения. Снаружи же жестокая реальность, где они и поговорят о своих судьбах. Тэхен старается отзеркалить чужое выражение лица, нацепив маску бесстрастия. Кто знает, можно ли доверять этому человеку? Но Пак уже увидел нужные эмоции, поэтому в чужую актерскую игру не верит, наблюдая за нервным парнем боковым зрением. — Я просто не ожидал. Разве можно спокойно реагировать на людей, когда я думал, что остался совсем один? — Невольно фотограф повышает голос, нарушая гармонию этого буквально райского места. — Это не плохо. Эмоции позволяют нам чувствовать себя живыми. Без них же мы ощущем себя как пустую оболочку, — уголки губ Чимина приподнимаются и он наконец переводит взгляд на неотрывно следящего за ним Тэхена. — Ты слишком спокоен. Значит ли это?.. Тэхен решает не продолжать, ведь Чимин итак понимает, к чему он ведёт. На удивление, улыбка, хоть и слабая, не сходит с его лица. Фотограф боится, что задел что-то личное, хранящееся глубоко внутри. Таков он — сначала говорит, а потом думает и жалеет. Ким уже собирается извиниться и сменить тему, но русоволосый перебивает его. — У всех бывают сложные периоды. Тем более сейчас… — Фраза сопровождается тяжелым вздохом, — не думай, я рад, что наконец увидел кого-то живого. Просто пока мне сложно это принять. После постоянного нахождения среди трупов трудно поверить, что ты не один. — Не представляю, как ты выдержал одиночество. Я встретил человека на второй день. Если бы не он, то, наверное, ты бы смотрел на мое мертвое тело возле озера, если не на дне, — Тэхен переводит взгляд на серое небо, прикрывая глаза и невольно представляя картину. Со временем кровь и торчащие органы перестали вызывать в нем тошноту. Ко всему ведь можно привыкнуть? Это сложно, даже звучит абсурдно, но да, он смог. Для него теперь подобное — норма. С этим он просыпается. С этим он проживает каждый нудный день, похожий на все предыдущие. С этим он засыпает. Да и во снах больше нет прежних красок и радости. Запас теплых воспоминаний иссяк, не пополняясь больше. Боль, разочарование и страх — вот с чего начинается каждое его утро. Этим и заканчивается. И снова все по новой — замкнутый круг негатива и ужаса, из которого, кажется, уже не выбраться. Как? Выхода нет. Лишь напролом сквозь жжение в легких и кровоточащие раны. Но куда? Стоит ли неизвестность таких жертв? А стоит ли чего-нибудь такая жизнь? Выживание? Тяжёлые мысли снова заполняют голову, вызывая уже привычную боль. Как долго это будет продолжаться? Как долго он продержится? Есть ли всему кошмару конец? Его вера в лучшее будущее угасает вместе с солнцем, закрытым тучами, становящимися с каждым днём плотнее и темнее. — Не знаю. Но все же я здесь, — последовав примеру Тэхена, Чимин устремляет взгляд ввысь, — стоит подумать о настоящем, а не анализировать прошлое, не так ли? Я буду рад, если ты согласишься составить мне компанию на ближайшее время. — Ты еще спрашиваешь? Я, конечно, не полностью доверяю тебе, но попробовать стоит? Терять нам нечего. Больше, — это слово фотограф нарочно выделяет, — нечего. — Значит… Друзья? Я реально без понятия, как правильно знакомиться. — Какие к черту правила? — Взгляды, горящие радостным огоньком, встречаются, — друзья. Слова закреплены рукопожатием. Они связали себя друг с другом. Выживать вместе или умирать поодиночке.

***

Дорога до магазина отличается от предыдущих. Теперь Тэхен говорит не сам с собой. С новым другом. — Ты уверен, что твой Гвансон не будет против? — Чимин, хоть и выглядит равнодушным, на самом деле переживает из-за этого. Что будет, если его выставят за дверь? Зная, что недалеко есть люди, Тэхен, как ему вновь бродить одному? — Не будет. Выжившим нужно держаться вместе. Мы не справимся по-отдельности. — А вместе выживем? Пак правда не хотел показывать свой пессимистичный настрой, но фраза вырвалась сама собой, сопровождаемая неловким молчанием и напряжёнными взглядами. — Будем надеяться, — хотя Тэхен и сам мало верит. А вопросы о неприятной теме подождут. Не сейчас. Не в этом месте. Это их уголок успокоения. Снаружи же жестокая реальность, где они и поговорят о своих судьбах. Сейчас значит самое время? — Ты знаешь что-то о своей семье, друзьях? — Родители и брат умерли, — Пак тяжело сглатывает болезненный ком, — дом полностью разрушен. Я тогда был в баре, отдохнуть решил. Вернулся уже к останкам. — Прости, что спросил. Мне жаль, — фотографу действительно жаль юношу, не черствый ведь. Но слова сожаления даются ему трудно. Что говорить и как? Типичные выражения звучат так равнодушно. Заметна ли его искренность в них? — Мне больно из-за брата. Только с ним я был близок. Другие меня, кажется, не понимали, — Чимин ловит чужой печальный взгляд. Немая поддержка иногда лучше словесной, — а ты? — Я не знаю что с ними. Они не из этого города. А друзья… У меня был один. Я пытался его найти, но всё безрезультатно. — Как его зовут? — Юнги.

***

Юнги. Мысли заполнил образ человека, в неродном для него городе ставший самым близким. И где он теперь? Низкий дом друга остался относительно целым — эта часть города не заполнена высотками, поэтому на жилые здания здесь нечему было упасть. Но вот пустота за стенами не только заметна — она будто ощущается, навевая холодком на стоящего недалеко напряженного юношу. Он решился и, дав себе мысленный пинок и мотивацию «вдруг именно в этот момент Мин будет умирать, а я успею и спасу», пришел сюда с надеждой увидеть его. Живого. Многих пугает неизвестность, поэтому люди надеяться хотя бы узреть труп. Но не Тэхен. В нем до конца будет теплиться надежда на то, что Юнги жив, и если здесь его нет, значит он бродит по городу, возможно, тоже ища своего лучшего друга. Сейчас, стоя напротив дома, заполненного воспоминаниями об их, хоть и редких, но таких запоминающихся посиделках, Киму дышать сложно от подступившего к горлу комка. Ведь здесь явно никого нет. Но в нем все еще теплится наивная надежда. — Юнги! — Его окрик показался настолько оглушительным, что он невольно зажмурился, сжимаясь от необъяснимого страха. Ступив ближе и приблизившись к порогу, на котором распласталась железная дверь, слетевшая с петель, он снова крикнул, наивно дожидаясь ответа, произнесенного родным голосом: «я здесь». Но лишь тишина звенит в ушах, руша надежды сломленного парня. Им движет упертость. Фотограф заходит в ставший родным дом, оглядываясь и оценивая урон, нанесенный землетрясением. Слева — проход в гостевую комнату, заваленный упавшей фурнитурой. С другой стороны — две закрытые поцарапанные двери, еле держащиеся на своем месте, ведущие в ванную комнату и кухню. Конец коридора перерастает в округлое помещение — то самое, в котором навсегда заключены близкие сердцу встречи. На полу распластался круглый мягкий ковер, где обычно сидели друзья, увлеченно играя в приставку Юнги; у стены длинный диван с разноцветными подушками, гармонично смотрящимися друг с другом; напротив валяется телевизор экраном вниз, окруженный спутанными проводами. Бросающаяся в глаза деталь интерьера — ряд шкафов, чьи полки заполнены массивными книгами и статуэтками родителей Мина. Разбитыми вдребезги. Да и сама мебель больше не на своем месте. Ким на потяжелевших ногах вошёл в зал, пальцами стирая со стены пыль и оставляя за собой светлые полосы. Диван неприятно заскрипел от веса Тэхена, неторопливо усевшегося на него от накативших слабости и тоски. Он стеклянным взглядом сверлит цветочные потускневшие обои, погружаясь в свои мысли. Его сердце сжимается от открывшегося вида. Не только город поврежден — созданный ими мир разрушен. Их с Юнги мир. Ему казалось, что слез в нем больше не осталось.

***

— Мы вместе поищем его, обещаю, — Чимин хлопает по плечу поникшего фотографа в поддерживающем жесте. — Смысл? Он не тот человек, который будет стоять на месте и ждать помощь. Его поиск — побег за своим хвостом. — Мы что-нибудь придумаем. Уверенность в словах Пака распространяется и на Тэхена. — Где ты был во время… этих, — Чимин обводит взглядом окружение, — событий? Возвращение в воспоминания о роковом дне для Тэхена стали табу. Но ведь поделиться с кем-то этим не то же самое, что и замучить себя мыслями и довести все до срыва и нескончаемых слез? — Пока бежал вместе с другими умудрился влететь в капот какой-то машины. Отключился, а когда пришел в себя уже никого не было. Последующие дни будто в тумане. Да вспоминать их и нет желания. В процессе разговора на дороге Ким замечает разлагающееся тело. Одежды, а точнее оставшихся от нее клочьев, почти нет, отсутствует часть икр и… Голова пробита насквозь. Чем — неизвестно. Почему-то это сильно смутило юношу. Откуда могут появиться такие раны? Поблизости нет того, что могло бы оставить за собой подобный след, высосавший душу и жизнь. Но Чимин не придает значения очередному трупу. В настоящее время разве это необычно? Разве может еще удивить счастливчиков — выживших? А вообще, счастливчиков ли? Нет, скорее… Неужто настала кара Божья? Молящихся ему и кающихся в своих грехах забрал в рай, о котором любят философствовать теисты. Оставшиеся же должны узреть все ужасы, настигшие мир грешников, таким образом заслужив прощение? А потом и умерев следом, видимо? Насколько тогда должен прогнить мир, чтобы возносимый погрузил нечестивцев в ад на Земле? Пак хватает кисть фотографа и тянет его за собой, перешагивая через обездушенные остатки мяса на костях. Некоторое время висит молчание, каждый погряз в свои размышления. — Не хочешь перекусить? — Чимин указывает пальцем на показавшийся обзору супермаркет. — Воу, — Тэхен удивленно разглядывает неплохо сохранившееся здание, — почему я не замечал его? — Витаешь в облаках часто, — Тэ следует за Паком в сторону входа. Внутри парни находят целые ряды консервированной сохранившейся еды. Часть отправилась в сумку Тэхена — на всякий случай. В их магазине еда стремительно заканчивается. Этот же может стать достойной заменой — места больше раза в два, если не в три, как и провизии. Да и трупов в округе поменьше. В отдельной комнатке собрана посуда и другие бытовые принадлежность. Несколько минут похождений и рюкзак фотографа полностью забит необходимыми им вещами. Довольные своей находкой они доходят до низкого магазинчика в приподнятом настроении. Опустевшие упаковки луковых колец летят в мусорный бак — его сюда перетащил Гвансон. Но самого мужчины внутри нет — за редкими сохранившимися стеклянными витринами виднеются лишь темнота и пустые полки. — Он гулять ушел что-ли? Хотя в это время обычно уже внутри ждал, — Тэхен, осматриваясь, заходит в здание. — Волнуешься? — Скорее интересно. Но его отсутствие меня напрягает. — Ему некуда пропасть, скоро вернется. Давай пока разогреем еду. На бетонной площадке около магазина кирпичами выложен четырехугольник, внутри которого собрались недогоревшие остатки прошлых костров. Усевшись прямо на холодную поверхность, юноши сложили внутрь постройки сухие ветки, лежащие в куче у стены магазина — все найденное в округе Гвансон и Тэхен перенесли сюда. Сопутствующая Киму зажигалка вновь спасает. В сумеречном мраке вспыхивает огонь, разгоняя темноту и холод. Над костром устанавливается найденная сегодня кастрюлька с водой, в онемевших руках — металлические кружки с пакетиками ягодного чая. Жестяные банки с тушёнкой на честном слове держатся на краю кирпичной ограды, каждые несколько минут которые поворачивают разговорившиеся в приятной обстановке парни, обогревающие еду со всех сторон, равномерно. Запас консервов не вечен, и когда-то горячая пища станет деликатесом, поэтому они, смакуя и не торопясь, наслаждаются вкусом. Тепло окутывает тела не только снаружи — они разжигают огни внутри друг друга, смотря в блестящие глаза напротив и делясь своей жизнью до событий, объединивших их. К концу трапезы со стороны соседней улицы показалась крупная тень, надвигающаяся на расслабленных друзей. Костер заканчивает свой жизненный цикл, медленно тускнея и в конечном итоге потухая.