Коснуться звёзд | Touch The Stars

      С наступлением 1995 года мы вернулись в Хогвартс, разрушив маленькое волшебство, которое объединяло нас во время пребывания Джорджа в моём доме. Дни проходили нормально: он снова присоединился к своему близнецу — к его большому счастью, поскольку, хоть они и были отдельными людьми, Джордж не был бы Джорджем без Фреда, а Фред не был бы Фредом без Джорджа, — его мама прислала ему письмо с извинениями за её поведение, наши встречи ограничивались занятиями и несколькими вечерами в Астрономической башне, где мы могли вести наши разговоры как можно более тривиальнее и поверхностнее, и я начала проводить больше времени с Марленой и Тео.       Она вернулась из Италии совершенно счастливой, так как узнала, что её мама не только поддерживала её в том, что касается её сексуальной ориентации и свободы, но и нарушила правило, послав своему мужу громовещатель, заявив, насколько она не согласна с его взглядами.       — Годрик, если бы ты знала, как я была счастлива в эти каникулы, Уиллоу! — она улыбнулась, погружённая в свои мысли. — Я переспала с той туристкой во Флоренции и… я думала об одном парне отсюда.       — Из Хогвартса? — удивлённо спросила я её. Она кивнула. — Ты не спала с парнями со времён Кормака.       — Знаю, но я ещё не трахалась с этим парнем, вот почему я не скажу тебе, кто он.       — О, Мерлин, — я закатила глаза. — Только не говори мне, что ты нарушила свой девиз «Киска превыше сердца», Лена.       — Эй, когда я это говорила? — ухмыльнулась она. — Просто он выглядит как нечто большее, чем просто секс на один раз. Может, два или три.       Мы продолжили идти по переполненному коридору, пока я не остановилась перед библиотекой.       — Тебе нужно что-то сделать? — спросила она меня, засовывая руки в карманы своей кожаной куртки.       — Нет, я просто хочу немного расслабиться, знаешь? — я пожала плечами. — Мне нужно немного тишины сейчас, когда наши дорогие Энджи и Кэти зажимаются целыми днями. Они теперь официально вместе?       — Да, теперь они вместе. Но мы единственные, кто знает.       — И так оно и останется, — заверила я, положив руку на ручку двери, но Марлена не дала мне её открыть.       — Не думай слишком много о ситуации с нашими отцами, хорошо? — прошептала она. — Ещё раз, подруга, прости меня за то, как я обращалась с тобой последние недели.       Я улыбнулась ей.       — Тебе не за что извиняться, Лена. Скоро придёт моё время вести себя как тупица, — я подмигнула ей, и она улыбнулась.       — Увидимся позже?       — Конечно!       Наблюдая, как она уходит, вероятно, обратно в гостиную, я вошла в библиотеку, обнаружив, что она пуста. Был холодный январский день, и меня не удивило, что студенты предпочитали готовиться к экзаменам рядом с камином в своих гостиных, вместо того, чтобы находиться в одном из самых холодных мест во всём замке, но мне действительно нужно было побыть одной.       Совсем немного.       Эти последние дни были совершенно ошеломляющими. Вид Джорджа, прогуливающегося со своей обычной компанией друзей, и то, что девушки снова флиртуют с ним, подействовало на меня сильнее, чем я думала, и я удивилась, что с гораздо большей силой, чем когда-либо прежде, желаю, чтобы он не встречался и не целовался ни с кем из них. Я не хотела, чтобы он устал от меня.       Мы не говорили о нашем новом положении «лучших друзей с привилегиями», но было ясно, что секс между нами был наэлектризованным, страстным и чем-то таким, что казалось правильным, что должно было быть, и что никто из нас не хотел останавливаться.       Я просмотрела маггловский раздел и взяла одну из книг моего любимого маггловского автора, пытаясь уйти из своей реальности. Я не хотела признавать глубину своих чувств к Джорджу, хоть и знала, что они ударят меня по лицу, как только передо мной окажется моя Амортенция. Я не хотела признавать их, потому что признание самой себе в том, что я в самом деле и бесспорно влюблена в него, было огромным шагом, на который я никогда не думала, что решусь.       Однако был кое-кто, кто, казалось, уловил мою неуверенность и мысли, бродившие у меня в голове.       И, что удивительно, я говорю не о Тео.       Всякий раз, когда я была рядом, Фред, казалось, хотел сделать предельно очевидным то, что Джордж ни с кем не спал с тех пор, как вернулся с рождественских каникул, заставляя Джорджа издавать таинственный смешок, который и не подтверждал, и не опровергал это. Но я знала Фреда почти так же хорошо, как Джорджа, он не сказал бы ничего подобного, если бы не был абсолютно уверен в правдивости своих слов. Да, он был шутником, но не лжецом.       Что навело меня на мысль: если Фред заметил, что у меня были какие-то глубокие чувства к Джорджу, означало ли это, что сам Джордж, который знал меня намного лучше, чем Фред, тоже заметил их и не сказал мне об этом ни слова, потому что он не любил меня в ответ?       Годрик, теперь я размышляю об этом. И это нехорошо для меня.       Особенно, если рядом со мной нет Тео с сигаретой, готового сказать мне какой-нибудь ироничный ответ, который заставил бы меня чувствовать себя немного менее тревожно.       Я сосредоточилась на чтении, пытаясь игнорировать чувства, которые испытывала к определённому рыжику, и направить их на любовный интерес главного героя.       Не знаю, сколько времени прошло, когда я почувствовала пару рук на своих плечах, массирующих их.       — Смотрите-ка, кто это у нас здесь, — голос Джорджа звучал мягко и сладко. — Хорошо проводишь время, милая?       Почему всегда появляется именно он?       — Вообще-то, да.       Он сел на пустое место рядом со мной, уставившись на стопку книг на столе.       — Тебе нравится читать эту маггловскую ерунду? — спросил он, глядя на заднюю обложку «Портрета Дориана Грея» Оскара Уайльда.       — Да, нравится, — мягко ответила я, пытаясь снова сосредоточиться на книге, хотя знала, что Джордж мне этого не позволит.       Он ненавидел, когда я не уделяла ему всё своё внимание, когда он был рядом со мной.       — Что ты читаешь, что это так интересно? — он ущипнул меня за талию с ухмылкой на лице. Я сделала глубокий вдох, тоже улыбаясь.       Моё сердце вновь сильно забилось от его близости. Любовь к Джорджу, даже если он ничего ко мне не чувствовал, была странным чувством облегчения и утешения. Я не могла и мечтать о лучшем парне, в которого можно было влюбиться: я не влюбилась в какого-то придурка, который был бы слишком эгоистичен и хотел бы играть в «плохого парня». Я была влюблена в самого прекрасного человека, которого когда-либо встречала.       Чёрт возьми, что за чёртова драма. Слишком много романов.       — Можешь прочитать мне хотя бы небольшую цитату? Мне нравится твой голос, когда ты читаешь, — пробормотал он.       Я посмотрела на него, любуясь его лицом. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз пыталась вырезать его портрет в своей памяти. Его ореховые глаза с крошечными золотистыми точками смотрели на меня с намёком на веселье, озорством и добротой. Его рыжие волосы с растрёпанными прядями выделялись в свете, исходящем от свечей на потолке. Его розовые губы. Маленькие веснушки на его щеках, образующие созвездия и звёзды на небе его бледной кожи… Годрик, я бы сделала всё, чтобы снова прикоснуться к этим звёздам.       Белая шёлковая ткань его рубашки, плотно облегающая мышцы, и галстук на шее, специально завязанный небрежно, чтобы придать ему этот непринуждённый вид.       Мой дорогой Джорджи.       — Если бы я любила тебя меньше, я могла бы говорить об этом больше, — процитировала я, глядя ему прямо в глаза.       Он удивлённо моргнул.       — Откуда это?       — «Эмма», Джейн Остин.       Он ухмыльнулся, взглянув на свои ноги и снова на меня, подёргивая бедром. Тем самым, которое я оседлала всего две недели назад.       — Но вы знаете, кто я. Вы не услышите от меня ничего, кроме правды. Я обвинял вас и читал вам нотации, — он продолжил, оставив меня совершенно безмолвной, — и вы перенесли это так, как не перенесла бы ни одна другая женщина в Англии.       Я приподняла бровь.       — Напрасно я боролся, не пойдёт. Мои чувства не будут подавлены, — снова процитировала я, на этот раз самого мистера Дарси, чтобы посмотреть, смогу ли застать Джорджа врасплох.       Он усмехнулся, положив книгу в руках обратно на стол и наклонившись ближе ко мне, всё с той же ухмылкой на губах.       — Вы должны позволить мне сказать вам, как горячо я восхищаюсь и люблю вас, — закончил он.       Годрик, я бы сделала всё, чтобы эти слова оказались правдой.       Я фыркнула, покачав головой.       — Ты полный придурок… Ты знаешь Остин и не сказал мне.       Он пожал плечами.       — Ну, у меня же должны быть некоторые секреты, не так ли?       — Откуда ты, Джордж Уизли, знаешь такого маггловского автора, как Джейн Остин, которая писала любовные истории, которые ты презираешь?       — Я не знаю её и, конечно, не люблю любовные истории или чтение в целом, но я знаю, что она нравится тебе, и поскольку мне приходится бороться с Ноттом за твоё внимание, — он драматично выдохнул, — что может быть лучшим способом сделать это, чем запомнить несколько цитат из твоих любимых книг?       Моё бедное сердце готово было выскочить из груди от такого бешеного ритма.       — Тео терпеть не может Остин, — я улыбнулась. — Он мальчик Шарлотты Бронте… даже несмотря на то, что он предпочитает поэзию романам, он такой поклонник стихов лорда Байрона.       — Я не понял и половины из того, что ты сказала, но притворюсь, что понял, — прошептал он, пытаясь скрыть улыбку.       Я влюблена в него. Я влюблена в своего лучшего друга. Я влюблена в Джорджа Уизли.       Это факт.       Я люблю его.       Он околдовал меня, моё сердце и душу.       — Ты сегодня очень красиво выглядишь, — сказал он, откидываясь на спинку стула.       Я нахмурила брови.       — На мне форма.       Джордж пожал плечами.       — Всё ещё красиво.       — Ты флиртуешь со мной или просто делаешь комплимент, как замечательный лучший друг?       — Немного и того, и другого, — усмехнулся он. — Ты ни разу не обнималась со мной с тех пор, как мы вернулись из твоего дома. Я нуждаюсь в тебе.       Яйца Годрика, Джордж. Если бы ты только знал, какую силу оказывают на меня твои слова.       — Под «обниматься с тобой», ты имеешь в виду заниматься с тобой сексом? — спросила я с иронией.       Он кивнул, глядя на меня щенячьими глазами.       Дыши, Уиллоу.       Мне в голову ударила смелость, и в порыве уверенности я положила книгу на стол и встала, чтобы сесть к нему на колени, оседлав его бёдра. Он ахнул, совершенно застигнутый врасплох. Его глаза округлились, а кадык с трудом двинулся, когда он сглотнул.       — И что мой хороший мальчик хочет, чтобы я сделала? — прошептала я; мои губы касались его губ, а его руки лежали на моих бёдрах.       — О, Уиллоу, — цыкнул Джордж, изображая невозмутимость и возвращая себе контроль, озорной и весёлый. — Я пока не скажу тебе, милая. Тебе придётся подождать.       Я фыркнула, вставая с его колен и прислоняясь к столу так, что наши колени соприкасались.       — Чёртов дразнитель, — я притворилась обиженной, но не могла удержаться от улыбки. Мерлин, мне нужно сменить тему. — Готов к вечеринке Гриффиндора на следующей неделе?       — Абсолютно. Готова к завтрашнему занятию со Снейпом? Некоторые ребята сказали мне, что мы будет готовить чёртову Амортенцию.       О, грёбаное дерьмо.       Я сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.       — Ты уже знаешь, кем будет пахнуть твоя? Может, Энджи?       Он фыркнул, покачав головой.       — Нет, Энджи уже давно забыта. Всё ещё думаю, что она великолепна, но она определённо не будет моей Амортенцией.       И в этом была ещё одна моя неуверенность. Что, если он мне нравится сейчас, но через несколько месяцев я стану «давно забытой», в то время как он мне нравится уже больше года?       — А как насчёт тебя? Есть идеи? — спросил он с любопытством.       Ты.       Я ухмыльнулась.       — У меня же должны быть некоторые секреты, не так ли?       Джордж прикусил нижнюю губу и покачал головой. Затем он внезапно встал и мягко взял меня за руку.       — Давай уберёмся из этого пустого места, пока я не вытрахал из тебя все секреты, мамочка, — пробормотал он низким и глубоким голосом, который сколыхнул всё внутри и снаружи меня, затем улыбнулся и подмигнул мне.       Ну вот, он когда-нибудь перестанет так легко меня провоцировать?       И, погодите, кто сказал, что я не хочу, чтобы он вытрахивал из меня секреты?       Когда мы возвращались в гостиную, нас остановил не кто иной, как сам Гарри Поттер, ведущий группу парней, которые обсуждали газетную вырезку.       — Ребята! Вы слышали новости? — вмешался Поттер.       — Нет, что случилось? — спросил Джордж в замешательстве, всё ещё обнимая меня одной рукой.       — Та женщина из Министерства, Долорес Амбридж, была найдена мёртвой в своём доме. Повешенная и истёкшая кровью! Судя по всему, она была убита во время Рождества.       Что, мать вашу, происходит?