***
Дитвару казалось, что многих лет как не бывало. Он снова оказался в знакомой до каждого скрипа половицы, каждого шва между камнями, каждой потолочной балки комнате и проводил долгие дни в постели, постепенно выздоравливая. Родители, хотя и постаревшие, опять были рядом с ним, совсем как в детстве. Только присутствия Талвира не хватало для полного счастья. Тот время от времени присылал короткие забавные сообщения, в которых подсмеивался над самим собой и немного над Дитваром. Оставалось надеяться, что у него все в порядке, и краткость писем объясняется занятостью Талвира или, скорее, его известной нелюбовью к пространным, многословным рассуждениям. Наконец у старшего брата образовалось что-то вроде отпуска, и он приехал в Таннелон, где после своего окончательного выздоровления находился Дитвар. Встреча вышла тем более эмоциональная, что обоим было известно, что они расстаются, возможно, на годы.***
Талвир обнаружил Дитвара пребывающим в некотором шоке. Объяснялось это тем, что в первый раз попав сюда, в единственный чисто тарнийский город на Дари, молодой человек постоянно сталкивался с тарни, которых он не знал, но которые зато, как оказалось, все как один прекрасно знали его. И он в полной мере прочувствовал переменившееся отношение к себе. Не то чтобы все заговаривали с ним о его подвигах. Но ему больше не приходилось бороться за признание. Наоборот, незнакомцы, встретив его на улице, расточали улыбки. Каждый с охотой бросался ему помочь. На любое его пожелание реагировали с небывалой предупредительностью… В общем, тарни столь щедро изливали на него свою любовь, что бедный Дитвар с непривычки откровенно запаниковал и пару дней опасался выходить на улицу, пока не привык к собственной популярности и даже стал находить в этом некоторое удовольствие. — Все вокруг как сговорились, — поделился он с Талвиром. — Главное, не слишком возгордиться! Ужасно будет, если я возомню о себе слишком много или решу, что я что-то особенное! — Ты и есть что-то особенное! — серьезно, без улыбки откликнулся Талвир. — Ты — мой брат! — Слушай, Талвир, я давно хотел тебя спросить и все время забывал: тогда на рыбалке, ты ведь знал, что я еще не сплю и слушаю ваш разговор? Талвир сразу же понял, что он имеет в виду, и не попытался отпираться: — Да, я слышал по твоему дыханию. — А все же почему… Скажи, на самом деле, вот почему ты тогда, на дороге, вдруг остановился? Почему решился меня подобрать? — Я же уже на той рыбалке все объяснил! — терпеливо, как ребенку, ответил Талвир. И, заметив мелькнувшее в глазах Дитвара сомнение, с убежденностью добавил: — Да если бы я всю жизнь выбирал себе брата, искал среди тарни и дарийцев и всех остальных, не знаю, кто там еще существует на свете, я бы не мог найти лучшего!***
Флаер не удалось найти, потому что его вообще больше не было на планете. А предположить, что тарни явились с другой, наблюдатели в те времена не могли. Дитвар, кстати сказать, тоже приложил руку к изучению принципов его работы. К вящему восторгу Альриссы, ее умный приемный сын наконец-то занялся наукой. Технология Звездных людей действительно поражала воображение. И тарни действительно, как им и обещал Тьен, понимали далеко не все, не говоря уже о том, чтобы повторить. Но у них впереди были десятки и сотни лет на обучение.***
Через много лет Дитвар вернулся на родину и, уже довольно поздно, женился на дочери богатого дарийского ремесленника. От этого брака родились двое сыновей. Дитвар всю жизнь продолжал дружить с Талвиром, но его жена, а с ней и дети старались держаться подальше от тарни. Оба его сына пошли по стопам своего деда по матери. Позже они переселились в свободный город Нирал, стали совладельцами растущего предприятия и принимали особые привилегии, дарованные их семье, как должное. Их потомки процветали и много позже, после окончательного освобождения центрального Дари от господства тарни. Они были потомственными почетными гражданами Нирала, славились своим патриотизмом и гражданской позицией, а о делах Дитвара предпочитали не вспоминать и не говорить вслух.