Токио-3 - Геофронт

— Всем лежать! Работает Тайная полиция Соляриса! — проговорил Командир и его подчиненные повалили нас на Землю, — Меня звать Крис Кельвин. Мы ищем сбежавшего персонажа из поэмы Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки» самого Венедикта Ерофеева. Меня захватили за руку и приложили к полу. Веню повалили на землю и к нему подошел Командир. — Вы Венедикт? — спросил он его. — Да, это я. — ответил Веня, с красным лицом от удушения. — На основании ордера на арест, за кражу конструкционного имущества, вы пройдете с нами, не забудьте его вещи. Остальных отпустить за ненадобностью. Они нацепили наручники на Венедикта и повели его первым. Нас с Марксом, Энгельсом и Лениным отпустили и спецназ вышел из дома. — Куда они его отправили? — в растерянности спросил я Ленина. — Да тут, местная администгхация, будь она неладна, следит за погхядком. Будто сами люди не могут следить. — пробурчал он. — И что мне делать? — начал я в очаянии и расстерянности стал ходить кругами, — что мне делать? Ко мне подошел Энгельс и спросил: — Тебе он что-нибудь передавал? — настойчиво спросил меня Фридрих. Только сейчас я начал вспоминать именно зачем же он мне это передал. — Да, вот, — я взял свою сумку и вытащил ружье, — Вот оно. Маркс и Энгельс побелели от страха и сели на стулья возле стола. — В чём дело? — спросил я, — что это? Ленин, сидя возле камина и облокачиваясь рукой об голову, ответил: — Это, батенька, констгхукционное имущество. Это надобно вегхнуть. — Куда вернуть? — громко спросил я. — В администрацию… — печально вздохнул Маркс. Я чувствовал, что нужно было помочь Венедикту. Зная через что он прошел, во мне билась жажда его спасения. — Ну так, давайте вместе пойдем в администрацию и поможем ему. — воодушевляюще я хотел собрать их на помощь Вене. — Смотри какая штука, Синдзи, — начал Энгельс, — мы всего лишь проекции, ходячие абстракции, которые живут здесь по тем законам, которые заложены самой планетой. Мы не можем выступить с борьбой против них. — Подождите, — начал я изумлением, а что вы мне недавно вот говорили, что борьба важно и что необходимо понимать важность и всё такое… — Это, дгхужочек гхаботает только в свободном мигхе людей… — сказал монотонно Ленин, — как хорошо жить в мире людей… И тут я понял, что ситуацию надо брать в свои руки. Тут только я способен хоть что-то решить. Сиюминутно я сложил ружье в сумку и попросил показать где находится администрация. — Администрация находится в Доме Творчества возле моря. Точнее на пересечении городских стен. К нему можно прийти если выйдешь к морю и пойдешь улицей Атеистического экзистенциализма, там как раз Сартр живёт, и перейдешь на площадь Позитивизма. — рисовал на бумаге Маркс, — вот именно здесь находится Дом Творчества. Почти как порт, но выглядит как обычное здание. Ясно объяснив местоположение и взяв себя в руки, я выдвинулся в путь. Также поблагодарил сердечно поблагодарил людей. Закрыв калитку, помахал им. — Удачи, Товарищ, — крикнули они мне втроем. На дворе была темень. Фонари освещали огнями длинный мне путь. Количество машин стало намного больше, чем вчера. Проходя по площади Позитивизма, я услышал крики некоего Карла Поппера, он стоял за кафедрой перед малым народом, кричал о каком-то его критерии. Согласно плану, начерченному Карлом Марксом, здание должно было стоять слева от стены. И был прав. слева от пропускного пункта в от стены. Здание имело одноэтажную форму обычного советского портового вокзала. Я, взяв свою сумку, бегом подошел к забору, окружавшему вокзал, кинул её и перелез. Как только я взял сумку в руки, вокруг завыла сирена, включились крупные прожекторы. Из земли на особых лифтах появились бойцы спецназа и навели на меня оружия. В таком положении я поднял руки и сказал, что сдаюсь. Бойцы надели на меня наручники. Ощупали мою сумку и вытащили оттуда ружьё. — Парнишку в здание, к Главному. — прокомандовал один из них. — Есть, — ответили два солдата, сопровождавшие меня. Мы вошли через главный вход здания. Свет фонарей через большие окна освещали помещение. Можно было разглядеть зал ожидания и буфеты, которые не работали. — Чего встал, — ворчал боец, привставив к моей спине ружьё, — вперед! Мы пошли дальше. Прошли весь зал и вышли к пристаням порта. Повеял воздух. Дальше мы завернули влево от входа и вошли в подвальное помещение. Вниз вела винтовая лестница, освещенная современными настенными фонарями. Мы спустились по ней к двери. Дверь была футуристичного размера с большим ручным замком. Один боец прижал к панели слева особый ключ, она отворилась и показалось темное беспросветное помещение. Меня со всей силы толкнули вперед. Я сильно упал головой как ни странно об ковер. От страха, что сейчас меня закроют, сильно забилось сердце. И, конечно, она закрылась. Беспросветная тьма. — Здравствуй Синдзи, я ждал тебя. — сказал медленно подростковый голос. — Кто здесь? — в страхе спросил я. — Я тот, кто контролирует здесь всё. Я есть та самая субстанция, которая помогает выстраивать абстракции. Проще говоря, я тот, кто помогает фантазировать. — Неужто ты бог? — Не совсем. Под богом, ты подразумеваешь того, кто сотворил абсолютно всё вокруг. Но я не он. Он можно сказать умер. Я лишь то воображение, та маленькая часть этого мира фантазий, через которые ты можешь строить воображение. Я полностью нахожусь здесь. Ты даже можешь представить меня любым существом. И это будет твоя правда. — продолжам он ласково. — Я не понимаю! — крикнул я. Внезапно руки мои освободились. Никаких наручников, сдавливавших их не оказалось в сию секунду. — Дай я сделаю тебе по-удобнее. Вот так. Так тебе лучше? — продолжал подростковый голос. — Как ты это сделал? Они исчезли… — я был в оцепенении. Ничего не мог разглядеть. Я сел на пол. Он мне показался гладким. Я сидел и пытался что-либо разглядеть. Абсолютная пустота и мрак окружали меня. Голос стал посмеиваться: — Я же сейчас тебе сказал, что я полностью нахожусь здесь. Я везде только здесь, то есть на этой планете. Я ждал тебя. Я знал, что ты придешь сюда в это место. И я тебя видел. Видел как ты летел сюда, видел как ты смотрел на тот остров. Я всегда за тобой наблюдал… Голос чуть злобно засмеялся. — Да что ты такое? - дрожащим голосом я спросил его. — Чтобы облегчить твое воображение я есть Океан. Я Океан Соляриса. Я начало и конец любой истории. Я есть начало новым историям. Также я их источник, именно поэтому ты, Синдзи, можешь ещё существовать здесь и Венедикт как персонаж пока может ещё существовать. — Что тебе нужно?! — уверенно спросил я. — Мне нужен тот элемент, что ты принес. Ружьё. Оно с тобой? — Да, в моей сумке. Сию секунду с потолка на пол упала моя сумка. Она находилась в шаге от меня. Сверху зажегся прожектор и осветил место где я сидел. Я взял сумку и достал ружьё. — Вот держи, оно у меня. Я отдаю тебе. Главное, освободи Венедикта. — держал я ружьё в надежде, что его возьмут. И тут же ружье поднялось вверх на метр от меня и осталось левитировать. — Ружьё я возьму, а его, — тут же прожектор осветил стул напротив, в котором сидел Веня с кандалами, около меня в шагах десяти, — я не отпущу. Он вернется на своё место, предварительно забыв, что раньше было. — Но почему? — Потому что Венедикт Ерофеев это персонаж. И не более… — Но и человек! — крикнул Веня, — Именно поэтому я могу перемещаться. — Человеком ты можешь быть только тогда, Венечка, — сказал ребяческий подростковый голос, — когда о тебе будут помнить окружающие люди. — Но ведь я, Синдзи Икари, помню его! — крикнул я в пустоту. Тут же я подошел к стулу, где сидел Веня. — Это решаемо. Его бессмертие исправимо. Да и к тому же, он украл у меня то, чего не следовало красть — Чеховское ружьё. — озлобился голос. — И что же в нём особенного? — спросил я. — Да ты чего, Синдзи Икари, не знаешь для чего нужно Чеховское ружьё? Это важная конструкционная деталь любой истории. Деталь, которая появилась на сцене и в повествовании, обязательно должна выстрелить. — А зачем же Венедикт его украл? — Он хотел подставить тебя, Синдзи. Хотел убить тебя и занять твою историю. — твердил голос ребяческий. — Не верь ему, Синдзи! — крикнул в ответ Веня, — Вспомни, что мы вместе сделали! Вспомни, что я тебе дал и раньше не успел дать… — Я не понимаю… Кому мне теперь верить? — Вспомни, что я тебе еще не дал. — Довольно! — громко сказал голос, — Теперь ружьё должно выстрелить, как оно завещалось! Двустволка, перемещаясь в пространстве и щелкнув предохранителем, перелетела напротив и навелась на меня. — Синдзи, вспомни, что я тебе дал вместе с ружьём! Обязательно вспомни! — трёсся в стуле Веня, — обязательно! — Прощай, Синдзи! — сказал подростковый голос, и ружье выстрелило в мою плоть.