Подмена

Последние дни вышли сумбурными и слишком насыщенными. Я почти не спала, все время была в движении. То готовилась к своим зачетам, ведь сессию никто не отменял, то работала вместо брата, занималась хоккеем или посещала собственные тренировки. Почти потеряла связь с миром, точнее нет, потеряла. Никуда не выходила из дома, если мне не нужно было идти на тренировку или работу. Свои заказы я временно приостановила, доделала лишь то, за что уже заплатили. Жизнь брата вмешалась в мою и попортила все планы. — Курочки, сегодня встречаемся и гуляем. Мы заслужили отдых! — слышу я, переодеваясь после вечерней тренировки. В раздевалке нас осталось человек шесть, ушли лишь те, кто все еще держится стороной. В основном, это новенькие или девочки-изгои. Те самые, которые лишь хорошо играют в футбол, а как люди так себе. — Да-да, — вторит Люба, хлопая дверцей шкафчика. — заслужили. Да, у нас снова ничья, ну и что? Мы ведь не проиграли! — Ничья — это отстойно, Шейкина, — ворчит Дашка Сахно. Она сидит у зеркала и наносит тушь на глаза, пока Карина заплетает ей косички. Волосы у Даши немного отросли и теперь свисают с плеч, мои же до плеч даже не достают. И об этом всегда любят напоминать девчонки. — Но лучше, чем проигрыш! — не унимается Шейкина. Поднимается со скамьи и топает ножкой. — мы все равно умницы, скажи им Крис. — Умницы, Шейка. Конечно, мы умницы, — Борцова вытирает голову полотенцем, но это не мешает ей поддакнуть подруге. — Вот видите! Поэтому давайте сегодня гульнем, а? Ну хоть часик? — Я пас, — сразу говорит Карина. — и Дашка тоже. У нас дела. — Как всегда-а, — с неподдельной обидой в голосе отзывается Шейкина. — Не драматизируй, Любочка. Вот будет у тебя парень, и ты тоже будешь пропадать с ним на свиданиях, а не в барах. — Не нужны мне парни, мне веселье нужно! — Конечно тебе парни не нужны, Шейка. Тебе, кроме твоего Валерочки, никто и не нужен, — смеется Борцова, закидывая вещи в сумку. Девочки смеются, бросают взгляды на Шейкину, а та лишь закатывает глаза и делает вид, что ей ни капли не обидно. К нашим подколкам по поводу ее неразделенной любви Люба уже привыкла. — Обидно, девочки. Капитан нас кинул. — Не кинула я вас, — ворчит Карина. Даша поднимается, и ее место занимает другая девочка — новенькая Маня. Манька, она же Мария Шейкина, какая-то родственница Любы. Именно из-за этого Маню мы в команду и взяли. Играет она вяло, но Люба поклялась научить ее всему, что знала и умела сама, и мы поверили. Пока Маня была запасной, на поле была лишь два раза и то меньше трех минут. Но это все не мешает второй носительнице фамилии Шейкина гордо выхаживать по коридорам универа. Раньше, до вступления в команду, она хвасталась тем, что похожа на Беллу Торн своей рыжей шевелюрой и пухлыми губами, которые каждый месяц чем-то накачивает. Но сейчас ее гордость — место в команде. А в запасе или нет — уже неважно! Именно Манька подходила тогда к столику ребят и потом трепалась о знакомстве с милыми мальчиками-хоккеистами на всю раздевалку. Еще никогда в жизни я не хотела убить человека так сильно. Точнее еще никого не хотела убить, кроме собственного брата. — Вместо меня будет там мой зам, да, Ржевская? — отзывается Карина, заплетая теперь мокрые волосы Маньки. Та собирается составить компанию кузине и пойти гулять вместе с ней. — Нет, Кравцова. У меня другие планы. — И эта туда же. Плановые. Откуда они только у вас. Планы эти. На этом все и закончивается. Я быстро собираю свои вещи, прощаюсь и выхожу из раздевалки. Включаю музыку в наушниках и не думаю ни о чем, кроме покупки замороженных блинчиком с клубникой. Об этой покупке я мечтаю с самого утра. Но мои планы идут снова под откос. В половину восьмого мне звонит Люба и слезно умоляет приехать к ним в бар «синий котик». Я долго думаю, взвешиваю все «за» и «против», но все же соглашаюсь. Только вот моему ужину из чая и блинчиков мое решение не нравится. Быстро надеваю короткий белый топ и голубые джинсы с завышенной талией, вставляю в них белый ремешок. Надеваю клетчатую рубашку брата, которую я таскаю уже больше года. Волосы собираю в хвост, после распускаю и снова собираю. Присматриваюсь и решаю оставить их распущенными, лишь закалываю челку невидимкой. Осматриваюсь и прыскаюсь фруктовыми духами со вкусом малинки и ванили, ныряю в басоножки и хватаю сумочку. Мне нужно развеяться. Крайне необходимо сбросить со своих плеч груз ответственности за жизнь брата и просто стать собой. В бар «синий котик» я прихожу не спеша. Полностью отдаюсь прогулке, к тому же погода соответствующая — легкий прохладный ветерок делает воздух не таким горячим, вокруг пахнет цветами, отовсюду доносится городской шум и гам. Я люблю все это. Почему-то чувствую себя спокойно только среди толпы, которая далеко от меня. Например, как сейчас — на улице мало людей, все спрятались внутри кафе и баров, но люди то все равно есть. Зайдя и найдя подруг, присаживаюсь за их столик и сразу заказываю себе сок. Пью его медленно и активно разговариваю с девчонками. Нас тут немного. Сахно и Кравцова, как и говорили, не пришли. Справа от меня сидит Люба и что-то быстро печатает в своем телефоне, при этом забавно хмурит лоб. По другую сторону от меня уместилась другая представительница династии Шейкиных — Маня. От ее звонкого голоса у меня начинают побаливать уши, и я уже жалею, что села здесь. Кристина Борцова рассказывает о том, какой крутой фильм она посмотрела на днях. Кстати, теперь его посмотреть должны и мы. Выбора у нас тут нет. Пробегаю взглядом по залу бара и замираю. Всего на пару секунд мне кажется, что за барной стойкой я вижу знакомую темную макушку. И тут обладатель этой макушки наклоняется, и я понимаю, что нет, мне показалось. Наклоняю голову и изучаю симпатичный, чего греха таить, профиль, и внутри что-то загорается. — Ой, девочки, так это же он! — слышу я рядом с собой возглас Маньки и вздрагиваю. Нет, не от ее голоса и крика. А от того, что парень поворачивается, и наши взгляды встречаются. Мой и его. Голубой и карий. Егор Родин. И почему ты не мог выбрать другое место для отдыха, а не этот бар? — Янка, так что ты думаешь об этом? — дергает меня за локоть Люба, которая уже отложила свой телефон в сторону. Смотрю на нее и не могу вспомнить, о чем она вообще. Что я думаю? О чем? — Ты слушаешь? — ворчит она и продолжает трещать о Валере и о том, что он написал в своем блоге. Блог его я не читала и никогда не интересовалась, но Люба это все просто обожает! Слушаю ее и потихоньку отвлекаюсь от парня за барной стойкой. Киваю и пытаюсь влиться в разговор, но постоянно хочется поднять голову и хоть одним глазком посмотреть на него. На Егора, будь он неладен! Не выдерживаю и снова поднимаю взгляд и смотрю на парня. В какой-то момент наши глаза встречаются, и я неосознанно вздрагиваю. Егор наклоняет голову и слегка улыбается. И мне от этой улыбки становится очень тепло на душе. Будто она адресована одной мне, а не женской половине бара. Нет, только мне. Он друг твоего брата, Ржевская. Отставить дурные мысли! Прислушиваюсь к внутреннему голосу и отвожу взгляд. Делаю крошечный глоток сока. В горле пересохло, хотя последние несколько минут я и слова не сказала. — Добрый вечер, девушки, — слышу я, но голову не поднимаю. Я знаю этот голос, знаю человека, которому он принадлежит, и боюсь смотреть на него. — Ой, Егорушка, — улыбается Манька и подрывается первой из-за стола. — девчонки, знакомьтесь, это Егор. Мне показалось, или парень ее не узнает? — Тот самый Егор? — многозначительно играет бровями Борцова. — Тот самый? — улыбается парень. — нет, всего лишь обычный. — Не бери в голову. Они болтают всякую чепуху. Садись, — командует Манька и снова падает рядом со мной. Егора она садит по другую сторону от себя, и я ей даже благодарна. Если бы он сидел около меня, то я вряд ли смогла оставаться спокойной. Происходит что-то странное. Когда рядом со мной этот парень, я начинаю нервничать, и сердце так быстро стучит. Тук. Тук. Тук. — Мы не знакомы? — парень отклоняется назад и смотрит на меня. Сейчас нас разделяет спина Маньку и ее длинная рыжая шевелюра. — Не думаю. — А мы знакомы! — резко наклоняясь и закрывая Егора собой, восклицает Маня. — Вот как? — парень удивляется, и Манька хмурится. На ее лбу появляется небольшая складочка. Прям как у Любочки. — Меня огорчает, что ты забыл нашу встречу, Егорушка. — Прошу прощения за это. Это была сумбурная неделя, — усмехается Егор, бросая на меня взгляд. Маня хихикает и быстро забывает о своей обиде, обнимает парня и словно кошка льстится к нему, трется о его плечо щекой. Смешно за этим наблюдать, а еще отчего-то обидно. Неожиданно для себя, начинаю чувствовать какое-то противное и липкое одиночество, от которого разбаливается голова и хочется уйти домой. Решаю это и сделать, только сразу после того, как выпью еще стакан свежевыжатого сока. Поднимаюсь и осторожно прокрадываюсь подальше от нашего столика, подхожу к барной стойке и делаю заказ. Постукиваю короткими ногтями по деревянному покрытию и жду свой сок. Неожиданно рядом со мной появляется Егор и делает еще один заказ пива. Простое «обновить», а у меня сердце уходит в пятки. — Живот появится, если будешь много пить, — усмехнулась я, помня о том, что пьет он только безалкогольное пиво. Но я якобы об этом не знаю. Знает лишь Глеб. — Я не пью много. — Два стакана сегодня и два в четверг? Это мало? — спрашиваю я и быстро кусаю себя за язык. Отворачиваюсь к бармену и прошу поторопиться. И это ж угораздило меня так сглупить и ляпнуть то, что не нужно! — Я откуда ты знаешь, что я пил в четверг? — подозрительно медленно протягивает Егор. Еще и наклоняется ближе ко мне. Так близко, что я кожей ощущаю его дыхание. Аромат его геля для душа приятно щекочет нос. — Маня рассказывала за столиком. Не слышал? — нагло вру я. — Нет, не слышал. Наверное, пропустил. Молчу и жду, когда мне подадут мой сок. Но вместо него на барную стойку миловидный бармен ставит кружечку горячего кофе. — Так как тебя зовут? Ты не говорила, — спрашивает Егор. Боковым зрением вижу, что он наблюдает за мной. Стараясь избежать ответа, хватаю чашку озябшими пальцами, подношу к губам и делаю быстрый и большой глоток горячего напитка. Едва не давлюсь им, но глотаю. Так больно и противно от вкусного кофе мне давно не было. На глаза наворачиваются слезы, и я мысленно ругаю себя. — Осторожнее, — тихо бормочет Родин, поднимая руку и тихо постукивая меня по спине, когда я начинаю кашлять. Прикрываю губы ладонью и корю себя за всю абсурдность ситуации. — Это все из-за тебя, — ворчу я, а уже тише продолжаю. — или вся эта неделя какая-то ненормальная. Из-за меня — Прости. Я не думал, что такой вопрос тебя так напугает, что ты решишь покончить жизнь самоубийством и утопишься в кофе. Прости, — улыбается он, наклоняясь и заглядывая мне в глаза. — сильно обожглась? Подуть? — Не надо никуда дуть, — пытаюсь отойти от парня я. — справлюсь. Язык — не самый главный орган в теле человека. — Вкусов не будешь чувствовать, — смеется он. К этому времени ему подают его пиво и парень делает небольшой глоток. Облизывает с губ светлую пенку, и я невольно задерживаю на этом простом движении взгляд. Вижу рядом с его пивом стакан воды и понимаю, что это мое. И заказал ее, получается, Егор… Кофе, вода, а где мой сок? — Точно вырастит живот. И тогда ни одна симпатичная девушка на тебя не посмотрит, — победно улыбаюсь я и делаю глоток воды. Не холодной и не горячей, нормальной. Такой, какой мне и надо, чтобы остыть. — Но ты же смотришь, — самодовольно заявляет Егор. — и ты так и не сказала, как тебя зовут. — Вот именно. Смотрю. Потому что ни на что большее с тобой я не соглашусь. — А я ничего и не предлагал. Это ты что-то там себе надумала. — Я? — восклицаю я, с громким стуком ставя стакан на деревянную панель. — ну и наглец же ты, Егор. И как он только дружит с тобой. — Кто? — удивленно спрашивает парень. Выругавшись, делаю глоток воды и достаю из сумочки, которая все это время была перекинута через мое плечо, кошелек. Плачу за сок и воду, за чей-то кофе и иду к выходу. Даже с девчонками не попрощалась. Не в настроении. У меня сегодня передозировка неловких ситуаций и все происходят под напором Егора, что мне вовсе не нравится. Почему-то рядом с ним я теряюсь. — Постой, ты куда? — расплатившись за свой недо-алкоголь, парень следует за мной. Я это слышу. Его шаги прям за моей спиной. — У меня завтра учеба и работа. Трудный день. — Тогда я провожу тебя. Уже поздно, если ты не заметила. А ты должна заметить, ведь обожгла всего на всего язык, а не глазки. — На поцелуй у подъезда можешь даже не рассчитывать, — не думая, говорю я. — Ты опять надумываешь что-то свое, — с плохо скрываемой насмешкой, произнес Егор. Ух! Не могу, сил моих нет терпеть этого парня. И почему он такой невозможный?!