***
Ганнибал Лектер был одиноким созданием. Он не был антисоциален, наоборот даже очень далёк от этого со своими вечеринками и благотворительной деятельностью, но никогда прежде он ещё не ощущал желания впустить кого-то в свою жизнь. Настоящий он всегда спрятан, скрыт за вуалью, и те, кому удавалось заглянуть дальше позволенного, непременно оказывались на его обеденном столе. Но затем появился Уилл Грэм. Он не чувствовал одиночества, по крайней мере, не в обычном понимании слова. Пока Уилл не ворвался в его жизнь со своей эмпатией и великолепной тьмой, он никогда не рассматривал возможность для партнёрства. Ведь было невозможно найти партнера, как это делали обычные люди, не с его необычным хобби. Но Уилл был… другим. Особенным. Создание, полное чистой эмпатии, способное примерить на себя любой склад ума, тяготеющее к темнейшим уголкам этого самого ума. И тем не менее, ему удавалось сохранять контроль над своими разумом и личностью. Неудивительно, что Ганнибал был заинтригован. Может, даже чуть-чуть одержим. Возможно, если бы Уилл не принял себя, всё было бы совсем по-другому. Тогда он правда мог бы быть сломленным и нестабильным, таким, каким он представал перед Джеком и многими другими. Но даже в таком случае Ганнибал был уверен, что не смог бы оставить Уилла без внимания. Уилл — и только Уилл — мог увидеть его, понять. Всего его. Такую возможность Ганнибал не упустит ни за что.***
Уилл не знал, что заставило его приехать к дому Ганнибала вместо офиса. И да, было уже далеко не рабочее время, но эта задержка была совершенно преднамеренной с его стороны. Ему было любопытно увидеть мужчину в домашней обстановке. Он не сомневался, что офис был просто площадкой для игр, и он ощущал приятное волнение от мысли о наблюдении за хищником в его собственном доме. Ганнибал открыл дверь через пару секунд после звонка, и если он и был удивлен увидеть Уилла на пороге, он этого не показал, — он не иначе лучился удовольствием. — Уилл! Прошу, проходи, — приветствовал он, отступая вбок и держа дверь. С хитрой улыбкой Уилл вошёл, нарочно прижимаясь к хозяину дома. — Как раз собирался готовить ужин. Присоединишься на кухне? — спросил Ганнибал, закрывая дверь и не утруждая Уилла расспросами о том, почему он объявился без предупреждения. Может Джек снова донимал его? — Конечно. Дом был таким, как Уилл и ожидал. Утончённый, элегантный и совершенно безличный. Обстановка и многочисленные произведения искусства, украшавшие место, безусловно, подходили мужчине, но они ничего не говорили о человеке за вуалью. Кухня, однако, была совсем другим делом. В ту же секунду, как он вошёл внутрь, он понял, что это — сердце дома. В ней было тепло, которого не хватало всему остальному дому. Уиллу понравилось это место. Погружённый в наблюдения, он не сразу заметил, что Ганнибал всё это время разговаривал с ним. — Прости, что? — спросил он, поворачиваясь лицом к мужчине, только для того, чтобы обнаружить, что тот сбросил пиджак и жилет и теперь был одет в простую бежевую рубашку с закатанными до локтей рукавами, белый фартук обнимал его талию. Это было очень приятное зрелище. Ганнибал улыбнулся, хотя Уилл и не знал отчего: то ли на его слова, то ли на интерес в его глазах, который он даже и не думал прятать. — Джек Кроуфорд звонил мне, — ах, как Уилл и думал. — Он сообщил мне о Стамметсе и попросил вновь подтвердить, что ты работоспособен и вменяем, чтобы его совесть была чиста. — Джеку нужен его крепкий сон, — произнёс Уилл со злой усмешкой, позволяя себе окунуться в фантазию, где он выдавливает жизнь из Джека голыми руками. — Так значит, ты знал, что я рано или поздно приду? Ганнибал улыбнулся, начиная нарезать что-то, а может кого-то на кусочки. — Видимо, я как наркотик для серийных убийц, — добавил Уилл и опёрся о стену, откуда наблюдал за хозяином кухни. Это было как порно, правда. Мужчина был здесь настолько полностью в своей стихии, что каждое мгновение было чувственным. — Такое раньше случалось? — Зарегистрированных случаев нет. Большинство ситуаций произошло, когда я ещё был копом. И всё это было до маленькой милой статейки Фредди обо мне. Страшно даже представить, что будет теперь, — он хотел внимания только одного конкретного убийцы, и этот мужчина был в комнате рядом с ним. Он искусно измельчал мясо и сам по себе выглядел достаточно хорошо, чтобы его съесть. Без шуток, конечно же. — Ты — сложное создание, Уилл Грэм. Я тебя не совсем понимаю, — и Уилл уже захватил внимание психотерапевта, не стоило отвлекаться на всякий мусор. — Чувства заглушены, — он был уверен, что Ганнибал был гораздо больше, чем рамки его альтер-эго. Красота, что создана им из смерти — важная его сторона, но всё ещё лишь одна из сторон. Этого недостаточно, чтобы сложить полное представление о Ганнибале Лектере. Какие-то кусочки пазла он упускал. — Потрошитель видит своих жертв свиньями. Он забирает органы, потому что они их не заслуживают. Само их существование оскорбительно. Они не люди для него, просто еда, — Уилл не отрывал глаз от доктора, пока декламировал профиль Потрошителя. — Я прав? — спросил он, зная наверняка, что не ошибается. — Я могу понять, почему ты убиваешь грубиянов, — продолжил он, когда стало очевидно, что ответа не будет. — Но почему ты их ешь? — страсть Уилла к кровожадности не имела за собой особой причины, но он был уверен, что за каннибализмом Ганнибала стояло не простое любопытство. Ответом ему стала лишь тишина. Похоже, причины были более деликатными, чем он полагал. Значит, время вернуться в тихие воды. — Но Потрошитель не единственная твоя персона. Он — просто предлог для того, чтобы выставить своё искусство и унизить жертв. И Кэсси Бойл, убитая в качестве подарка для меня, чтобы я мог увидеть истинное лицо Сорокопута. Я не сомневаюсь, что на твоём счету гораздо больше жертв. Где же они? Спрятаны без надежды быть найденными? Или замаскированы под обыденные повседневные смерти? Ганнибал, наконец-то, повернулся к нему: хищная улыбка на губах, глаза темнее обычного. Монстр соизволил показаться наружу. Уилл встретил его с улыбкой, полной чистого восторга. — Твой ум действительно исключителен, Уильям, — промурлыкал Ганнибал, приковывая Уилла взглядом. У доктора был поразительный контроль над собственным умом, что оберегало Уилла от случайного проникновения в чужой разум. Интересно, что будет, если он намеренно попытается пробраться сквозь чужие барьеры? Но только с разрешения, конечно же. Будет ли он тонуть, как и всегда, или, наконец, воспарит? — Возможно, однажды я расскажу тебе, — мягкие слова Ганнибала выдернули профайлера из мечтаний. Он тотчас понял, что это была отсылка к таинственной причине каннибализма мужчины. Уилл улыбнулся на это обещание и с комфортом опёрся о стену. Он может подождать. — Так, кто на ужин?***
Уилл не совсем был уверен, почему снова был в Миннесоте. У него не было здесь дел: Джек планировал позже провести более детальный обыск хижины Хоббса, но это не объясняло, почему он сам приехал к дому Хоббсов. Внутри него томилась раздражающая фрустрация, порождённая чёртовыми сновидениями. Однако, вот он, стоит на том же самом месте, где Эбигейл истекла кровью до смерти в его руках. Часть его сожалела о её смерти. Другая часть — логическая — знала, что это был самый безопасный выход для него. Она была бы лишь обузой, как метко тогда выразился Ганнибал. Но нельзя быть эмпатом и полагаться только на логику. Так что, он всё ещё чувствовал потерю. Ему не нравилось, как сильно Гаррет Джейкоб Хоббс повлиял на него. Давно уже никто не занимал место в его разуме, кроме него самого. Он прожил и выразил через себя многое, что было на душе Хоббса, но одержимость всё ещё слонялась в закоулках разума. И что же с этим поделать? Кого он обманывает? Он прекрасно знал, что именно ему нужно сделать. Осталось только найти подходящего человека. Когда девушка вломилась на кухню с выражением бурлящего раздражения на лице, он понял, что судьба делает ему щедрый подарок. — Ты кто, блять, такой, чудик? — выплюнула она, отбрасывая смоляные волосы назад и ставя руки на талию в тщетной попытке казаться устрашающей. — Я из ФБР, — ответил он, быстро показывая значок таким образом, чтобы его статус «специального агента» не был заметен, как и его имя. — А кто вы? — Марисса Шурр. Соседка. И какого чёрта вы теперь тут делаете? Соседка… как интересно. Удивительно, как она прожила так долго под самым носом Хоббса. — Вы же знаете, что дело ещё не закрыто, мисс Шурр? — растягивал слова Уилл почти что покровительственным тоном. — Вы знали Эбигейл Хоббс? — Ну да, знала. Я была её лучшей подругой, — Ах, ну это объясняет, почему ты всё ещё жива. — А почему вы здесь, мисс Шурр? — спросил он, вкладывая в тон достаточно авторитета, чтобы заставить её ответить. Сработало. Она ответила, хмурясь: — Я увидела, как вы вошли, и подумала, что вы очередной придурок, как те мудаки, что написали херню на двери. — Хм. Я не планировал опрос соседей, но раз уж вы здесь. Ответите на пару вопросов? Она снова нахмурилась, но кивнула, опираясь о стену. — Ага, валяй. Только быстрее, окей? Мать не знает, что я здесь. И эта сучка просто свихнётся, если узнает. Уилл удержал гримасу на слова девушки. Ужасная грубость. Ганнибал бы точно одобрил его выбор, и это было замечательно, потому что девушка станет подарком для доктора. Следующие несколько минут он задавал Мариссе совершенно бессмысленные вопросы, замаскированные под стандартные. Были ли Хоббсы странными? Много ли Эбигейл проводила времени с отцом? Говорила ли она что-то подозрительное о нём? Девушка отвечала достаточно честно и даже добавила, что несмотря на то, что большинство верит, что Эбигейл помогала отцу (что было сущей правдой), она, конечно же, не верила в эту брехню. Уилл вышел из дома чуть позже неё, незаметно подмечая, в какой дом ушла девушка. Он сел в арендованную машину и уехал. Однако уехал недалеко. Оставляя машину на изолированном участке дороги и пряча её, он вернулся обратно пешком.***
Было так просто отследить её, бунтующий подросток, тайком сбегающий из дома, наверняка, на какую-нибудь вечеринку. Ужасающее узнавание промелькнуло в её глазах, когда он загнал её в угол. Восхитительно. Она была без сознания, пока они не добрались в хижину Хоббса. Место было уединённым — идеально. Никого поблизости, чтобы услышать её крики. Кроме него. А она кричала. Громко. Испуганные крики переходили в жалкие тихие всхлипы из-за шока и потери крови. Но и они затихли, когда он раскрыл её грудную клетку, вырывая тёплое сердце. Уилл никогда не использовал наркотики, чтобы усилить страдания или продлить жизнь жертвы. Он предпочитал естественные реакции: каждый наполненный болью вздох, каждая вымученная мольба. Марисса не была исключением, несмотря на его ласковые, почти любящие прикосновения рук, пока он вырывал сердце целиком из распахнутых крыльев её ребер. Он не слил всю её кровь, как обычно делал. Это всё-таки должно было сойти за работу подражателя. Однако он всё равно взял немного крови. Уилл был сильнее, чем казался, мешковатые слои фланели и дешевые свитера прятали мощные связки и мышцы, содержащие в себе исключительную силу, что была необходима для такого рода хобби. Поэтому ему потребовалось не так уж много усилий, чтобы насадить тело девушки на рога на стене. Тёмные волосы покрывали обнажённую грудь, это должно было быть чувственным, не сексуальным. Закончив, он отступил назад, чтобы полюбоваться работой. Швы на груди были искусно выполнены и поэтому едва заметны. Уилл не был хирургом, но ещё будучи подростком он научился сшивать кожу вместе, с годами лишь отточив этот навык. Не то чтобы у него был недостаток в практике. Довольный результатом Уилл поднял два морозильника со своими призами и вышел из хижины, представляя, какую же реакцию вызовет его труд. Естественно, мнение только одного человека имело значение, но будет смешно смотреть на лицо Джека, когда он увидит тело. Он ухмылялся всю обратную дорогу.***
Уилл сдерживал океан восторга внутри себя, когда они вошли в хижину с Джеком и Ганнибалом. Глава поведенческого отдела непреднамеренно всё упростил, пригласив доброго доктора с собой. Теперь Уиллу не придётся Джека на эту мысль наталкивать. В хижине не было ничего, что помогло бы расследованию, Уилл знал это наверняка. Хоббс не оставил бы и частички растрачиваться впустую. Нет, он почтил каждую их часть. Всё, что они найдут — это дорогую Мариссу, более прекрасную в смерти, чем она могла бы стать в жизни. Уилл улыбнулся дико и хищно, когда капля крови упала на щеку Ганнибала. Как удачно, что это был именно он. Они поспешили подняться, следуя за Джеком, и замерли, увидев её. Она выглядела прекрасно и идеально: его подношение. Уилл едва ли обращал внимание на Джека, пока тот спешно звонил по телефону: — Мне нужна экспертная группа в хижину Хоббса. Глаза Уилла были прикованы к Ганнибалу, оценивая реакцию доктора, пока тот упивался открывшимся зрелищем. Их взгляды встретились, и Уилл знал, что Ганнибал знает: это подарок. Ответный сюрприз на полученный им до этого подарок. Что-то, что поднимет их отношения на следующий уровень. Восторженные искры в глазах Ганнибала отправили волну трепета по телу Уилла. Уилл глубоко вдохнул и спрятал в глубине себя внутри бурлящие воодушевление и удовольствие. Нужно было держать маску перед Джеком, в конце концов. Он обошёл начальника и подступил ближе к Мариссе, аккуратно поднимая её лицо, чтобы приглядеться. Глаза её были закрыты, она выглядела умиротворённой, будто просто спала. Он отпустил её, отступил назад, стараясь не смотреть на Ганнибала. — Она подходит по профилю Хоббса, Джек. Джек хмурился, очевидно раздражённый новым развитием дела. Уилл был прав — реакция Джека сплошное развлечение. Агент зло встряхнул головой и произнёс: — Хоббс мёртв. И ты сказал, что Подражатель никогда не убьёт так же снова. Так какого чёрта здесь происходит? Уилл болезненно скривился, хоть монстр внутри выл от радости. Его подарок был принят, он чувствовал себя окрылённым и пьяным от того, что его работа выставлена и ей любуются. Это стоило риска, на который он пошёл, соглашаясь на предложения Джека в самом начале. — Я сказал, что он может больше не убить таким образом. Очевидно, я был неправ, — ответил он, наполняя голос опустошённостью и растерянностью, которых не ощущал. Конечно, нет. Он был стопроцентно прав. Более того, он был уверен, что Марисса встретила бы свой конец от рук Ганнибала, если бы им посчастливилось пересечься. Она была непростительно груба. — В чём же ты ещё тогда ошибался? Он сдержал вздох, уже утомлённый Джеком. Господи, мужчина иногда был просто пиздец каким предсказуемым. И охуенно раздражающим. — Кто бы ни убил девушку в поле, он убил и эту. В этом я не ошибаюсь. Он точно знал, как насадить тело на рога, следы почти идентичны травмам Кэсси Бойл. Нужно понять, были ли изъяты органы в этом случае. И замысел схож, то же самое осуждение. Уилл наблюдал за доктором, пока тот стоял чуть позади Джека, не скрывая своего веселья, очевидно позабавленный тем, как умело Уилл скопировал его работу. Профайлеру хотелось ответить улыбкой, но он не мог, пока Джек стоял у него прямо перед носом. Остальное время, проведённое в хижине, было скучным и чертовски обыденным. Особенно, когда Джек настоял, чтобы он остался и ответил на кучу абсолютно бестолковых вопросов. Но всё же он не сильно возражал: до тех пор, пока мог наблюдать, как Джек с командой впечатляюще лажали в попытках найти хоть какую-нибудь улику на теле дорогой Мариссы Шурр. Выходя из хижины, он нагнал Ганнибала, тихо прошептав ему на ухо: — Приходи ко мне завтра. Ганнибал одарил его почти смущённой улыбкой.***
Ганнибал, будучи самим собой, позвонил ему следующим утром, чтобы узнать, когда именно его ждут. Даже когда Уилл сказал подъезжать около семи вечера, добрый доктор не спросил причину внезапного приглашения. И хоть Уилл был уверен, что у Ганнибала имелись некоторые предположения, он был впечатлён терпеливостью психотерапевта. Это было необходимое качество для их хобби, но Ганнибал, кажется, был сверхъестественно терпелив. Профайлер был очарован. Он, как обычно, был на работе, получал грандиозное наслаждение, наблюдая за злостью, фрустрацией, нетерпеливостью и ещё большей злостью, что источал Джек. Уилл, Ганнибал и целая гильдия маньяков, что, видимо, поселились в Мэриленде, доведут Джека до преждевременной отставки. Если, конечно, его не убьёт кто-нибудь раньше. Тело Мариссы не дало никаких улик, кроме того, что её сердце пропало, что только подтвердило теорию о Подражателе. Не было прогресса, и раздражение научной группы было довольно занимательным. Так что естественно, когда он был дома, за час до приезда Ганнибала, он был в замечательном настроении. Стая с энтузиазмом приветствовала его, лая и перепрыгивая друг через друга, чтобы добраться до его ласковых объятий. Неудивительно, что он предпочитал их компанию, а не людей. Живых людей, если точнее. С собаками просто. Ты даёшь им пищу, кров, заботу, а они отдают тебе свою верность и любовь. Люди же были хаотичными, сложными созданиями, и все его взаимодействия с ними оставляли его с чувством липкого отвращения. Большинство были такими одномерными, поверхностными, что само их существование казалось пустой тратой места и материи. Обыватели бы, конечно же, не согласились с ним, но им и не нужно справляться с чрезвычайно раздражающим процессом проникновения в мысли и чувства каждого чёртова прохожего человека на своём пути. Без сомнения, он был взбудоражен встречей с кем-то, кто был исключением. Ганнибал Лектер был не похож на Уилла, конечно нет, но они были единомышленники, даже родственные души. Одинокие художники, предпочитающие одинаковое полотно. Он правда подозревал, что Ганнибал не находил людей такими же простыми и скучными. Психотерапевт находил людей довольно интересными, кроме тех, кого считал свиньями. Интерес этот, вероятно, не сулил ничего хорошего тем, на кого он был направлен, но всё же… Он знал, просто знал, что они совместимы. Он ощущал с мужчиной связь, какую не чувствовал ни с одним человеком или убийцей. И если учитывать действия Ганнибала, то психотерапевт разделял эти чувства. Они ходили вокруг да около с момента неожиданного столкновения в офисе Джека, — Уилл был взволнован. Самое время было заканчивать эти пляски и начинать настоящее веселье. После прогулки с собаками он принял душ и оделся, отдавая предпочтение своему костюму вместо обычного комбо из клетки с фланели. Сегодня вечером не было причин прятаться за слоями одежды. Ганнибал уже видел, что лежит за ладно скроенным фасадом. Уиллу Грэму — безобидному учителю из ФБР сегодня не было места. Это была встреча двух охотников.***
Ганнибал был приятно удивлён, встретив на пороге дома в Вулф Трэп версию Уилла из их первой встречи. Уилл облачён в элегантный чёрный костюм, кудри приручены гелем и аккуратно убраны назад, глаза не прячутся за кошмарной оправой очков. Его удивление осталось бы не заметным для большинства, но не для Уилла, который был заметно рад такой реакции. Он с изяществом впустил Ганнибала внутрь, снимая пальто с чужих плеч. Стая разношёрстных собак расположилась в гостиной, парочка из них хотела подойти к Ганнибалу, но четкая команда от Уилла заставила их вернуться на свои места. Замечательно обученные собаки. — Какая богатая коллекция, — произнёс доктор. — Все они бродяги, которых я подобрал. Стоя сзади, Уилл усмехнулся, и Ганнибал повернулся, чтобы узнать, что же развеселило эмпата. Уилл посмотрел на контейнер в его руках, а потом в глаза, они мерцали. — Конечно же, ты принёс еду, — в его голосе звучало шутливое раздражение, и Лектер улыбнулся на это в ответ. — Ты же знаешь, я внимательно отношусь к тому, что попадает в мой организм. — Определённо, — Уилл забрал контейнер и отложил его в сторону. — Хоть я и не такой умелый кулинар, у меня есть кое-что, что тебе может понравиться. — Да? — Прошу, располагайся, — произнёс Уилл, провожая доктора в гостиную. — Сейчас вернусь. На этом эмпат вошёл в кухню, оставляя Ганнибала наедине с бдительными взглядами семи собак. Он опустился в кресло, которое выглядело более-менее чистым от шерсти, и стал ждать. Взгляд Ганнибала блуждал по комнате, подмечая детали. Уилл, очевидно, предпочитал комфорт зрелищности, дом был очень уютным. Не совсем во вкусе Ганнибала, но он всё равно мог понять, почему Уилл жил так, а не иначе. И он, конечно же, был всё-таки немного пристрастен, когда речь шла об Уилле. Уилл вышел из кухни, держа два бокала с тёмно-красным вином, озорная улыбка украшала его великолепное лицо. Профайлер передал бокал и расслабленно сел напротив, сосредоточенно наблюдая за психотерапевтом. Отведя взгляд от притягательного силуэта, Ганнибал поднёс бокал к носу, его взгляд расширился в удивлении. — Собственного приготовления, — пояснил Уилл, ухмыляясь шире выражению на лице Ганнибала. Он внимательно смотрел на доктора, игнорируя свой бокал. Зная, что от него ожидают, Ганнибал сделал небольшой глоток, он закрыл глаза, наслаждаясь изысканным вкусом. — Уилл… Ганнибал открыл глаза и увидел, что Уилл всё ещё наблюдает за ним, полуприкрыв глаза, потемневшие от удовольствия. Профайлер сделал глоток вина, рубиново-красная жидкость красиво плескалась в прозрачном бокале. Ганнибал повторил его действия, смакуя вкус на языке, прежде чем проглотить. — Она была мошенницей, встретил её пару лет назад, — начал рассказывать Уилл. — Лейла, кажется. Вторая положительная. Это соответствует твоему утончённому вкусу, Ганнибал? — Да, Уилл. По-настоящему вкусно, — с теплотой в голосе ответил он. — Я рад, что ты решил поделиться этим со мной. — Это было честно по отношению к тебе, учитывая, с каким энтузиазмом ты готовишь для меня, — Уилл закончил свой бокал и отставил его, наклоняясь вперед, приковывая Ганнибала своим штормовым взором. — Отличная из нас вышла парочка, не правда ли? — Похоже, ничто между нами не будет растрачено попусту, — доктор допил вино и отразил позу Уилла, находясь интимно близко к нему. Эмпат улыбнулся, и что-то шевельнулось в глубине его глаз, чудовище едва сдерживалось. — Да. Уилл внезапно опустился на колени между ног Ганнибала, обеими руками схватив его за голову и удерживая её на месте. Их глаза всё ещё были прикованы друг к другу, но Уилл не делал никаких попыток вторгнуться в разум Ганнибала, терпеливо ожидая, пока Ганнибал покажет ему то, что Уилл хотел увидеть. И Ганнибал был лишь рад потворствовать. Он ослабил контроль за жестоким, кровожадным существом внутри себя, позволяя ему смотреть его глазами на красивого мужчину, стоящего на коленях у его ног, хотя поза ни в коей мере не была покорной. Он позволил Уиллу увидеть тьму внутри себя, раскрыл жуткого и мрачного художника, который был гораздо более неотъемлемой его частью, чем личность, которую видели все остальные. Ганнибал позволил сильному притяжению и непреодолимому очарованию, которые он испытывал к эмпату, проявиться в глазах, позволяя увидеть, насколько он ценит чудесный подарок, который он недавно получил. Рука, держащая его голову, обвилась вокруг шеи сзади в удивительно крепком захвате, когда дыхание Уилла ускорилось, а зрачки расширились, пока синева в его глазах не стала лишь лёгким намёком по краям. Ганнибал положил свои руки на плечи мужчины и крепко сжал их, так же затронутый этой необыкновенной близостью. Когда Уилл, наконец, заговорил, его голос был глубоким и хриплым: — Я вижу тебя, Ганнибал, — выдохнул он. — Ты прекрасен. Ты — совершенство. Ганнибал рванул вперёд и захватил губы Уилла своими, сильно прикусив, желая почувствовать вкус крови. Уилл усилил хватку и откинул чужую голову назад, так что горло Ганнибала оказалось перед ним беззащитно обнажённым. Окровавленные губы скользнули по бледной коже. Когда Уилл поднялся на ноги, он слизнул собственную кровь с губ Ганнибала, слегка прикусив их в ответ. Несколько секунд они стояли так, застыв, пытаясь вернуть самообладание, которое покинуло их обоих. Усилие было потрачено впустую, когда Уилл грациозно скользнул на колени Ганнибала, вцепившись руками в мужчину. Уилл обнаружил, что не испытывает такого отвращения к своей позиции, как следовало бы. — Я был прав насчёт тебя. Ты по-своему одинок. Ищешь дружескую связь. Хочешь кого-то, кто понимал бы и принимал тебя. Кто видел бы тебя всего и красоту внутри тебя. Кто мог бы по достоинству оценить твое искусство, — слова были произнесены слабым, благоговейным шёпотом, но в Ганнибале они отзывались громко и чётко — обещание, стоявшее за этими словами, было великолепным. — И я тоже хочу этого, Ганнибал. Он сухо сглотнул и едва узнал свой голос, когда заговорил: — И что же ты предлагаешь? Уилл искренне улыбнулся, глядя в чужие глаза. — Партнёрство. Одно единственное слово не имело права быть таким соблазнительным, даже если отражало всё то, что он так долго желал с момента их второй встречи. Он ожидал, что потребуется гораздо больше времени, он готовился быть терпеливым настолько долго, насколько потребуется, он готовился наслаждаться их совместной игрой. Но, похоже, у Уилла были другие планы. Он не был огорчён форсированием событий. — Я согласен. Разве он мог ответить что-то, кроме этого? Уилл улыбнулся хищно, по-волчьи, не скрывая своего удовольствия. Такая же улыбка приклеилась и к Ганнибалу. Но, к его разочарованию, Уилл отдалился, покидая насиженное место и довольно лыбясь на недовольное лицо доктора. — Пойдём, у меня ещё один подарок для тебя. — Ещё один? — Марисса Шурр, насаженная на рога, была замечательным подарком. Чем ещё мог удивить его профайлер? — Хм, и да и нет. Идём, — ответил Уилл, направляясь в кухню, Ганнибал последовал за ним, уже представляя, что же это могло быть. Он не был разочарован. Уилл открыл холодильник, презентуя ему человеческое сердце. Сердце Мариссы. Он принял подарок с почтением, представляя, как Уилл вырезал это сердце ещё из теплого тела девушки. Свои следующие слова он прошептал эмпату в губы: — Это партнёрство… Могу я предположить, что оно распространяется не только на убийства. Уилл резко притянул Ганнибала к себе за бёдра, соединяя их тела вместе. Профайлер поцеловал его, умелый язык сплелся с его собственным, ранка на губе начала медленно кровоточить, наполняя поцелуй железистым привкусом. Уилл застонал, ощущая вкус крови, и стал целовать настойчивее, теряя всякую сдержанность. Когда они, наконец-то, отстранились друг от друга, губы их были припухшими от страсти и красными от крови. Отдышавшись, Уилл ответил: — Определённо точно, не только убийства.***