Венера в Козероге

      Ася облегченно выдохнула, закинув ноги на мягчайший пуфик. Репетиция в театре сегодня выдалась крайне энергозатратной: новая постановка «Питера Пена» в интерпретации её отца будет грандиозной премьерой. Конечно же, главная роль была автоматически отдана Ассоль под громкий лязг зубов Ники. Надо же, даже шпионаж ей не помог… Ася вынырнула из негативных мыслей — им наконец вновь удалось уединиться с Ритой в её студии, и танцовщица предвкушала часы неугомонного смеха, перемывания косточек и… просмотра «Маски».       Рита возилась с благовониями, а её чёрный кот необычной кличке Аугенблик настойчиво тёрся об руку Аси:        — Ты мой сладкий комок меха! — ласкающийся кот тут же возмущённо муркнул, когда Ася нагло затащила его к себе на колени. — Колобок пушистый!       Кличка кота в переводе с немецкого обозначала «мгновение», «момент». У Риты… всегда были особенные отношения с немецким языком и немцами в частности. У знаменитой подруги Ассоль, вообще-то, был роман с самим Тиллем Линдеманном из «Раммштайн»! Закончился он, конечно, крайне необычно… Ася не успела погрузиться в воспоминания о тех абсурдных событиях, как Рита мешком плюхнулась сбоку от неё и тыкнула на заветную кнопку проигрыша.       — Самое засекреченное шоу на телевидении! — послышался эмоциональный голос Славы Макакрова, а затем и ответ от Риты:       — Сямёе засиклеченное сёу на тиливидини…       — Слава прикольный, — бросилась на защиту Ася, лаская за ушком Аугенблика, — подал мне руку, когда нужно было со сцены уходить. Как знал, что у меня с координацией проблемы.       — Джентльмен… — кивнула Рита, а затем зевнула, — не люблю хороших мальчиков… Ассоль Макарова, как тебе?       — Боже, вот как ты живёшь с этой козой, а? — Ася сострадательно вгляделась в жёлтые глаза кота и получила в ответ тихое, почти печальное мяуканье. Мда, Ассоль, наверное, к финалу шоу выучит животный язык и будет спокойно общаться с братьями меньшими. Из театра в зоопарк — ну, можно сказать, ничего не изменится.       Как и ожидала Ася, Рита уснула на середине выпуска, замученно повалившись ей на плечо и промурлыкав что-то про «дочку Киркорова в Пончике». Ассоль, к её же удивлению, почувствовала себе крайне вовлечённой и с интересом наблюдала за поведением участников: Малыш показался ей на самом деле каким-то дедушкой, Мухомор — Ларисой Гузеевой, а в Пчеле будто бы действительно обитала Ивлеева. Наверняка ошибается по всем пунктам.       — На небосклоне светят мириады созвездий: в ночном небе можно углядеть даже самого Льва! — всё также восторженно начал Слава, и Ася пихнула Риту в бок:       — Сейчас я буду!       Калаш сонно захлопала ресницами и заторможенно уставилась на пылающего энтузиазмом Славу. Ведущий выдал:       — К нам спустилось самое пушистое из созвездий! Встречайте, Овен в шоу «Маска»!       Девчонки иронично зааплодировали, пока рогатая участница уверенно и нагло вышагивала по коридору. Ася не могла не засмеяться, когда Овен встал к Славе слишком близко и чуть не зашиб ведущего выставленной «козой». Ведуший отсмеялся, а Овен же самодовольно расправил плечи.       — Овен, вы и в жизни кудрявый? — поинтересовалась Валерия, разглядывая серебристый костюм.       — Смотря где… — пропищал Овен, и Ася повела бровью, понимая, что папочка за такие третьесортные шутки её по голове не погладит. Жюри же снисходительно посмеялись — наверное, от Зайца в том году и не такое слышали. Тем не менее, на роль главной юмористки Ассоль не собиралась претендовать. Шутит она пошло и некультурно.       От своего выступления она вновь осталась в экстазе — даже Аугенблик замурлыкал в такт «Монескинам». Рита выдавила сухую, но очень греющую душу похвалу:       — Хорошо погроулила. Конечно, любого другого я бы за такое застрелила из огурца, но для балерины очень и очень неплохо.             Ася опять издала невнятный гортанный хрип, и Рита снисходительно улыбнулась.       Ассоль как зачарованная наблюдала за восторгом в глазах жюри, за оголтелым выражением лица Никиты, избитого гитарой и за собственными развязными движениями. Нет, её точно не угадают. Пусть видят там хоть Распутину, хоть Клаву Коку, хоть пьяную Волочкову — но чутка сумасшедшая танцовщица Вертинская им точно не придёт в голову.       На это надеялась Ася, видя, как задумчиво Батрутдинов чешет свой лоб.       Рогатая рокерша триумфально покинула сцену, и сердце Аси моментально забилось чаще. Она понимала, кто выступал следующим. Очевидно, Рита заметила, как Ассоль мягко спихнула заспанного Аутенблика с коленей и придвинулась ближе к экрану.       Слава объявил Козерога, и Рита замученно закатила глаза:       — Это сейчас твой Рогалик-Обрыгалик будет, что ли?       Ассоль давно не чувствовала себя такой оскорбленной, а за свою театральную карьеру она наслушалась о себе не самых приятных вещей.       — Извинись, Рита. Немедленно, иначе я разнесу тебе тут всё.       Зелёные глаза одновременно насмешливо и заинтересованно оглядели её, и Ася буквально ощутила, как её щёки пылают красным. Козерог демонстрировал свою пластику, парируя вопросам жюри своими роботизированными жестами и движениями, и Ася затаила дыхание, следя за ними. Она имела честь учиться в лучших балетных танцоров планеты, но действо Козерога казалось ей не менее волшебным.       Что с ней? Она сошла с ума? Женский спермотоксикоз?       — Вы Джигурда? — насмешливо спросила Регина, и Козерог с тяжёлым, замученным вздохом опустил голову.       — Ну, спасибо, если всё продолжится в том же духе, полстраны будут думать, что я втюрилась в Джигурду, — обиженно пробубнила Калаш.       — Участникам нельзя общаться, не буду я ни с кем шашни крутить, — раздражённо ответила Ася. Рита скептично и недоверчиво покосилась на неё.       Козерог запел, и Ассоль опять превратилась в тот самый расплавленный зефир, которым Козерог её назвал. Глубокий баритон коконом окутал её душу, и Ася мечтательно прикрыла глаза, всё ещё пунцовая как помидор.       — Ядрид Мадрид… Всё, потеряли мы Аську. Любим, помним, скорбим. Влюбилась в старика с рогами.       — Да он не старик, он… — пробормотала Ася, — он…       — Ты знаешь о нём только то, что он Рогалик. Причина вкрашиться? Знаю, вас, балерин, не кормят, но…       — У него потрясающей глубины голос, — поспорила танцовщица, дослушивая песню Козерога. Интересно, а ему понравилось её рокерское выступление? Судя по всему, под этой маской скрывался кто-то сдержанный, воспитанный… Наверняка он не ценитель подобной музыки, но наивное сердце могло лишь надеяться.       — Мне принести тебе тазик?       — Только разве чтобы я проблевалась с твоих токсичных комментариев, — процедила Ассоль. С ней давно такого не было… Чтобы так от мужика крышу сносило. И действительно, о нём она пока знала только три вещи: он — Рогалик, замечательно поёт и… настоящий фантазёр. Придумать такую предысторию своему персонажу…       Хех, Киборг он. Главное, чтобы сердце было человеческим.       — Я вычислю, кто это, клянусь, — утвердительно кивнула Ася, вновь оглядывая рогатую подтянутую фигуру.       — Удачи-удачи, — задумчиво пробормотала Рита, а затем выдала крайне вдохновляющие слова:       — Слушай, я так рада за тебя. Ты просто разорвала всех в этом выпуске. Может, большинство выступающих певцы, но ты отдалась номеру душой. Ты реализовываешься, да ещё и влюбилась… Новый этап в жизни. Пусть и пока в моей личине.       Чужие зелёные глаза искрились теплотой, внутри было по-настоящему тепло от слов и затуманивавших голову необычных чувств, а голове всё ещё набатом звучали строки из песни Овна:       «Я — фрик, ищущий искупления».

***

      Утро не задалось: Ассоль крайне плохо спала ночью. Снился какой-то сумбурный бред: финал «Маски», её рассекретили, и она с зарёванной миной сидит в зале и наблюдает за раскрытием победителя сезона — Монстрика, блин. Под маской опять оказался Батрутдинов: оказывается, в жюри сидел его брат-близнец Тимофей.       Козерога же в её вымышленном финале вообще не было. Полный бред, чтобы… он, и не дошёл до финала?       Невыспавшаяся Ася устроилась за станком, растягивая мышцы. Было всего семь утра, но ей с самого детства было строго наказано приезжать на репетиции за несколько часов до начала. Постепенно у Ассоль появилось отвращение от этой привычки и приезжала она, когда захочет, но… Почему-то сегодня захотелось опять быть хорошей девочкой.             Рядом на пол шлёпнулась сумка, и сбоку от Аси устроилась Ника. Девушка ловко перекинула ногу через станок и посмотрела на Ассоль проницательными карими глазами. Ася упрямо уставилась на неё в ответ своими синими.       — Мы обсудим вообще, что между нами? — внезапно приложила Ника, и Ася со своим горячим темпераментом не сдержалась:       — А между нами что-то есть? Не знаю, что ты там себе фантазируешь, но для меня ты — коллега и, внезапно, моя сталкерша на проекте-который-нельзя-называть. Как ты туда пролезла, а?       Ника раздражённо нахмурилась, однако, тон её по-прежнему оставался холодным и сдержанным, впрочем, как и всегда. Ася за все годы совместной учебы и работы ни разу не видела на лице Вероники искренний гнев или настоящую печаль. Максимум пассивную агрессию.       — Твой отец попросил меня последить за тобой. Чтобы опять не натворила чего, как в тот раз.       Конечно же, нужно было обязательно припомнить самую позорную асину выходку, чтобы она опять почувствовала стыд и стушевалась. Но не тут-то было: Ассоль решительно встала напротив Ники и ядовито спросила:       — И что батенька тебе пообещал за такую услугу? Балерина Большого околачивается десятым Пикачу справа на подпевках у Мухомора… Унизительно. Прям очень.       Ника была на взводе: её брови немного нахмурились, а это значило, что внутри она просто в бешенстве. В эту пороховую бочку только что бросили спичку — но бочка была закупорена уже много лет. Бомбанёт внутри или-таки даст волю эмоциям? Боковым зрением Ассоль заметила, что остальные танцоры также подтянулись на традиционную растяжку и заинтересованно поглядывали в сторону двух главных звёзд труппы. Наверное, не посмеет…       — Давай выйдем, — Ника выпрямилась и потянула Асю за рукав лонгслива. Вертинская вскинула бровь и усмехнулась:       — Никуда я с тобой не пойду. Похитишь меня ещё, как Рита Калаш Линденманна.       — Ты, бараниха…       — Полегче, женищна! Это что за выражения пошли…                    Ассоль даже не успела как следует удивиться дерзости Ники, как раздался громкий, показательный кашель Эдуарда Наильевича. Чёрт, он всё это время стоял где-то в уголке и наблюдал, как его дочь ввязывается в драку. На лице балетмейстера расцвела та самая улыбка, которая украшала его лицо в самые неловкие и неудобные моменты.       — Доброе утро, мои хорошие, — начал он спокойным и ровным тоном, — я хочу начать ваш день с простого напоминания.       Эдуард неспешно двинулся к дочери, и Ася почувствовала всю неловкость ситуацию. Они точно обсудят всю эту перепалку с отцом дома, вот не надо выносить ссор из избы и делать из этого всеобщую драму… Но папочка очень любил это делать: прирождённый театрал, ёлки-палки. Ассоль с напряжением ждала продолжения речи Эдуарда.       — Всё, что я делаю в этой жизни, я делаю ради вашего блага. Вы можете относиться как угодно к этому месту и ко мне, как угодно, но оно навеки ваш дом.       Оправдывает свою слежку. Не доверяет, считает глупой. Может, прав.       Ассоль нервно усмехнулась, а затем подхватила свою сумку и стремительно покинула зал, несмотря на действительно обеспокоенный оклик отца. Дом не может казаться таким тесным, душным и губящим. Казалось, что теперь её дом на сцене, но не театральной.       Переждёт пару часов у Риты, а потом поедет в «Главкино». На нервно подрагивающих губах прорвалась улыбка.

***

      Репетиция сегодня, однако, затянулась. Ассоль, если честно, и не была против — она искренне наслаждалась процессом, и ей была интересна работа Никиты. Тот, видимо, тоже проникся Овном после его драки с дискошарами. Ася была готова приводить в исполнение любую бредовую идею бородатого постановщика: сегодня её нарядили в пышную цветную корону, которую ей потом предстоит пафосно разорвать под очередную рок-композицию. Точнее, под рок-кавер на «Summertime Sadness» Ланы Дель Рей.       Эх, жалко цветочки. Задумка была такая у Никиты. Боже, все Никиты такие… гениальные?       — Поцелуй меня перед тем, как уйдёшь, моя летняя грусть, — теперь её голос звучал высоко и звонко, и этот тембр чудесно резонировал с мощным инструменталом кавера. Овен активно двигался в круге наряженных в белые сарафаны танцовщиц и уже было потянулся к венку на голове, как Никита почти истошно закричал:       — Пока не рви! На выступлении!       — Хорошо! — пискнул Овен. — А то Халк опять крушить-ломать.       Никита хихикнул, а Ася погрузилась в барабанный ритм аранжировки. Овен чувствовал музыку, двигаясь одновременно быстро и мягко: этот образ не был пропитан свойственной балеринам нежностью, а свободой и настоящим духом лета. На дворе был ещё январь, а Ассоль лучилась каким-то солнечным внутренним теплом — настолько происходящие с ней на проекте вещи вдохновляли.       — Овен, вы у нас не летом родились? — с улыбкой в голосе поинтересовался постановщик.       — Не, и я вообще больше зиму люблю!       Внезапно их диалог был прерван решительным голосом одной из танцовщиц:       — А вы знали, что эта песня на самом деле о женских отношениях?       Ася знала, но это её нисколько не смущало. Влюблённость в неизвестного ей рогатого мужчину вполне служила доказательством её железобетонной, безосновательной гетеросексуальности, да и зазорного в однополой любви она ничего не видела.       — И зачем нам этот бесполезный факт? — о, голос Ники прорезался. Видимо, с самого утра была злая и копила в себе весь яд. Ася хотя бы в песне выплеснула весь негатив.       — Просто сказала.       — Это никому неинтересно, Лиса, — о, точно. Ту девочку вроде все звали Лисой, и Ассоль в своей маске искренне думала, что это из-за цвета волос танцовщицы — наверняка была рыжей. Но нет, в записи выпуска она искренне удивилась сиреневому цвету волос девушки. Та казалась… ну, опасной и уверенной в себе. Такая зашибёт и не моргнёт.       Ника, должно быть, совсем страх потеряла.       — Девочки, прекратите, — скомандовал Никита, и Ася могла лишь пискляво поддакнуть.       — Знаешь, что интересно, милочка? — чуть ли не прошипела Лиса. — Что ты здесь забыла? У нас была своя крутая команда, и тут внезапно появляешься ты. Очень интересно.       Раздался стук туфель — будто кто-то очень быстро уходил за кулисы, а Никита грозно завопил:       — Лиса! При всём твоём таланте к коллегам надо относиться уважительно. Вот если бы так кто-то твоей маме сказал?.. Не ходите за Никой, пусть остынет.       Лиса тяжело выдохнула, пока Ася потерянно озиралась по сторонам. Чёрт, видать, Ника сбежала. Вертинская бы ей даже посочувствовала: обложили херами сначала на работе, а теперь на секретной подработке. Дерьмовый день, но Ника раньше казалась ей действительно непробиваемой…       Становиться такой Асе точно бы никогда не хотелось.       — А можно мы ещё раз прогоним? — нерешительно попросил Овен. — Просто номер нравится.

***

      Последний прогон получился ещё более чувственным и душевным, чем предыдущие. Ассоль буквально расцвела летними красками, и со сцены она уходила с чувством той самой светлой грусти. Расставаться с балетом и Никитой сегодня не хотелось несмотря на усталость, и Овен ещё долго стоял с ребятами за кулисами, счастливый и благодарный. Ассоль как никто знала, что такое труд, кто бы что ни говорил про связи её отца.       — Большое спасибо! — ещё раз пискнул Овен уже уходящим танцовщицам. — Вы сегодня были волше…       — Овен? Можно вас буквально на пару слов?       Ася едва ли не подпрыгнула, когда услышала за спиной цифровой низкий голос. Она резко развернулась и уткнулась в золотой металл костюма Козерога — так близко они ещё не оказывались. Овен, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, задрал голову, чтобы вглядеться в чужую маску. Монокль, тот самый «козерожий рот». Мда, сложнее всего смотреть на губы, которые не можешь поцеловать…       Ассоль, шокированная внезапной встречей, наконец отмерла и додумалась дать ответ:       — На минуточку можно, но можно ли нам с вами общаться?       Козерог в своей механической манере повернул голову вбок, словно думая, а затем дал не самый однозначный ответ:       — Нельзя. Но мы быстро и невинно поболтаем. Я — киборг. У меня отсутствует чёткое понимание субординации.       В живот Овна мягко ткнулась какая-то коробка, и Ася вновь непонятливо посмотрела на рогатого. Тот крайне высокопарно, в своём фирменном стиле выдал:       — Ваши слова меня тогда весьма воодушевили, и я всё искал повод вас отблагодарить.       Козерог настойчиво, но несильно потряс коробкой, и Ассоль подумала, что сейчас сойдёт с ума от интриги.       — А сегодняшняя репетиция покорила до глубины всей моей изувеченной шестеренками души. Знаете, у меня ведь нет чувств, но ваша песня неожиданно заставила моё сердце издать пару ударов… Я, так скажем, неравнодушен к року.       Ассоль хотелось тут же выпалить, как она убивается по Козерогу ещё с самых первых съёмок, но решила терпеливо дождаться конца медленно добивающей её механической тирады.       — Это рогаликсы… Деликатес из далёкого будущего. Киборги уже не питаются обычной едой, но эти прекрасные рогаликсы помогают им вспомнить, что они когда-то были людьми… Короче, возьми, пожалуйста, рогалики.       Сумбурный и несколько выходящий за рамки образа конец фразы не смутил Асю, потому что она вцепилась в заветную коробку с угощением. Козерог низко засмеялся, когда Овен задорно пропищал:       — Польщена получить подарок от робота из будущего! Будет, чем внукам похвастаться…       Ассоль немного повременила, а потом всё же поделилась с Козерогом частью своего постыдного секрета:       — Вы меня поразили в том выпуске. Так петь противозаконно.       Козерог замялся. И Ася клянётся, что особо тактильным человеком никогда не была: могла пощекотать близкую подругу или потрепать отца по его очередной пафосной причёске, но обниматься с незнакомцами — да не в жизнь. Но Козерог, её лишённый чувств каменный рыцарь, раскинул руки в уютном жесте и неуверенно спросил:       — Обнимашки?       И Ассоль со своим овечьим писком повалилась в самые-самые тёплые на свете объятья Козерога.       Четвёртая причина влюбиться: сердце у него всё-таки было.