Acta est fabŭla / Спектакль окончен

Оставив Сяо у психолога, адвокат поехал к Альбедо. Переживания о суде не давали спокойно собраться с мыслями. Парень прокручивал в голове информацию снова и снова, стараясь найти тот недостающий кусочек пазла, но его нет. Прокурор точно найдёт ещё улики против Сяо. Кэйа не упустит возможности насолить тому, кто его раздражает. Объединиться с Фатуи или с N — казалось единственным решением. — Венти, пользуясь случаем, могу я дописать твой портрет? — Альбедо жестом пригласил адвоката войти глубже в квартиру. — Угу. Кадзуха остался в кухне, подросток сидел за столом, слушая преподавателя в онлайн школе и делая заметки. — Присядь на кровать. Адвокат удобно устроился на месте, закидывая ногу на ногу. — Ты пришёл поговорить о соседях? — уже приступая к картине, спросил медик. — Да. Есть что интересное? — Да. Она знает, что Сяо живёт один. Но сказала, что пару раз видела, как из его квартиры выходила девочка (предполагаю, это была малышка Тао), и один раз видела мужчину. А вот это уже интересно, потому что я не знаю мужчин, которых бы наш Алатус водил к себе домой, кроме тебя, но описание «высокий блондин» не подходит тебе. — Когда это было? — В конце июня-начале июля. Она точно не помнит. Она не тут живёт. В той квартире живут её дочь с мужем. — добавил художник, продолжая водить кистью по холсту. — Патрон могли вынуть тогда… Раз Сяо не было дома, а его оружие оставалось в квартире, то это был выходной день, я так понимаю. Либо же… — Либо же Сяо был дома. — Был и не заметил? — адвокат скептично посмотрел на художника. — Его соседке понадобилось всего несколько минут, чтоб сделать из него подобие желе. Не наклоняй голову, пожалуйста. — Угу. — Эта милая женщина сказала, что Аяка часто водит к себе разных мужчин. Признаться, на проститутку она не похожа. — Эскорт, нет? Элитная какая-то. — Очевидно, раз она «накурила» Сяо, то собиралась воспользоваться ситуацией и переспать с ним. Его организм оказался не готов, и его просто вырубило. Мы не знаем, что случилось в той квартире, но, как медик, я предполагаю, что ничего не было. Мы принимали вместе душ, я не заметил никаких следов, засосов, или сторонних жидкостей на его одежде и белье. Кроме того, я дико сомневаюсь, что в таком состоянии у него бы встал. Либо она перестаралась, либо её целью был не секс. В любом случае, будь она проституткой, то ей вполне хватало бы «этого» на «работе». — Аааа… — Венти закинул голову назад, — совсем ничего не лезет. Я нихера не понимаю. Впервые у меня такое дело, что я не могу сосредоточиться. — Голову не наклоняй, пожалуйста. Логично, что тебе сложно. Ты же любишь его, чувства к нему затуманивают твой рассудок. — Прямолинейно… — Нам нужно поговорить с Аякой. Думаю, это очевидно… — Класс… она и нас накурит. — По этой причине я не могу пойти с тобой. Я бы не хотел, чтоб ты шел один. Но… я даже не знаю, кто бы мог пойти с тобой. Попросить Розу? Или Скара? Идти одному к этой «травнице» — так себе затея. А я рискую оказаться в палате с мягкими стенами, если словлю «наркотрип». — Я с Розой не очень нахожу общий язык. Может, правда попросить Скара? — Розария — хороший человек. Если я попрошу её, то она обязательно поможет. Плюс, она курит. А Скар — нет. Как бы вас со Скарамуччей обоих не вырубило там. — Ну да… ты прав. Снова просить Розарию… дело больше не у неё, согласится ли она. Да и прокурор — её друг. — Она тоже не верит в причастность Сяо. Думаю, согласится. Да и вряд ли нашу чудо-травницу интересуют женщины. — Так всё таки… — Венти, ты слишком усложняешь. Выбрось эту ситуацию из головы. Мама Сяо сказала, что он избегал Гань Юй. Очевидно, фото и слова соседа — ложь. Аяка чем-то отравила его, он явно был в «состоянии не стояния». Причём во всех смыслах этого выражения. Извини мне мою грубость и прямоту, но ты просто не имеешь морального права на него за это злиться. Поставь себя на его место. Тебя обвиняют в убийстве, твоя жизнь катится по пизде, простите мой французский, твоя будущая карьера вот-вот рухнет, запись о судимости поставит крест на твоей жизни, а любимый человек обижается и «брызгает ядом» за то, в чем ты, по сути, опять же, не виноват. А помимо этого, он ходит к психологу, значит, у него и так не прыгают вокруг радужные пони. Вы ведёте себя, как дети, ей-богу. Сядьте и нормально поговорите. Что тебя беспокоит? Что его беспокоит? Просто выскажитесь друг другу и всё. Минус одна проблема. Зачем держать в себе и вынашивать обиду и недопонимание? Не понимаю. И почему живые люди такие сложные? — Хм… давай вернёмся к делу. Мы имеем свидетелей, готовых дать Сяо хорошую характеристику. Мы имеем результат экспертизы, подтверждающий, что из его пистолета ещё ни разу не стреляли. Мы имеем недо-алиби в виде камеры с видеорегистратора. Соседка сверху подтвердит, что в квартире Сяо кто-то был, кто мог украсть патрон, но это не так важно. Против нас — одежда с кровью, родители погибшей, показания соседа, и, возможно, те фото… — Виновен. 100%. — Да… как оправдать кровь… — Никак. Очевидно, кровь подставил кто-то из… Блять. Сахароза что ли? Единственный способ оправдать кровь — это заставить человека, который её туда «поместил», сознаться. Другого способа нет. Либо же нужно найти алиби. Которого тоже нет. — Геолокация телефона Сяо в ту ночь показывала, что он был дома… но это тоже «недо-алиби». — Я думаю, можно договориться с соседкой, чтоб она соврала и сказала, что видела/слышала Сяо в ту ночь. Дача ложных показаний, умышленное введение следствие в заблуждение и все вытекающие прилагаются, конечно. — Слушай… недавно N вышел на связь. Он предлагает объединить усилия. — Что? По какому вопросу? — художник наконец опустил кисть и перевёл взгляд на адвоката. — Не знаю. Он прислал мне телефон, по которому, я так понимаю, можно будет с ним связаться. Сяо категорически против, а я не знаю. Признаться честно, я готов даже к Фатуи обратиться, лишь бы вытащить его. Я уже уверен, что мы проиграем суд. А он верит в силу полиции. Или просто говорит так, чтоб я не нервничал. — Когда суд? — В понедельник. — Почти неделя в распоряжении. — Я бы сказал «пара дней», если учитывать еще бумажную волокиту… — Тебе не пора ехать за Сяо? — Пора… Хех, как за сыночком в школу… только не за сыночком, и не в школу. — За любовью к мозгоправу. — Звучит так себе. *** Адвокат отвёз Сяо домой, по дороге они особо не разговаривали: Венти пытался сложить воедино все имеющиеся факты, а Алатус чувствовал какое-то опустошение, слов просто не было. — О! Мистер Пин. — адвокат уселся на чужую кровать, обнимая игрушку. — Я уже соскучился по тебе. — Думаю, он тоже… хотя, может, он всё ещё злится, что ты съел его шоколадку. — Хех… Слушай, Сяо… у нас с тобой что-то не заладилось, это не даёт мне спокойно жить и смотреть тебе в глаза. В общем, предлагаю начать всё с чистого листа. Не было никакой Гань Юй, не было никаких фото, не было никакой Аяки… — он сверлил глазами игрушку, не осмеливаясь поднять взгляд. — Фото? — Гань Юй присылала мне ваши фото… тогда, когда ты с ранением дома был… — Что? Какие фото? — Не важно. — отмахнулся адвокат. — Алатус, ты мне нравишься. Я хочу, чтоб наши с тобой отношения имели какое-то «понятие» и продолжение. Я не хочу, чтоб мы переспали один раз и забыли. Стук в дверь прервал общение. Сяо направился на выход, адвокат пошёл следом, оставаясь в дверном проёме между комнат. Алатус открыл, и сразу был прижат к стене сотрудником полиции. — Какого хрена?! — возмутился адвокат. — Тише, Барбатос, у меня бумага на арест. — Розария протянула Венти ордер. — По решению суда по месту производства предварительного расследования, вынесено «взять под стражу». Не я так решила. Прости, Алатус. — Тц… — грубо прижатый к стене детектив фыркнул. — А по-нормальному нельзя? Я бы и сам пришёл, к чему это всё? — Приказ сверху. Ничего личного. Уводите. — Вы не имеете права! — возмущался адвокат. — Не было никакой повестки на это заседание! Почему нас не предупредили?! Провели суд без меня и Сяо?! Это что за херня вообще?! — Извини, Барбатос, — она положила руку ему на плечо, но тот быстро её сбросил, — я и сама не знаю. Дело уже у прокурора. Задержание Сяо стоит задним числом. Я не имею права ослушаться приказа начальства. Держись. Надев на следователя наручники, Розария и сотрудники полиции ушли, оставляя адвоката одного в чужой квартире. Венти стоял, смотря в пол. В ушах — неприятный звон и писк. Сердце бешено колотилось, пустота понемногу заполняла. Чувствуя отчаяние, он потянулся к телефону, набрал номер Скарамуччи и нажал на «вызов». — Слушаю. — ответ поступил так быстро, что Венти не успел придумать, что говорить. — Скар… — Да. Адвокат, что-то случилось? Нечасто ты звонишь мне. — Роза же передала дело Сяо прокурору? — Да. — Давно? — Да буквально вчера. А что такое? — Ты в курсе про суд по предварительному расследованию? — Нет, а что случилось? — Можешь зайти на компьютер Розы и посмотреть, каким числом у неё стоит допрос? — Эм… ладно. Минуту. Минута. Две. Три. Сердце готово пробить грудную клетку. Руки дрожат, а глаза понемногу наполняются слезами. — Эм… тут, наверное, ошибка. — голос Скарамуччи в трубке немного вернул Венти в реальность. — Что там? — Неделю назад стоит дата. Слушай, она делала видео? — Да. — Тут метка стоит, что видео нет и допрос фиксировался только на бумаге. «С моих слов записано верно», дата и подпись Сяо. — Скар… я понимаю, что прошу невозможного… в долгу не останусь… пожалуйста… — голос начинал дрожать. — Забери эту бумагу. — Подставить Розу? — Они забрали Сяо… они повторяют это снова… фальсифицируют дело, Скар… я в отчаянии. Пожалуйста. — Сбрось мне свой адрес. — Я у Сяо в квартире. Они только что забрали его. Просто пришли, надели наручники, ткнули мне в лицо бумажку и ушли… — Оставайся там. Я скоро буду. — Скар, я прошу тебя… — Я заберу. Хорошо. Оставайся на месте и постарайся взять себя в руки. — Угу… — Венти сбросил вызов и опустился на пол на колени, морально сил не было, он чувствовал опустошение и боль. Ту самую боль, что и тогда, когда подобное случилось с его отцом.