12 лет назад
Альбедо сидел в лаборантской кабинета биологии, рассматривая что-то в микроскопе. Его волосы собраны в высокий хвост, непослушные пряди на макушке хаотично торчат в разные стороны. Лёгкие голубые ссадины на шее виднеются из-под белоснежного воротника рубашки школьной формы. Подросток внимательно изучает объект исследования, параллельно делая какие-то заметки в тетрадь. — Как успехи? — мягкий голос учителя заставил блондина оторваться от своего занятия. — Я почти закончил, учитель Дотторе. — Молодец. — мягкая ладонь опустилась на пушистые волосы, аккуратно приглаживая торчащие пряди. — Олимпиада уже в понедельник. Я уверен, ты снова возьмёшь первое место. — П-постараюсь… — неуверенно ответил мальчик, переводя взгляд на своего учителя. — Что это у тебя? Мужчина опустился на корточки около сидящего на стуле Альбедо, взял двумя пальцами белый воротник школьника и отодвинул в бок, оголяя шею и открывая вид на голубые ссадины. Подросток опустил глаза, не находя ответ на вопрос учителя. Дотторе расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки Альбедо, школьник вздрогнул и рефлекторно ухватил учителя за руки, стараясь остановить его. — Я только посмотрю. — мягко говорит учитель, игнорируя сопротивление со стороны подростка. — Ты можешь мне доверять. Понимая безысходность ситуации, ученик опускает руки. Его взгляд наполняется страхом, а тело пробирает дрожь. — Кто это сделал? — Дотторе смотрит на бордовую ссадину на торчащих ключицах. — Не бойся. — тёплая ладонь ложится на дрожащее колено. — Говори, я помогу тебе. — Я… я заслужил. — Что? Что за глупости ты говоришь? Мужчина застегнул пуговицу назад, поднялся на ровные ноги, опустил руку на плечо подростка и мягко улыбнулся: — Альбедо, ты можешь мне доверять. Расскажи, что случилось. Я помогу тебе. Обещаю. — Эм… учитель… Ваша рука… мне больно. — Ой, прости, — одёрнул руку, — случайно сжал. Так… что произошло? — Я просто повздорил с новым мужчиной моей мамы. Ну, как повздорил… он…***
Закончив с уроками, Кадзуха принялся готовить ужин. Он уже примерно знает, что еда не должна особо пахнуть, иметь резкий вкус, быть солёной или острой. Проще говоря, чтоб свести к минимуму приступ тошноты, блюдо должно быть таким, на которое обычно говорят «никакое». Ноль вкусовых оттенков, простой или отсутствующий запах. Конечно, при желании, любую еду можно сделать «никакой», но организм нуждается в разнообразном питании, что существенно усложняет задачу. Сегодня выбор пал на пюре. Никакой соли, никакого масла, молодая картошка, небольшие комочки. На вкус чем-то похоже на больничную еду. Кадзуха такое не особо любит, но готов есть что угодно, считая, что так он может хоть как-то поддержать Альбедо. Замок щёлкнул, Кадзуха побежал в коридор, встречая судмедэксперта с работы: — Добрый вечер. Как первый день после отпуска? — Я устал. Альбедо сбросил обувь, оперся спиной об стену и спустился вниз, сгибая дрожащие ноги в коленях. Кадзуха провернул замок, закрывая квартиру изнутри и присел рядом: — Что-то случилось? — Призраки прошлого. — Я могу помочь тебе чем-то? — Да. Обними меня, Кадзуха… Медик опустил голову, стараясь собраться с мыслями, но ничего не получалось. Тревога из-за встречи с Дотторе никак не отпускала его. Альбедо уже взрослый, самостоятельный и самодостаточный. Он — не тот мальчик, когда-то ставший жертвой жестокого «человека». Но даже так, эта встреча пробуждала давно забытое чувство страха и собственной никчёмности. Кадзуха сел на колени около медика. Его руки опустились на плечи Альбедо, и тот сразу уткнулся головой в хрупкое плечо подростка. Каэдэхара обнял парня, поглаживая светлые волосы. Пальцы стянули резинку и принялись расплетать небрежные косички. В нос сразу ударил запах шампуня. Альбедо чувствовал, как к глазам подступают слёзы, но плакать нельзя. Да и нет причин. — Альбедо, ты в порядке? — Выпьем, Кадзуха? — он отстранился, смотря в алые глаза.***
Через 2 дня Сяо возвращается к работе. Венти работает сам на себя, так что может ставить консультации в любое время, такой график ему нравится больше, чем строгое «пн — пт». До выхода на работу Алатус останется жить у Венти, а дальше — как получится. Сяо стоял на балконе, делая очередную затяжку и выдыхая. Адвокат вышел следом, набрасывая на него плед и прижимаясь в попытках согреться. — Апчхи! — Будьте здоровы, адвокат. — Спасибо. Брр… так холодно. Летние ночи всегда были такими холодными? — Лето уверенно уходит. Мне кажется, в конце июля всегда так холодно вечерами, нет? — Пожалуй. Так уютно… — Всегда бы так. — Ещё б ссадин на тебе не было, было бы вообще отлично. — Всё позади. Скарамучча наблюдал за «парочкой» через оптический прицел, находясь на крыше соседней высотки, прокручивая в голове связь Венти и Фатуи. Алатус его не интересовал. Да, этот парень умеет читать мысли, а значит, когда он рядом, думать можно только о чём-то нейтральном, но он — чистый и невинный наивный следователь. То ли дело адвокат. Он помогал Фатуи, он может быть одним из предвестников. Но тогда он сам решил бы вопрос с Сяо. В голове всё смешалось, образуя непонятную кашу. Невольно он снова думает про Альбедо. Глубоко выдохнув, снайпер поднялся на ровные ноги, пора было уходить. — О! Вы всё-таки пришли, детектив? — психолог уже собирался домой, когда Скарамучча вошёл в его кабинет. — Я пропустил сеанс. — Да, можем провести его завтра. А можем и сейчас. Я живу один, так что меня никто не ждёт. Можем и задержаться. — Давайте я отвезу Вас домой? Можем пообщаться по дороге. — Буду признателен. И можно на «ты». В авто приятно пах освежитель, лёгкая музыка на фоне, сине-фиолетовая подсветка салона. Психолог сидел на пассажирском сидении рядом с водителем, Скар был за рулем. — Как твои дела сегодня? Выглядишь растерянным. — аккуратно начал психолог. — Слушай, Нигредо, как у тебя с логическими загадками? — В каком смысле? — Мне нужно решить одну задачку, но в моей голове какой-то вакуум. — Хм. Давайте попробуем разобраться вместе. — Есть некий человек. Назовём его N. В запасе у него ещё 4 месяца максимум, он, условно, сыщик, разыскивающий 10 человек. Сейчас ему осталось найти пятерых. Одного из них он знает, остаётся 4. Про эту четвёрку он знает аж ничего. Внимание вопрос, как этому «сыщику» найти оставшихся четверых людей? — Информации не густо. — Усугубляется всё тем, что некий N начинает поддаваться эмоциям и чувствам, которым не место в его грешной жизни. — Считаете N грешником? — Ещё каким. — Он делает что-то плохое? — Он делает благое дело грязными методами. Такие люди не заслуживают прощения. Они не имеют права на любовь. — Осуждаете его поступки? — Да. — Считаете его никчёмным и жалким? — Да. — Его методы грязные, жестокие и он заслуживает лишь на то, чтоб умереть в одиночестве, мучаясь от боли? — Да… Вы словно читаете мои мысли. — Настолько сильно его ненавидите? — Да. — Вы слишком строги к себе. — Не думаю… я это заслужил. — Может, Вам просто нужен рядом тот, кто готов принять Вас таким? «Грешным» и «не имеющим права на любовь»? Человек, который Вас поймёт. — Не думаю, что такие люди существуют. — Уверен, N просто сбился с пути. Запутался… или не видел другого выхода… Возможно, я бы смог его понять.